Действие 3
В саду замка де Бриенн на возвышении король Андрей II Венгерский и новобрачные принимают поздравления. Перед ними развёртывается красочное танцевальное представление.
(С-23) Вдохновившись музыкой Глазунова, Петипа создал роскошный букет эффектных танцев, нашёл достойный пластический эквивалент музыкальному мышлению композитора. Работа композитора и балетмейстера была подлинно творческим содружеством. «Я помню, - рассказывал современник, - как воодушевился молодой автор, когда говорил… об одном из главных творцов балетного успеха – М. Петипа. Маститый балетмейстер, входивший в каждую мелочь и столь успешно сообразовавшийся с музыкой симфониста, был для последнего находкой, лучшим сотрудником, целым вдохновением».
Готовящаяся премьера вызвала оживленные толки. В прессе много говорилось о недостатках либретто. Так, например, известный критик Н.Ф. Финдейзен не без ехидства осведомлялся, почему праздник в средневековом замке называется «именины», а сарацинский шейх Абдерахман стал «рыцарем». Но главное, что интересовало весь музыкальный Петербург, было то, какую же балетную музыку мог написать Глазунов, известный всем как симфонист. В среде музыкантов даже пример Чайковского ещё не вытеснил несколько высокомерного отношения к балету, а широкая публика побаивалась «серьёзной музыки».
Вечером 7 января 1898 года голубой зал Мариинского театра был переполнен. Спектакль прошёл с триумфальным успехом. Партию Раймонды виртуозно провела знаменитая прима-балерина театра Пьерина Леньяни, великолепны были и остальные исполнители, увлечённые музыкой Глазунова. В первой же рецензии музыка балета была названа «красивой, мелодичной и увлекательной».
Талантливая музыка Глазунова сразу же открыла «Раймонде» путь на другие сцены. В 1900 году её ставит в Большом театре балетмейстер Александр Горский, в 1908 году он же создаёт новую редакцию постановки – партию Раймонды в ней танцует знаменитая балерина Екатерина Гельцер. С её участием балет был восстановлен в Большом театре в феврале 1918 года. И ещё множество постановок замечательного балета состоялось в Москве, Ленинграде и в других городах России и зарубежья. Вдохновенными исполнителями заглавной партии балета были выдающиеся балерины Анна Павлова, Марина Семёнова, Галина Уланова, Майя Плисецкая.
Открытое признание музыки, написанной молодым композитором, связанным с деятельностью «Могучей кучки», означало полную капитуляцию балетоманского лагеря перед русским симфоническим балетом, завоёванным Чайковским.
Ровно через год после премьеры «Раймонды» Глазунов подписал в кабинете Всеволожского новый контракт, согласившись сочинить для постановки в эрмитажном театре одноактный балет «Испытание Дамиса».
Эрмитажный театр был театром придворным – в роскошно отделанном, в стиле рококо, в зал допускались только «избранные», причем зрители, подчиняясь церемониалу, словно бы участвовали в своего рода «спектакле». «Зрительный зал наполнялся не постепенно, а сразу. Хозяева и гости – около трёхсот человек – входили в строгом порядке. Каждый соблюдал своё место в процессии соответственно рангу и чину, по тем же признакам занимал положенное место в амфитеатре… Красная бархатная обивка зала оттеняли желтоватый мрамор колонн. Мягкий свет ламп, спрятанных за карнизом, внезапно вспыхивал, преломляясь в драгоценных украшениях дам. Перья, кружево, золото мундиров – всё это переливалось, блестело, шуршало, аккомпанируя негромким звукам французской речи. Наконец зрители затихали, расположившись в рассчитанной группе на ступенях амфитеатра». Эта «придворная бутафория» распространялась и на музыкантов («непременной формой их одежды были красные с золотом камзолы, сильно напоминавшие лакейские ливреи»), и на репертуар (только мифологические и сказочные сюжеты). Во всём этом двор искал утешения от острых проблем русской жизни начала XX века. И директор императорских театров, как всегда озабоченный угодить двору, на сей раз остановился на романтической истории о знатной девушке, желавшей, чтобы её полюбили не за титул и богатство, а за красоту и добрый нрав, и потому устроившей своему жениху испытание.
