Олеарий Путешествие в Московию

>не же должны, вместе со своими слу­ гами, сами выходить в поле. Монас­ тыри также должны, смотря по ко­ личеству имеющихся у них деревень и крестьян, выставлять и содержать известное количество солдат. Пошли­ ны, которые царь получает на гра­ ницах и в важнейших торговых горо­ дах, также доставляют ему большую выгоду. Нам рассказывал видный не­ мецкий купец в Москве, что глас­ ный торговый город Архангельск од­ нажды в течение одного года дал невероятное количество денег, а именно триста тысяч рублей, т. е. шесть тонн [600000 талеров] золота. Трактиры и шинки, кабаки или «кру­ жечные дворы», как их теперь назы­ вают, доставляют великому князю, который один ими владеет во всей стране, чрезвычайное количество денег, так как русские, превыше вся­ кой меры, преданы питью водки. Раньше были у бояр и вельмож в разных местах собственные свои ка­ баки, которые они, как это делал и сам великий князь, сдавали в наймы частным лицам. Так как, однако, бо­ яре подняли аренду этим людям слишком высоко, и многие из них должны были разориться, то в на­ стоящее время издан приказ, чтобы ни один боярин или вельможа не содержал кабаков, но все они взяты на великого князя, и в каждом горо­ де учрежден особый дом, откуда по­ лучают водку, мед и пиво, с переда­ чею денег лишь в его царского величества казну. В Новгороде всегда находились три кабака, из которых каждый доставлял в год 2000 рублей, что дает в общем итоге 12000 рейхсталеров; при новых порядках сумма получается еще большая. Между тем таких кабаков, хотя и не все они так

ОЛЕАРИЙ

прибыльны, имеется в стране до ты­ сячи. Большие деньги получает он и от соболей и других мехов, достав­ ляемых из северных стран; этими и другими товарами он сильно торгует внутри и вне страны; для этого он пользуется услугами известных лиц, которыми он доверяет и товары и большие суммы наличных денег: он посылает этих людей в соседние страны, особенно в Персию и Тур­ цию, и велит торговать в пользу сво­ ей казны.

Подобного великокняжеского маклера или торговца, по имени Са­ велия, посланного с суммою в 4000 талеров, мы встретили в Персии. Так как он, однако, плохо поместил свой талант, и в три года, которые он там пробыл, потерял все деньги, великий князь приказал своему по­ сланнику Алексею Савиновичу Романчукову, отправленному с ним вместе в Персию, чтобы означенный недобросовестный купец, заключен­ ный в цепи, был оттуда вывезен. Посол, правда, встретил его в Ше­ махе в Мидии, но так как в это вре­ мя умер толмач посланника, то он воспользовался им вместо такового, не дал ему заметить, какой ему дан приказ, относился к нему всегда любезно и взял его с собою к шаху персидскому в надежде добрым сло­ вом увлечь его до границы. Савелий, однако, заметил эти хитрости, и когда посланник захотел направить­ ся в обратный путь, он в Испагани бежал в убежище Аллакапи [«Врата Божьи»], дал обрезать себя, принял мусульманскую защиту и остался в Персии.

У царя имеются здесь и там ве­ ликолепные земельные именья, ко­ торые он отдает в аренду, получая

От бояр, князей и других вель­ мож врачи редко получают за лече­ ние деньги, но лишь соболей, куски копченого сала, водку или другую провизию. Они ежедневно должны являться ко двору и бить челом вель­ можам, в особенности же своему на­ чальнику — инспектору царской ап­ теки, которая содержится весьма великолепно.

Его царское величество содержит также, с большими расходами, мно­ го толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев и иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров, ча­ стью оставивших свою религию.и перекрестившихся; они и в мирное время получают большое вознаграж­ дение.

У его царского величества меж­ ду другими его толмачами имеется прекрасный человек, по имени Иоганн Бёккер фон Дельден, ро­ дом из Копенгагена. Он получил хорошее университетское образова­ ние, совершил замечательные пу­ тешествия и знает много языков. В Москве подобного человека еще не было. У его царского величества он служит генерал-переводчиком и посылается обыкновенно с его по­ сланниками при самых важных по­ ручениях. Например, недавно он находился у его римско-император- ского величества в Вене вместе с двумя царскими послами, Иваном Ивановичем Баклановским, царс­ ким дворянином, и Иваном Поли­ карповым сыном Михайловым, дьяком. В рассуждение великолеп­ ных его способностей, его импера­ торское величество, по особой ми­ лости, добровольно одарил его грамотой на дворянство, как я о

А том узнал из письма доброго друга из Вены И по пересланной мне ко­ пии.

Во всем прочем у великокняже­ ских слуг и придворных, в особен­ ности среди русских, во многих от­ ношениях замечается то же явление, что и при дворах большинства госу­ дарей. И здесь и там добродетель и порок борются друг с другом, и пос­ ледний часто побеждает первую. Не­ которые, имеющие более близкий и частый доступ к государю, гораздо раздражительнее, своекорыстнее, грубее и скупее других. Поэтому, что­ бы привлечь их на свою сторону, нужно относиться к ним почтитель­ но, приветствовать их с поникшею головою и низко опущенною рукою и делать им подарки, зачастую не ради того, чтобы они что-либо хоро­ шее сделали, но чтобы они не сдела­ ли чего-нибудь худого. Поэтому не­ много лет назад жалкое было в Москве положение: помощью подар­ ков, которые они зовут «посулами», можно было все сделать и всего до­ биться; при желании можно было даже несомненное право вырвать из рук у другого или же даже в злейшем деле сделать правым виновного. Вско­ ре после бракосочетания великого князя некоторые из новых его род­ ственников, а также и иные старые вельможи допустили в этом деле та­ кие злоупотребления, что дело дош­ ло до чрезвычайно пагубного мяте­ жа, после которого иные оказались с разбитыми головами, а иные со­ всем без голов, как о том будет рас­ сказано в следующих главах.

Х1УП (Книга III, глава 15)

О свадьбе и бракосочетании великого

князя Алексея Михайловича

Когда вступил на престол вели­ кий князь Алексей Михайлович и был еще весьма молодым государем, при нем оставался бывший его гоф­ мейстер и воспитатель Морозов, по воле и хотению которого направля­ лись и великий князь и все управле­ ние. Прежде всего он привлек на свою сторону тех, кто могли более всего служить его воле. Что же каса­ ется до родственников его царского величества, в особенности со сторо­ ны матери, бывшей великой княги­ ни, то он их, — так как и они ведь были влиятельны, — удалил от дво­ ра, назначив воеводами и на другие почетные должности, желая, на по­ добие Ликогена у Барклая, «напол­ нить двор людьми своей партии» и получить возможность распределить важнейшие должности между друзь­ ями, которые должны были чувство­ вать себя ему обязанными. Никто из вельмож не мог превзойти его в при­ лежном прислуживании и готовно­ сти всегда быть при молодом царе. Чтобы отвлечь внимание государя от других вельмож, которые могли бы затруднить его докучливыми и в этом возрасте еще несносными государ­ ственными делами, он очень часто увозил его на охоту и на другие уве­ селения. Чтобы сохранить себе ми­ лостивое расположение его царско­ го величества, он стремился вступить с ним в близкое родство. Он совето­ вал его царскому величеству поско­ рее жениться и чтобы выбор его пал на лицо средней знатности, к како­

квым принадлежал и сам Морозов, он предложил ему в жены дочь дво­ рянина, на сестре которой Морозов предполагал жениться сам. В то вре­ мя жил некий дворянин, по имени Илья Данилович Милославский, имевший двух прекрасных дочерей, но не имевший мужского потомства. Этот Илья неоднократно являлся к Морозову, который тогда был при дворе, как говорится, factotum'ом и прилежно ухаживал за ним, так что Морозов, не только ради прекрас­ ных дочерей, но и ради его угодли­ вости, очень его полюбил. Морозов однажды при удобном случае похва­ лил царю красоту обеих этих сестер

ивызвал в молодом государе горя­ чее желание видеть их. Обеих сестер повели наверх к госпожам сестрам его царского величества, как бы только для посещения этих после­ дних. Когда его царское величество их увидел, то почувствовал любовь к старшей из них. Милославскому было сообщено о милости его цар­ ского величества и о том, что ему быть царским тестем. Милославский не усомнился тотчас же сказать «да»

ипоблагодарить за высокую честь. После этого ему, так как он был не особенно богат, на дом были при­ сланы большая сумма денег и раз­ ные драгоценные вещи, чтобы он мог себя и своих принарядить. Вслед за тем устроилось и бракосочетание, состоявшееся в 1647 г., в 70 день [девятое воскресенье] перед Пасхой, на 22 году жизни невесты. Соверши­ лось оно без особой пышности, в тишине, чтобы ни невеста, ни же­ них не подверглись волшебству — как это делается и как этого обык­ новенно очень боятся..

Через восемь дней после царского

бракосочетания боярин Борис Ива­ нович Морозов справил свадьбу с се­ строю молодой великой княгини и стал, следовательно, свояком его царского величества.

ХЬУШ

(Книга III, глава 16)

Как после царского бракосочетания вели себя друзья великой княгини, каков был полицейской строй, как отправлялось правосудие и что еще при этом произошло достопамятного

После того как Илья Данилович Милославский стал царским тестем, он стал могуществен и велик. Ему дан был рядом с жилищем его цар­ ского величества дом в Кремле, где он должен был жить вместе с женой своею; он немедленно же велел этот дом сломать и построить от основа­ ния великолепный дворец. Старые слуги один за другим должны были уйти, и на их места были поставле­ ны родственники г. Милославского; так как все они успели наголодать­ ся, то они оказались очень жадны­ ми, очень скупыми и прожорливы­ ми. Особенно отличался один из них, по имени Левонтий Степанович Плещеев, назначенный верховным судьею земского двора или ратуши. Он обирал простонародье и драл с него паче всякой меры; подарками нельзя было насытить его. Когда тя­ жущиеся стороны являлись к нему в канцелярию, он выматывал у них даже мозг из костей, так что и та и другая сторона становились нищи­ ми. Он нанимал негодяев для того, чтобы они ложно доносили на чест­

ОЛЕАРИЙ

ных людей, имевших некоторые до­ статки, и обвиняли их; обвинения взводились то в кражах, то в убий­ ствах и других злодеяниях. После это­ го бедных людей заключали в тюрь­ мы, обходились с ними тиранически и держали так несколько месяцев, доводя почти до отчаяния. Тем вре­ менем безбожные слуги его должны были войти в переговоры с друзья­ ми арестованных и под секретом да­ вать им мудрые советы, как им вновь выбраться на свободу. Через подоб­ ных воровских помощников он тор­ говался относительно того, сколько они должны были дать ему. Сам же он не удостаивал приема никого ни из обвиненных, ни из друзей их.

В числе подобных безбожных чи­ новников находился и некий Петр Тихонович Траханиотов, шурин Пле­ щеева, так как Плещеев был женат на родной сестре Тихоновича. Этот последний дошел уже до степени окольничего, что является ближай­ шим чином перед боярином или го­ сударственным советником. Он был назначен начальником пушкарского приказа, и имел в своем ведении стрелков из ружей, ружейных масте­ ров, пушкарей и всех служивших в цейхгаузе. Обходился он с ними весь­ ма немилосердно и не выдавал им заслуженного за работу вознагражде­ ния. В Москве принято, чтобы, по приказанию великого князя, ежеме­ сячно все царские чиновники и ре­ месленники получали в срок свое жалованье; некоторым оно даже при­ носится на дом. Он же заставлял лю­ дей ждать целыми месяцами, и ког­ да они, после усиленных просьб, наконец, получали половину, а то и менее еще того, они должны были выдавать расписку в получении все-

численное множество простого люда собралось на большой рыночной пло­ щади и на всех улицах, по которым шла процессия. Когда после богослу­ жения его царское величество поехал обратно, простой народ насильно прорвался к нему, схватил лошадь его царского величества за уздцы, про­ сил о выслушании, жаловался и громко кричал о Плещееве и его не­ справедливостях, не переставая уп­ рашивал сместить его и назначить на его место честного, добросовестного человека, так как, в противном слу­ чае, народу придется погибать. Его царское величество, испуганный этим неожиданным обращением к нему и такими жалобными просьба­ ми всего народа, любезно заговорил с ним, предлагая успокоиться и обе­ щая рассмотреть дело и дать народу удовлетворение. Народ, успокоенный этим милостивым согласием, благо­ дарил его царское величество и же­ лал ему доброго здравия и долгой жизни; после этого его царское ве­ личество поехал дальше. Однако не­ которые из расположенных к Плеще­ еву бояр, ехавшие следом, начали бранить народ и стали бить кнутьями по головам; иных при этом лоша­ ди сбили с ног.

Народ стал хватать, что попада­ ло под руки, стал собирать каменья, которые посыпались на насильников. Эти последние, не привычные к столь сильному граду в свои спины, бежа­ ли и поспешили к его царскому ве­ личеству в Кремль. Так как народ, гулявший здесь по двору, так же при­ нял их, то они соскочили с лошадей и еле-еле успели подняться вверх по большой лестнице, которая ведет в покои его царского величества, так как обозленный народ яростно тес-

А нил их. Стрельцы, которые ежеднев­ но сторожат на лестнице, до тех пор удерживали народ, пока теснимые не успели спастись в покои великого князя. Тогда простонародье стало бешенствовать, подобно безумным, стало буйствовать, кричать и вопить, чтобы ему выдали Плещеева. Когда тут боярин Борис Иванович Моро­ зов вышел на верхнее крыльцо и на­ чал, именем его царского величества, увещевать народ не требовать этой выдачи, то в ответ раздались крики: «Да ведь и тебя нам нужно!» Чтобы спастись от лично ему угрожавшей опасности, Морозов должен был вскоре уйти. После этого чернь напа­ ла на дом Морозова, великолепный дворец, находившийся в Кремле, разбила ворота и двери; все изруби­ ли, разбили и растащили, что здесь нашлось, а чего не могли унести с собою, попортили. Одного из глав­ ных слуг Морозова, решившегося противостать им, они выбросили из окна верхней комнаты, так что он остался лежать мертвым на месте.

Они, правда, застали в доме жену Морозова, но не нанесли ей ника­ кого телесного вреда, а сказали лишь: «Не будь ты сестра великой княги­ ни, мы бы изрубили тебя на мелкие куски». Они выказали такую ярость, что не пощадили даже святых икон, обыкновенно весьма ими почитае­ мых, сорвали с них их украшения из жемчуга и драгоценных камней и за­ тем выбросили на плошадь.

Между прочими драгоценными вещами они разбили и карету, кото­ рая была снаружи и извнутри обита золотой парчою, с подкладкою из дорогих соболей; ободки колес и все, что обыкновенно делается из желе­ за, у этой кареты было сделано из

толстого серебра. Как говорят, его царское величество подарил ее ему в качестве свадебной кареты.

Некоторые забрались в погреб к бочкам меду и водки, напились здесь, а чего не могли выпить, разбили, после чего они ходили выше колен в напитках. Когда огонь, зажженный во дворе, перекинулся в погреб, эти люди сгорели вместе с зданием.

После этого грабежа чернь раз­ делилась на несколько шаек: одни направились к Плещееву, другие к Тихоновичу, иные к государственно­ му канцлеру, еще другие к иным людям, которые считались подозри­ тельными, — даже к писцам и вооб­ ще всем, хоть сколько-нибудь быв­ шим в дружбе и общении с ненавистными. Чернь разграбила их дворы, растащив и испортив все, что попало ей под руки. Они застали ве­ ликолепные предметы и большие богатства, особенно в доме Морозо­ ва. Жемчуг мерили они пригоршня­ ми, продавая полную шапку за 30 та­ леров, а черно-бурую лисицу и пару прекрасных соболей за полталера. Золотую парчу они резали ножами и распределяли между собой.

Государственному канцлеру [думному дьяку] Назарию Иванови­ чу Чистому (который, как уже ска­ зано, забрал торговлю солью в соб­ ственные свои руки и так высоко поднял налог на нее), за три дня до этого события, когда он собрался домой, в Кремль, повстречалась бе­ шеная корова, которая испугала его лошадь, так что он упал и полумерт­ вый был унесен домой. Вследствие этого падения он лежал в постели. Когда он, однако, узнал, что народ разграбил дом Морозова, и легко мог сообразить, что и его, как выдаю­

Ащегося притеснителя, также посетят, он выбрался из кровати и полез на чердак под банные веники (связан­ ные из березовой листвы вроде мет­ лы и сохраняемые в течение года для пользования ими в бане, как указа­ но выше). Он велел также, чтобы его мальчик-прислужник положил по­ верх его несколько кусков копченого сала. Мальчик, однако, изменил сво­ ему господину, выдал его, забрал с собою несколько сот дукатов и на­ правился в Нижний Новгород. Рас­ свирепевший народ бросился в дом, вытащил Назария из-под веников, потащил его за ноги вниз по лестни­ це на двор, исколотил его палками до смерти, причем голова его была так разбита, что его больше нельзя было узнать. Затем его кинули в на­ возную яму и набросали на него ящи­ ков и сундуков. Несправедливость и злобный нрав этого Назария к нам лично пришлось нам испытать еще в наше время. Так как он очень много значил перед знатнейшими при дво­ ре и не получил тотчас же желатель­ ные ему от нас подарки, то он силь­ но мешал нам в наших предприятиях.

Вто время как этот грабеж про­ исходил вне Кремля, Кремль был заперт, а на другое утро, рано, а именно 7 июля, всем немецким офи­ церам под секретом было сказано, чтобы они собрались и хорошо воо­ руженные сразу явились в Кремль: мятежная чернь все еще продолжала по временам подступать к Кремлю. Когда, во исполнение этого требо­ вания, немцы собрались в большом числе, то приходилось удивляться, как мятежники охотно уступали им место, любезно говоря: «Вы, честные немцы, не делаете нам зла, мы ваши друзья и вовеки не намерены совер-

шить вам что-либо злое». Перед тем они же раньше часто спорили с нем­ цами и вели себя недружелюбно с ними. Кремлевские ворота были от­ перты, немцев впустили, и они тот­ час же для охраны Кремля размес­ тились по разным постам и стали на страже. После этого его царское ве­ личество выслал своего двоюродно­ го брата великого и хвального вель­ можу Никиту Ивановича Романова, которого народ, ради доброй его сла­ вы, очень любил; он должен был попытаться смягчить обозленные умы и восстановить спокойствие. С обна­ женной головою он вышел к народу (который отнесся к нему весьма по­ чтительно и называл его отцом сво­ им) и трогательно изложил, как его царское величество горестно ощуща­ ет все эти бедствия, тем более что он ведь, в предыдущий день, обещал народу прилежно рассмотреть все эти дела и дать им милостивейшее удов­ летворение. Он сообщил, что «его царское величество вновь велит все эти свои слова повторить и обещает все сделать для народа и, несомнен­ но, сдержит свое обещание; поэтому они могли бы тем временем успоко­ иться и хранить мир». На это народ ответил: «Они очень довольны его царским величеством, охотно гото­ вы успокоиться, но не раньше как его царское величество выдаст им ви­ новников этого бедствия, а именно боярина Бориса Ивановича Морозо­ ва, Левонтия Степановича Плещее­ ва и Петра Тихоновича Траханиотова, чтобы эти лица, на глазах у народа, понесли заслуженную кару». Никита поблагодарил за ответ и за то, что они хранят верность его цар­ скому величеству, и высказался в том смысле, что можно согласиться с

Аними и должным образом доложить

отребовании ими этих трех лиц. Он, однако, поклялся перед ними, что Морозова и Петра Тихоновича уже нет в Кремле, а что они бежали. Тог­ да они просили, чтобы им в таком случае немедленно выдали Плещее­ ва. Никита затем попрощался с на­ родом и поехал обратно в Кремль.

Из Кремля вскоре получено было известие, что его царское величество постановил немедленно выдать Пле­ щеева и согласился на казнь его на глазах народа; если же найдутся и остальные, то пусть и с ними будет поступлено по справедливости. При­ казано было доставить на место па­ лача для казни. Народ, не мешкая, привел поспешно к воротам палача с его слугами, и они тотчас же были впущены. Тем временем народ, по­ совещавшись, решил, чтобы те из него, у кого есть лошади, партиями ездили взад и вперед по дорогам вне города, дабы разыскать и доставить в город беглецов.

Палач, пробыв еле с четверть часа в Кремле, вышел обратно, ведя Плещеева. Как только взбешенный народ его завидел, он не в силах был обождать привода его на лобное мес­ то, прочтения ему приговора и имев­ шей уже затем последовать казни. Напротив, на него набросились и под руками у палача Плещеев был дубин­ ками забит до смерти; голова ею была превращена в кашу, так что мозг брызгал в лицо [бьющим]. Одежду его разорвали, а голое тело протащили на площади в грязи, приговаривая: «Так будет поступлено со всеми по­ добного рода негодяями и ворами. Бог да сохранит на многие лета во здра­ вии его царское величество!» Потом труп бросали в грязь и наступали на

ОПИСАНИЕ

него ногами. Наконец, пришел мо­ нах и отрубил остатки головы от ту­ ловища, говоря: «Это за то, что он однажды велел меня безвинного вы­ сечь». Боярин Борис Иванович Мо­ розов, согласно со словами Никиты, искал спасения в бегстве, но возчи­ ки и ямщики, которые заградили ему путь, увидели его и погнали его об­ ратно; он, однако, к большому сво­ ему счастью, спасся от них, и по тай­ ному ходу пробрался в Кремль, так что никто из преследователей не за­ метил его. Чтобы, однако, народ ви­ дел, что его царское величество се­ рьезно желает захватить беглецов, царь послал князя Семена Пожар­ ского с некоторыми людьми разыс­ кивать Петра Тихоновича. Они и на­ стигли его у Троицкого монастыря, в двенадцати милях от Москвы, и 8 июля доставили назад в Москву, но не в Кремль, а на Земский двор. Как только это сообщено было его царс­ кому величеству, тотчас же велено было палачу повести его на рыноч­ ную площадь; ему положили деревянное полено под голову и от­ рубили топором голову. Это обстоя­ тельство вновь несколько успокоило разгоряченные умы, все благодари­ ли его царское величество за доброе правосудие, желали ему долгой жиз­ ни и требовали, чтобы с Морозовым было поступлено так же. Так как, однако, народ знал, что возчики ви­ дели Морозова на улице, но что он от них бежал, то, не зная его убежи­ ща, никто не мог требовать столь же немедленной его выдачи. Поэтому выражено было только пожелание, чтобы их требование было удовлет­ ворено, как только он найдется. Им и это было обещано. После этого чернь несколько успокоилась, и все

А стало тихо. Все эти события произош­ ли незадолго до полудня. Вскоре пос­ ле полудня на Дмитровке, на Твер­ ской и в разных иных местах возникли пожары. Свирепый народ, более ради воровства, чем ради спасания, поспе­ шил сюда. Пожар был весьма жесто­ кого свойства; он уничтожил все, что было внутри Белой стены вплоть до реки Неглинной. Огонь перекинуло и через Неглинный мост в пределы Красной стены к большому, лучше­ му из кабаков великого князя, где продавалась водка. Вследствие этого весь город, в том числе и самый Кремль, оказался в сильнейшей опасности. Не было ни одного чело­ века, который желал бы спасать или мог бы спасать, так как все были пьяным-пьяны от водки, которую они во время пожара добыли из по­ гребов. Из бочек, которые были слишком велики для вытаскивания, они выбивали донья, зачерпали вод­ ку шляпами, шапками, сапогами и рукавицами, и напились при этом так, что улицы почернели, покрыв­ шись лежавшими здесь пьяными, и многие, потерявшие совершенно со­ знание, задохлись от дыма и пара и сгорели.

Когда вечером около 11 часов несколько немцев остановились, гля­ дя с большим страхом на стоявший в пламени великокняжеский кабак, они вдруг увидели черного монаха, стонавшего и кряхтевшего, точно он тащил за собою большой груз. Когда он подошел поближе, он громко на­ чал кричать о помощи и сказал: «Этот страшный пожар прекратится не раньше, как будет брошено в огонь и сгорит проклятое тело безбожного Плещеева». [Как оказалось], он и притащил сюда это тело. Так как