Олеарий Путешествие в Московию

ОПИСАНИЕ

кнутом; так как ей это понравилось, он повторил эти побои через неко­ торое время, и, наконец, в третий раз, доказывая сильнейшую любовь свою, засек ее до смерти. Рассказы­ вают этот случай про некоего — как говорят, итальянца — Иордана. Герберштейн говорит, что это был А1етаппиБ faber Геггапш, кузнец, и что событие это произошло в его время в Москве. Однако то, что про­ изошло с этой одной женщиною, не может служить примером для дру­ гих, и по нраву одной нельзя судить о природе всех остальных.

Прелюбодеяние у них не нака­ зывается смертью, да и не именует­ ся у них прелюбодеянием, а просто блудом, если женатый пробудет ночь с женою другою. Прелюбодеем назы­ вают они лишь того, кто вступает в брак с чужою женою.

Если женщиною, состоящею в браке, совершен будет блуд, и она будет обвинена и уличена, то ей за это полагается наказание кнутом. Виновная должна несколько дней провести в монастыре, питаясь во­ дою и хлебом, затем ее вновь отсы­ лают домой, где вторично ее бьет кнутом хозяин дома за запущенную дома работу.

Если супруги надоедят друг дру­ гу и не могут более жить в мире и согласии, то исходом из затруднения является то, что один из супругов отправляется в монастырь. Если так поступает муж, оставляя, в честь божию, свою жену, а жена его полу­ чит другого мужа, то первый может быть посвящен в попы, даже если он раньше был сапожником или порт­ ным. Мужу также предоставляется, если жена его оказывается бесплод­ ною, отправлять ее в монастырь и

джениться, через шесть недель, на другой.

Примеры подобного рода даны и некоторыми из великих князей, которые, не будучи в состоянии про­ извести со своими супругами на свет наследника или получая лишь доче­ рей от них, отправляли жен в мона­ стыри и женились на других. Так сде­ лал тиран Иван Васильевич [Василий Иванович], который насильно отпра­ вил в монастырь свою супругу Соломонию после того как, проведя 21 год в брачной жизни с нею, не мог прижить детей; он затем женился на другой, по имени Елене, дочери Михаила [Василия] Глинского. Пер­ вая супруга, однако, вскоре затем родила в монастыре младенца-сына, как о том подробнее рассказано у Герберштейна и у Тилемана ВгеёеаЬав. Точно так же, если муж в состоянии сказать и доказать о жене что-либо нечестное, она должна давать пост­ ричь себя в монахини. При этом муж­ чина часто поступает скорее по про­ изволу, чем по праву. Рассердившись на жену по одной лишь подозритель­ ности или по другим недостойным побуждениям, он за деньги нанима­ ет пару негодяев, которые с ним идут к судье, обвиняют и свидетельству­ ют против его жены, будто бы они застали ее при том или ином про­ ступке или блуде; этим способом — особенно если еще обратиться за со­ действием к копейкам — достигают того, что добрая женщина, раньше чем она успеет собраться с мысля­ ми, уже должна надеть платье мона­ хини и против воли идти в монас­ тырь, где ее оставляют на всю ее жизнь. Ведь тот, кто раз уже дал себя посвятить в это состояние и у кого ножницы прошлись по голове, бо-

202 АДАМ

лее не имеет права выйти из монас­ тыря и вступить в брак.

В наше время горестным образом должен был узнать это некий поляк, принявший русскую веру и женив­ шийся на прекрасной молодой рус­ ской. Когда он по неотложным делам должен был уехать и пробыть вдали более года, доброй женщине, веро­ ятно, ложе показалось недостаточно теплым, она сошлась с другим и ро­ дила ребенка. Узнав затем о возвра­ щении мужа и не будучи уверена, что ей удастся дать добрый отчет в своем хозяйничанье дома, она бежала в монастырь и там постриглась. Когда муж вернулся домой и узнал, в чем дело, его более всего огорчило то, что жена посвятилась в монахини. Он бы охотно простил ее и принял бы ее вновь, да и она бы опять верну­ лась к нему, но их уже нельзя было соединить, несмотря на все их жела­ ние. Патриарх и монахи сочли бы это [возвращение из монастыря] за боль­ шой грех, притом — против Святого Духа, т. е. за грех, который никогда не может быть прощен.

Насколько русские охочи до те­ лесного соития и в браке и вне его, настолько же считают они его гре­ ховным и нечистым. Они не допус­ кают, чтобы при соитии крестик, вешаемый при крещении на шею, оставался на теле, но снимают его на это время. Кроме того, соитие не должно происходить в комнатах, где находятся иконы святых; если же иконы здесь окажутся, то их тщатель­ но закрывают.

Точно так же тот, кто пользо­ вался плотскою утехою, в течение этого дня не должен входить в цер­ ковь, разве лишь хорошенько об­ мывшись и переодевшись в чистое.

ОЛЕАРИЙ

Более совестливые в подобном слу­ чае, тем не менее, остаются перед церковью или в притворе ее и там молятся. Когда священник коснется своей жены, он должен над пупом и ниже его хорошенько обмыться и затем, правда, может прийти в цер­ ковь, но не смеет войти в алтарь. Женщины считаются более нечис­ тыми, чем мужчины; поэтому они во время обедни встречаются не в самой церкви, но, большей частью, впереди, у дверей ее.

Х1Л1

(Книга III, глава 10)

О светском состоянии и о полицей­

ском строе у русских

Что касается русского государ­ ственного строя, то, как видно от­ части уже из вышеприведенных глав, — это, как определяют поли­ тики, «топагсЫа а'оггитса с1еаро1к:а». Государь, каковым явля­ ется царь или великий князь, полу­ чивший по наследию корону, один управляет всей страною и все его подданные, как дворяне и князья, так и простонародье, горожане и крестьяне, являются его холопами и рабами, с которыми он обраща­ ется как хозяин со своими слугами. Этот род управления очень похож на тот, который Аристотелем изоб­ ражен в следующих словах: «Есть и иной вид монархии, вроде того, как у некоторых варваров имеются цар­ ства, по значению своему стоящие ближе всего к тирании». Если иметь в виду, что общее отличие законо­ мерного правления от тираническо-

римских императоров. Его перевод­ чики и некоторые из немецких куп­ цов в Москве и зовут его императо­ ром. Однако, так как русские зовут царем и царя Давида, то слово это скорее одного значения с «королем» и, может быть, происходит от еврей­ ского Хага1\, что значит «бальзам» или «мазь» (как видно из первой книги Моисеевой, гл. 37, и Иеремии, гл. 51), и обозначает помазанника, потому, что в старину совершалось помаза­ ние царей.

Они ставят своего царя весьма высоко, упоминают его имя во вре­ мя собраний с величайшим почтени­ ем и боятся его весьма сильно, бо­ лее даже, чем Бога. Можно бы сказать им также, как Саади в персидском «Саду роз» сказал боязливому слуге царя:

Если б так же, как монарха, Бога чтил ты и страшился,

То как ангел воплощенный перед нами б ты явился.

Уже с малых лет внушают они своим детям, чтобы они говорили о его царском величестве как о Боге и почитали его столь же высоко; по­ этому они часто говорят: «Про то знают Бог да великий князь». Это же значение имеют и [другие] обыкно­ венные речи их. Так, явиться перед великим князем» они называют «уви­ деть ясные очи его царского величе­ ства». Чтобы выказать глубокое сми­ рение свое и свое чувство долга, они говорят, что все, чем они владеют, принадлежит не столько им, сколь­ ко Богу и великому князю. К подоб­ ного рода речам частью приучил их многократно упоминавшийся тиран Иван Васильевич своими насиль­

ОЛЕАРИЙ

ственными действиями, частью же ввиду общего состояния их — они и имущества их, действительно, нахо­ дятся в подобном положении. Чтобы можно было спокойно удерживать их в рабстве и боязни, никто из них, под страхом телесного наказания, не смеет самовольно выехать из страны и сообщать им о свободных учрежде­ ниях других стран. Точно так же ни один купец, ради промысла своего, не имеет права, без соизволения царя, перейти границу страны и ве­ сти за границею торговлю.

Старый немецкий толмач Ганс Гельмс (умерший 97 лет от роду) 10 лет тому назад, по особой милости великого князя, отправил своего сына, родившегося в Москве, в не­ мецкие университеты, чтобы там изу­ чать медицину и потом служить царю. Молодой человек сделал такие успе­ хи в этом деле, что с большой сла­ вою добился степени доктора, и в Англии, в Оксфордском университе­ те, считался чуть ли не за чудо уче­ ности. Однако ему уже не захотелось более возвращаться в московское раб­ ство, откуда он раз выбрался. Поэто­ му-то новгородский купец Петр Микляев, умный и рассудительный человек, бывший с год назад послом у нас и хотевший поручить мне сво­ его сына для обучения его немецко­ му и латинскому языкам, не мог по­ лучить на это позволение ни у патриарха, ни у великого князя.

Однако нельзя сказать, чтобы нынешние великие князья, — хотя бы и имея ту же власть, нападали, наподобие тиранов, столь насиль­ ственным образом на подданных и на имущество их, как еще и теперь об этом пишут иные люди, основыва­ ясь, может быть, на старых писате-

ОПИСАНИЕ

лях, вроде Герберштейна, Товия и Гвагнина и т. п., изображавших жал­ кое состояние русских под железным скипетром тирана. Впрочем, и вооб­ ще о русских пишут весьма многое, что в настоящее время уже не подхо­ дит, без сомнения, вследствие общих перемен во временах, управлении и людях. Нынешний великий князь — государь очень благочестивый, кото­ рый, подобно отцу своему, не жела­ ет допустить, чтобы хоть один из его крестьян обеднел. Если кто-нибудь из них обеднеет вследствие неурожая хлеба или по другим случайностям и несчастиям, то ему, будь он царский или боярский крестьянин, от при­ каза или канцелярии, в ведении ко­ торой он находится, дается пособие,

ивообще обращается внимание на его деятельность, чтобы он мог сно­ ва поправиться, заплатить долг свой

ивнести подати начальству. И если кого-либо, за оскорбление величе­ ства или за доказанные великие его проступки ссылают в немилость в Сибирь — что в настоящие дни бы­ вает не очень часто, — то и эта немилость смягчается тем, что ссыль­ ному устраивается сносное пропита­ ние, смотря по его состоянию и лич­ ным его достоинствам; вельможам при этом даются деньги, писцам да­ ются должности в канцеляриях си­ бирских городов, стрельцам и сол­ датам опять-таки предоставляются места солдат, дающие им ежегодное жалованье и хорошее пропитание. Самое тягостное для большинства из них — быть удаленным от высокого лика его царского величества и не допускаться к лицезрению ясных очей его.

Имеются, впрочем, примеры и тому, что некоторым подобная не­

Амилость послужила весьма на пользу,

аименно в промыслах своих и тор­ говле они получили там гораздо боль­ шую выгоду, чем в Москве, и дос­ тигли такого благосостояния, что, имея при себе жену и детей, уже не просились более в Москву, даже по получении свободы.

Царь заботится, как это понят­ но, о своем величии и следит за пра­ вами величества, как делают это дру­ гие монархи и абсолютные государи. А именно: он не подчинен законам

иможет, по мысли своей и по жела­ нию, издавать и устанавливать зако­ ны и приказы. Эти последние все, какого бы качества они ни были, принимаются и исполняются без про­ тиворечий и даже с тем же послуша­ нием, как если бы они были даны самим Богом. Русские, как об этом справедливо говорит Хитрей, пола­ гают, что великий князь исполняет все по воле Божией. Для обозначе­ ния непогрешимой правды и спра­ ведливости в действиях великого кня­ зя они имеют поговорку: «Слова Бога

ивеликого князя нельзя переиначи­ вать, но нужно исполнять неукосни­ тельно».

Великий князь не только назна­ чает и смещает начальство, но даже гонит их вон и казнит их, когда за­ хочет. Таким образом у них совершен­ но те же обычаи, какие, по изрече­ нию пророка Даниила, были обычны в царствование царя Навуходоносо­ ра: он умерщвлял кого хотел, бил кого хотел, возвышал кого хотел, унижал кого хотел.

Во всех провинциях и городах он назначает своих воевод, наместников

иуправляющих, которые с канцеля­ ристами, дьяками или писцами дол­ жны производить суд и расправу. Что

•

они решат, то при дворе считается правильным, и на приговор их суда нет апелляции ко двору. При подоб­ ном управлении провинциями и го­ родами, он придерживается того об­ раза действий, который у Барклая Клеобул хвалит и советует царю си­ цилийскому, а именно: чтобы он не оставлял ни одного воеводы или на­ чальника дольше двух-трех лет на одном месте, разве только не будут к тому важные причины. Делается это для того, чтобы, с одной стороны, местность не испытывала слишком долго тягости несправедливого управ­ ления, а с другой стороны, чтобы наместник не сдружился слишком сильно с подданными, не вошел в их доверие и не увлек страны к отпа­ дению.

Один лишь великий князь имеет право объявлять войну иноземным нациям и вести ее по своему усмот­ рению. Хотя он и спрашивает об этом бояр и советников, однако делается это тем же способом, как некогда Ксеркс, царь.персидский, созвал князей азиатских не для того, чтобы они ему давали советы о предполо­ женной им войне с греками, но ско­ рее для того, чтобы лично сказать князьям свою волю и доказать, что он монарх. Он сказал при этом: со­ званы они им, правда, для того, что­ бы он не все делал по собственному своему усмотрению, но они должны при этом знать, что их дело скорее слушаться, чем советовать.

Великий князь также раздает ти­ тулы и саны, производя тех, кто име­ ют заслуги перед ним и перед стра­ ною, или кто вообще считаются достойными его милости, в князей. Некоторые великие князья, слышав, что в Германии существует право

монархов выдавать докторские дип­ ломы, подражали и этому праву; не­ которые из них, как частью уже ука­ зано выше, давали подобные титулы своим врачам, а иногда даже и ци­ рюльникам.

У царя производится своя чекан­ ка монеты в стране в четырех различ­ ных городах, а именно: в Москве, Новгороде, Твери и Пскове дает он чеканить монету из чистого серебра, иногда и из золота; монета эта мел­ ка, вроде небольших датских секслингов, мельче еще, чем немецкий пфепинг; частью она круглая, час­ тью продолговатая. На одной сторо­ не обыкновенно изображен всадник, который копьем колет в повержен­ ного дракона; говорят, это первона­ чально был лишь герб новгородский; на другой стороне русскими буква­ ми изображено имя великого князя и город, где эта монета чеканена. Этот сорт монет называется «деньгами» или «копейками»; каждый из них ра­ вен по цене голландскому вгшуег'у или составляет почти столько же, сколько мейссенский грош или голштинский шиллинг; 60 их идет на один рейхсталер. У них имеются и более мелкие сорта монет, а именно в 1/2 и 1/4 копейки; их называют полушками и московками. Так как они очень мелки, то ими трудно ве­ сти торг: они легко проваливаются сквозь пальцы. Поэтому у русских вошло в привычку, при осмотре и мерянии товаров, брать зачастую до 60 копеек в рот, продолжая при этом так говорить и торговаться, что зри­ тель и не замечает этого обстоятель­ ства; можно сказать, что русские рот свой превращают в карман. В торге они считают по алтынам, гривнам и рублям, хотя этих сортов денег в це-

ратору Рудольфу II, при значитель­ ном посольстве. Я об этом знаю от достоверного свидетеля. Подарки были следующие:

1003 сорока соболей.

519 сороков куниц.

120 черно-бурых лисиц.

337000 лисиц.

3000 бобров.

1000 волчьих шкур.

74 лосиных шкур.

Иногда послы, а особенно — посланники, когда они не везут с собою великокняжеских подарков, дарят соболей от себя, ожидая за то и сами для себя подарков; если от­ ветные подарки вовремя не даются, то они сами о них напоминают.

Великий князь почти каждый год посылает к шаху персидскому по­ сланников или малых послов, кото­ рые, при своих зачастую неважных поручениях, занимаются и торгов­ лею (впрочем, купцов своих вели­ кий князь посылает еще особо); эта торговля дает им тем большие выго­ ды, что шах дает им в своей стране полное содержание. Так как царь до­ вольно часто отправляет своих по­ слов к заграничным монархам, то и его зачастую посещают послы от этих последних; часто два, три и более послов одновременно находятся в Москве, и дела и отсылка их идут весьма медленно. Некоторые иност­ ранные государи имеют в Москве своих легатов, постоянных консулов или резидентов, живущих в соб­ ственных своих дворах. В Москве ус­ троены удобные дома и дворы, в которых помещают приезжающих послов. В этих домах, однако, нет кроватей, и кто не желает спать на соломе и жестких скамьях, должен везти с собою свои собственные кро­

ОЛЕАРИЙ

вати. Ворота посольских дворов за­ няты крепкими стражами, и рань­ ше строго следили за тем, чтобы никто из посольской свиты не вы­ ходил, а из посторонних людей не входил; их охраняли как арестован­ ных. Теперь, однако, после первой публичной аудиенции всякий может выходить, куда ему угодно. [Москов­ ские] жители нам говорили, что мы, во время первого посольства наше­ го, были первыми лицами, имевши­ ми право свободно выходить.

Послы, со всей своею свитою, пока находятся в стране, получают обильное содержание. Постоянно посещают их в это время и служат им два для этой цели отряженные к ним пристава. Обычные вопросы приставов к послам следующие: «За­ чем они едут к великому князю?»; «Не знают ли они, каково содер­ жание писем к царю?»; «Везут ли они подарки, и сколько именно, для передачи его царскому величе­ ству?»; «Нет ли чего-нибудь для них, [приставов], лично?». Когда подарки переданы, великий князь немедленно, на другой или на тре­ тий день, велит особым людям про­ извести оценку их стоимости. Рань­ ше послы, после допущения к публичной аудиенции, всегда при­ глашались к столу в великокняже­ ских покоях, иногда даже к самому великому князю. Теперь же милос­ тиво жалуемые кушанья и напитки обыкновенно доставляются к по­ слам на дом.

Послам, а равно и служителям их, при возвращении (в том случае, если они доставили подарки от сво­ их государей или от самих себя) подносятся хорошие подарки в виде соболей и других мехов. И послан-

ОПИСАНИЕ

ники, если только они доставляют дружественные послания от иност­ ранных государей, получают обык­ новенно «сорок» соболей, которые стоят в Москве 100 талеров или бо­ лее того.

Чтобы дать возможность послам и эстафетам передвигаться поско­ рее, на больших дорогах заведен хо­ роший порядок. В разных местах дер­ жат особых крестьян, которые должны быть наготове с несколь­ кими лошадьми (на одну деревню приходится при этом лошадей 40, 50 и более), чтобы, по получении великокняжеского приказа, они немедленно могли запрягать лоша­ дей и спешить дальше. Пристав или сам едет вперед, или посылает коголибо иного и велит ждать эстафету. Коли теперь эстафета, прибыв на место днем или ночью, подаст сви­ стом знак, немедленно появляются ямщики со своими лошадьми. Вследствие этого расстояние от Новгорода до Москвы, в котором насчитывается 120 немецких миль, может быть совершенно спокойно пройдено в 6—7 дней, а в зимнее время, по санному пути, еще и того быстрее. За подобную службу каж­ дый крестьянин [ямщик] получает в год 30 рублей, или 60 рейхсталеров, может, к тому же, заниматься свободно земледелием, для чего по­ лучает от великого князя землю, и освобождается от всяких поборов и других тяжелых повинностей. Когда они едут, то пристав должен каж­ дому из них выдать по алтыну или по два (что они называют «помас­ лить хлеб»). Служба эта очень вы­ годна для крестьян, и многие из них стремятся быть подобного рода ям­ щиками.

(Книга III, глава 11)

О московитских великих князьях, как они в течение 100 лет, один за дру­ гим, правили и что при этом случи­ лось достопамятного

Чтобы лучше пояснить свойство полицейского строя и управления у русских, я намерен здесь, в дигрес­ сии или отступлении от моего путе­ шествия, вкратце упомянуть о неко­ торых великих князьях и о том, что случилось в то время замечательного

иимеющего отношение к нашим действиям. Я начну с жестокого ти­ рана и дойду до нынешнего велико­ го князя Алексея Михайловича.

Тиран Иван Васильевич вступил на престол в 1540 г. по P. X. и вел с соседями своими тяжкие и жестокие войны; много немецких лифляндцев

идругих пленников привел он в Москву, где потомство их и ныне живет в качестве рабов. Как против христиан, даже собственных своих подданных, так и против турок, та­ тар и язычников он свирепствовал и тиранствовал страшно, бесчеловеч­ но, чтобы не сказать — не по-хрис­ тиански. Некоторые тому примеры приведены уже выше, в описании города Великого Новгорода, и, дей­ ствительно, весьма ясно доказано, как несправедливо прославляет его Иовий в начале первой книги своих историй, говоря, будто он был «Christianae religionis cultor sane egregius», т. е. «государь, очень забо­ тившийся о христианской религии». Вероятно, подобного рода внешнее впечатление должно было получить­ ся от него потому, что он осмели-