мы.

Однако с конца 1930-х вплоть до конца 1950-х гг. отмечается резкое сокращение и даже прекращение исследований, посвященных миграционной (и демографической) проблематике6.

По мнению многих исследователей, определенную (а некоторые считают, что решающую) роль сыграла

6 Например, фундаментальный труд Сонина М.Я. Воспроизводство рабочей силы в СССР и баланс труда. М., 1959, посвященный рассмотрению этих проблем, вышел в свет лишь в 1959 г.

156

перепись населения 1937 г., названная «вредительской». Ее организаторы — ведущие теоретики и практики отечественной статистики — были подвергнуты репрессиям, а вся демографическая и миграционная проблематика на долгие годы оказалась весьма опасной для исследований.

Забвение, как уже говорилось, длилось почти 20 лет.

Третий этап (1950-е-1990-е гг.]

В конце 1950-х гг. оживление исследований в области миграции было вызвано необходимостью привести наличие населения и трудовых ресурсов в регионах страны в соответствие с планами экономического роста. В различных регионах страны по отношению к наличию рабочих мест существовал либо избыток, либо недостаток трудовых ресурсов. Потребность сбалансировать наличие производственных и трудовых ресурсов диктовала необходимость территориального перераспределения населения.

Поскольку внешние миграционные процессы в тех условиях были крайне незначительны и не влияли на количество и состав населения, то задачи миграционной политики сводились лишь к регулированию внутренних миграционных процессов. Так появилась потребность формирования миграционной политики в отношении внутренней миграции.

Однако необходимые для разработки и проведения внутренней миграционной политики исследования отсутствовали. Это произошло по двум основным причинам: во-первых, отсутствовала периодически собираемая и полная информация о миграционных процессах, т. к. была нарушена система первичного учета, и вовторых, была прекращена подготовка научных кадров.

Обе эти проблемы начали решаться в 1960-е гг. и были связаны с созданием нового научного центра в Сибири — Сибирского отделения Академии наук СССР. На базе созданного в этой структуре Института экономики и организации промышленного производства АН СССР и под руководством его первого директора, чле-

157

на-корреспондента АН СССР Г.А. Пруденского началось возрождение исследований по теории миграции населения, социологических методов изучения этого процесса, началось формирование новой плеяды ученыхспециалистов по данной проблематике. Круг исследований был необычайно широк и включал как вопросы разработки нового понятийного аппарата, методов исследования, так и показателей, адекватно отражающих территориальные перемещения населения.

Заложенные в работах этого периода идеи и теории носят фундаментальный характер и не устарели до настоящего времени. Работы Н.М. Кокосова (руководителя всего направления исследований по миграции населения), Л.Л. Рыбаковского, В.И. Переведенцева, Ж.А. Зайончковской были посвящены как методологическим аспектам проблем миграции, так и прикладным (например, проблеме формирования постоянных кадров в Сибири и на Дальнем Востоке). Это было во многом продиктовано тем обстоятельством, что для Сибири и Дальнего Востока миграционные процессы являлись (как и являются до настоящего времени) главным источником роста населения, а значит, условием освоения богатых природных ресурсов. В работах того периода7 на основе материалов по городам Красноярского края и сельским регионам Алтайского края была убедительно прослежена связь миграции и естественного движения населения, трудообеспеченностью и приживаемостью новоселов. На базе проведенных исследований был получен неожиданный вывод о том, что Сибирь выступала донором по отношению к другим регионам Советского Союза, даже для относительно трудоизбыточных центральных территорий.

Но, пожалуй, еще большую роль в изучении миграционных процессов сыграла разработка системы показателей. Изучение и анализ любого процесса, в особенности социально-экономического, возможны только при помощи сопоставления показателей, харак-

7 Переведенцев В.И. Современная миграция населения Западной Сибири. Новосибирск, 1965.

158

теризующих процесс в течение длительного периода. Достаточная полнота отражения миграционных процессов, которую обеспечила система разработанных показателей и их неизменяемость, позволяет сегодня проследить динамику самих процессов начиная с 60-х гг. XX века.

В этом плане следует сказать прежде всего о возможности получать характеристики межрайонных миграционных связей с помощью предложенных Л.Л. Рыбаковским в 1969 г. показателей интенсивности межрайонных связей через соответствующие коэффициенты (КИМСы)8. Стандартизация коэффициентов проводилась по двум составляющим относительно населения регионов выхода и регионов вселения. На их основе была разработана матрица межрайонных миграционных связей для всех регионов России. Несмотря на исчерпы-

вающую информацию, содержащуюся в матрицах, трудоемкость их расчетов и обширность необходимых данных сделали их малоиспользуемыми. Однако для глубокого анализа миграционной ситуации исследователи (чаще в диссертационных работах) успешно используют разработанные матрицы коэффициентов межрайонных миграционных связей и в настоящее время.

Рубеж 60-х, 70-х гг. прошлого века ознаменовал новый мощный всплеск исследований миграционных процессов. Это произошло по следующим причинам:

■программы Всесоюзных переписей населения 1959 и 1970 гг. содержали не только объемную и сопоставимую информацию, по которой можно было анализировать миграционные процессы, но эта информация стала достаточно доступной для исследователей;

■были разрешены к публикации работы «провальных» 1940-х-1950-х гг.;

■данные текущего учета миграции перешли в разряд открытых и разрешенных к публикации.

В результате появились ставшие классическими публикации по проблемам приживаемости новоселов

8 Рыбаковский Л.Л. Региональный анализ миграций. М., 1973.

159

в городах (Ж.А. Зайончковской)9 , обобщению методов изучения миграций (В.И. Переведенцева)10, по анализу влияния миграционных процессов на межрегиональное перераспределение трудовых ресурсов (А.В. Топилина)11 . Появились и нашли широкое распространение методы социологического исследования мобильности населения, а также факторов, на нее влияющих (Т.И. Заславская)12, методы математического моделирования миграционного поведения населения (К.С. Матлин)13и др.

Использование социологических методов сбора информации по миграции населения стало наиболее значительным достижением фундаментального характера в области теоретического и практического изучения миграционного поведения. На базе данных социологических опросов удалось осуществить системный подход к изучению миграционных процессов и управлению ими.

Таким образом, и это важно подчеркнуть, что, начиная с работы коллектива социологов под руководством Т.И. Заславской, миграция стала изучаться не только статистическими, но и социологическими методами — с позиции миграционного поведения. Этот коллектив заложил теоретико-методологические основы изучения миграционного поведения. Именно в работах Т.И. Заславской впервые аргументированно доказано, что в основе миграционного поведения населения лежат факторы не только объективного, прежде всего экономического, характера (такие как развитие производства, наличие рабочих мест, относительно высокого уровня дохода), но и субъективного, формирующегося в зависимости от стереотипов и установок,

9Зайончковская Ж.А. Новоселы в городах. М., 1972.

10Переведенцев В.И. Методы изучения миграции населения. М., 1975.

11Топилин А.В. Территориальное перераспределение трудовых ресурсов в СССР. М., 1975.

12Заславская Т.И., Рыбаковский Л.Л. Процессы миграции и их регулирование в социалистическом обществе // Социологические исследования. 1978. №1.

13Матлин И.С. Моделирование размещения населения. М., 1975.

160

движущих отдельным индивидом. От этого зависит уровень потребностей и их трансформация, желание их удовлетворять или определенный консерватизм по отношению даже к позитивным переменам, связанным с изменением места жительства, влияние общественной психологии на поведение индивида под воздействием идеологических и пропагандистских методов.

В современных условиях исследования и выводы, сделанные учеными под руководством Т.И. Заславской, находят новые подтверждения, что является доказательством объективности полученных результатов. С точки зрения управления миграционными процессами, классификация факторов, влияющих на миграционное поведение населения, уже не может не содержать группы факторов субъективного, психологического характера, а значит, не может не учитываться при выработке миграционной политики.

Если основным объектом исследований коллектива ученых под руководством Т.И. Заславской была мигра-

ция сельского населения Сибири, то Центр по изучению проблем народонаселения Московского государствен-

ного университета им. М.В. Ломоносова сосредоточился на изучении процессов миграции населения в контексте урбанизации (B.C. Хорев)14. Изучая различные виды миграции — стационарную, маятниковую, сезонную, а также межрайонные и межпоселенные перемещения, сотрудники Центра по изучению проблем народонаселения МГУ им. М.В. Ломоносова в работах 1980-х гг. не разграничивали миграцию и миграционную подвижность населения, а такую стадию миграции, как приживаемость новоселов, ограничивали узкими рамками адаптации15.

Интерес к миграционной проблематике предопределил формирование в середине 1970-х гг. научного цен-

тра по изучению миграции населения под руководством Л.Л. Рыбаковского в Институте социологических исследований АН СССР (позднее Институт социо-

14Хорев Б.С. Городские поселения СССР. М., 1968.

15Моисеенко В.М. Территориальное движение населения: характеристика и проблемы управления. М., 1985.

161

логии РАН). В этом центре с конца 1970-х до начала 1990-х гг. был выполнен ряд крупных исследований по следующим трем теоретическим и методическим проблемам.

Во-первых, продолжалась дальнейшая разработка комплекса вопросов регионального анализа миграций. До конца 1970-х гг. миграция рассматривалась лишь как межрегиональное (межпоселенное) явление, а регионализация миграции сводилась к описанию различий в показателях между отдельными территориями (регионами). Считалось, что региональное своеобразие проявлялось в индивидуальном отклонении показателя от средней величины. Предложенный в Центре демографии Института социологии РАН подход получил название «проблемного». Суть этого подхода состояла в несводимости региональных различий к отклонениям их количественных параметров, с одной стороны, и к географическому положению тех или иных регионов — с другой. Согласно этому подходу степень дифференциации регионов должна оцениваться с точки зрения качественных различий, т. е. типов миграционных проблем. Классификация территорий была произведена на основе специально разработанной системы показателей с использованием методов многомерного статистического анализа. Были выделены следующие типы проблем: повышение приживаемости новоселов в районах вселения; увеличение миграционной подвижности представителей титульных национальностей автономных республик; стабилизация сельского населения в центрально-европейской части страны.

Во-вторых, получила дальнейшее развитие ранее сформулированная идея Л.Л. Рыбаковского о трехстадийности миграционного процесса, представляющего последовательную цепочку событий. На первой стадии происходит формирование предпосылок территориальной подвижности населения (это исходный момент). Вторая стадия — собственно перемещение, миграция или изменение территориального статуса. Свое завершение миграционный процесс находит на третьей стадии — приживаемости переселенцев (новоселов) на новом месте. Эти три стадии не только последователь-

162

ны, но и связаны между собой. Для понимания логики трехстадийного подхода важны два момента. Вопервых, приживаемость не идентична одной адаптации — это двусторонний процесс, предполагающий множество исходов, связанных со спецификой обустройства новоселов. Во-вторых, способность к переселениям у определенных групп населения не означает автоматического формирования соответствующих контингентов потенциальных мигрантов.

В-третьих, получила развитие теория миграционного поведения, в которой были сформулированы базовые теоретические положения, понятия, категории!6 . Также были заложены фундаментальные методические основы для системного изучения особенностей миграционного поведения разных социально-демографических и территориальных совокупностей населения17 .

Работы Центра демографии Института социологии РАН стали универсальной методической базой для большого числа исследовательских проектов, реализованных в регионах России и бывшего СССР.

Необходимо сказать, что в период 1960— 1980-х гг. многими коллективами — Советом по изучению производственных сил (СОПС), центральной научно-исследовательской лабораторией трудовых ресурсов, географическим факультетом МГУ и другими столичных и периферийными научно-исследовательскими учреждениями и вузами страны — проводились исследования миграционных процессов. Однако результаты их работы, к сожалению, не публиковались, оставаясь продукцией под грифом «для служебного пользования».

Теоретические споры в научной литературе относительно толкования тех или иных терминов (миграционное движение, миграционная подвижность, миграция населения, мобильность населения) позволили достаточно четко выделить объекты управленческого

16Рыбаковский Л.Л. Миграция населения: Прогнозы, факторы, политика. М., 1987.

17Рыбаковский Л.Л., Шапиро В.Д. Методика социологического изучения демографического поведения. Вып. 1: Миграционное поведение. М., 1985.

163

воздействия и, несмотря на кажущуюся терминологическую путаницу, дали возможность более точного подбора инструментов воздействия на каждый из объектов. Однако не все теоретические проблемы удалось разрешить в тот период.

Миграционная проблематика в научных исследованиях 1960— 1980-х гг. становится не просто популярной, но и оказывает определенное позитивное воздействие на органы власти, принимающие решения, подталкивая Правительство к поиску верных и своевременных решений по размещению трудовых ресурсов, расселению населения, размещению производительных сил. Хотя принимаемые в тот период правительством меры с целью территориального перераспределения населения, сбалансированного размещения производительных сил не квалифицировались как государственная миграционная политика.

Четвертый этап (1990-е гг. — настоящее время). Произошедшие на рубеже веков глобальные обществен- но-политические изменения в первую очередь затронули или повлияли на миграционные установки относительно стационарного населения как в Российской Федерации, так и в бывших союзных республиках. Внешне миграционные процессы выглядели как массовое переселение на территорию Российской Федерации, причем под воздействием исключительно выталкивающих факторов, т. е. минуя первую ответственную стадию миграционного процесса — формирование мобильности.

Необходимо признать, что положительное миграционное сальдо Российской Федерации (благодаря рекордно высоким показателям миграционного притока в середине 1990-х гг.), несмотря на безусловно позитивную компенсирующую роль, имело ряд резко негативных последствий:

■создавалось впечатление, что возросший уровень миграционного прироста произошел только благодаря активизировавшемуся процессу миграционного притока;

■появилась иллюзия, что миграционный потенциал в республиках-донорах относительно неисчерпа-

164

ем, следовательно, нет необходимости обеспечивать меры, стимулирующие приток населения в Российскую Федерацию;

■сложившийся миграционный приток в условиях роста уровня безработицы и экономического кризиса квалифицировался как явление нежелательное и преждевременное, которое необходимо отсрочить вплоть до начала экономического роста;

■выпуклость и очевидность проблем приема и обустройства вынужденных мигрантов (вынужденных переселенцев и беженцев), во-первых, трансформировала их из разряда экономических проблем в разряд гуманитарных, следовательно, государственные обязательства перед вынужденными мигрантами квалифицировались как определенная обуза для бюджета постоянного населения; а во-вторых, на длительное время заслонила не менее важные с точки зрения развития экономики и обеспечения безопасности страны проблемы внутренней миграции населения;

■внутренние миграционные процессы, во-первых, резко изменили свою направленность и «оголили» наиболее богатые ресурсами регионы, и, во-вторых, не выполняли свои основные функции — соединение вещественных и личных факторов производства, т. к. внутренняя территориальная мобильность населения резко сократилась. Сократилась интенсивность внутренней миграции. Вновь возникшие или радикально видоизменившиеся миграционные проблемы в 1990-х гг., безусловно, вызвали потребность в новом этапе исследований.

В этот период появились новые научные коллективы, анализирующие актуальные, специфические для периода реформирования и перестройки миграционные процессы. Прежде всего, это Центр демографии и ми-

грации в Институте социально-политических исследований РАН (руководитель А.А. Рыбаковский), лаборатория анализа и прогнозирования миграции Института народнохозяйственного прогнозирования

165

РАН (руководитель Ж.А. Зайончковская), лаборатория Института социально-экономических проблем на-

родонаселения РАН (руководитель Е.С. Красинец) и ряд других крупных научных центров. Однако в целом по России можно констатировать скорее сворачивание работ по тематике миграции населения, чем их расцвет.

Более того, исследования этого периода имели хотя и вполне объяснимые, но все же существенные недостатки. Во-первых, исследования носили констатирующий характер и практически не содержали обобщений, которые могли служить основой решения кризисно развивающихся миграционных процессов. Во-вторых, практически отсутствовали исследования миграционных процессов в увязке с новыми рыночными экономическими механизмами. В-третьих, не было притока новых молодых исследователей в данную отрасль науки. И первый, и второй, и третий недостаток, по нашему мнению, — следствие одной главной причины: невостребованности исследований в области теории и управления миграционными процессами со стороны российских управленческих и властных структур и, соответственно, отсутствия достаточных объемов финансирования для проведения долгосрочных, комплексных исследований, содержащих практические решения этих вопросов, или, другими словами, отсутствие «госзаказа». Научные коллективы были вынуждены вести большое количество коммерческих, как правило, весьма неглубоких исследовательских проектов, научные коллективы распадались, не было притока молодежи, разрушалась преемственность исследований. По мнению многих ученых, в определенной степени ситуация была аналогичной концу 1930-х гг.

Некоторый позитивный перелом произошел во второй половине 1990-х гг. В этот период при финансовой поддержке западных фондов (Фонда Карнеги, Фонда Форда, Фонда Сороса) был осуществлен ряд относительно крупных издательских проектов по публикации исследований в области миграции населения: увидели свет исследования известных российских

166

ученых18, а также ученых из бывших республик СССР.

Помимо западных фондов, финансировались публикации по миграции населения, Федеральной миграционной службой России — научно-практический журнал «Миграция»; Министерством по делам национальной и миграционной политике — приложение к журналу «Миграция в России» выпуск «Миграция населения» под редакцией О.Д. Воробьевой; Институтом этнологии и антропологии РАН (под руководством В.А. Тишкова) и кафедрой демографии и миграции населения экономического факультета МГУ им. М.В. Ломономова (под руководством В.А. Ионцева) материалы по международной миграции населения. Проведено и опубликовано ис- торико-демографическое исследование В.М. Кабузана19, содержащее большой объем архивных материалов.

В этот период проводились достаточно глубокие и разносторонние исследования по взаимосвязям миграционных процессов и национальных конфликтов, экономических и политических процессов; ситуации в быв-

ших союзных республиках, адаптации вынужденных мигрантов в различных регионах России; потенциалу кадров научно-технического комплекса; использованию иностранных работников на рынке труда и др.

18Миграционная ситуация на Дальнем Востоке и политика России / Под ред. Г. Витковской. М., 1996; Рыбаковский Л.Л. Россия и новое зарубежье: Миграционный обмен и его влияние на демографическую динамику. М., 1996; Красинец Е.С. Международная миграция населения в России в условиях перехода к рынку. М., 1997; Вынужденные мигранты и государство / Отв. ред. В.А. Тишков, М., 1998; Миграция и рынки труда в постсоветской России / Под ред. Г. Витковской. М., 1998; Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-е гг. / Под ред. Ж. Зайончковской. М., 1999; Ионцев В.А. Международная миграция населения: Теория и история изучения. М., 1999; Вынужденные мигранты в центральной России / Под ред. В. Мукомеля и Э. Паина. М., 1999; Каменский А.Н. Проблемы международного трудового обмена и Россия, М., 1999.

19Кабузан В.М. Эмиграция и реэмиграция в России в XVIII — начале XX века. М., 1998.

167

Однако этим исследованиям в большей степени был присущ информационный характер. Лишь работы Т.М. Регент20 и О.Д. Воробьевой21, напечатанные в 1990 — начале 2000-х гг. и явившиеся результатом обобщения большого практического опыта в области реализации миграционной политики, можно привести в качестве исследований, посвященных проблемам регулирования миграционных процессов и управления миграционной ситуацией.

Что касается социологов, то они никогда не стояли в стороне от изучения проблем миграции. В этом направлении социологами ведутся масштабные научные исследования, публикуются научные труды как за рубежом, так и в России. В составе Международной социологической ассоциации (МСА) функционирует специальный комитет по социологии миграции. Однако, как справедливо отмечалось на последней конференции этого комитета, пока еще не сложилась единая социологическая теория миграционных процессов. Продуцируются лишь отдельные наработки социологов по некоторым вопросам миграционного движения, актуальным проблемам массовых перемещений тех или иных категорий мигрантов и социальных общностей. Подобное заключение можно отнести и к российской социологии, перед учеными стоит задача разработки и совершенствования теории социологии миграции.

В отечественной социологической науке проблемы миграции с позиции социологической теории исследованы недостаточно. Большинство работ, посвященных проблемам миграции, представляют собой социальнодемографические, социально-экономические, социально-трудовые исследования. Как уже говорилось, только начиная с исследований школы Т.И. Заславской миграционные процессы стали изучаться с позиций миграционного поведения.

20Регент Т.М. Миграция в России: Проблемы государственного управления. М., 1999.

21Воробьева О.Д. Миграционная политика // Миграция населения. Вып. 6. Приложение к журналу «Миграция в Рос-

сии». М., 2001.

168

Особенность современного этапа исследований миграционных процессов в России состоит в том, что больше внимания стало уделяться социологическим подходам к изучению миграции, а именно вопросам сложных взаимосвязей миграционных процессов и адаптации мигрантов к принимающей социальной среде; условиям приспособления; факторам, определяющим ход адаптаций; степени, времени приспособления в различных типах ситуаций; проблемам толерантности и конфликтогенности в контексте взаимодействия этнических мигрантов с местным населением принимающих социальных сообществ.

Одним из центров, где дана социологическая интерпретация миграции как социального процесса и предложена стратегия социологического анализа миграционного процесса как объекта исследования, стал коллектив ученых под руководством Т.Н. Юдиной Российского государственного социального университета.

Главное внимание коллектива сосредоточено на определении меры включенности социологии в исследования миграционных процессов, а также определении вопросов, требующих изучения в рамках социологического знания; раскрытии процесса становления социологии миграции как отрасли социологической науки; определении объекта и предмета социологии миграции, ее структуры; расширении тезауруса основных понятий социологии миграции: миграция, мигранты, миграционная мобильность, а также определении места социологии миграции как теории среднего уровня в системе социологического знания; разработке социологического подхода к типологии миграционных процессов, дающий возможность адресного изучения перманентно меняющихся видов перемещения и др.

Исследования коллектива ученых Российского государственного социального университета основываются на результатах крупных социологических обследований, в частности «Зарубежные мигранты в Москве: со- циолого-экономический анализ влияния на социальные процессы», проведенного в 2002 г. (руководитель проекта Т.Н. Юдина; члены ВТК: А.А. Сазонов, А.В. Слепченко). Цель обследования состояла в изуче-

16S

нии реальной ситуации, связанной с присутствием международных мигрантов в Москве, оценке влияния мигрантов на различные сферы жизнедеятельности мегаполиса, в том числе на рынок труда, уровень преступности, социальную комфортность москвичей и др. Обследование, проведенное также в 2002 г., — «Положение российских соотечественников в странах СНГ и Балтии» (руководитель проекта Т.Н. Юдина; члены ВТК: М.В. Лазуткина, Т.В. Потемкина). Его задача состояла в выявлении мнения экспертов — представителей об-

щин соотечественников — о наиболее важных проблемах их жизни в этих странах, о стратегии возможного миграционного поведения русскоязычного населения в ближайшие годы, а также оценка их миграционного потенциала в связи с принятием Закона о гражданстве в России. «Теоретические и экспериментальные модели социальной адаптации вынужденных переселенцев в России»— проект РФФИ 2001 — 2002 гг. (руководитель проекта: Ж.Т. Тощенко; члены ВТК: А.И. Крухмалев, И.Ю. Макеев, Т.Н. Юдина). Программой проекта предусматривался анализ проблем адаптации вынужденных мигрантов в российский социум, в том числе ее особенностей в крупных городах. Обследование «Мониторинг социальной сферы», проведенный в 2003 — 2004 гг. (руководители проекта: В.И. Жуков, Г.И. Осадчая; члены ВТК: А.А. Сазонов, Т.Н. Юдина и др.) В 6 федеральных округах России исследовалось социально-экономическое положение мигрантов, прибывших из регионов России и стран ближнего зарубежья. Изучались причины миграционных перемещений в данные округа России, а также факторы, влияющие на миграционные настроения населения.

В Российском государственном социальном университете разработана социологическая концепция диало-

говой модели интеграции, представляющая собой аналитический инструмент, который позволяет анализировать сложные взаимодействия между иммигрантами и аборигенами, прослеживать различные стратегии интеграции со стороны общества и со стороны иммигрантов, существующие одновременно, комбини-

170

ровать различные стратегии в конкретных ситуациях. Проанализируем эту концепцию более подробно.

Всоответствии с различными типами ситуаций и взаимодействий различаются следующие типы адапта-

ции:

■ адаптация к структурам и системам; ■ адаптация к этнической колонии;

■ адаптация к жизненным ориентациям местного населения; ■ адаптация к формам участия в гражданском обществе; ■ адаптация в личных вопросах.

Адаптация к структурам нового общества в большинстве случаев менее проблематична, т. к. эти структуры являются в большинстве эгалитарными, справедливыми и не несут на себе этнической окраски. Однако адаптация иммигрантов, направленная на жизненные ориентации аборигенов, более проблематична, поскольку иммигранты часто встречаются с презрением и предубеждением.

Вконечном счете возможны три варианта адаптации:

■иммигрантская группа в результате ее сближения с новым обществом перестает восприниматься как отдельно стоящая группа;

■общество приема также начинает воспринимать некоторые нормы и практики иммигрантской группы;

■как более вероятный случай, местное население и иммигранты вырабатывают новые нормы и практики своего поведения.

Возможны комбинации всех трех вариантов на фоне постепенных изменений, которым подвергается любое общество.

Структурное измерение относится к правам и власти, статусу и престижу, доступу к материальным и нематериальным благам. Иначе говоря, оно определяется положением иммигранта в экономической, социальной, политической подсистемах общества. Культурные аспекты также имеют место в области структурного измерения.

171

Путь, которым иммигранты становятся частью общества в структурном измерении, и процесс, благодаря которому они могут достичь желаемого положения, называются объединением.

Объединение может быть, в свою очередь, оценено с двух сторон:

■во-первых, со стороны общества в целом. Является ли культурно отличная группа де-юре обеспеченной равными правами, а де-факто — все ли возможности общества открыты для рассматриваемой группы и ее членов? Назовем такое объединение равным объединением. Если же данная группа имеет меньше возможностей и меньше прав, то назовем такое объединение «отличительным объединением»;

■во-вторых, со стороны конкретного иммигранта, который должен иметь уверенность в равенстве возможностей во всех сферах жизнедеятельности принимающего общества. При этом должен учитываться тот факт, что (относительно структурного измерения и объединения) существуют два различных пути объединения: объединение через права и гражданство и объединение в социальной структуре.

Таким образом, культурное и структурное измерения интеграции как аналитические инструменты в теоретическом плане могут рассматриваться изолированно друг от друга, но в реальной жизни они неразрывно связаны. При этом трудно выявить прямые причинные отношения между культурным и структурным измерениями. Так, если определить структурное измерение как основное, то как только группа иммигрантов достигает престижного положения в обществе, дифференциация власти и дискриминация между группой иммигрантов и обществом большинства значительно уменьшается. Иммигранты могут тогда использовать эту власть в целях признания и в культурных различиях. Но, как показывает реальность, равенство прав де-юре недостаточно, чтобы иммигранты были признаны равными в культурном измерении, так и в отношениях с аборигенами.

Кроме того, иммигранты, как правило,

172

занимают более слабые позиции в новом обществе и таким образом имеют незначительную власть, чтобы ее было достаточно для их признания в культурном измерении. Многие из аборигенов отказываются принимать увеличение разновидностей в нормах и формах культурного измерения. Кроме этого, многие из местных жителей считают, что увеличение равного доступа иммигрантов к социальным правам угрожает их собственной позиции в структурном измерении. Можно привести и другие примеры.

Таким образом, существует тесная взаимозависимость между структурными и культурными измерениями, что порождает различные стратегии интеграции, требования к адаптации и объединению.

Со стороны общества приема можно выделить, на наш взгляд, следующие стратегии интеграции. Включение — это процесс взаимного признания и двусторонней адаптации, результатом которого является

общая культура с небольшим разнообразием. Включение в культурном измерении приводит к равному объединению и в структурном измерении. Если культуры первоначально не рассматриваются как паритетные относительно друг друга, это приводит к ассимиляции, маргинализации или сегрегации.

Плюрализм (так называемое мультикультурное общество) требует взаимного признания при принятии и создании культурного разнообразия. В связи с тем, что различные культурные группы, как и в первом случае, являются паритетными относительно друг друга, это дает возможность к равному доступу к структурному измерению. Однако из-за того, что различные культурные группы продолжают существовать, риск появления иерархической взаимозависимости велик, и это может привести к сегрегации. Плюрализм требует от общества приема определенной деинституализации своей культуры, таким образом освобождая место для развития различных культур иммигрантов.

Трудности ассимиляции для иммигрантов связаны с требованием односторонней утраты ими своей культуры и принятия норм и правил аборигенов. Ассимиляция в культурном измерении является предваритель-

173

ным условием для равного доступа иммигрантов к структурному измерению. Но ассимиляция не прямолинейный процесс. Кроме этого, необходимо отметить, что она часто используется обществом приема как инструмент социального закрытия, непрерывно изобретающим новые критерии, по которым иммигрантам необходимо ассимилироваться, чтобы маскировать основное намерение — не принимать иммигрантов как равных.

Когда нет никаких затруднений для создания культурно гомогенного общества, а группы иммигрантов смогли сохранить свою культуру, эта культура расценивается обществом приема как более низкая, и это приводит к сегрегации. Сегрегация требует, чтобы общество приема имело максимум толерантности и уважения к иммигрантам и таким образом подтверждало их право на культурную автономию и право на формирование культурных групп, однако это, в свою очередь, ведет к неравному их доступу и структурному измерениию.

В случае значительной дифференциации власти и негативного отношения местного населения к иммигрантам может иметь место принудительная ассимиляция. Это означает, что аборигены не признают право иммигрантов на какие-либо культурные отличия. Принудительная ассимиляция никоим образом не связана с обещанием равного доступа иммигрантов к структурному измерению. При этом, если даже культурная однородность и достигается, то иммигранты продолжают пребывать в более низких стратах общества в течении жизни не одного поколения.

Апартеид больше, чем принудительная ассимиляция, разрешает культурное разнообразие, но ведет к большим лишениям в структурном измерении. Аборигены и иммигранты четко при этом отделены друг от друга во всех системах общества.

Этническая чистка — наиболее сильное и радикальное непринятие аборигенами групп иммигрантов, вплоть до физической ликвидации. Кроме этого, она часто сопровождается запретами въезда в страну любых групп иммигрантов. В случае этнической чистки не признаются никакие права иммигрантов.

174

Маргинилизация — более слабая, чем этническая чистка, политика в отношении иммигрантов, но лишающая возможности многие группы иммигрантов формировать отличительную культурную группу, т. к. данная культура рассматривается как второстепенная. Одновременно для иммигрантов созданы барьеры для равного доступа к структурному измерению. Но что еще более важно — иммигранты не принимаются как члены нового общества, т. к. оно предполагает, что иммигранты не могут отойти от своей культуры и не могут стать представителями новой.

Стратегия индивидуализма состоит в том, чтобы подтвердить разнообразие индивидов. В ней иммигрант или абориген рассматривается как индивид, потенциально независимый от культурной группы. Поэтому он свободен в выборе норм и правил поведения.

Данные стратегии — идеальные типы.

Реальность — сложная комбинация всех перечисленных 9 стратегий.

Кроме этого, необходимо учитывать возможные стратегии интеграции и со стороны самих иммигрантов. В принципе, все вышеупомянутые стратегии интеграции, за исключением принудительной ассимиляции, апартеида и этнической чистки, уместны при определении стратегий интеграции самих иммигрантов. Рассмотрим