!Учебный год 2024 / Sistema_logiki_sillogicheskoy_i_induktivnoy_Mill

22.Цдва ли надо здесь оговаривать, что мы вовсе не хотим отрицать возможности делать золото когда-либо в будущем, а именно: если будет открыто, что оно представляет собой сложное тело, и если затем станут синтетически составлять его из его элементов, или ингредиентов. Но эта мысль совершенно отлична от идеи алхимиков — искателей «великой тайны».

23.«Там была и тонкая чешуйчатая кожица chelydri Cinyphii (водяной змеи) и печень живучего оленя; к ним она прибавляет еще клюв и голову ворона, прожившего девять веков* (Ovidius. Metamorphoseon. Кн. VII, стихи 271-4). — В. И.

24.Pharmacologia. Р. 43-5.

25.Мы уже неоднократно указывали, что Милль неправ, считая этот вопрос бесповоротно решен­ ным в пользу теории «силы*. — В. И.

26.В этом абзаце Милль совершенно неправильно признает без оговорок и различении «близко друг другу аналогичными* теорию «чувственных видов* и ту теорию «идей*, которую мы находим у мыслителей нового времени. Уже у Декарта термин «идея* получает иное значение, совершенно отличное от «чувственного вида* и совпадающее более или менее полно с тем, что позже стали называть «состояниями сознания». И именно это значение было усвоено Локком, Юмом и другими философами нового времени, которых имеет здесь в виду Милль. Для «идей» же в смысле «чувственных видов» с Декарта утверзвдаются другие термины («материальные идеи»; images en tant qu’elles sont en la phantaisie corporelle, e’est a dire en tant qu’elles sont depeintes en quelques parties du cerveau — в Декартовых «Ответах на вторые возражения»).

Таким образом, античная и средневековая теория познания посредством чувственных видов и новая теория, считающая познание состоящим из сознательных состояний, не имеют мезвду собой, в сущности, ничего общего. — В. И.

27.Эразм Дарвин (род. в 1731 г.), выдающийся врач, ботаник, зоолог своего времени, дед знамени­ того Чарльза Дарвина, Милль считает эти воззрения Дарвина-старшего частным случаем того «заблузвдения с первого взгляда», которое условия вещи принимает за саму вещь. Но очевидно, что тут дело не просто в «априорном заблузвдении»; заявления Дарвина выражают материа­ листическую теорию в применении к объяснению сознания. — В. И.

28.Vol. 1. Chap. 8.

Книга V. Глава IV

1.Nov. Org. Aph. 46.

2.Плэфер. Dissertation. Sect. 4.

3.Novum Organum Renovatum. P. 61.

4.Pharmacologia. P. 21.

5.Ibid. P. 23-4. (Заживлением ран per primam intentionem называется заживление их без нагное­ ния, первым «слипанием».) —И. В.

6.Ibid. Р. 28.

7.Так как не всякий из русских читателей, может быть, знает о Дж Уэсли, то считаем нелишним сказать здесь, что Уэсли (1703-1791 г.) был основателем секты методистов. —В. И.

8.Ibid. Р. 62.

9.Ibid. Р. 61-62.

10.См. выше, кн. IV.

Книга V. Глава V

1.Ввиду особой важности данного вопроса нам кажется необходимым подчеркнуть точные пре­ делы этого утверзвдения Милля, устанавливаемые в непосредственно следующих за этой фразой предложениях. Милль не отрицает ни возможности, ни необходимости в целях науки объясне­ ния физических и химических явлений явлениями движения, процессов физиологических — явлениями механическими, физическими и химическими, наконец, состояний сознания — явлениями физиологическими (состояниями нервной системы). Он утверзвдает только, что ни одно из этих «сведений» не может быть полным: по окончании каэвдого из таких разложе­ ний остается нечто, что не объясняется явлениями более первичных, более элементарных

порядков. Пусть, например, жизненные явления объясняются явлениями физико-химическими и механическими (а в конечном анализе — одними последними); во всяком случае, в этих явлениях есть нечто специфическое, отличающее их от других движений — положим, от па­ дения тел, движения облаков, размывания частиц горной породы водопадом и т.д., и именно это нечто и делает из этих явлений особый класс, составляет их специфическое содержание (в логическом смысле этого слова). Поэтому те явления можно назвать скорее условиями этих, высших, чем их полным содержанием. — В. И.

2. «Inductio, quae procedit per enumerationem simplicem, res puerilis est, et precario exponitur ab instantia contradictoria, et plerumque secundum pauciora, quam par est, et ex his tantummodo quae praesto sunt pronunciat. At Inductio quae ad inventionem et demonstrationem Scientiarum et Artium erit utilis, Naturam separare debet per rejectiones et cxclusiones debitas; ac deinde, post negativas tot quot sufficiunt, super affirmativas concludere*.

3.В такой, слишком общей форме положение это вызывает серьезные сомнения. Если бы един­ ственной причиной отсутствия «в опыте* того или другого явления было то, что «до сих пор условия его никогда еще не попадались в опыте», решительно все следовало бы признать «воз­ можным* (или даже и «действительным*, поскольку с точки зрения Милля, действительность ниже опыта), — не было бы ничего «невозможного*. Но так как сам Милль признает многое «невозможным*, то, очевидно, данная в тексте формула требует ряда ограничений. — В. И.

4.«Так, Фуркруа (французский химик конца XVIII века) — говорит д-р Парис — объяснял дей­ ствие ртути ее высоким удельным весом, и сторонники этого учения, на том же самом гипотетическом основании, старались ввести во всеобщее употребление препараты железа, особенно при циррозах селезенки и печени. Наиболее подходящим средством для излечения, говорили они, должно быть все, что оказывается наиболее действительным против завалов; такова, например, сталь: кроме присущего ей мягчительного (attenuating) действия, она обла­ дает еще очень большой силой вследствие тяжести ее частиц: будучи в 7 раз тяжелее всякого растительного вещества, она действует с пропорционально более сильным напором и потому является чрезвычайно действительным средством против завалов. Это умозаключение может послужить типом того, как рассуждали и лечили врачи-механисты*. Pharmacologia. Р. 38-9.

5.Pharmacologia. Р. 39,40.

6.Собственно Primum Movens. — В. И.

7.Мысль о пяти правильных телах в применении к числу планет казалась Кеплеру очень правдо­ подобной. Комбинируя различным образом расстояния планет, Кеплер пришел к убеждению, что ему удалось отыскать закон, связывающий эти расстояния, весьма изящный с геометриче­ ской точки зрения (к сожалению, неверный). Предполагаемый закон заключался в следующем: представим себе сферу, радиус которой равен расстоянию Меркурия от Солнца; опишем около этой 1-й сферы восьмигранник, а около восьмигранника — 2-ю сферу; около нее опишем двадцатигранник, а около него 3-ю сферу. Продолжая таким же образом описывать последова­ тельно двенадцатигранник и 4-ю сферу, четырехгранник и 5-ю сферу, наконец, шестигранник

и6-ю сферу, мы найдем, что радиусы сфер от 1-й до 6-й включительно представят расстояния (от Солнца) планет: Меркурия, Венеры, Земли, Марса, Юпитера и Сатурна (Е. А. Предтеченский. Кеплер. СПб., 1891). См. также У. Юэль. История индуктивных наук / Пер. М. А. Антоновича

иА. Н. Пыпина, СПб., 1867. Т. I, С. 539. - В. И.

8.Цит. по: Hist. Ind. Sc. д-ра Юэля. 3 изд. I, 129.

9.Солнце, Луну, Землю, пять планет и «сферу» неподвижных звезд как одно целое. — В. И.

10.Hist. Ind. Sc. I, 52.

11.Nov. Org. Aph. 60.

Книга V. Глава VI

1.«Иногда — говорит м-р де Морган (Formal Logic. P. 270) — в аргументации a dicto secundum quid ad dictum simpliciter бывает виновен адвокат: он обязан сделать для своего клиента все, что этот последний мог бы честным образом, сделать для самого себя. Но разве не опускаются часто подчеркнутые два слова? Может ли человек с чистой совестью попытаться сделать для самого себя все то, что часто старается сделать для него его поверенный? Нам часто приходят на ум

два человека, укравшие ногу баранины: один мог поклясться, что он не брал ее, другой — что у него ее нет. Поверенный исполняет свой долг относительно своего клиента, клиент предоставляет дело своему поверенному. В промежутке мезвду невыполненным намерением клиента и ненамеренным выполнением поверенного может проскользнуть обман, но так, что с точки зрения обычных понятий обманщика не будет».

Тот же самый писатель справедливо замечает (Р. 251), что существует и обратное заблуж­ дение: a dicto simpliciter ad dictum secundum quid, называвшееся у схоластических логиков fallacia accidentis, а также и еще одно, которое можно было бы назвать a dicto secundum quid ad dictum secundum alterum quid (P. 265). Удачные примеры того и другого рода заблузвдений читатель найдет у м-ра Моргана в талантливо написанной главе о «Заблузвдениях».

Книга V. Глава VII

1.Дальше Милль приводит ошибочное рассузвдение, основанное на неполном соответствии значения слов: presumption и presume. Мы опускаем его, так как на русском языке нет соот­ ветствующего различия мезвду терминами: предполагать и предположение. — В. И.

2.Примером этой ошибки является общераспространенное заблузвдение, будто крепкие напитки должны давать крепость организму. Здесь мы имеем, так сказать, заблузвдение в заблузвдении. Действительно, даже если бы было справедливо, что слова «крепкий» и «крепость» прилагаются к спиртным напиткам и к телу человека совершенно в одном и том же смысле (чего на самом деле нет), то и тогда все-таки в этом рассузвдении осталось бы ошибочное предположение, будто действие долзкно быть похоже на свою причину, будто условия явления должны быть сходными с самим этим явлением (это заблузвдение мы уже разбирали в отделе «заблузвдений с первого взгляда, или a priori*). С таким же правом мозкно было бы предположить, что сильный яд сделает сильным принимающего его человека.

3.В последних изданиях архиепископ Уэтли ограничивает значение термина Petitio principii «теми случаями, в которых одна из посылок либо явно тозвдественна по смыслу с заключением, либо в действительности им доказывается, либо такова, что лица, к которым вы обращаетесь, по всей вероятности, признают или допускают ее только в качестве следствия из этого заключения — например, если кто-нибудь доказывает достоверность той или другой истории тем, что она сообщает такие-то факты, достоверность которых опирается на свидетельство этой истории».

4. И даже уже не в качестве вероятной — со времени установления атомической теории, так как теперь известно, что составные частицы различных веществ обладают неодинаковым весом. Правда, эти частицы, хотя они действительно являются минимальными количествами по отношению к химическому соединению, не составляют, быть может, последних частиц вещества вообще; и одно только это сомнение делает настоящую гипотезу допустимой, даже

в качестве гипотезы.

5.«Ученый доктор спрашивает меня, по какой причине и на каком основании опиум производит сон. На это я отвечаю: потому, что в нем есть снотворная сила, природа которой такова, что он усыпляет чувства» (Мольер).

6.Hist. Ind. Sc. I, 34.

7.Надо заметить, однако, что самый выход людей из естественного состояния, образование общества, отказ от части своих прав в пользу правителя и обещание ему повиноваться Гоббс объяснял именно «интересами общества» и составляющих его индивидуумов: «война всех против всех» делала зкизнь людей звероподобной и грозила им даже полной гибелью.

Книга VI. Глава II

1.Милль имеет здесь в виду, конечно, только английских мыслителей первой половины XIX ве­ ка. - В . И.

2.Конечно, до тех пор, пока не будет уничтожено основное условие: пока голодающему человеку не дадут пищи. Таким образом, и здесь необходимость условная («если событию не помешает один из тех фактов, которые могут ему помешать»). Пример, выбранный Миллем, неудачен и не соответствует выставленному им положению. —В. И.

от многих обстоятельств, определяясь отчасти отличительными свойствами данной нации или группы лиц, но отчасти также и внешними причинами, которые оказали бы точно такое же влияние и на всякую другую группу лиц. Таким образом, для того чтобы наш эксперимент был действительно полон, мы должны были бы иметь возможность произвести его без изменения

инад другими нациями, должны были бы испытать, каковы будут действия или чувствования англичан, если их поставить в те условия, в какие поставлены, согласно нашему предположе­ нию, французы; одним словом, мы должны были бы быть в состоянии приложить не только метод сходства, но и метод различия. Но мы не можем производить не только таких опытов, но даже и чего-либо похожего на них.

3.В настоящее время установлено, что проницательность Фр. Бэкона была лишь весьма одно­ сторонней, а частью и поверхностной. В ту эпоху, когда писал Бэкон, уже расцветало то математическое естествознание, которое могло бы дать ему идею того, что Милль называет «дедуктивным методом*, — уже работали Кеплер, Галилей и другие творцы этой новой отрас­ ли науки. Но Бэкон (как и большинство последующих крупнейших английских философов) остался чущ этому «математизирующему» направлению философии. См. об этом у предста­ вителей «Марбургской» школы неокантианства (напр., Н. Cohen. Kants Theorie der Erfahrung.

E. Cassierer. Das Erkenntnisproblem. и др.) — В. И.

4.Нелишне отметить, что, хотя Милль признает огромное значение дедукции в научном методе (об этом ясно свидетельствует все его учение о «дедуктивном методе»), тем не менее свое положение о том, что в некоторых науках наиболее общие истины установлены ранее ме­ нее общих, он прилагает лишь к апостериорным законам математического естествознания

ине распространяет его на априорные законы той же области наук (напр., законы числа и про­ странства: здесь Милль остается при старой теории, что высшие принципы получаются путем постепенного обобщения единичных случаев). В этом крайне существенное принципиальное отличие точки зрения Милля, например, от воззрений современной математизирующей гно­ сеологии («Марбургской школы»). — В. И.

5.«К этому — говорит д-р Юэль — мы можем прибавить, что, если бы это было справедливо, то, как достоверно показывает история вопроса, вовсе не была бы построена и эта гипотеза».

Д-р Юэль (Philosophy of Discovery, p. 277-282) защищает правило Бэкона против только что указанных ограничений. Но защита его состоит лишь в том, что он утверждает и поясняет примерами положение, формулированное мною самим: а именно, что, хотя самые широкие обобщения могут быть самыми ранними, однако сначала они понимаются не во всей своей общности, а приобретают ее постепенно, по мере того как оказывается, что они объясняют один класс явлений за другим. Например, о том, что законы движения простираются на не­ бесные пространства, не было известно до тек пор, пока из этих законов не были выведены движения небесных тел. Но это нисколько не подрывает того факта, что средние принци­ пы астрономии (как, например, центральная сила и закон обратной пропорциональности квадратам расстояний) не могли бы быть открыты, если бы сначала не стали известными законы движения, отличающиеся несравненно более общим характером. При бэконовой си­ стеме постепенного обобщения ни в одной науке нельзя было бы пойти дальше эмпирических законов, и это соображение находит себе большую поддержку у самого д-ра Юэля - в его «Индуктивных таблицах», на которые он ссылается в подтверждение своего довода.

6.Practical education, очевидно, что Милль понимает здесь термин «воспитание» в самом широ­ ком смысле, что он подводит под него всякое планомерное воздействие на чужую психику, кем бы или чем бы оно ни осуществлялось (законодательством, судом, практикой управления

ит.д.). — В.И.

Книга VI. Глава VI

1.В VI-XI главах очень ценно разъяснение ошибочности тех двух способов рассуждения в обла­ сти общественных наук, которые Милль называет «химическим» и «геометрическим», а также указание на необходимость пользоваться и в этой отрасли наук «дедуктивным» методом (пред­ ставляющим собой, в сущности, главный и основной метод развитой науки). Но в воззрениях Милля на саму сущность и содержание общественных наук немало устаревшего. Считая нуж­ ным указать на это в общем виде, мы не берем на себя, конечно, опровергать все взгляды Милля, представляющиеся нам ошибочными. Мы оставляем неприкосновенной терминологию

Милля, называющего свою «социальную науку* «политикой»; это также одна из характерных черт той школы, в которой сложились воззрения Милля, — школы радикализма, чисто по­ литического по содержанию, философского — по источнику. Милль, как известно, в течение своей жизни постепенно освобозвдался от влияния этой школы (ее «геометрический» метод он даже вовсе оставил); однако влияние ее все же заметно кое-где в настоящих главах. — В. И.

2.«Непосредственно полезные опыты».

3.«Опыты, проливающие свет».

Книга VI. Глава VII

1.Здесь Милль впадает в некоторое заблузвдение: о неприложимости метода различия к обще­ ственным проблемам он заключает из невозможности найти два народа, одинаковые во всех обстоятельствах, кроме того, общественное значение которого подлежит вопросу. «Но на самом деле нет необходимости иметь непременно две различные нации для того, чтобы получить два требующиеся для исследования случая; их может дать одна и та же нация в двух своих состояниях: до и после введения нового закона или учрезвдения. Действительная трудность состоит в том, чтобы удовлетворить главному условию: что два случая долэкны различаться только в одном обстоятельстве. Любой новый законодательный акт можно было бы изучать экспериментально по методу различия, если бы только все обстоятельства, кроме него, оста­ вались совершенно теми же самыми до тех пор, пока не проявятся его результаты. Но это бывает редко, — вернее, этого никогда не бывает»... (Минто У Логика, русск. пер. 3-е изд. С. 392). Там же Минто указывает, что такой недосмотр облегчается Миллевой формулой прин­ ципа метода различия, говорящей о «двух случаях», и предлагает свою: «если после введения какого нибудь фактора появляется (или после его удаления исчезает) известное явление, — причем за это время мы не вводим никакого другого обстоятельства, которое могло бы иметь влияние, и следовательно не производим никакого изменения среди первоначальных условий явления, — то в таком случае этот вводимый или удаляемый нами фактор и есть причина явле­ ния». Из этой формулы ясно, что для приложения метода различия всегда достаточно просто двух фазисов одного и того же случая. — Тем не менее утверзвдение Милля о невозможности изучать «экспериментальным методом» общественные вопросы вполне сохраняет свою силу как ввиду обстоятельства, указанного Минто, так особенно ввиду «множественности причин» всех общественных явлений, не позволяющей с уверенностью относить наблюдаемый резуль­ тат именно к введенной «экспериментально» причине. — В. И.

2.Biographia Literaria. I. 214.

3.Без прямого знакомства с «опытами» Кольридзка трудно, конечно, сказать, насколько успешно пользовался он в них методом остатков. Однако общее состояние исторических знаний в ту эпоху заставляет предполагать, что сравнения Кольриджа ограничивались лишь сравнительно внешними чертами событий различных эпох. При современном, более глубоком и детальном изучении общественных явлений целесообразнее, конечно, разубезвдать в полезности таких аналогий, чем приводить их в пример. — В. И.

4г Милль имеет в виду здесь следующее: приложение метода остатков к изучению общественных явлений содержит в себе внутреннее противоречие. А именно, так как все прочие «экспери­ ментальные методы» неприложимы к общественным наукам, то «вычитаемые», необходимые для метода остатков, приходится дедуктивно выводить из общих законов человеческой при­ роды; а раз мы выводим таким способом «вычитаемое», то гораздо проще и правильнее прямо вывести таким же способом и «остаток», не прибегая вовсе к методу остатков. — В. И.

Книга VI. Глава VIII

1.Смысл отчетливее был бы передан терминами: «личный» или «эгоистический» интерес. — В. И.

2.По нашему мнению, это рассузвдение Милля недостаточно (впрочем, он и не имеет в виду дать здесь исчерпывающую теорию вопроса, так как касается его лишь мимоходом, с целью опровержения бэнтамизма). Презвде всего, здесь надо различать основное и существенное от производного и второстепенного: при ближайшем исследовании может, например, ока­ заться, что из всей приведенной Миллем серии мотивов основной тон поведения и политики будет определять какая-либо одна группа мотивов (напр., интересы того общественного класса,

ккоторому принадлежат правители); все же остальные мотивы будут влиять лишь на второ­ степенные явления — на то, что составляет частью неизбежные компромиссы, частью мелкие детали, украшения и неизбежные аксессуары общественной жизни. Атогда окажется в большей степени, чем это допускает Милль, возможной и «геометрическая» точка зрения. Конечно, далее может возникнуть такой вопрос: всегда ли (сознательно или бессознательно) правящие дей­ ствуют в интересах одного общественного класса, с которым они себя отождествляют, или же они вместе с другими частями административной машины (бюрократией) сами составляют особый общественный класс, в личных интересах которого — стоять до известной степени вне остальных классов? Наконец, надо различать источники мотивов от их содержания: одни побуэдения будут вытекать из общественных нравов, другие — из традиций, третьи — из личного интереса и т. д., а между тем по содержанию своему все они могут подходить под какую-либо одну рубрику. — В. И.

3.Милль модернизирует средневековые отношения: нельзя говорить о «законе», о «сопротивле­ нии* ему (стало быть, о его обязательности), о «центральном» правительстве в применении

ксредневековой Европе, где не было «центров» (или, если угодно, которая вся состояла из цен­ тров), а потому и «центральных правительств*, не было и закона, обязательного для больших групп населения, так как не было государств в современном смысле. — В. И.

4.Милль (очевидно, по недостаточному знакомству с историей, в частности, с историей России) слишком упрощенно ставит вопрос о реформе Петра Великого: русский народ — «грубые дикари*, Петр — «цивилизатор*. Что касается до Елизаветы английской и многих других монархов, то это тождество интересов являлось, по-видимому, большею частью следствием борьбы с внешними врагами и сводилось, в конце концов, к исканию монархами необходимой для них в данный момент поддержки со стороны народа. — В. И.

Книга VI. Глава IX

1.Это положение Милля требует некоторого ограничения, некоторой поправки. Сам он неодно­ кратно указывает на то, что в комбинациях причин общественных явлений некоторые факторы имеют преимущественное, предпочтительно определяющее значение. И с современной точки

зрения эти замечания Милля, думается нам, должны быть скорее усилены, чем ослаблены. А если так, то «в области общественных явлений следствие сложного ряда обстоятельств* будет равняться не просто «как раз сумме следствий этих обстоятельств, взятых поодиночке*,

а сумме произведений абсолютных величин всех обстоятельств на коэффициенты «предпо­ чтительности», «преимущественного характера» каждого обстоятельства в произведении

иопределении следствий данного именно характера, в датой области явлений. — В. И.

2.Essays on Some Unsettled Questions of Political Economy. P. 137-140.

3.Цитаты, приведенные в этом параграфе, взяты из статьи автора настоящего сочинения, напе­ чатанной в 1834 г. в одном периодическом издании.

4.Возможность «политической этологии*, или науки о характере нации в ее целом, очень сомни­ тельна — при современном, детальном изучении этих вопросов. Для Милля «нация* слишком часто есть нечто однородное, единое. Но дело в том, что в пределах одной и той же нации отдельные классы ее бывают иногда настолько непохожи друг на друга в большом количе­ стве самых существенных признаков, что вряд ли останется много черт, общих всей нации. Напротив, сходные по своему экономическому и социальному положению группы разных наций часто обнаруживают большие сходства одни с другими. И с течением времени такое сходство однородных классов различных наций должно все прогрессировать. Поэтому вся­ кие обобщения относительно «характеров наций* надо делать в высшей степени осторожно. Особенно важно в этом вопросе строго разграничивать конкретные, доступные прямому на­ блюдению черты характеров представителей данной нации (эти черты представляют собой весьма сложные результаты многих разнообразных причин и вряд ли во многом допустят обобщение на целую нацию) от тех типичных способов реагирования на всякие обстоятель­ ства, которые можно найти лишь при помощи отвлечения от многих конкретных черт как индивидуумов, так и отдельных классов нации и которые до известной степени определяются этнологическими, климатическими (и вообще географическими) и историческими условиями

ипотому могут в той или иной мере допускать расширение и на всю «нацию* (мы не касаемся здесь неопределенности этого последнего термина). — В. И.

5.Здесь Милль, как и несколько дальше, преувеличивает, по нашему мнению, влияние одного на другое последовательных состояний общества, в ущерб воздействию друг на друга одно­ временных состояний различных общественных групп.

6.Милль здесь опять забывает (на что мы уже указывали в одном из предыдущих примечаний), что для приложения важнейшего «экспериментального метода* — метода различия — доста­ точно, собственно говоря, двух фазисов одного и того же «случая*. —В. И.

Книга VI. Глава X

1.В этой группировке элементов «состояния общества* трудно заметить какой бы то ни было принцип классификации: основное не отделено от производного, производные элементы не соединены в соединенные группы. — В. И.

2.Повторяем, по нашему мнению, Милль преувеличивает влияние прошлой истории общества на его современное состояние. Суть общественных отношений всегда определяется силами, существующими в данный момент, а не в предыдущий. Можно, конечно, защищать то или бороться с тем, что было и в предыдущем состоянии общества, — но только потому, что оно существует и сейчас. — В. И.

3.Итальянец Джамбаттиста Вико (1688-1744); полное заглавие его сочинения: Principi di urn scienza alia commune natura delle nazioni (1725) — В.И.

4.Милль выражается здесь недостаточно точно и не делает очевидно необходимой оговорки, которой он сам, конечно, не мог бы не признать. «Влияние, оказываемое на каэвдое поко­ ление предшествовавшими ему поколениями*, не должно быть непременно положительно определяющим; оно может определять жизнь нового поколении и отрицательно: новое мо­ жет вырасти в борьбе, в отрицании или изменении того, чем жило поколение предыдущее. Иначе было бы невозможно сколько-нибудь значительное движение вперед и общественно необходимое приспособление к постоянно изменяющимся внешним условиям жизни народа. Жизнь народов определяется взаимодействием казвдого «поколения* со всей средой, в которой оно живет и в которой играют, конечно, немалую роль и продукты деятельности всех преды­ дущих поколений, и само наличие в жизни ближайшего (или двух ближайших) восходящих поколений. — О понятии «поколение* см. ниже. — В. И.

5.The progressive movement of society. Так как Милль не считает «прогресс* необходимой чертой общественных изменений, то это выражение имеет, очевидно, смысл вообще «изменения состояния общества*, постоянно «происходящей общественной трансформации*. — В. И.

6.Cours de Philosophie Positive. IV. 325-329.

7.Преще всего, ни одно общество (ни малое, ни большое) не могло возникнуть без осуществле­ ния материальных условий и основ всякого общества: без добывания средств существования, достаточных для поддержания жизни каяодого члена общества, без более или менее успешной борьбы с одушевленной и неодушевленной природой и без сколько-нибудь правильной орга­ низации всего этого. Поэтому, когда Милль сейчас же вслед за этим начинает перечислять «эле­ менты социального единения*, он забывает самый основной и оказывающий (той или другой своей организацией) громадное влияние на все остальное; этот элемент — хозяйство. — В. И.

8.Впоследствии эта статья перепечатана целиком в Dissertations and Discussions; она заканчивает собой первый том их.

9.Это было написано и впервые напечатано в 1840 г.

10.Милль хочет сказать, что борьба национальностей (в Австрии) и провинций и племенных групп (в Италии и Испании) и недостаточное развитие в этих странах чувства национального единства являются причинами слабости и отсталости этих государств. Вряд ли только в одном этом факте следует видеть источник отсталого их состояния; ведь не помешала успехам Великобритании жестокая вращ а англичан с ирландцами (а раньше и с шотландцами). — В. И.

11.По поводу этого места нельзя опять не заметить, что «главнейшие условия жизни казвдого поколения* в большей степени определяются теми обстоятельствами, в которых живет каждое поколение, чем «фактами жизни предшествующего поколения*. К тому же термин «поколение* в такой формуле совершенно неясен: всякое «поколение* любого народа не есть нечто цель­ ное, — это ряд групп лиц, у каэвдой из которых свои нузвды, интересы, свои особые условия

жизни, труда, свое особое участие в благах культуры и т.д. Наконец, понятие «поколения» неудовлетворительно и вряд ли что объясняет еще и потому, что это понятие, в сущности, в значительной степени фиктивное. Отдельные личности, из которых состоит народ (или его классы, сословия, состояния и т. п. группы) рождаются и впоследствии вступают в жизнь не через известные периоды, как всходы хлебных, например, посевов, а непрерывным пото­ ком, в котором поставить границу между двумя смежными «всходами* (или «поколениями»),

всущности, невозможно. Правда, иногда говорят о «поколениях», отличающихся тем или иным складом мыслей, убезедений и действий (характеризуя их по тем или иным временным датам:

унас, например, «поколения» 40-х, 60-х, 70-х, 80-х годов XIX века). Однако это не «поколения»

всобственном смысле, а «типы», типические характеры в известном классе общества, — что далеко не одно и то же. Возможны (и всеми признаются) цельные периоды без определенно выраженных (типических) «поколений»; однако было бы очевидной нелепостью думать, что

втакие периоды поколения человеческого рода (в собственном смысле) не сменяют друг друга, что жизнь человечества на это время остановилась. — В. И.

12.Прямой безоговорочный параллелизм в общественном процессе победы духовных сил над телесными и масс над индивидуумами вряд ли можно признать общим явлением. Нам кажется, что скрытая здесь проблема гораздо сложнее. — В. И.

13.Все это учение о «преобладающем и почти верховном значении (среди других факторов соци­ ального прогресса) состояния мыслительных способностей людей», пользовавшееся большим авторитетом в эпоху Д. С. Милля, требует в наше время самых серьезных ограничений и по­ правок. Возбуждавший столь много споров вопрос об «основном Факторе общественного процесса» — наряду со многими крайностями и преувеличениями — оставил и ценные ре­ зультаты. Быть может, следовало бы различать вопрос о генезисе каждого фактора, или каждой стороны общественности, и вопрос о ее значении или важности в каждый данный момент. С первой точки зрения, все «факторы» находятся в тесном взаимодействии; со второй — «фак­ тор» экономический имеет, пожалуй, более определяющее значение, чем интеллектуальный. Как бы то ни было, умственный прогресс не есть факт первичный: он не вполне самостоятелен,

азависит от многих предварительных условий (этнографических, климато-географических, хозяйственных и др.). У дикарей, разбросанных мелкими группами среди громадных ле­ сов, подавленных природой, едва добывающих себе самое скудное пропитание, несомненно, не разовьется «знание*. Для того чтобы оно развилось, необходимо, чтобы увеличилось насе­ ление (что может произойти в силу той или иной «случайно* счастливой комбинации условий, совершенно помимо умственного прогресса), чтобы оно до известной степени одолело при­ роду, чтобы внутри данной группы людей установилось разделение труда, которое дало бы возможность некоторым членам группы быть свободными от ежедневной борьбы за жизнь для умственной деятельности. Затем и в прогрессе промышленности развитие знаний является только одним из условий, притом не самым важным. Сколько было и есть «знаний*, которые не прилагаются на практике, потому что окружающая жизнь не предъявляет на них спроса! Паровая машина, изобретенная в Сибири в XVII столетии русским механиком, осталась без всякого употребления, а такая же машина Уатта произвела переворот во всей технике. — В. И.

14.Критика часто встречала это великое обобщение неблагоприятно (таков, например, отзыв д-ра Юэля), потому что не понимала его истинного значения. Учение, что теологическое объяснение явлений свойственно только младенческому периоду нашего знания, не следует понимать в том смысле, будто люди, с прогрессом своего знания, необходимо перестанут верить во всякого рода теологию. Таково было действительно мнение Конта; но оно отнюдь не содержится необходимо в его основном учении. Это учение говорит лишь то, что, при развитом состоянии знания, люди могут признавать только такого Правителя мира, который управляет посредством всеобщих законов, либо вовсе не производя событий путем специаль­ ного вмешательства, либо вмешиваясь в естественный ход их лишь в очень исключительных случаях. Первоначально же, напротив, все естественные события приписывали таким вмеша­ тельствам. В настоящее время всякий образованный человек отвергает подобное объяснение по отношению ко всем тем разрядам явлений, законы которых вполне установлены. Однако некоторые люди и до сих пор еще не дошли до идеи о подчиненности всех явлений законам; они уверены, что дождь и солнечный свет, голод и эпидемии, победу и поражение, смерть и жизнь и т. п. Творец изъял их сферы действия своих общих законов, что он решает их особыми актами своего хотения. Это-то учение и отрицает теория Конта.

Д-р Юэль неправильно понимает также и учение Конта относительно второй, метафизиче­ ской стадии умозрения. Конт не хотел сказать, будто «рассузвдения об идеях» ограничиваются ранними периодами истории мысли и прекращаются со вступлением науки в положительную стадию (Philosophy of Discovery. P. 226 sq.). Во всех своих умозрениях Конт придает столько же важности процессу выяснения наших понятий, как и установлению фактов. И говоря о мета­ физической стадии умозрения, он имеет в виду ту стадию его, когда люди говорят о «природе»

ио других отвлеченностях, как если бы это были деятельные силы, производящие явления: как, например, когда говорят, что природа делает одно и запрещает другое; когда для объяснения явлений ссылаются на боязнь природы перед «пустотой», на «недопущение ею перерывов», на ее «целительную силу* (vis medicatrix); когда качества вещей принимают за пребывающие в этих вещах реальные сущности; когда объяснением явлений жизни считают указание на «жиз­ ненную силу*, — когда, одним словом, отвлеченные имена явлений принимают за причины их существования. В этом смысле слова неразумно было бы отрицать, что метафизическое объяснение явлений, как и теологическое, постепенно уступает место истинно научному.

Еще прежде я указал, что и представление Конта о конечной, или позитивной стадии также было неправильно понято, и что, несмотря на некоторые выражения, вызывающие справедливую критику, Конт никогда не думал отрицать законности исследования всех при­ чин, доступных для изучения.

[Несмотря на старания Милля ограничениями и истолкованиями смягчить вызывавший всегда столь решительную критику контовский «закон трех стадий*, надо признать, что у Кон­ та этот якобы «закон* имел (в связи с общим духом его воззрений: отрицанием не только метафизики, но и теории познания и даже психологии и т. п.) гораздо более резкое значение

ибыл не совсем основательно отвергнут критиками, но не опровергнут фактами дальнейшей истории религиозного сознания, науки и философии. — В. Щ

Книга VI. Глава XI

1.Вопросы, которых касается в этой главе Милль: об устанавливаемых статистикой единообра­ зиях общественных явлений и об историческом значении великих людей —возбузвдали много споров и являются далеко не решенными. Мы не можем взять на себя ни выяснения их по су­ ществу, ни рассмотрения мнений современных ученых по этим вопросам. Укажем мимоходом, что точку зрения на роль великих людей, весьма близкую к миллевской, высказывает, например,

Эд. Мейер в своей брошюре «Fur Theorie und Methodik der Geschichte* (рус. пер. А. Малинина под заглавием «Теоретические и методологические вопросы истории». М., 1904. С. 57 и след). Нам представляется, что, отстаивая решающее значение для судеб народов того, какой военачаль­ ник предводительствовал в той или другой отдельной битве и т. п., Милль впадает в некоторое противоречие со своей собственной теорией о закономерном ходе общественных процессов. Во всяком случае, ему следовало бы не только указать на причинную зависимость судеб на­ родов от «великих людей», но и остановиться на обратной зависимости самих великих людей от тех общественных условии, при каких им приходится действовать. «Великие люди» имеют огромное значение; но они оказывают общественное влияние в пределах задач, поставленных социальной жизнью в ее целом, связанных с теми или иными интересами (в самом широком смысле) индивидуумов, входящих в состав общества, а потому и независимых в своем источни­ ке от «великих людей», как таковых. И как раз стороннику номотетического понимания истории следовало бы взять на себя задачу выяснить эти закономерные рамки и условия творческого влияния великих людей, а также рассмотреть причины — не образования, конечно, великих лю­ дей, а возможности для них оказать более или менее широкое, «историческое* влияние. — В. И.

2.Милль имеет в виду, очевидно, преимущественно французскую историографию первой поло­ вины XIX века. — В. И.

3.Bucle. History of Civilization. I. 30.

4.Один близкий друг Бокля сообщил мне, что Бокль не преминул бы согласиться с этими замеча­ ниями и что он так же мало думал утвервдать (прямо или скрыто) отсутствие прогресса в нрав­ ственных свойствах людей, как и в интеллектуальных их качествах. «Разрабатывая свою задачу, он воспользовался приемом, к которому прибегает политико-эконом, оставляющий без внима­ ния великодушные и благотворительные побуждения и основывающий свою науку на предпо­ ложении, что на человеческую деятельность влияют исключительно приобретательные наклон­ ности», — не потому, чтобы это было так на самом теле, а вследствие необходимости сначала