2.2. Основные проблемы философии средних веков

Великие мыслители античности утверждают существование умопостигаемойреальности, ими всячески превозносится и культивируется способность кумозрению, в результате создается своеобразный культ разума, именно он и противостоит языческим культам. Даже прозрения религиозного плана имеютразумноеоснование: так еще в элейской школе возникла и разумно обоснована «интеллектуальная гипотеза единобожия»: Ксенофан в своих сочинениях рассуждает о том «что есть боги, согласно представлениям людей и на самом деле» и резко критикует антропоморфные представления о богах. Позиция Плотина, позволившего себе фразу «пусть боги ко мне приходят», может быть охарактеризована как «атеизм язычника», скрывающая за собой снобизм интеллектуала. Человек, действующий на основе разума преисполнен уверенности в с себе, в своей правоте и противопоставляет себя необразованному большинству.

Такой «культ разума» не соответствует христианскому пониманию человека, основам христианской антропологии и самим основам вероучения. В результате отпадения человека от Бога искажается вся природа человека и любая из его способностей может стать орудием зла. В том числе, отпадение человека от Бога искажает саму природу разума. Греко-римские мыслители лишь пытались возвысить одну способность над другой (разум над чувствами) и в этом же мире находили источник зла, например, материю или само тело человека. Возникает своеобразный «заколдованный круг», круг объективной плененности человека.

Само слово религия происходит от латинского глагола religare, означающего связывать, соединять. Августин Блаженный указывает на сходный глаголreeligere– воссоединять. Тем самымпроблема отношения философии и религии должна быть осознана как проблема отношения философии к опыту восстановления связи человека с Богом, т.е. к опыту подлинной жизни человека, понимание возможностей и границ философии как умозрительного знания в отношении главной цели жизни человека – спасения души. Соответственно,проблема соотношения веры и разума не может быть решена отдельно от основных проблемхристианской антропологии.

В отношении природы человека, самой его сущности и всех его способностей, особенно применительно к проблемам, касающимся различения добра и зла, в христианской антропологии различаются три основных состояния человека: состояние человека по сотворению – неискаженная природа человека; состояние человека, возникшее в результате отпадения его от Бога – искажение природы человека и состояние человека по искуплению его Богочеловеком – возможность спасения и исправления человека. Все проблемыпознания возникают в условиях отпадения человека от Бога, когда сам окружающий мир становится враждебным человеку, а разум человека становится страстным, попадает в плен страстной природы падшего человека. Разум, не просвещенный светом евангельского учения принято называтьразумом ветхозаветного человека. Именно о таком разуме ветхозаветного человека говорит апостол Павел: «…мудрость мира сего есть безумие пред Богом». На этой основе в христианской мысли возникает недоверие к разуму, критика разума и конструктивное переосмысление его природы.

Прежде всего, обозначим крайне критические позиции. Ярче всего такую позицию выразил мыслитель II-го века Тертуллиан. Краткое резюме его позиции: «Верую, ибо абсурдно» – «credoquiaabsurdumest”.Аристотеля он называет жалким, логику – дьявольским орудием. Жалок всякий, кто не усвоил истину о Христе, и нуждается в долгих околичных и безуспешных путях познания. Позиция Тертуллиана оправдана тем, что он обостренно и глубоко переживает принципиальную новизну евангельских истин, истинНовогоЗавета, их несводимость ни к какой системе прежних смыслов ни в философии, ни в религии: «Сын Божий был распят; не стыдимся этого, хотя это и постыдно. Сын Божий умер, – вполне верим этому, хотя это и нелепо. И, погребенный, воскрес; – это верно, потому что это невозможно!» Позиция Тертуллиана абсолютна в своей эмоциональной убедительности, обоснована глубиной его собственной веры и вполне соответствует вышеприведенным словам апостола Павла о суетной мудрости «мира сего»: «Господь знает умствования мудрецов, что они суетны» и «кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым»(1. Кор.3: 18–20).

Но вправе ли человек так категорично отказываться от разума, полностью пренебрегать даром, заложенным в самом замысле его сотворения «по образу и подобию» самого Творца? Перспективен ли для культуры такой непримиримый разрыв с интеллектуальной традицией? При этом сам Тертуллиан блестяще владеет интеллектуальным инструментарием, выразительной риторикой, что свидетельствует о том, что его собственный ум воспитан греческими и римскими авторами. Для решения вновь обозначившейся проблемы следует вспомнить то важное для христианской антропологии различение, которое мы сделали выше. Такое полное недоверие разуму, о котором говорит Тертуллиан, относится к разуму ветхозаветного человека, разумом, плененному страстным желанием ветхозаветного человека самоутвердиться, адресовано разуму, который лишь в себе самом ищет решения всех проблем.

Решение проблемы, более соответствующее третьему состоянию человека – человека по искуплению, человека на пути спасения – в западной мысли дает Аврелий Августин (ее содержательно насыщенное и целостное решение содержится в святоотеческом наследии Восточной Церкви). Августин точно замечает: «Ум человеческий, предоставленный самому себе, может натворить много зла…» Одновременно он признает возможность знания (науки) и даже мудрости для человека. Для этого разум ветхозаветного человека должен найти свою опору в БожественномОткровении, явленном в Священном Писании и в живом опыте Церкви. Именно отношение к Откровению, и выражается у христиан в слове«верую». Тем самым слововерю, очень актуальное для Августина, нельзя сводить к обыденному смыслу личной убежденности или доверию опыту и мнениям других людей.«Перед верой меркнут все достижения разума», – в этом Августин вполне солидарен с Тертуллианом и не отступает от апостольских наставлений. На этой основе Августин формулирует своекредо: «Верь, чтобы понимать» или «Верю, чтобы понимать» – «Credoutintelligam”. Само слово кредо, в русском языке – существительное, образовано от латинскогоcredo– верю, глагола первого лица:

Итак, человеческий разум находит себе опору в Божественном Откровении. Такая вера укрепляет и направляет разум, позволяет ему избежать опасных отклонений. По сути, речь идет о просвещении разума светом евангельских истин: вера не только направляет разум, но является непосредственнымоснованием разумения.Такое разумение является внутренним созерцанием, совершается во «внутреннем человеке». Во внутреннем человеке живет Истина-Христос. «Что я о себе знаю, я знаю озаренный Твоим светом», – утверждает Августин. Знания также необходимы человеку, поскольку человек вынужден жить и действовать в мире, который в результате грехопадения самого человека стал ему враждебен и скрывает от него свои тайны. Августин допускает науку –sciencia, как познание, позволяющее пользоваться вещами. Но человек обязан подчинять науку мудрости –sapiencia, познанию божественных дел, в той мере в какой это возможно для человека, поскольку только этот вид знания способствует главному предназначению человека – спасению души.

В 13 веке, уже на основе многовековой интеллектуальной традиции средних веков, Фома Аквинский вновь повторяет, что в Священном Писании есть истины, которые выше всякого человеческого разумения, «выше разумения, но необходимы для спасения». Одновременно он признает наличие истин, доступных для рационального истолкования и считает, что «не надо бояться этого делать». С точки зрения Фомы Аквинского рациональное (рассудочное) истолкование приближает священные истины к человеку. Глубине веры и соответствующему ей способу постижения Откровения он уделяет заметно меньше внимания, чем свидетельствам разума.

В отношении философии и религии западная средневековая мысль придерживается формулы Петра Дамиани: «Философия – служанка богословия», т. е. философия выполняет служебную, инструментальнуюроль, являетсясредством истолкования Священного Писания. Существование философии в форме истолкования текстов принято также называтьэкзегетикой, exegesis с греч. – толкование.

Теоцентризм в философии можно определить как устремленность философской мысли к Божественному Откровению, выраженному в Священном Писании и в опыте Церкви, как основанию для истолкования любых проблем, как стремление философии служить делу спасения души человека. Подлинный теоцентризм в философии означает углубленное понимание того, что вне опыта истинной веры не решается ни одна из традиционных философских проблем и сам опыт истинного разумения, к которому всегда стремилась философия, является божественным даром, который обретается только в опыте жизни на основе божественных заповедей. Истину может обрести лишь разум, погруженный и даже укорененный в текстах Священного Писания, поскольку для христианского мыслителя очевидно, что только Бог является Истиной, Августин именует Бога «Отцом истины и разумения». Вера в Откровение является не видом отвлеченного отношения к истине, а способом жизни в соответствии с истиной. Полнота самооткровения Истины-Бога дана человеку в воплотившемся Логосе – Иисусе Христе, познание которого возможно лишь как уподобление: самоотречение и следование крестному пути, Им указанному, как жизнь по заповедям Им оставленным. На этом пути, преодолевая ветхозаветного человека в самом себе, человек обретает возможность разумения истины. «Душа видит истину по силе жития», – замечает Исаак Сирин. На этом пути человек обретает возможность полного соединения веры и знания, а философия обретает в религии жизненную основу и участвует в деле преобразования человеческой жизни.

Философия европейского средневековья существует в двух формах: патристика и схоластика, которые не совсем верно называть этапами.Патристика оформляется в связи с необходимостью целостного и последовательного изложения истин христианского вероучения. От непосредственных свидетельств апостолов христиан уже начинают отделять века. Постоянно возникают опасные христологические споры. В этих условиях и формируются учения, чьи создатели по точности и полноте истолкования вероучительных истин названы Отцами Церкви (pater, лат. – отец). Именноточность и полнота истолкования апостольской веры применительно к ситуации своего времени является основным условием определения истинности учения и отнесенности его к патристике. Поскольку такое истолкование невозможно вне опыта жизни во Христе – преодоления в себе ветхозаветного, страстного человека, то основа учений Отцов Церкви –сотериология, истолкование учения о спасении человека, о возможности преображения и обожения природы человека на пути следования Христу. На этой основе в патристике положительно решаются гносеологические проблемы о возможности созерцания истины. Исключительные по духовной силе, философской глубине и литературному мастерству произведения созданы в Византии. Плеяда отцов Церкви в восточно-христианской традиции, непосредственной преемницей которой является Россия, включает в себя целый ряд имен: от Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста вIV-ом веке до Иоанна Дамаскина вVIII-ом, Симеона Нового Богослова вX-ом и Григория Паламы вXIV-ом.

На латинствующем Западе к патристике принадлежит лишь имя Августина Блаженного. Сама традиция западного христианства ограничивает период патристики VIII-ым веком и далее говорит лишь об учителях церкви. Такая бедность святоотеческой мысли Запада обусловлена, в частности, упадком культурной жизни после падения Рима и долгого прозябания бывших римских провинций под властью варварских королей. Хотя более существенной причиной неразвитости патристики на Западе является «формально-юридическое решение» проблемы спасения в римско-католической церкви, исключающее необходимость развития учения.

Постепенно в «варварских королевствах» формируется своя система просвещения и начинает формироваться система христианского образования Запада, после 1054 года сознательно разрывающая связь с духовным опытом Вселенской Церкви, соответственно, с традицией просвещенной духовности Византии. Это, в свою очередь, означает разрыв с традицией патристики. В этих условиях формируется схоластика (sholastikos, греч. – школьный, ученый),направление в западной философско-богословской мысли, отличающееся повышенным вниманием к формально-логическим процедурам. Представители этого направления (XI-XIVвв.) убеждены, что применение логических, рассудочных по своему типу, приемов мышления позволит им вывести полноту толкований Священного Писания. Это с неизбежностью приводит к тому, что Божественное Откровение заменяется его рассудочным истолкованием, а неоплатоническая традиция в философии, которая являлась философской основой всех богословских построений в патристике, заменяется аристотелизмом. Сотериологическая проблематика, основная для богословия и для самого человека, уходит в тень и даже почти исчезает из этих ученых построений. Главное внимание схоластов сосредоточилось на онтологии, (попытка истолковать Творца и его атрибуты языком человеческого рассудка) и, особенно, на гносеологии, на логических проблемах познавательной деятельности вне ее связи с опытом христианской жизни.