Раздел 8. Мировое значение русской литературы и философии.

Во второй половине XIX – начале XX века в России было создано много произведений духовной культуры, которые не только стали важнейшими явлениями мировой общечеловеческой культуры, но которые оказали влияние на всю последующую мировую культуру и даже на социально – политические движения XX века. Неслучайно, в заголовке этого раздела говорится о литературе и философии. Многие выдающиеся деятели культуры России сформулировали философские идеи, распространившиеся по всему миру в литературных художественных произведениях. В первую очередь сказанное относится к творчеству гениальных мыслителей и художников Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого.

Только один знаменитый роман Достоевского «Преступление и наказание» по своей концептуальной насыщенностью стоит нескольких философских направлений. Центральная идея этого романа и других произведений великого писателя, это подчеркивание ценности и духовного богатства каждой личности, каждого человека, независимо от его социального положения, талантов, способностей. Принцип Достоевского - « каждый человек - это Вселенная». Это одно из высших проявлений гуманизма и одно из первых проявлений в России принципа приоритета прав человека.

Следует заметить, что эта идея во многом соответствует идеям великих предшественников Достоевского А.С.Пушкина и Н.В.Гоголя, что подтверждено знаменитым высказыванием ……. о русской литературе: « Все мы вышли из гоголевской «Шинели». Знаменитая гоголевская «Шинель» и была посвящена защите человеческого достоинства простого человека. В романе «Преступление и наказание» Достоевский показал богатство духовного мира, сложность переживаний людей из самых низших социальных слоев. Можно напомнить, что самый положительный образ в этом романе (да и во всем творчестве Достоевского) это образ Сони Мармеладовой, девушки, которая вынуждена быть проституткой, чтобы кормить своих отца, мачеху и маленьких братьев. В этом же романе Достоевский, устами своего героя Разумихина прозорливо показал всю опасность и антигуманистическую направленность социалистических идей: "Началось с воззрения социалистов. Известно воззрение: преступление есть протест против ненормальности социального устройства - и только, и ничего больше, и никаких причин больше не допускается, - и ничего!.. Все у них потому, что "среда заела", - и ничего больше!……………………

В другом своем знаменитом романе «Бесы» Достоевский дал убедительный художественный портрет такого опасного явления, как терроризм. Достоевский показал мир террористов изнутри, показал, что даже те люди, которые приходят к террору из-за светлых идеалов, начинают неизбежно служить злу, антигуманизму. На творчестве Достоевского отразились не только идеи его литературных предшественников, но и личная жизнь, поскольку Достоевский в молодости сам увлекался социалистическими революционными идеями, вследствие чего провел несколько лет на каторге и в ссылке. Поэтому, Достоевский лучше других разбирался в мотивах и душевных порывах людей, преступивших закон, исходя из самых разных побуждений. Неслучайно, крупнейший философ XIX века, Фридрих Ницше, оказавший воздействие на многих философов, как-то сказал: "Единственный психолог, у которого я чему-то научился, это Достоевский".

Следует заметить, что Достоевский рано поставил ту важную проблему, которая впоследствии прославила именно Ф.Ницше, проблему сверхчеловека, то есть человека, который считает для себя допустимым преступать общепринятую мораль из соображений высших целей и идеалов. Проблема сверхчеловека стала очень значимой в XX веке, особенно в связи с распространением фашизма и терроризма. Не случайно, этой проблемой долгое время, даже находясь в тюрьме, занимался итальянский мыслитель и политик Антонио Грамши, пытавшийся найти истоки идеи сверхчеловека в фашизме.

Грамши показал, что идея сверхчеловека возникает в европейской культуре еще в начале XIX века. Уже герой великой поэмы Гете "Фауст" назван сверхчеловеком - ubermensch. По мнению Грамши, типичный образ сверхчеловека дан французским писателем А.Дюма в образах его героев Атоса в романе "Три мушкетера"и графа Монте-Кристо в одноименном романе. Эти два человека талантливые и волевые, умные и энергичные, вершат расправу над неугодными людьми, взяв на себя функции высших судей, а иногда даже палачей.

Ницше посвятил проблеме сверхчеловека несколько своих произведений позднего периода своей деятельности. В этих произведениях вопрос о праве сверхчеловека стать над моралью остается открытым. Достоевский же проблему сверхчеловека поставил и решил задолго до Ницше в романе "Преступление и наказание". Герой романа Раскольников задает себе вопрос, имеет ли он право на преступление, убийство скупой старухи проценщицы, для того, чтобы затем творить добро. Достоевский в романе убедительно показывает, что подобный путь ведет только к моральному опустошению человека и Добро на преступлении построить невозможно. Примечательно, что раскаявшийся Раскольников приходит к пониманию величия простых и давно известных гуманистических христианских идей. А главное в этих идеях - возвеличивание нравственности и гуманного отношения к каждому человеку, независимо от его положения и способностей. Не случайно, великий русский философ Н.Бердяев скажет, что права человека это, в сущности, христианская идея. Достоевский приводит к этой мысли читателя художественным способом. Художественными приемами Достоевский развенчивает идею сверхчеловека. Не случайно, Достоевского чрезвычайно ценили великие ученые, великие философы, литераторы, кинематографисты. Не случайно, Достоевского иногда называют одним из предшественников ведущего философского направления XX века экзистенциализма, того направления, которое изучает проблему смысла жизни человека.

Не менее выдающуюся роль в мировой литературе сыграл современник Достоевского Л.Н.Толстой, который, используя иные по сравнению с Достоевским художественные приемы, всем своим творчеством способствовал распространению в обществе гуманистических идеалов. Толстой изображал вроде бы типичные житейские ситуации, типичные характеры, и образы, не старался приукрашивать своих героев, не вкладывал в уста своих персонажей нравоучительные речи или негодующие обличия. Но общее построение произведений Толстого заставляло воспринимать все эти события, образы, характеры, через призму гуманистического мировоззрения Толстого. Таким образом, читая романы Толстого, человек впитывает и гуманистический взгляд на реальный мир, гуманное отношение к реальным людям. Гениальность Толстого заключается и в том, что при этом он увлекает читателя своим повествованием, вызывая эстетический интерес к произведению.

Лев Толстой и до настоящего времени знаменит и уважаем как в России, так и за ее пределами. Но его слава на родине связана в основном и почти исключи­тельно с романами писателя. А за пределами России слава Толстого-философа порой даже превосходила славу Толстого-художника. Следует заметить, что философия Толстого не сводится только к философскому содержанию его романов. Философские идеи Толстого, его понимание смысла жизни, его понимание общественных и нравственных проблем, были четко и последовательно сформулированы в публицистических статьях и научных трактатах. Именно этой части творческого наследия Толстого повезло в Рос­сии меньше всего. Нравственное, общественное, рели­гиозно-философское учение Толстого было с неприязнью встречено официальными лицами еще при жизни автора, некоторые его статьи печатались только за границей.

После 1917 г. отношение к идеям Толстого стало намного хуже, особенно после установления в России диктатуры партии Ленина. К сожалению, Ленин проявил в свое время особый интерес к учению Толстого, и в целом оно Ленину не понравилось. Ленин посчитал его реакционным, идео­логически несовместимым с марксизмом, со всеми вытекающими отсюда по­следствиями. Так уж получилось, что отец индийской нации Махатма Ганди считал себя учеником Льва Тол­стого и гордился этим, а на родине Толстого это обстоя­тельство долго замалчивалось. Это замалчивание вполне объяснимо, идеи Толстого и Махатмы Ганди были абсолютно несовместимы с идеями классовой борьбы и революционного насилия, столь милыми сердцу и уму коммунистических идеологов.

К основным идеям своего учения Лев Толстой при­шел уже в зрелом возрасте. В своей автобиографиче­ской “Исповеди” (1881 г.) Толстой писал, что примерно в пятидесятилетнем возрасте в нем произошла пере­оценка ценностей, переосмысление всей предшествующей жизни. Начался внутренний поиск смысла жизни. Толстой изучил много философских сочинений, массу религиозных текстов. Причем это изучение носило сис­тематический и последовательный характер. Какое-то время, например, Толстой был настолько сильно увле­чен философским пессимизмом А. Шопенгауэра, что даже переводил отдельные сочинения немецкого философа. Но в конце концов, на основе анализа множества фи­лософских и религиозных концепций, Толстой создал свое собственное учение, основные идеи которого были сформулированы в работах “В чем моя вера” (1888), “Не убий” (1900), “Не могу молчать” (1908), “Ответ на определение синода” (1901). В рамках, настоящего учебного пособия можно выделить следующие положения учения Толстого:

1. Нравственное содержание всех современных ре­лигий одно и то же, то есть все религиозные учения, рас­пространенные в XX в., призывают к одним и тем же нормам нравственного поведения. Эти нравственные нормы по-разному выражены: в заповедях, притчах, рассказах о жизни основателей религий, в их наставле­ниях, но и Конфуций, и Будда, и Моисей, и Христос, и Магомет учили людей высоконравственному поведе­нию. Поэтому, учитывая ту значительную роль, которую играют религии, основанные этими духовными настав­никами человечества, можно сказать, что в мире есть надежная основа для взаимопонимания и сотрудничества людей всех народов. Не случайно Лев Николаевич с огромным интересом относился к попыткам создания новых религиозных учений на основе идеи родства всех имеющихся религий. А в конце XIX века с проповедью, объединяющей религии, выступили Рамакришна и Вивекананда в Индии, а Баха-Улла в Иране создал рели­гию бахаи. Важно отметить, что Толстой в своем изу­чении предшествующих учений не ограничивался только учениями Европы, но и познакомился со всеми переве­денными на европейские языки философскими и рели­гиозными текстами Востока. То есть идеи Толстого ба­зируются на очень широком культурно-историческом фундаменте. Неслучайно поэтому, что впоследствии идеи Толстого воспринимались с одинаково большим интересом как в Европе, так и в Азии, а так же в Соединенных Штатах Америки.

2. Если религии говорят в сущности об одном и том же, почему же люди разных верований зачастую враждуют между собой? Происходит это, по мнению Толстого, из-за того, что в современном мире для боль­шинства верующих на первый план выступают не нрав­ственные нормы религий, а обрядовые. В самом деле, для большинства верующих быть религиозным человеком — это значит соблю­дать обряды, а не нравственные предписания. Легче выполнить какой-то ритуал моления или даже попости­ться некоторое время, чем искоренить в себе зависть, гнев или подставить правую щеку после удара по левой. Но главное дело не в том, что легче, а что труднее соблюдать. Дело в том, что имеется многочисленный слой людей, прямо заинтересованных в том, чтобы ве­рующие главное внимание уделяли обрядам, а не нрав­ственному содержанию религии. К сожалению, эти лю­ди, как правило, священники. Ведь все их существова­ние связано с обслуживанием обрядов, в том числе даже их материальное благополучие. То есть, в силу своего положения многие священники вынуждены при­влекать внимание верующих к обрядовой стороне рели­гии, а не к нравственной. Толстой в своих произведе­ниях писал, что многие обряды христианства нельзя найти в Евангелиях, но именно эти обряды строго соблюдаются. По мнению Толстого, многие обряды даже про­тиворечат учению Христа, но священники не обращают на это внимания и требуют исполнения обрядов, а не высоконравственной жизни. Поскольку именно об­рядность имеет важное значение для верующих, а об­ряды разных религий различаются, то именно различие в обрядах приводит к людскому непониманию, вражде и даже к убийствам. Напрашивается следующий, по мнению Толстого, естественный вывод: отказаться от обрядов и жить в соответствии с нравственными нор­мами этих религий, то есть видеть в религии прежде всего нравственную систему, а не обрядовую.

Но что в таком случае остается делать священно­служителям? Реакция большинства из них на идеи Толстого была предсказуемой и естественной. Толстой был отлучен от церкви, несмотря на убежденность писателя, что он поступает в строгом соответствии с заповедями Христа. Правда, в тексте отлучения Л. Толстого от церкви, составленном представителями Святейшего Синода, поводом для отлучения было названо неканоническое отношение Л. Толстого к образу Святого Духа. Оспаривать взгляд Толстого на безнравственность превознесения обрядов в иерархии православной церкви не решились.

3. Наибольшую известность учению Толстого при­несла идея ненасильственного сопротивления злу. Правда, в литературе о Толстом чаще использовалось словосочетание “непротивление злу насилием”, но в этом случае, как правило, упор делался на первых сло­вах — “непротивление злу”, что искажало идеи Толсто­го. А речь шла именно о сопротивлении злу, но сопро­тивлении без применения насилия. Толстой считал, что нужно отстаивать Добро, но не любыми способами. У разных людей могут быть разные представления о Добре, свои представления о способах решения тех или иных общественных проблем, но любые попытки до­биться торжества Добра с примене­нием насилия, закончатся торжеством зла. Применение насилия - все равно физического или психического - обязательно вызовет чувство ненависти у противника, а где царит ненависть, там нет места Добру.

Из этого не следует, что людям надо отказаться от борьбы со злом, совсем нет. Но бороться надо только ненасильственны­ми средствами, отказываясь совершать безнравственные поступки, даже если отказ будет угрожать бла­гополучию или даже жизни человека. Фактически в уче­нии о ненасильственном сопротивлении злу Толстой создал новую концепцию героизма, новое понимание мужества: величие человека не в том, чтобы нанести ответный удар, а в том, чтобы не ответить на удар, даже имея на это силу. Благодаря такому поступку нравственный человек не будет распространять цепь насилия, более того, ударивший человек может заду­маться или даже устыдиться своего поступка, а это уже путь к его нравственному излечению. Подобная концепция героизма позволяет ликвидировать разрыв между нравственными нормами религий и распростра­ненными представлениями о героизме. Например, совет Иисуса Христа подставить щеку для удара, трудно увязать с представлениями о героизме, традиционными даже для людей, исповедывающих христианство. Учение Толстого устраняло это противоречие.

Это учение может показаться совершенно утопичным, то есть, не реализуемым на практике. Но это не так. Тол­стой создавал новый идеал нравственного поведения, к которому должны стремиться люди. Далеко не все могут пойти по этому пути, но ведь и по пути традици­онного героизма идут немногие. На самопожертвование в боевой схватке способны немногие, так же, как и не­многие способны отдать жизнь на пути ненасильствен­ного сопротивления. Главное различие между этими концепциями не в их реалистичности, а в тех идеалах, к которым должны стремиться люди. Идеал, выдвигае­мый Толстым, способствует уменьшению жестокости и агрессивности в обществе, учит людей состраданию, взаимопониманию и любви.

То, что учение о ненасильственном сопротивлении не являлось чистой утопией, было продемонстрировано Махатмой Ганди, который сумел убедить индийцев до­биваться независимости ненасильственными методами. И независимость была достигнута без какой-либо на­ционально-освободительной войны. Концепция ненаси­лия создавалась Толстым на основе анализа политиче­ской жизни России конца XIX — начала XX века. Тол­стой был свидетелем вооруженной борьбы, которую вели между собой правительство России и террористы-рево­люционеры. Великий гуманист призывал тех и других остановиться, убеждал их в том, что, отвечая друг дру­гу ударом на удар, обе стороны увеличивают количе­ство ненависти и агрессивности в России. Все это неминуе­мо приведет к ужасным общественным потрясениям, в которых не будут достигнуты ни цели правительства, ни цели революционеров. Предсказания Толстого под­твердились очень скоро.

Распространение гуманистических идей Льва Нико­лаевича чрезвычайно важно для сегодняшнего времени. Его идеи были сформулированы в результате обобще­ния духовного опыта народов Европы и Азии, в резуль­тате изучения различных религий и нравственных систем. Уже при жизни Толстого представители самых разных народов и вероисповеданий с благодарностью воспринимали учение Толстого. Распространение этого учения поможет уменьшить имеющееся недоверие меж­ду народами, поможет уменьшить агрессивность и фана­тизм в обществе.

Мировое значение русской философии не было связано только с творчеством великих русских писателей.

Особое место в истории русской философии занимает Владимир Сергеевич Соловьев. Об исклю­чительном значении творчества В.Соловьева говорили многие исследователи русской философии, например Н. Лосский, который в своей “Истории. Русской философии” (1948г) заявил, что “именно Соловьев явился создателем оригинальной русской системы философии и заложил основы целой школы русской религиозной и философской мысли, ко­торая до сих пор продолжает жить и развиваться”. Книга Лосского впервые была издана в 1951 г., но влияние идей Вл. Соловьева в последнее время не уменьшилось, а скорее, напротив резко возросло. Связано это с тем, что только в конце 80-х гг. XX в. книги В. С. Соловьева стали издаваться на его родине после долгого перерыва. Дело в том, что правившая коммунистическая партия запрещала издавать в России работы великого русского философа. А коли­чество и объем написанного Вл. Соловьевым потрясает, так же, как оригинальность его идей и разнообразие жанров, в которых работал философ. Это и строгие, систематизированные научные трактаты, и юмористи­ческие стихи, и острые журнальные публикации на ак­туальные в то время политические темы, и лаконичные статьи для энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона. При этом все написанное Соловьевым отмече­но печатью творческого гения, но даже не это главное, лучшее в творчестве Соловьева. Главное в том, что все его творчество проникнуто особым нравственным духом, любовью к человеку и человечеству.

Свидетельством нравственного содержания творче­ства Соловьева могут служить даже названия некото­рых его произведений — “Оправдание добра как истины”, “Смысл любви”, об этом же свидетельствует основное понятие философской системы Соловьева — Богочеловечество. По мнению Соловьева, Богочеловечество — это цель истории, это то состояние, к которому постепенно при­ближается все человечество. Это такое состояние, при котором не единицы, и даже не тысячи, не миллионы, а все люди будут руководствоваться в своих поступках только гуманными, высоконравственными побуждения­ми, которые даны человеку Богом. Это состояние— все­общее торжество нравственности. Соловьев верил в оптимистический финал человеческой истории и не только верил, но и действовал, старался приблизить состояние Богочеловечества, приблизить своими книгами и статьями.

Весь его огромный труд “Оправдание добра” — это титаническая попытка доказать необходи­мость добра, убедить, что творить добро — это самый разумный, даже самый выгодный путь для человека. В своей книге Соловьев проанализировал огромное чис­ло религиозных” мифологических, научных представле­ний, сопоставлял их между собой, прослеживал судьбу различных нравственных принципов в истории различ­ных народов. И все это для того, чтобы обосновать добро как высший и неизбежный принцип человеческой деятельности. По мнению Соловьева, в величие добра не достаточно верить, это величие можно и доказывать с помощью философских исследований. Таким исследо­ванием и является “Оправдание Добра как Истины”.

Надо сказать, что последние произведения Соловье­ва, например, “Три разговора” (1899), отличает не ха­рактерный для Соловьева пессимизм, предчувствие тра­гического завершения человеческой истории. Пес­симизм был, скорее всего, связан с начавшимся при жизни Соловьева движением ихэтуаней в Китае. Это был мощный протест тех китайцев, кто был недоволен отходом Китая от политики изоляционизма, был недоволен отходом от самых абсурдных традиций, обычаев, начавшимся в то время в Китае процессом приближения к общемиро­вым достижениям в технике, экономике. Ревнители старины, исходя из патриотических и религиозных по­буждений, начали громить все иностранное и даже убивать иностранцев. Соловьев воспринял эти события как крушение надежд на постепенное объединение лю­дей на основе общей нравственности. Но уже после смерти Соловьева движение изоляционистов было раз­громлено китайским правительством (не без помощи иностранных сил), и с той поры Китай стал столь стре­мительно втягиваться в орбиту мировой политики, что через 50 лет там стали повсеместно насаждать идеи европейского происхождения.

Не следует думать, что В.Соловьев был классиче­ским кабинетным ученым, который ограничивался соз­данием произведений на прекрасные, но далекие от практических забот большинства людей темы. Соловьев живо интересовался современными ему политическими событиями, общественными проблемами. Не удивитель­но, что он опубликовал много статей, посвященных на­циональным проблемам в России, в частности, он много внимания уделял нараставшему в России антисемитизму. Соловьев в своих статьях по поводу еврейского вопроса утверждал, что антисемитизм, отрицательное отношение к евреям, — это явление глубоко неправедное с точки зрения нравственности и христианских добродетелей. Он показывал, что антисемитизм связан с невежеством, инстинктами, завистью. Публицистические статьи Со­ловьева вызывали большой интерес и оказывали влия­ние на общественное мнение, чему в немалой степени способствовало литературное мастерство философа, умевшего излагать даже самые глубокие и оригиналь­ные идеи в яркой и ясной манере.

Благодаря своей публицистической деятельности Соловьев был хорошо известен даже за пределами академических кругов. И здесь необходимо заметить, что Соловьев не только писал о гуманизме и нравствен­ности, не только убеждал других жить по законам добра, но и сам жил в соответствии с лучшими нрав­ственными принципами. Соловьев никогда не имел соб­ственного жилья, обитал у друзей, родственников. Воз­ле того дома, где он поселялся в очередной раз, как правило, начинало собираться много нищих, просящих подаяние. Соловьев всегда много подавал таким просителям, а они быстро улавливали эту “закономер­ность”. Эти щедрые подаяния объяснялись не купече­скими замашками, не поисками популярности, а тем чувством вины, которое испытывал Соловьев, считая себя виноватым за разницу в положении, в достатке, которая была между нищими и людьми его круга. Это ощущение вины и не позволяло Соловьеву наживать состояние, заводить дом, добиваться личного матери­ального благополучия.

Невозможно сомневаться в иск­ренности нравственных убеждений творца первой рус­ской философской системы. Не сомневались в этом и люди, лично знавшие Соловьева, и читавшие его фило­софские трактаты, и следившие за его статьями в жур­налах. Владимир Соловьев прожил, к сожалению, не­долго, всего 47 лет. После смерти Соловьева в 1900 году его отпевали в православных храмах, за него молились в синагогах, его оплакивали католические священники, мусульмане. Всеобщая скорбь была объяснима, ведь умер человек, желавший единения всех народов, всех людей в Богочеловечестве, единения всех людей на основе высших нравственных принципов.

Россия и дальше дарила всему миру великих писателей и философов, которые на протяжении всего XX века способствовали гуманизации человечества. В 1948 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую Декларацию прав человека. Декла­рация, состоящая из 30 статей и преамбулы, выражает общественные идеалы, к которым пришло человечество в ходе своей долгой истории, пришло методом проб и ошибок, ценой миллионов жертв и трагических заблуж­дений. Декларация включает в себя все лучшее из са­мых различных философских учений, общественных тео­рий. Декларация прав человека не просто очередной набор лозунгов. На основе Декларации разработаны международные пакты, и страны, присоединившиеся к этим пактам, обязаны соблюдать принципы Декларации прав человека. Деклара­ция была создана после второй мировой войны, после разгрома фашизма, вернее, после разгрома первой попытки фашизма утвердиться на Земле. Но возможны и другие подобные попытки. Декларация 1948 года и закрепляет такие принципы общественного устройства, которые не позволяют фашизму или другой диктатуре захватить власть сначала в одной стране, а затем и во всем мире.

Исходный принцип Декларации — это принцип за­щиты прав и интересов отдельной личности. Права и свободы каждого человека, каждой личности выше и ценнее интересов классов, сословий, наций, государств, религиозных общин. Этот прин­цип полностью соответствует философским идеям Бер­дяева. Совпадение не случайное. За год до того, как ООН приняла Всеобщую Декларацию прав человека, Кембриджский университет присвоил Бердяеву звание почетного доктора теологии. Наряду с Бердяевым на это звание претендовали крупнейшие философы Европы К. Барт и Ж. Маритен, но Бердяеву было отдано пред­почтение, как мыслителю, выразившему наиболее полно и точно гуманистические идеалы человечества. Бердяев сделал это в своих философских статьях и книгах, а в момент присуждения Бердяеву почетного звания в 1947 г. разрабатывалась правовая форма выражения этих идей — Декларация прав человека, которая, веро­ятно, создавалась не без участия выпускников того же Кембриджского университета. Поэтому Бердяева можно назвать философом, одним из первых выразившим всемирно-гу­манистические общественные идеалы.

Идеи Бердяева не возникли вдруг, он опирался на всю гуманистическую культуру человечества. Вместе с тем — и это очень важно с точки зрения мирового зна­чения русской философии — Бердяев продолжал луч­шие традиции русской философии, русской культуры. На философское учение Бердяева, несомненно, оказали влияние гуманистические идеи Вл.Соловьева, учение о Богочеловечестве, понимание Соловьевым националь­ных и межрелигиозных проблем, толстовское неприятие насилия. Мысли Толстого о духовном единстве всех ре­лигий также соответствует духу Всеобщей Декларации прав человека.

Впрочем, учение Толстого о ненасильст­венном сопротивлении злу имело и более непосредствен­ное значение для мировой культуры. Достаточно на­помнить о деятельности Махатмы Ганди, считавшего себя учеником Толстого и названного отцом индийской нации. Между прочим, именно этот пример влияния идей Толстого позволяет автору настоящего пособия скептически относиться к деятельности кришнаитов и других про­водников индийских религиозно-философских идей в России. Уж кто-кто, а Ганди хорошо знал и Веды, и Бхагават-Гиту, и многие другие памятники великой ин­дийской культуры, но, в конце концов, обратился за советами к русскому мыслителю, правда, к такому, кото­рый старался обобщить всю гуманистическую культуру человечества. Идеи Толстого оказали влияние и на Мартина Лютера Кинга, видного общественного деятеля США, который во многом способствовал мирному раз­решению расовых противоречий в США в 60-е гг. Таким образом, идеи Толстого оказали огромное влия­ние не только на взгляды других мыслителей, но и на мировую историю, прежде всего в Англии, Индии, США. Возможно, что, пользуйся идеи Толстого большим влиянием в России и Германии, судьбы этих стран не сложились бы столь трагическим образом.

Гуманизм, уважение к личности каждого человека, неразрывно связан­ные с этим уважением демократические принципы и традиции можно найти на протяжении всей истории русской культуры. Достаточно привести идеи Фе­дотова о демократической основе русской культуры, достаточно вспомнить творчество Андрея Рублева, Сер­гия Радонежского, Нила Сорского. Эта особенность русской культуры очень символично отражена великим Пушкиным в его стихотворении “Памятник”. Поэт, который лучше всего выразил предшествующую ему национальную культуру и во многом определил после­дующую, так видел смысл своего творчества и своего существования:

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

В этих строчках — и Андрей Рублев, и Нил Сорский, и Владимир Соловьев, и Толстой, и Бердяев, и Федотов. Это фактически предсмертное поэтическое за­вещание поэта является тем более примечательным, что Пушкин свой “Памятник” противопоставил одноимен­ному стихотворению Г. Державина. В державинском стихотворении поэт считал своей главной заслугой вос­певание подвигов великих людей и военных побед. Пушкин в молодые годы, подобно Державину, тоже воспевал победы и призывал к насильственной борьбе против тиранов. Но, умудренный жизнью, он посчитал, что его творчество выше военных побед, выше Алексан­дрийского столба. Пушкин прославил свободу наряду с доб­рыми чувствами и милосердием - и это главное, что сделал он сам и что было предназначено сделать рус­ской культуре.

Гуманизм и общечеловеческая значимость русской философии объясняются исторической судьбой России. В России встретились, и долгое время сосуществовали различные культуры и религии. В эпоху Киевской Руси тесно переплетались судьбы восточных славян и тюрк­ских народов - предков современных башкир, татар, казахов и многих других народов, принявших мусуль­манскую религию. Тем не менее, Россия не знала меж­религиозных войн. Западноевропейские философы в ос­новном были ориентированы на два направления хри­стианства - католицизм и протестантизм. Русские фи­лософы учитывали опыт и этих религиозных направле­ний, но при этом были обогащены опытом православ­ной религии. Некоторые западные философы проявля­ли интерес к буддизму, особенно с XIX века, но в России жили целые народы, исповедовавшие буддизм - калмы­ки, буряты. Россия имела огромную границу с Китаем, так что китайская культура не была для России замор­ской экзотикой. Таким образом, можно сделать вывод о том, что великая русская философия XIX и XX веков синтезировала общечеловеческий и гуманистический опыт тысячелетней истории и культуры России.