77697452

Главные врата Халифата на Кавказе

использовании в палеографической датировке метода корреляции возрастает; они к тому же неинформативны, что снижает возможность их исторической или иной привязки к именам и событиям. Как правило, краткие религиозные изрече­ ния не содержат датировки, из-за чего для большей надежности исследователи датировали их по палеографическим данным в самых широких временных рам­ ках, иногда в пределах двух и даже трех столетий.

Изучение хронологии эпитафий показывает, что местные куфические тексты могут быть старше своей палеографической датировки. Владельцы нескольких известных эпитафий, прежде датируемых по палеографическим данным, не только упомянуты в Райхан ал-хака'ик, но и персонифицированы благодаря сведениям этого источника с большей точностью. Например, эпитафия Ахмада ал-Гада'ири, палеографически датируемая в широких рамках XI—XII вв., на са­ мом деле была высечена в середине XI в. То же самое относится к эпитафии Абу-л-Касима ал-Фукка'и. Это означает, что известная хосрекская надпись, палеографически датируемая в пределах XI—XII вв. и представленная на суд научной общественности в качестве древнейшего эпиграфического памятника на лакской территории и во всем бассейне реки Сулак-Койсу (Лавров, 1966, 78, 179), может быть гораздо старше, так же как и многие тексты из так называемых «исламских центров», датируемые X—XIII вв.46.

Даже самое общее эпиграфическое обследование Дербента показывает, что далеко не все ранние арабские надписи изучены или опубликованы47. Учитывая особую значимость города в процессе ранней исламизации, такое положение вещей кажется весьма странным. Большинство вновь обнаруженных текстов почти не поддаются удовлетворительному чтению, поскольку значительно по­ вреждены в результате природного выветривания. Они выбиты прямо на стенах (обычно на уровне человеческого роста или чуть выше) врезным способом, ку­ фическим шрифтом, без датировок и представляют собой религиозные форму­ лы и призывы. А между тем известно, что раннемусульманские надписи — это как раз коранические тексты, которые почти никогда не датировались. Их ценность — не столько в содержании, сколько в географии их распространения, а также в их форме, особенностях графики, которые выступают в качестве дати­ рующего материала: по времени религиозные эпиграфические тексты появились гораздо раньше эпитафий и строительных надписей. Эти обстоятельства во мно­ гом объясняют отсутствие на Северо-Восточном Кавказе датированных текстов,

46Это предположение подтверждают новейшие эпиграфические находки в районе Горной стены. Летом 2001 г. М.С.Гаджиев обследовал первый 15-киломстровый участок Даг-бара от Дербента до Зилйана, осмотрел Митаги, Камах, Зидйан, близлежащую округу и обнаружил интересные надписи,

втом числе одну раннеарабскую, датированную 176/792-93 г. Куфический текст, высеченный еще при жизни Харуна ар-Рашида (170-193/786-809), содержит его имя (Гаджиев, Шихсаидов, 2002, 4-5).

47Из большого эпиграфического наследия Дербента девять куфических надписей опубликовал И.П.Бсрезип (18506, 69-71). Л.И.Лавров (1966, 107-111) включил в свою книгу свыше полусотни надписей, основываясь на зарисовках и эстампах, сделанных его предшественниками, главным

6 0 образом Л.В.Комаровым. Свыше 10 важных текстов опубликовано А.Р.Шихсаидовым (1984).

Пограничный комплекс Халифата на Кавказе

относящихся к периоду утверждения там арабской власти, — факт, всегда вызы­ вавший определенные сомнения в связи со сведениями источников об активной религиозно-политической роли «исламских центров» в процессе исламизации. Местная традиция датировать памятники берет свое начало с X и особенно XI в., когда пограничные рибаты претерпели значительную эволюцию, превратив­ шись из военных поселений в центры мусульманского образования, да и то эта традиция больше относится к строительным надписям и эпитафиям, нежели к религиозным текстам.

Форты и крепости, укреплявшие линии обороны Дарпуша, были связаны друг с другом транспортными артериями, проходившими по долинам рек Уллучая и Рубаса, далее — Гюльгерычая и Самура. Запертые в своих верховьях труд­ нодоступными горами, долины этих рек представляют собой единственно воз­ можные маршруты передвижений в данной местности, сохранившие свое значение до сих пор. Дорога, идущая севернее от Дарбанда, совпадает со вторым рубежом обороны. Рубежи обороны, примыкавшие непосредственно к Дарбанду, были основными. Основу их помимо крепости, двух продольных и одной попе­ речной стен Дарбанда составляла Горная стена (Гае-бара/Даг-бара).

Горная стена начиналась от крепостных стен Дарбанда, там, где до сих пор сохранились врата Даг-бара капы. Высота ее стен доходила до 12 м (для сравне­ ния — высота крепостных стен Дарбанда— 18-20 м). Ширина Горной стены — свыше 1,5 м — позволяла страже передвигаться по ней от одного форта к дру­ гому. Параллельно с Горной стеной проходила и дорога, имевшая стратегическое в масштабах Дарпуша значение; в народе сохранилось более позднее ее название — «Дорога обороны» (азерб. Вере кестум). От Дарбанда Даг-бара проходила через Ду'ара (Пирдамешки?), затем поворачивала в сторону Джалгана и Митаги, но, не доходя до него, проходила через Камах — Зидйан (Задиян) — Билхади — Шалкани — ал-Хумайдийа — Баб-Вак (Дарваг) до селения Зиль. Затем стена про­ должалась близ Татиля, Хапиля, южнее Ирси (совр. Ерси), и заканчивалась у подножия неприступной горной гряды в 1,5 км южнее Ягдыка. 'Абд ар-Рашид ал-Бакуви (Талхис, 54а) приводит название этой «неровной горы, на которую нет пути» — Ашаб (y-il). Таким образом, стена фактически запирала все обходные от ал-Баба пути в предгорной части Дагестана (см. карту на вклейке).

Кладка Даг-бара идентична стенам оборонительного комплекса Дарбанда. Внимательный исследователь обнаружит на заброшенных поселениях руины фортов и других оборонительных сооружений такой же точно кладки. А.С.Башкиров и М.И.Исаков раскрыли близ селения Сабнова городище Кафирский пост с разобранными остатками стен и фундаментов (см.: Абакаров, Давудов, 1993, 224)48. Е.И.Козубский (1866, 9) описал развалины земляного укрепле­ ния Иран-хараба в двух километрах от Бильгади; разрушение этой крепости

Судя по названию городища, оно имело отношение к антимусульманской оппозиции периода ранних арабских завоеваний.

Главные врата Халифата на Кавказе

связывают с именем Надир-шаха, но время ее строительства относится к гораздо более раннему периоду.

Облицовка ранних фрагментов крепостных стен Дарбанда имеет так назы­ ваемую сухую панцирную кладку, которая характерна для всей Горной стены и всех старых, сасанидской эпохи, башен и фортов: каменные плиты сначала укла­ дывались насухо, без раствора, на месте подгонялись друг к другу, затем зазоры между ними заполнялись камнями и сверху заливались известковым раство­ ром . По данным ал-Макдиси50 (Ахсан, 380), наиболее важные участки стен за­ ливались расплавленным свинцом, словно раствором. 'Абд ар-Рашид ал-Бакуви (Талхис, 54а) утверждает, что каменные блоки стен Дарбанда скреплялись свин­ цом и болтами. Зайн ал-'Абидин Ширвани (Бустан, 926) поясняет, что свинец использовался как в стенах Дарбанда, так и в Горной стене. Другую технологию строительства крепостных сооружений из каменных блоков и свинца раскрывает Хилал ас-Саби (Вузара', 217): каменные блоки сначала укладывались на стену, затем высверливались так, чтобы расплавленный свинец, заливавшийся в обра­ зовавшиеся отверстия, намертво скреплял их друг с другом. Обращает на себя внимание не только идентичность кладки различных и достаточно удаленных друг от друга объектов, но и полное совпадение размеров использованных в их строительстве каменных блоков.

В Карчаге сохранились развалины мавзолея, который детально описан С.О.Хан-Магомедовым (1979, 82). Кладка этого мавзолея обнаруживает близость с древнейшей кладкой стен Дарбанда; Остатки Горной стены и фортов до сих пор сохранились в Камахе, Дарваге, Шалкани, Гимейди, Бильгади, Ханаге и дру­ гих населенных пунктах района, а в некоторых из них — даже с куфическими надписями, причем не только на арабском, но и на персидском языке. 33 зари­ совки этих надписей, выполненные генералом А.В.Комаровым в XIX в., хранят­ ся ныне в научном архиве Санкт-Петербургского филиала Института востокове­ дения РАН (ф. 71, оп. 1).

Экспедиционные разыскания подтвердили факт существования общей для основных рубежей оборонительного комплекса системы сигнальных огней, за­ жигавшихся в случае приближения иноземных завоевателей. В.В.Бартольд (1973, 423-424) относил появление этой системы ко времени постройки цитаде­ ли Баб ал-абваба, которая, по мнению А.А.Кудрявцева (1974, 165), датируется сасанидским периодом. Функционально система раннего оповещения продолжа­ ла действовать и в период борьбы с Надир-шахом Афшаром (уб. в 1160/1747 г.).

Л.И.Лавров (1966, 179) обратил внимание на единый стиль надгробий XIXII вв. из населенных пунктов оборонительной линии Дарпуш — полые (коры­ тообразные), полуцилиндрической формы. Саркофагообразные памятники X- XII вв. можно подразделить на две категории: полые изнутри и цельные. Типо-

Пограничный комплекс Халифата на Кавказе

логически они повторяют другие средневековые арабские надгробия, например могильные холмики на багдадских кладбищах того времени накрывались сверху саркофагом, высеченным из цельного камня. Эта традиция, имеющая, вероятно, более древние бедуинские корни (в условиях пустынных ветров надмогильный саркофаг из камня — единственный способ обозначить место погребения и обеспечить сохранность могилы), сохранилась и поныне, хотя и в несколько измененном виде: могильные холмики сверху обкладывают пилеными известня­ ковыми блоками (ср. илл. 4 и 5). Надписи на дагестанских саркофагах встре­ чаются чрезвычайно редко: всего известно не больше дюжины надписанных па­ мятников. Но в большей мере их значимость определяется совершенно другим обстоятельством: единственным датирующим материалом и документальным свидетельством эпохи ранней исламизации, по которым можно воссоздать гео­ графию расселения первых мусульман, зачастую служат сами саркофаги.

При изучении эпиграфических памятников Дагестана можно обнаружить интересную закономерность: саркофагообразные памятники чаще всего ставили павшим воинам (газиям или жителям пограничных рибатов), а прямоугольные стелы — имамам, кадиям, шайхш. На некоторых могилах, правда более позд­ них, саркофаг и стела установлены вместе. Это наблюдение нуждается в допол­ нительном изучении, но оно уже сейчас подтверждается содержанием эпитафий и тем обстоятельством, что названия почти всех могильников с саркофагами так или иначе связаны с «мучениками»: Шахид габирляр и др.

Современный Дербент окружен обширными кладбищами саркофагов со всех трех сторон (южное кладбище, северное кладбище и кладбище в районе Пир-Димашки на западе). Адам Олеарий (Описание, 110) говорит о нескольких тысячах надмогильных памятников «по сю сторону Дербента» (т.е. за воротами Баб ал-джихад), которые «были длиною более человеческого роста, закруглены вроде полуцилиндра и выдолблены, так что можно было лежать в них»; эти мно­ гочисленные памятники запечатлены и на его гравюре (рис. 15). Утверждают, что впоследствии сефевидский шах 'Аббас I приказал использовать надмогиль­ ные камни в строительных работах в районе порта.

Саркофагообразные памятники обнаружены также на городище Таргу на ре­ ке Гамри-озень, в Алходжакенте, Уллубийауле и Утамыше — старых поселе­ ниях, которые находились на передовой линии Дарпуша51; в Пирдамешки, Джалгане, Рукеле, Митаги, Дарваге, Гимейди, Шалкани, Бильгади, Якрахе и Хелипенджике, расположенных на опорных рубежах Дарпуша; в Кал'а Курайше, Маджалисе, Адаги и Уркарахе — «исламских центрах», продолжающих линию обороны Дарпуша на территории Хайдака, Бурханкенте, а также в населенных пунктах на границе владений ал-Баба с Лакзом: Белиджи Дербентского района, Ашага Стале и Орта Стале Сулейман-Стальского района, Хореле Магарамкентского района и Куге Хивского района (Лавров, 1966, 179; Шихсаидов, 1984, 128).

51 Результаты исследований этих саркофагов, предпринятых А.Р.Шихсаидовым и Г.М.-Р.Ора- заевым, еще не опубликованы.

Главные врата Халифата на Кавказе

Находки саркофагов строго вписываются в обозначенные пределы оборонитель­ ных рубежей Дарпуша. которые соответствуют долинам рек Уллучай, Рубас, Гюльгерычай и Самур . Факт выявления саркофагов в Куге — достаточно уда­ ленном от долины реки Гюльгерычай населенном пункте — или поблизости от него свидетельствует о многокилометровой (до 10-20 км) глубине системы обороны вдоль этих рек53.

Существование единой оборонительной системы Дарпуш подтверждается нарративными источниками и этнографическим материалом. В частности, Дарбанд-нама сообщает о персидских и арабских переселенцах в Дарбанд и Табарсаран (см. ниже). Та'рих ал-Баб (§31, 38, 39) особо выделяет некие «центры мусульман», которые располагались в «пограничье» (сагр) Баб ал-абва- ба, но административно входили в его состав. Ал-Мас'уди (Мурудж, 203) в X в. писал: «Между Хайдаком и ал-Бабом живут мусульмане-арабы, которые не го­ ворят ни на каком языке, кроме арабского. Они живут в лесах, зарослях, долинах и вдоль больших рек, в селениях, в которых они поселились в то время, когда эти места были завоеваны теми, кто устремился сюда из арабских пустынь. Они живут на границе с царством Хайдак, но защищены от него зарослями и реками. От них до города ал-Баб один фарсах (около 6 км), и жители ал-Баба приходят им на помощь». То же самое подтверждает Ибн ал-Азрак (см. ниже).

Следы пребывания иранских и арабских переселенцев выдают среднеперсидские, новоперсидские и арабские эпиграфические тексты, обнаруженные в Дербенте и других районах. Среднеперсидские тексты на стенах крепости относятся ко времени их строительства; М.С.Гаджиев (2000, 116-130) считает, что они фиксируют этапы строительных работ и вырезаны по приказу финансо­ вого контролера Сасанидов, под руководством которого велись строительные работы.

Как известно, многочисленные ираноязычная и арабская общины Дарбанда и его округи с течением времени были почти целиком тюркизированы. Рукель и Митаги до сих пор населены татами — иранской по происхождению этнической группой, переселенной сюда еще в эпоху Сасанидов. А.Н.Генко (1941, 81-110) утверждал, что для жителей Дарвага арабский язык был родным еще в начале XX в. Арабское население Гимейди было полностью тюркизировано; ныне на этом поселении, как и в Камахе, осталось лишь несколько семей. Тюркизации

52До полного учета саркофагообразных памятников еще очень далеко. В Гимейди мы насчита­ ли свыше 20 саркофагов, в Бильгади — около 15. Многие из них скрыты в земле, так что точному подсчету они не поддаются.

53Мною были тщательно проверены появившиеся в научной литературе сведения о саркофаго­ образных надгробиях, зафиксированных в Куге. Однако обнаружить их там так и не удалось. Мест­ ные жители рассказывают, что похожие надгробия использовались на заре коллективизации при закладке фундамента животноводческой фермы на окраине села. Несколько саркофагов обнаружено

Пограничный комплекс Халифата на Кавказе

подверглись и гимейдинские таты, но только мусульмане: последователи иуда­ изма вместе с религией и культурными традициями сохранили свою этническую самость (идентитет) даже после того, как покинули родные места. Закрепить са­ моидентификацию помогло окончательное размежевание татов по религиозному признаку: за последователями ислама закрепилось обозначение mam, в то время как иудеи с течением времени стали называться горскими евреями (см. ниже). В настоящее время поселение почти заброшено: жители нескольких домов, со­ хранившихся в нем, считают себя азербайджанцами. Таты-мусульмане, жившие в Рукеле, также тюркизированы. Жители населенных пунктов данной местности, находясь в дагестанском (табасаранском) окружении, считают родным языком особый диалект тюркского (азербайджанского) языка, хотя владеют и табасаран­ ским языком54. То же относится, хотя и частично, к административному центру Табасаранского района — Хучни. Самая мощная волна тюркизации потомков разноязычных военных переселенцев относится к периоду сефевидской экспан­ сии, когда в Дарбанд и связанные с ним населенные пункты с целью изменения конфессиональной ситуации были переселены тюрки-ши'иты. Этнический со­ став населенных пунктов современных Табасаранского и Дербентского районов может рассматриваться в данном случае в качестве источниковедческого аспекта для локализации средневековых военных поселений: дело в том, что тюркизации подверглись главным образом этнические меньшинства, предки которых состав­ ляли военные гарнизоны Дарпуша, иначе говоря, «рустаки Баб ал-абваба». По данным официальной статистики, азербайджанцами населены села в Табасаран­ ском районе: Дарвак, Ерси, Арак, Цгнак, Зиль, Марага, Хели, Пенджи и Якрах, а Хучни — лишь частично; в Дербентском районе: Джалган, Зидйан, Митаги, Мугарты, Нюгди, Бильгади, Падар, Рукель, Сабнова, Салик, Кала и Татляр55. С этими населенными пунктами также связаны легенды об иудейском прошлом их обитателей.

Жители Джалгана вплоть до недавнего времени продолжали говорить на татском языке, пока не были окончательно тюркизированы. Почву для этни­ ческой ассимиляции татов азербайджанцами создали исторические процессы исламизации, затронувшие, по всей видимости, и иудейские общины региона. Ираноязычные иудеи военных поселений, примыкавших к историческому Хайдаку (см. о них в разделе о Табарсаране), бежали в Дарбанд или были даргинизированы. Устная бытовая традиция жителей соседних поселений хранит память об иудейском прошлом обитателей Карчага, хотя его ираноязычное население, исповедовавшее иудаизм, давно ассимилировано преобладавшим лезгинским на­ селением. В селении Мискинджи Ахтынского района до сих пор живы иранские обычаи и традиции, не говоря о конфессиональной принадлежности местных

54Табасаранский язык относится к лезгинской группе нахско-дагестанской ветви ибсро-кав- казской языковой семьи.

55Дагестанская АССР. Административно-территориальное деление по состоянию на 1 мая

3 - 8275