book-2016-china_history-v9

ронние практические меры. Предварительные условия, на которых китайская сторона была готова нормализовать и улучшить отношения с СССР, заключались в следующем:

1.Советский Союз должен сократить численность своих вооруженных сил

вграничащих с Китаем районах до того количества и уровня, которые существовали по состоянию на 1964 г.

2.Советский Союз должен вывести свои вооруженные силы, дислоцируемые и сконцентрированные на территории Монгольской Народной Республики, демонтировать созданные там военные базы.

3.Советский Союз должен прекратить поддержку в какой бы то ни было форме Социалистической Республики Вьетнам «в осуществлении вооруженных провокаций против КНР, в совершении агрессии и оккупации Демократической Кампучии и в проведении политики регионального гегемонизма в районах Индокитая и Юго-Восточной Азии», прекратить создание военных баз и сооружение военных объектов в районе Индокитая. Имеющиеся в вышеупомянутых районах военные базы и объекты советской стороны должны быть демонтированы.

В то время Советский Союз не был готов к серьезному обсуждению китайских предложений. Такой поворот потребовал бы, по его убеждению, отказа от интернациональных и договорных обязательств СССР в отношении Монголии, Вьетнама, Кампучии. При этом учитывалось, что еще в январе 1966 г. Советский Союз подписал с МНР договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи и вскоре по просьбе монгольской стороны направил в МНР ограниченный контингент войск для обеспечения безопасности этого государства. Подписанный в октябре 1978 г. советско-вьетнамский договор о дружбе и сотрудничестве также налагал определенные обязательства на СССР.

Вследствие принципиальных расхождений между позициями обеих сторон первый тур переговоров не дал положительных результатов. Стороны условились провести второй тур переговоров в Пекине, сохраняя определенную надежду найти пути к взаимопониманию.

Однако обстановка вскоре резко обострилась в связи с развитием собы-

тий в Афганистане в конце 1979 г. Правительство КНР сразу же выступило с заявлением, в котором резко осудило ввод советских войск в Афганистан, подчеркнув, что этот шаг «представляет угрозу безопасности Китая с западного направления». Ввод войск в Афганистан послужил поводом для Пекина к срыву переговоров. 20 января 1980 г. представитель отдела печати МИД КНР сделал официальное заявление, в котором говорилось следующее: «Вторжение Советского Союза в Афганистан поставило под угрозу мир во всем мире, а также безопасность Китая, создало новые препятствия на пути нормализации китайско-советских отношений. В нынешних условиях проведение китайскосоветских переговоров является явно неуместным».

«Афганская проблема» надолго застопорила процесс нормализации совет- ско-китайских отношений. СССР оказался под градом упреков, политических и экономических санкций со стороны многих государств. Бойкотировал Советский Союз и Китай. Уже 1 февраля 1980 г. отдел печати МИД КНР сде-

лал официальное заявление об отказе Китая участвовать в Московской олимпиаде.

Афганский синдром способствовал укреплению общности взглядов у Китая и США на политику СССР. Принимая делегацию американских газетных издателей, возглавляемую У. Херстом, Дэн Сяопин говорил, что «тесное сотрудничество между Китаем и США в сдерживании Советского Союза может обеспечить длительный период мира во всем мире».

На рубеже 1970–1980-х годов Советский Союз был всерьез обеспокоен планами американской администрации по разыгрыванию «китайской карты» по широкому вовлечению КНР в политику Вашингтона, направленную против

СССР. Китайско-американская договоренность об обеспечении «параллельных стратегических интересов» усиливала опасения относительно характера и цели военно-политических связей США с КНР. Этому способствовали визиты министра обороны Г. Брауна в Китай и зам. премьера Госсовета Гэн Бяо в США. Сближение Китая с Японией, другими странами Азии и Западной Европы рассматривалось в Советском Союзе главным образом с точки зрения антисоветской направленности этого процесса.

Основания для беспокойства давали и другие действия Пекина. Например, произведенный Китаем 16 октября 1979 г. 25-й по счету ядерный взрыв в атмосфере над полигоном близ оз. Лобнор.

На состоявшемся в феврале 1981 г. XXVI съезде КПСС китайский вопрос, как и на предыдущем съезде, был выделен особо. Многие оценки современного положения в Китае и состояния советско-китайских отношений сохранились в прежнем виде, хотя к тому времени китайское руководство уже критически рассмотрело результаты своей внутренней политики за прошедшее десятилетие и дало нелицеприятные характеристики «культурной революции» как периода «жесточайшей феодально-фашистской диктатуры». Съезд КПСС сделал вывод, что «опыт социально-экономического развития КНР за два последних десятка лет – тяжелый урок, показывающий, к чему ведет извращение принципов социализма, его сути как во внутренней, так и в международной политике».

Указав, что «во внутренней политике Китая происходят сейчас изменения, истинный смысл которых покажет время», советское руководство, вместе с тем, отмечало, что внешняя политика Пекина «по-прежнему нацелена на обострение международной обстановки, смыкается с политикой империализма».

XXVI съезд КПСС счел необходимым подчеркнуть, что Советский Союз хотел бы строить связи с КНР на добрососедской основе, что «остаются в силе наши предложения, направленные на нормализацию отношений с Китаем, как остаются неизменными наши чувства уважения и дружбы к китайскому народу». Однако для восстановления доверия между двумя странами еще предстояло немало потрудиться, за благими пожеланиями должны были последовать соответствующие им дела и поступки.

Оценивая в начале 1981 г. перспективы двусторонних отношений между

СССР и КНР, Дэн Сяопин говорил: «Китайская сторона может принять предложения Советского Союза о возобновлении переговоров, но советско-китай-

ские переговоры вряд ли могут привести к существенным результатам; переговоры не явятся поворотом в отношениях между двумя странами. Положение изменится только в том случае, если Советский Союз откажется от проведения гегемонистского курса».

Китайско-американские отношения

1 января 1979 г. между КНР и США были официально установлены дипломатические отношения. В двустороннем коммюнике по вопросу статуса Тайваня была зафиксирована «канадская формула», заключавшаяся в том, что американцы лишь принимают к сведению позицию Пекина о суверенитете над островом. Кроме того, 10 апреля был подписан ранее принятый конгрессом Закон об отношениях с Тайванем. В нем определялась приверженность США мирному определению будущего Тайваня (в отличие от китайской формулировки «мирное воссоединение») и подтверждалось обязательство снабжать остров оружием оборонительного характера. Вместе с тем, как и в договоре о взаимной обороне 1954 г., США оставили в силе принципы «стратегической неопределенности», не гарантируя свое вмешательство в случае атаки на остров со стороны КНР.

Установление дипломатических отношений открыло возможность для визита в США Дэн Сяопина в январе–феврале 1979 г. 29 января 1979 г. на лужайке перед Белым домом впервые прозвучал гимн КНР, ознаменовав начало первого официального визита руководителя КНР в США. Дэн Сяопин приехал с супругой Чжо Линь. Во время визита в США Дэн неоднократно подчеркивал, что «в США есть много, чему Китаю следует учиться».

Дэн Сяопин в США (1979 г.)

Для китайского реформатора, за несколько месяцев до того посетившего Японию, данный визит стал кульминацией усилий по вхождению в круг мировых лидеров. Кроме того, принципиальный характер имела и позиция дружественного нейтралитета, обещанная администрацией Картера в ходе начавшейся 17 февраля агрессии Китая против Вьетнама. Большое значение визиту придавала и американская сторона, наконец дождавшаяся ответного визита китайского руководителя.

Первый год установления дипломатических отношений ознаменовался и другими важными достижениями. В 1979 г. были запущены два важных институциональных механизма двусторонних отношений:

–Совместный экономический комитет (Joint Economic Committee), объединяющий представителей министерств финансов обеих стран;

–Совместная комиссия по науке и технологиям (Joint Commission on Science and Technology), в заседаниях которой принимали участие с американской стороны представители отдела научно-технической политики Белого дома и отдела научно-технического сотрудничества госдепартамента, а с китайской – министерства науки и технологий.

Сдерживание СССР к концу десятилетия продолжало оставаться прочной базой укрепляющегося американо-китайского сближения. Ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. дал руководству КНР еще один повод для активизации рассуждений о том, что советский гегемонизм представляет бóльшую опасность, нежели американский. В августе 1979 г. было достигнуто согласие о строительстве в Синьцзяне недалеко от границы с СССР американской разведывательной станции для слежения за территорией СССР (вместо закрытой в Иране после исламской революции в этой стране). В начале 1980 г.

вВашингтоне было принято решение поставлять в Китай военное оборудование, не имеющее, а с 1981 г. – имеющее убойную силу.

ЦРУ в начале 1980-х гг. ежегодно закупало у Китая вооружений для антиправительственных сил в Афганистане на 100 млн долл. Кроме того, Пекин оказал политическое содействие сделке по поставке афганским моджахедам американских переносных ракетных комплексов «Стингер». В то же время Китай отказался от американского предложения об обмене визитами военных кораблей.

Китайско-японские отношения

1979 г. стал важнейшим рубежом в китайско-японских отношениях. Начавшаяся в КНР реализация курса «реформ и политики открытых дверей» создавала благоприятные предпосылки для активизации деятельности японского бизнеса в Китае, в том числе при финансовой поддержке правительства Японии. С этого рубежа был дан старт масштабным японским капиталовложениям в китайскую экономику. С 1979 г. на регулярной основе на цели экономического развития КНР стали предоставляться крупные кредиты на льготных условиях. Были также заключены первые инвестиционные контракты частными ком-

паниями Японии. С 1 апреля 1980 г. Япония распространила на Китай режим наибольшего благоприятствования в торговле.

Втечение 1980 г. состоялась серия китайско-японских переговоров на высшем уровне. Были предприняты шаги по совершенствованию механизма двусторонних контактов: межведомственные консультации, совещания и т.д.

Вфеврале было подписано соглашение об открытии Генеральных консульств в Саппоро (Япония) и Гуанчжоу (Китай). В мае 1980 г. был создан китайскояпонский комитет по научно-техническому сотрудничеству. 29 мая 1980 г. был подписан контракт о совместном освоении месторождения нефти в Бохайском заливе Желтого моря. Япония сохраняла первое место среди торговых партнеров Китая. Его товарооборот с Японией был примерно равен товарообороту с США, ФРГ, Англией, Францией, Италией вместе взятыми.

Однако именно в экономической области в 1980 г. в отношениях Китая и Японии возникли серьезные проблемы. Так, Китай в одностороннем порядке отказался от выполнения целого ряда заключенных ранее контрактов, в том числе поставок согласованного объема нефти. Потери японских компаний от такого решения китайской стороны составили около 300 млрд иен (1,5 млрд долл.). Это существенно подрывало репутацию Китая как торгового партнера в глазах японских деловых кругов.

В1981 г. произошел некоторый спад в китайско-японских отношений как следствие расторжения 70% заключенных ранее контрактов. Перед угрозой применения экономических санкций Пекин заявил о готовности компенсировать нанесенный ущерб, при этом запросил у Токио на эти цели новые кредиты. Японское правительство приняло решение предоставить 300 млрд иен, но не на прежних льготных условиях. В основе этого шага лежало политическое решение японской стороны. Это признал премьер-министр Д. Судзуки, заявивший: «Одна из важнейших дипломатических задач Японии – помочь тому, чтобы Китай был вместе с западными странами». Китайская сторона рассчитывала на вдвое большую сумму, поэтому была не вполне удовлетворена решением Токио.

Но японская сторона не отказывалась помогать КНР. Шел поиск новых путей и методов участия японского капитала в китайской экономике. Так, была достигнута договоренность о вкладе Японии в модернизацию 55 китайских предприятий, производящих потребительские товары. В 1981 г. двусторонний товарооборот составил 10,4 млрд долл., или 49,1% товарооборота Китая со всеми развитыми капиталистическими странами.

В1982 г. стороны еще не полностью преодолели последствия аннулирования Китаем контрактов с японскими компаниями. Произошло некоторое сокращение по сравнению с 1981 г. китайско-японского товарооборота. Пекин снова обращался за кредитами к японскому руководству и выдвинул предложение о прямых инвестициях японских компаний в китайские предприятия по добыче и переработке цветных металлов, в энергетику и сельское хозяйство.

В1982 г. китайская сторона проявила инициативу в активизации контактов с Японией по линии военных ведомств, рассматривая это направление отношений как важное в вопросе развития более высокого уровня двустороннего

сотрудничества. Однако существенных результатов достигнуто не было, поскольку не было преодолено взаимное недоверие. Оно подогревалось, в частности, разногласиями, возникавшими в связи с военной темой. В июне 1982 г. осуждение со стороны Пекина вызвало решение министерства просвещения Японии о пересмотре содержания учебников истории для учебных заведений: из текстов были исключены упоминания о японской агрессии против Китая в 30–40 годах XX века. Китайская сторона, прежде поддерживавшая курс на усиление военной мощи Японии и укрепление альянса с США, получила повод для критики тенденций возрождения японского милитаризма.

Китайско-индийские отношения

Виюне 1980 г. избранная премьер-министром Индии И. Ганди провела встречу в Белграде с Премьером Госсовета Хуа Гофэном, а осенью в Солсбери – с министром иностранных дел КНР Хуан Хуа. По наиболее злободневной пограничной проблеме стороны остались на прежних позициях. Китай подтвердил формулу, выдвинутую еще 7 ноября 1959 г. в письме Чжоу Эньлая Дж. Неру, суть которой состояла в том, чтобы «линия фактического контроля» (ЛФК) была признана в качестве границы на северо-востоке Индии, и сохранялся статус-кво на северо-западе. При этом в восточном секторе границы под ЛФК де-факто подразумевалась «так называемая линия МакМагона». Одновременно китайская сторона говорила, что пограничный вопрос «не должен препятствовать процессу нормализации, он может быть обсужден после достижения определенного политического взаимопонимания между двумя странами». Индия, рассматривая вопрос о границе как первоочередной, как и раньше не разделяла такой подход.

На этот период пришлось обострение еще одной проблемы – вопроса ки- тайско-пакистанских связей, в которых Дели не первый год усматривал антииндийскую направленность. Проявились разногласия двух стран и по положению в ЮВА. Резкий демарш КНР последовал после признания Индией Народной Республики Кампучия. На этом фоне был отложен согласованный ранее визит в Дели главы МИД КНР Хуан Хуа.

В1981 г. этот визит все же состоялся. Ключевой для надежд на позитивное развитие отношений стала достигнутая договоренность о создании переговорного механизма по территориальной проблеме.

для пересмотра представлений о закономерностях социалистического строительства с позиций новых методологических подходов, которые уже принесли положительные практические результаты. После провала «большого скачка»

итрагедии «культурной революции» строительство социализма в Китае вновь остро нуждалось в теоретическом обосновании. Одной из наиболее актуальных задач стало соотнесение китайского опыта социалистического строительства с мировым развитием в целом.

Вовлечение в схему рассуждений внешнего мира стало центральным положением его речи. Говоря о необходимости заимствовать зарубежный опыт, Дэн Сяопин призвал отказаться от слепого подражания ему: «одним лишь копированием иностранных образцов обойтись нельзя», «необходимо сочетать всеобщую истину марксизма с конкретной практикой Китая», «идти собственным путем, строить социализм с китайской спецификой». Этот вывод обосновывался необходимостью продолжить поиск собственного пути развития, который КПК вела на протяжении всей своей истории. Стратегическое направление, избранное Мао Цзэдуном после проведения социалистической революции, в историческом плане оказалось тупиковым, но поиск необходимо было продолжить. И Дэн Сяопин обозначил его новое направление – не между правым

илевым, а между национальным и универсальным. Идея собственного пути, выраженная в самой общей форме, была преемственна известному тезису Мао Цзэдуна о соединении всеобщей истины марксизма с национальными особенностями Китая при проведении социалистической революции и в то же время соответствовала новым задачам, стоящим перед страной.

Впервые мысль о том, что китайская модернизация должна исходить из китайских особенностей, Дэн Сяопин высказал еще 30 марта 1979 г.: при проведении «четырех модернизаций» надо учитывать две важные особенности Китая, во-первых, слабую материальную основу и, во-вторых, огромное население и недостаток пахотной земли. Этот тезис нашел отражение в официальной пропаганде. Еще до съезда в прессе появились высказывания о необходимости осуществления «четырех модернизаций китайского типа», о многообразии форм развития и моделей социализма.

Ввыступлении Дэн Сяопина были определены конкретные шаги и сроки реализации планов социально-экономического развития, которые были преемственны с намеченными еще при Хуа Гофэне этапами «четырех модернизаций» до 2000 г. Однако они были дополнены идейно-политическими и хозяйствен- но-административными реформами. Во-первых, намечалось провести реформу аппарата управления и обновить кадры, вооружив их общими и специальными знаниями. Во-вторых, построить социалистическую духовную культуру. В-третьих, положить конец преступной деятельности, прежде всего коррупции. В-четвертых, упорядочить стиль работы партии и партийные ряды. В качестве нового социального ориентира Дэн Сяопин использовал традиционную китайскую формулу – «общество сяокан» (общество «малого благоденствия» или «среднего/скромного достатка»).

Впервые понятие «сяокан» Дэн Сяопин употребил в беседе с премьерминистром Японии Масаёси Охира 6 декабря 1979 г. Отвечая на его вопрос

«каким будет Китай? как возник план модернизации?», Дэн Сяопин отошел от повторения официальной на тот момент цели – к концу века достичь уровня развитых государств, и сказал: достичь к концу века уровня относительно богатых стран третьего мира, «осуществить сяокан». Одновременно он использовал понятие «семья уровня сяокан» (сяокан чжи цзя), указав, что критерием «сяокан» является доход на душу населения в размере 800–1000 долл. США. Таким образом, сформулированная им на XII съезде официальная цель развития стала понятной для большинства населения Китая, в первую очередь, для крестьян.

В области практической политики на 1980-е годы им были поставлены три задачи: ускорение социалистической модернизации, объединение Родины, включая воссоединение с Тайванем, и борьба против гегемонизма за сохранение мира.

Доклад Дэн Сяопина содержал лишь один из возможных выводов, сделанных из предшествующего опыта социалистического строительства и прошедших шесть лет «выправления ошибочного и восстановления правильного» (болуань фаньчжэн). Другой, не менее очевидный, заключался в том, что исправление ошибок в строительстве социализма, совершенных в период политики «трех красных знамен» и «культурной революции», связано с преодолением представлений о национальной исключительности. В таком случае перспективы дальнейшего движения Китая были связаны не с удалением от мировой практики социалистического строительства, а с приближением к ней, но с учетом реального уровня социально-экономического развития страны. Именно такая интерпретация наметившихся тенденций получила отражение в докладе Ху Яобана.

Отчетный доклад ЦК «Создать новую обстановку на всех фронтах социалистической модернизации» был выдержан в ином духе, был более ортодоксальным и в этом отношении более близким традициям правящих коммунистических партий СССР и стран Восточной Европы. В тексте доклада легко просматривалось представление о всеобщем пути развития социализма как единого исторического процесса, преемственного пониманию основоположников марксизма. Доклад состоял из шести разделов, посвященных основным направлениям развития страны, среди которых важнейшими были ускорение темпов модернизации, создание высокой социалистической духовной культуры, построение социалистического государства с высоким уровнем демократии, дальнейшее упорядочение стиля и рядов КПК. Период после 3-го пленума 11-го созыва был охарактеризован как время «великого исторического перелома», «переноса центра тяжести работы партии и государства на экономическое строительство»; «культурная революция» и предшествующие ей годы были названы левацкими ошибками, допущенными Мао Цзэдуном в последние годы жизни.

Ориентиры развития, поставленные в докладе, носили преимущественно со- циально-экономический характер. Важнейшей задачей экономики на ближайшие 20 лет с 1981 по 2000 г. было названо увеличение производства промышленной и сельскохозяйственной продукции в 4 раза с 710 млрд юаней в 1980 г. до 2 трлн

800 млрд юаней в 2000 г., что позволило бы вывести КНР по показателям ВВП в первые ряды стран мира. Доходы граждан за этот же период должны были повыситься в 2 раза, что позволяло достичь «среднего уровня».

Помимо экономического роста для повышения уровня жизни населения была поставлена цель сократить рождаемость и стабилизировать численность населения к 2000 г. в пределах 1 млрд 200 млн человек. Целью производства в полном соответствии с господствовавшими тогда в мировом коммунистическом движении представлениями провозглашалось «удовлетворение постоянно растущих материальных и культурных потребностей народа». Характеризуя стратегический курс на шестую пятилетку (1981–1985), Ху Яобан заявил, что сначала надо обеспечить население продовольствием, а потом уже начинать строительство.

В докладе особо отмечалось, что рост материального благосостояния должен сопровождаться строительством «высокой духовной культуры социализма», от воплощения этого курса зависит победа или поражение социализма. Ядром социалистической духовной культуры провозглашалась коммунистическая идеология. Главной задачей в области идеологии называлось всемерное распространение коммунистического мировоззрения и марксистского учения, формирование у населения коммунистических идеалов. В политической области ставилась задача строительства высокоразвитой социалистической демократии, строгое соблюдение законов, особенно членами партии и государственными чиновниками. С этой задачей было тесно связано реформирование руководящих органов КПК и изменение кадровой политики в интересах разделения партийных, административных и производственных функций, а также для преодоления концентрации власти в одних руках и борьбы с бюрократизмом. Ху Яобан говорил также о необходимости укрепления связей партии с массами, исправления стиля партии и борьбе с разлагающим влиянием идеологии эксплуататорских классов.

Доклад закрепил основные итоги прошедших идеологических кампаний – был осужден культ личности, признана необходимость развития демократического централизма, проведена реорганизация руководящих органов и внесены изменения в кадровую систему, направленные на ее омоложение, повышение профессионального уровня, укрепление связей с народом и изменение стиля работы.

Важной стороной «строительства социализма с китайской спецификой» был назван и принцип «одно государство – два строя», призванный решить проблему возвращения Китайской Народной Республике Тайваня, Гонконга и Макао на основе исторически сложившегося там положения, т.е. сохранения капиталистического строя минимум на 50 лет. К особенностям «социализма с китайской спецификой» в сфере внешней политики были отнесены: следование принципам независимости, самостоятельности, принадлежность к числу развивающихся стран, отказ от блокирования с каким-либо государством или группой стран. При этом фундаментальной целью внешней политики КНР была провозглашена борьба за мир во всем мире для создания условий по осуществлению модернизации Китая.