book-2016-china_history-v9

ным путем» ее повышения надлежащую работу имеющихся предприятий. Тем самым был дан толчок более энергичной работе по упорядочению предприятий и их технической реконструкции, которым в предыдущие два года урегулирования не уделялось сколько-нибудь существенного внимания.

С принятием решения о проведении «дальнейшего урегулирования» урегулирование в целом начало интерпретироваться не только как комплекс мер по преодолению текущих хозяйственных трудностей, но и как стратегический поворот к новому пути экономического развития страны – пути «сравнительно небольших капиталовложений и сравнительно хорошей эффективности». В связи с этим стали раздаваться призывы отвести на решение задач урегулирования весь период шестой пятилетки, а то и 1980-е годы в целом.

Между тем реализация установок курса «дальнейшего урегулирования» привела к заметному спаду в тяжелой промышленности – на 8,7% в первом и на 7,8% во втором квартале 1981 г. Эта ситуация породила многочисленные требования «обеспечить определенный рост в тяжелой промышленности» за счет отказа от резкого свертывания инвестиций в капитальное строительство и смягчения кредитно-денежной политики.

Сторонники «оживления» тяжелой промышленности оперировали такими аргументами, как невозможность коренного урегулирования экономической структуры и преодоления финансовых трудностей в условиях отсутствия роста или даже падения объема производства, отрицательного влияния недоиспользования производственных мощностей на экономическую эффективность. Указывалось, что без определенных темпов роста в народном хозяйстве возникнет порочный круг, цели и задачи урегулирования не будут достигнуты. Попутно вновь стала утверждаться правомочность для Китая закона преимущественного роста производства средств производства. Необходимость «рационального увеличения капиталовложений» ряд известных ученых, например, Ли Инин, мотивировали теми соображениями, что «попытки бороться с инфляцией путем простого сокращения капиталовложений вызывают новые диспропорции в народном хозяйстве, превращают ранее рентабельные отрасли или предприятия в убыточные».

Опасения, что формально разумные аргументы в пользу некоторого стимулирования роста в тяжелой промышленности сыграют на руку тем хозяйственникам, которые стремились просто «перетерпеть урегулирование» и вернуться «на старую дорогу», послужили причиной резких возражений против скольконибудь существенных корректировок курса дальнейшего урегулирования.

Наибольшей полемической заостренностью отличалась статья Сюй Цзинъаня «Как относиться к проблеме темпов в период урегулирования», опубликованная 20 октября 1981 г. в «Чжунго цаймаобао». Решению финансовых проблем с помощью увеличения темпов экономического роста Сюй Цзинъань противопоставил борьбу за «имеющее ключевое значение» повышение экономической эффективности. Его возражение вызвал и тезис о выходе из трудностей с помощью значительного увеличения инвестиций в капитальное строительство. В противовес ему отстаивалась линия на стабилизацию

общих масштабов капитального строительства в ближайшие годы на уровне 1981 г., сохранение строгого контроля в этой сфере.

Однако на практике события развивались в сторону компромисса. Уже в конце апреля по указанию Чжао Цзыяна началось поэтапное размораживание средств предприятий на сумму более 10 млрд юаней. В сентябре–октябре 1981 г. с призывами «обеспечить определенный прирост в тяжелой промышленности» начинают официально выступать некоторые хозяйственные руководители страны (Гу My, Юань Баохуа). Начавшийся рост инвестиций в капитальное строительство (количество строящихся крупных и средних объектов с 592 в середине года увеличилось до 663 в конце года) ознаменовал завершение наиболее жесткой фазы урегулирования. В четвертом квартале 1981 г.

втяжелой промышленности был достигнут прирост в 4,5%. В целом же за год прирост в промышленности составил 4,1% при увеличении производства

влегкой промышленности на 14,1% и сокращении производства в тяжелой промышленности на 4,7%.

Хотя установка на «отступление в достаточной степени там, где это необходимо», не была реализована в полной мере, тем не менее в 1981 г. удалось существенно сократить масштабы капитального строительства, дефицит государственного бюджета, темпы инфляции. Сумма капиталовложений составила 42,8 млрд юаней – на 20,6% меньше, чем в 1980 г., дефицит бюджета сократился до 2,55 млрд юаней, а индекс роста розничных цен упал до 2,4%.

В1982 г. урегулирование, по сути дела, вступило в завершающую, «мягкую» фазу. Хотя в годовом плане был сохранен курс на опережающее развитие легкой промышленности (7% прироста по сравнению с 1% в тяжелой промышленности), на практике он выдержан не был: промышленное производство возросло на 7,7% вместо планировавшихся 4%, в том числе в тяжелой промышленности на 9,9%, а в легкой – на 5,7%.

Большее значение стало придаваться таким элементам курса урегулирования, как «упорядочение и повышение уровня», прежде остававшимся на вторых ролях. Принятое в начале года Постановление ЦК КПК и Госсовета КНР

опроведении в течение двух–трех лет планомерного, поочередного всестороннего упорядочения предприятий предусматривало «комплексное лечение» предприятий, включая укрепление руководства, трудовой и финансовой дисциплины, совершенствование организации труда, повышение уровня управления и хозяйствования.

Вповестку дня вновь был поставлен вопрос о закрытии, остановке, слиянии, перепрофилировании длительное время убыточных, отличающихся чрезмерными удельными затратами сырья и топлива металлургических, химических, машиностроительных предприятий и ряда «соперничающих с крупными заводами за сырье» уездных и коммунальных фабрик. Принятые меры позволили приостановить падение экономической эффективности: снизилась себестоимость продукции, улучшились 43 из 99 основных показателей удельных затрат сырья и материалов.

Принятый в декабре 1982 г. шестой пятилетний план на 1981–1985 гг. в целом был выдержан в духе установок урегулирования. Полагая необходи-

мым «и дальше проводить в жизнь курс на урегулирование, преобразование, упорядочение и повышение» уровня, разработчики плана ориентировались на умеренные темпы прироста промышленной продукции при сохранении опережающего развития легкой промышленности. Среднегодовой прирост в тяжелой промышленности за 1981–1985 гг. должен был составить 3%, в легкой – 5% и в промышленности в целом 4%. Одновременно был провозглашен акцент на повышение экономической эффективности: планировалось ежегодно экономить потребление энергоресурсов на 2,6–3,5%, снижать себестоимость продукции на государственных промышленных предприятиях на 1–2%. Среди других приоритетов плана фигурировали небольшой дефицит госбюджета (14,5 млрд юаней за 5 лет), увеличение масштабов технической реконструкции действующих предприятий, жесткий плановый контроль за объемом и структурой капитального строительства и т.п. В целом ставилась задача посредством реализации плана «разрешить оставшиеся от прошлого различные вопросы», «добиться решающей победы в деле коренного улучшения финан- сово-экономического положения страны».

По сути дела, китайскому обществу было предложено еще в течение как минимум трех лет продолжать проводить политику стабилизации экономики. Эта линия, однако, не только противоречила заметно улучшившейся ситуации в народном хозяйстве, но и, что еще более важно, полностью шла вразрез с доминировавшими в обществе настроениями в пользу ускорения темпов экономического роста и хозяйственной реформы. Поэтому следующий 1983 г. стал на деле последним годом, когда экономическая политика еще в какой-то мере тяготела к решению задач урегулирования. С 1984 г. приоритетной задачей для Китая становится реформа. Следует отметить, что выдвинутый Дэн Сяопином курс на учетверение ВНП к 2000 г. также требовал заметного ускорения темпов развития.

** *

При всей противоречивости и непоследовательности урегулирование конца 1970-х – начала 1980-х годов выполнило свою задачу, позволило экономике страны миновать самый трудный для нее период.

Существенно улучшилось положение в сельском хозяйстве, где среднегодовой прирост производства в 1979–1981 гг. составил 5,6%, в том числе производства зерна 2,1%, хлопка 11%, мяса 13,8% и масличных 25%.

Удалось несколько смягчить остроту социальных проблем в стране и поднять жизненный уровень населения. Доля расходов на непроизводственное строительство в общих инвестициях выросла до 45,5% в 1982 г. Заметно увеличилось потребление ряда видов промышленной и сельскохозяйственной продукции на душу населения. Число нормируемых видов потребительских товаров сократилось с 75 в 1978 г. до 16 в 1981 г. Было трудоустроено 8,2 млн чел. в 1981 г. и 6,65 млн чел. в 1982 году.

Оставаясь далекой от оптимума, структура народного хозяйства Китая стала заметно более рациональной (см. табл. 3).

было по-настоящему оценено значительно позднее. Однако первый толчок этим процессам, кардинально изменившим экономику КНР, был дан именно

вгоды урегулирования.

Вцелом политика урегулирования народного хозяйства, зародившись как своего рода аварийное латание дыр в экономике КНР, в конечном счете сыграла весомую позитивную роль в поиске путей социально-экономического развития Китая. Именно приоритет урегулирования позволил заложить надежную материальную и концептуальную основу адекватной на том конкретно-исто- рическом этапе национальным условиям Китая долгосрочной стратегии развития восточноазиатского типа, результативность которой была подтверждена

вдальнейшем. Даже оказавшаяся не столь радикальной, как планировалось, структурная перестройка народного хозяйства в годы урегулирования создала благоприятствующую динамичному экономическому росту и активному проведению хозяйственной реформы макроэкономическую среду.

Значимость правильного выбора ключевого направления преобразований именно на начальном этапе радикальной смены экономического курса особенно наглядно видна на примере бывшего Советского Союза, где неверное стартовое предпочтение политики ускорения, приоритетности машиностроения и научно-технического прогресса вместо объективно необходимого структурного маневра в пользу сельского хозяйства и легкой промышленности во многом предопределило конечную неудачу политики «перестройки». Таким образом, ряд аспектов данного урегулирования имеет не чисто китайское, но более широкое международное значение.

Так, хотя в осуществлении политики урегулирования конца 1970-х – начала 1980-х гг. Китай во многом опирался на собственный опыт урегулирования первой половины 1960-х годов, скорректированный применительно к новой ситуации, многие применявшиеся им конкретные меры – сдерживание масштабов и изменение структуры инвестиций, ужесточение кредитно-денежной политики, борьба с бюджетным дефицитом – напоминали классические рецепты борьбы с кризисной ситуацией в экономике, обычно предлагавшиеся Всемирным банком. Урегулирование, безусловно, стало разновидностью политики макроэкономической стабилизации, широко применявшейся в разных странах, но с отчетливо выраженной «китайской спецификой». Именно благодаря пониманию и учету национальных особенностей Китаю удалось избежать диктата МВФ и ВБ, сохранить позитивную динамику экономического роста при проведении стабилизационной политики и смягчить остроту проблемы трудоустройства населения.

Политика внешнеэкономической открытости

Решения 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва продемонстрировали ясное понимание китайским руководством того обстоятельства, что одной из причин неуклонно нараставшего отставания Китая от развитых стран стала доведенная до абсурда политика «опоры на собственные силы». Лидеры Китая,

провозгласив поворот от прежнего полуизоляционизма к политике открытости внешнему миру, взяли курс на самое активное использование внешнеэкономических связей для получения необходимых стране инвестиций, управленческого опыта, передовой техники, технологии и рынков сбыта. Ряд обстоятельств благоприятствовал успешной реализации замыслов китайских реформаторов на этом направлении.

Во-первых, как ни парадоксально, в известном смысле позитивную роль сыграла предпринятая Хуа Гофэном в 1977–1978 гг. попытка форсированной модернизации Китая в опоре на массовый импорт комплектного оборудования, которая привлекла внимание зарубежных деловых кругов к КНР как к потенциально огромному рынку сбыта техники и технологий.

Во-вторых, нарастание в 1979 г. конфронтационности в китайско-совет- ских отношениях способствовало благосклонному восприятию на Западе китайской политики открытости. Без каких-либо затруднений в 1980 г. было восстановлено членство КНР во Всемирном банке и Международном валютном фонде. Началось предоставление кредитов Китаю западными странами, в том числе правительственных. В сентябре 1979 г. Гу Му подписал с представителями японского правительства первое соглашение о займе на сумму в 230 млн долл. под 3% годовых. После этого до 1981 г. были подписаны соглашения о займах с правительствами Кувейта и Бельгии.

Наконец, в-третьих, поворот Китая к диверсифицированным формам внешнеэкономических связей создал необходимые и достаточные условия для реализации такого его уникального преимущества, как наличие в мире весьма состоятельной китайской диаспоры. Ее интерес к освоению новых форм и методов взаимодействия с экономикой КНР не в последнюю очередь был продиктован структурной перестройкой в Гонконге и Восточной Азии в целом, требовавшей ускоренного освобождения от части «отживших своё» производств (текстиль, одежда, продовольствие, несложная бытовая техника), в том числе путем их выноса за национальные границы. В обмен Китай получал дополнительные каналы трудоустройства, практически бесплатное налаживание отсутствовавшего у него производства ряда потребительских товаров длительного пользования (магнитофоны, телевизоры, стиральные машины и т.п.), плюс к этому, как вскоре выяснилось, – очаги спонтанного роста экономики и естественного освоения рыночных принципов хозяйствования.

На первых порах «внешнеэкономическая открытость» Китая реализовывалась почти исключительно как открытость по отношению к мировому капиталистическому рынку. В 1981 г. доля развитых капиталистических стран во внешней торговле КНР составила 55,7%, развивающихся стран – 20,5%, Гонконга и Макао – 17,3%.

Особо значимое место в расширении масштабов взаимодействия экономики КНР с мировым хозяйством принадлежало специальным экономическим зонам «первой волны», ставшим общепризнанным символом китайской политики открытости.

История возникновения специальных экономических зон

Необходимость технической и технологической модернизации подталкивала китайское руководство к торгово-экономическому сотрудничеству с западным миром. Препятствием для его масштабного развития длительное время была идеологическая доктрина КПК, построенная на теории классовой борьбы и неизбежности новой мировой войны. Однако уже вскоре после разгрома «четверки» лозунг опоры на собственные силы стал сочетаться с призывами ввозить передовую технику и технологию. В марте 1978 г. на Всекитайском совещании по науке Дэн Сяопин заявил: независимость не означает закрытость, а опора на собственные силы не означает враждебного отношения к иностранному, необходимо учиться у других народов передовой науке и технике, чтобы достичь передового мирового уровня. Значительное влияние на взгляды Дэн Сяопина оказали поездки в конце 1978 г. в Японию, Таиланд, Малайзию и Сингапур, последний из которых произвел на него особенно сильное впечатление. Однако наметившееся активное развитие экономических отношений Китая с Западом сдерживал недостаток золотовалютных ресурсов.

Для поиска решения этой проблемы еще в 1977 г. в пров. Гуандун побывало несколько групп Госсовета с инспекциями, которые предложили создать в уезде Баоань на границе с Гонконгом и в уезде Чжухай на границе с Макао сельскохозяйственные центры для продажи в Гонконг и Макао сельскохозяйственной продукции, преимущественно овощей и фруктов, и получения конвертируемой валюты.

Для изучения состояния экономики и экономических моделей Гонконга и Макао в апреле–мае 1978 г. там находилась делегация Госсовета во главе с заместителем председателя Госплана Дуань Юнем. В подготовленном ею докладе к причинам динамичного развития этих территорий были причислены наличие значительных источников капитала, относительно дешевой рабочей силы, удобных условий для закупки сырья, статус порто-франко. Выводы этой делегации также сыграли свою роль в налаживании экономического сотрудничества с капиталистическими анклавами на юге Китая.

Одним из первых практический интерес к приграничным с Гонконгом районам проявило Министерство транспорта КНР. 9 октября 1978 г. партийная группа министерства обратилась к Ли Сяньняню с «Заявкой о полноценном использовании аккредитованного в Сянгане Бюро по привлечению промышленников». Бюро было образовано в 1872 г. министром Цинской династии Ли Хунчжаном и утверждено императорским двором. Оно было одним из трех официальных учреждений правительства Цинской империи наряду с Бюро Юга Китая по промышленности и Новым бюро по ткачеству. В последний период Цинов Бюро сыграло важную роль в установлении связей с зарубежными странами. После Синьхайской революции его функции менялись, значение снизилось, но название осталось прежним. В 1951 г. головной офис Бюро в Шанхае был преобразован в Китайскую народную генеральную судоходную компанию, а гонконгское отделение сохранило свое название и было подведомственно Министерству транспорта. В его функции входило развитие свя-

зей регионов расположенных рядом с Гонконгом и Макао, развитие многообразных форм хозяйствования, производства и торговли. Заявка Министерства транспорта предлагала расширить самостоятельность Бюро, увеличить число регионов в Китае, в которых Бюро могло вести свою деятельность, предоставить ему право утверждать кредиты на сумму до 5 млн юаней. 12 октября Ли Сяньнянь одобрил заявку и передал ее на утверждение Хуа Гофэну, который также поддержал изложенные предложения.

Через 2 недели, 28 октября 1978 г. новым директором Бюро в Гонконге был назначен Юань Гэн. Он обратил внимание, что суда, относящиеся к ведению Бюро, при входе в гонконгский порт не проходят поверок и специального оформления, что значительно облегчало торговые связи. Он подумал, что вдоль побережья можно создать несколько промышленных баз, которые бы занимались переработкой сырья и производством продукции на экспорт. Но, главное, как он считал, ему удалось найти место, где можно было бы утилизировать старые суда и разрезать их на металл, в котором остро нуждалась строительная отрасль Гонконга. В подготовленном им докладе указывалось, что «таким образом, можно будет использовать относительно дешевую землю и рабочую силу в Китае и иностранные инвестиции, передовую технику и материалы». Лучшим местом для этого, на его взгляд, была народная коммуна Шэкоу, расположенная в уезде Баоань пров. Гуандун на границе с Гонконгом.

Юань Гэн послал этот план на рассмотрение министру транспорта Е Фэю и заместителю председателя Гуандунского ревкома Лю Тяньфу. 6 января 1979 г. руководство провинции Гуандун во главе с Си Чжунсюном и Министерство транспорта направили вице-премьеру Ли Сяньняню совместный «Доклад о создании в уезде Баоань (пров. Гуандун) промышленной зоны, входящей в ведение Бюро по привлечению промышленников, аккредитованного в Сянгане». В докладе предлагалось использовать факторы дешевой земли и рабочей силы, а также иностранный капитал, сырье и передовые технологии и создать промышленную зону в народной коммуне Шэкоу, бывшей в то время рыбацкой деревней. Целью ее создания было привлечение иностранных инвестиций для организации промышленного производства, ориентированного на экспорт. После обсуждения с Гу Му Ли Сяньнянь решил направить в Гонконг заместителя министра транспорта Пэн Хайцина, чтобы на месте обсудить с Юань Гэном детали.

31 января 1979 г. Пэн Хайцин и Юань Гэн встретились с Ли Сяньнянем в Пекине. Изложив идею соединения гонконгских инвестиций и передовых технологий с китайской рабочей силой, они попросили выделить участок земли в Шэкоу. Ли Сяньнянь поддержал эту идею, и предложил ее использовать не только в Гуандуне, но и в Шанхае и Фуцзяни. В то же время он признал, что государство не может выделить средства на покупку кораблей и строительство порта, поэтому, сказал он, «сами решайте эту проблему и полностью за все отвечаете, боритесь за достижение поставленной цели». На карте он провел две линии на юге полуострова, сказав, что можно выделить всю отмеченную территорию. Юань Гэн согласился взять только оконечность в районе Шэкоу площадью 2 кв. км, а не несколько десятков километров, как предлагал Ли

Сяньнянь. Практическую работу по оформлению этого предложения в государственное решение взял на себя Гу Му.

2 февраля состоялось обсуждение этого вопроса с представителями Госплана, Госкомитета по строительству, Народного Банка, Министерства финансов, Министерства внешней торговли и Министерства транспорта, которые согласились с решением о строительстве в Шэкоу промышленной зоны. Тогда же было принято решение создать образцовый промышленный район Шэкоу площадью 2,14 кв. км. Одновременно было принято решение предоставить ему помощь, которая полагается местным правительствам на общих основаниях, а также некоторые льготы, в том числе свободу в ввозе и вывозе сырья и продукции, по импортным и экспортным пошлинам, по налогообложению на строительство промышленных предприятий. По каждому из этих вопросов было принято специальное решение.

20 июля 1979 г. закладкой фундамента под первое промышленное предприятие была официально открыта промышленная зона Шэкоу. Около года шло строительство порта, длина причала составила 600 м, он мог принимать суда водоизмещение до 5 тыс. т. Узнав о строительстве промышленной зоны, некоторые гонконгские предприниматели обратились к правительству КНР с просьбой о выделении им земли под строительство и готовы были на создание совместных промышленных предприятий. Средства для строительства инфраструктуры (дорог, подвода воды, электричества, газа, планировки земли, прокладки коммуникаций) Юань Гэн брал в кредит у гонконгских банков.

Одной из проблем развития Шэкоу было отсутствие хорошей телефонной связи. В Пекине было дано разрешение на строительство телефонной станции для связи с Гонконгом. Однако местная администрация требовала, чтобы прямой набор в Гонконг исключался, а управление связью и взимание платежей оставалось в ведении местных властей. Информация об этой ситуации была опубликована во внутренней сводке агентства Синьхуа, из которой она стала известна Ху Яобану. Ху Яобан немедленно наложил резолюцию с просьбой к Гу Му разобраться. Вскоре было проведено обсуждение возникшей проблемы с участием министерств связи, внешней торговли, Главного таможенного управления, Комитета по делам науки и техники, Комитета по кадрам, руководства пров. Гуандун. Начальник отдела, виновный в возникновении проблемы, был смещен, одновременно были приняты решения по другим проблемным вопросам строительства.

Строительство Шэкоу осуществлялось главным образом за счет иностранного капитала. Право на получение иностранных кредитов на эти цели в 1979 г. дал ЦК. Поскольку инвестиции были иностранными, прежде всего, из Гонконга, то и строительство проводилось в соответствии с требованиями инвесторов, а в основу функционирования экономики зоны были положены принципы рыночного регулирования, которыми руководствовались зарубежные компании, расположенные в Шэкоу. Это касалось прав учредителей и менеджмента, прав юридических лиц, контракты распределялись в результате тендеров, рабочим за перевыполнение производственных норм выплачивалась премия, предприятия получили право увольнять рабочих, сотрудники, в свою очередь, могли уволиться сами, получение жилья также стало заботой самих рабочих и т.д. За такого рода способом хозяйственной деятельности закрепилось наименование «экономика внешнего типа и управление рыночными методами».

За два года в Шэкоу открылось более 100 предприятий, именно там впервые появились иностранные инвестиции, были сделаны займы за рубежом, предприятия перешли на самоокупаемость. В марте 1980 г. на промышленные предприятия впервые был проведен конкурсный набор рабочих. В Шэкоу были введены новая система оплаты труда, новые методы управления, новая система проживания, демократическая система выборов органов местного управления, созданы открытые акционерные общества. После инспекционной поездки Ху Яобана в начале 1983 г. демокра-

тическим путем был избран Комитет управле- Си Чжунсюнь ния. Он стал в зависимости от профессиона-

лизма и качества работы определять зарплату чиновников административного аппарата, которых также стали нанимать по контракту.

Вместе с тем особые условия в Шэкоу, в частности, по беспошлинному ввозу телевизоров и некоторых других товаров из Гонконга, потребовали строительства линии ограждения с тем, чтобы не допустить в зону массового наплыва покупателей.

Параллельно на приграничных с Гонконгом территориях развивался еще один, более масштабный процесс. Назначенный в апреле 1978 г. вторым секретарем Гуандунского парткома Си Чжунсюнь также провел обследование в уездах Баоань и Чжухай на предмет строительства там внешнеторговых баз. В представленном 23 октября 1978 г. в Госсовет «Докладе о внешнеторговых базах и проектах городского строительства в уездах Баоань и Чжухай» предлагалось в течении 3–5 лет преобразовать уезд Баоань в зону экспортной продукции, производящей как сельскохозяйственные, так и промышленные товары. На рабочем совещании накануне 3-го пленума 11-го созыва Си Чжунсюнь выступил с предложением предоставить больше прав пров. Гуандун в привлечении капиталов хуацяо и развитии внешней торговли.

Во время совещания 11 декабря 1978 г. ЦК назначил Си Чжунсюня 1-м секретарем парткома пров. Гуандун, а Ян Шанкуня – 2-м секретарем. 23 января 1979 г. по решению правительства пров. Гуандун уезд Баоань был преобразован в г. Шэньчжэнь, а уезду Чжухай был предоставлен статус города. Вслед за этим в феврале 1979 г. в правительство Гуандуна было внесено предложение начать строительство производственной базы в уезде Шаньтоу по примеру создания базы в Шэкоу. Си Чжунсюнь поддержал эту инициативу.

На рабочем совещании ЦК по экономическим вопросам в апреле 1979 г. руководители провинции Гуандун Си Чжунсюнь и Ван Цюаньго представили доклад, в котором предложили предоставить пров. Гуандун особые права для ведения внешнеэкономической деятельности для лучшего использования хуацяо и преимуществ от близости с Гонконгом и Макао. В своем выступле-