book-2016-china_history-v9

1980 г. предлагал перейти от системы ответственности директора предприятия под руководством парткома к его ответственности под руководством собрания представителей рабочих и служащих.

Жизнь, однако, заставила внести коррективы. После антиправительственных выступлений профсоюза «Солидарность» в Польше в КНР отказались от самой идеи демократизации системы управления предприятиями, а функции кое-где сохранившихся собраний представителей рабочих и служащих были сведены к решению мелких бытовых вопросов.

Возобладавшие в руководстве КНР к концу 1980 г. представления о приоритетности урегулирования и необходимости подчинения задачам его успешного проведения любых преобразований в хозяйственном механизме нашли отражение и в концептуальном подходе к реформе. В «Мнениях о реформе экономической системы в период урегулирования», представленных Канцелярией Госсовета по реформе 12 июня 1981 г., констатировалось, что общие темпы реформы должны быть несколько медленнее, чем это предлагалось в предыдущем проекте преобразований. Было обращено внимание и на некомплексность проведенных преобразований, чрезмерное увлечение оживлением микроэкономики при отсутствии адекватного укрепления планового управления и контроля на макроуровне. «Общая программа реформы экономической системы», датированная 25 февраля 1982 г., охарактеризовала стоящие на повестке дня задачи экономической реформы как «глубокую революцию в экономической сфере», ведущую к изменениям в собственности на средства производства, к реорганизации всей системы управления народным хозяйством и перераспределению экономических прав. Предлагалось не гнаться за скороспелыми успехами и посвятить проведению реформы весь период 1980-х годов с отведением еще какого-то времени после 1990 г. для совершенствования нового механизма.

Таким образом, после начального, несколько легковесного подхода к реформе как к быстро решаемой задаче «соединения преимуществ социалистического строя с управленческим опытом развитых государств» к ней стали относиться как к чрезвычайно сложному, масштабному процессу, требующему «применения методов системной инженерии» и «достаточно длительного периода времени».

На практике в конце 1970-х – начале 1980-х годов наибольший размах приобрела реформа в деревне. От дореформенного периода Китай унаследовал систему народных коммун, совмещавших политико-административные и хозяйственные функции. В 1978 г. примерно 180 млн крестьянских дворов были объединены в 52,7 тысяч коммун, подразделявшихся на 690 тысяч больших производственных бригад и 4,8 млн производственных бригад (в среднем 7 производственных бригад составляли одну большую производственную бригаду, а 13 больших производственных бригад – народную коммуну). Формально основной хозрасчетной единицей по Положению о народных коммунах 1962 г. считалась производственная бригада (как правило – естественная деревня), однако нередко эту функцию выполняли большие производственные бригады (в 1980 г. – свыше 42 тысяч) и даже коммуны.

23 июня 1978 г. ЦК КПК на примере уезда Сянсян провинции Хунань поставил вопрос об искоренении повсеместных явлений безвозмездного изъятия рабочей силы, материальных и финансовых ресурсов производственных бригад вышестоящими инстанциями (прежде всего народными коммунами и большими производственными бригадами) на нужды ирригационного и непроизводственного строительства, а также пресечении практики занижения сортности, и, следовательно, закупочных цен на сельхозпродукцию, усугубившей и без того значительные «ножницы цен» на промышленную и сельскохозяйственную продукцию.

Важным шагом на пути повышения доходов крестьян стало объявленное в марте 1979 г. в соответствии с решениями 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва повышение государственных закупочных цен на зерно на 20% и введение премиальных цен за сверхплановые закупки. Кроме того, с 1979 г. нижний порог налогообложения предприятий коммун и бригад был повышен с 600 юаней годового дохода до 3000 юаней при сохранении 20-процентной ставки налогообложения.

В то же время китайское руководство поначалу не собиралось радикально менять саму систему организации сельхозпроизводства. На 3-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва был рассмотрен экспериментальный проект нового Положения о работе сельских народных коммун. Разрешив крестьянам иметь небольшие приусадебные участки и более свободно заниматься подсобными промыслами, лидеры страны рассчитывали сохранить в целом жесткий контроль за экономической жизнью деревни через почти тотальное планирование и обязательные закупки основных видов сельхозпродукции.

На рубеже 1970–1980-х годов все три звена народных коммун были обязаны составлять годовые и долгосрочные планы производственно-хозяй- ственной деятельности. В частности годовой план включал планы развития производства (раздельно по сельскому хозяйству и по предприятиям коммун и бригад), планы капитального строительства, использования рабочей силы, распределения доходов, коллективного благосостояния, финансовый и «планового деторождения». В растениеводстве директивно планировались не только объемы производства многих культур – зерна, хлопка, масла, лубяных культур, шелка, чая, сахароносов, рапса, табака, фруктов, медицинского сырья, но и посевные площади под ними и урожайность с единицы площади. Главным инструментом выполнения плановых заданий выступали госзакупки основных видов сельхозпродукции, включавшие, например, в случае с зерном три компонента: обязательные поставки в счет сельхозналога (чжэншоу), твердые, или централизованные закупки (дингоу, тунгоу) и дополнительные закупки по премиальным ценам, проводившиеся в том случае, если первые два вида сборов не удовлетворяли потребности страны в зерне. План закупок доводился до каждой производственной бригады.

Распределение доходов в коммунах и производственных бригадах, львиную долю которых составляло натуральное распределение и, прежде всего, зерновой паек, предусматривало не только уплату сельхозналога государству

(примерно 3–4% валового дохода) и выплату персонального дохода членам коммун, но и отчисления в ряд коллективных фондов – общественного благосостояния (рекомендовалось отчислять от 2 до 4% распределяемого дохода), общественного накопления (около 5%), резервный фонд и т.п.

Вместе с тем в целях укрепления статуса производственной бригады как основной хозрасчетной единицы было проведено разукрупнение больших производственных бригад и народных коммун. К 1981 г. количество коммун выросло до 54,4 тысяч, больших производственных бригад – до 718 тысяч и производственных бригад – до 6 млн.

На практике, однако, события развивались следующим образом. В 1979 г. стихийно возникло массовое движение за организацию сельхозпроизводства на подрядной основе, началось выделение в составе производственных бригад более мелких операционных групп. Группы, которым передавались в пользование пахотная земля, рабочий скот, инвентарь, брали на себя обязательства по выполнению согласованных с бригадой производственного плана, объема закупок различных видов сельхозпродукции и отчислений в коллективные фонды. Взамен группа получала право свободного распоряжения оставшейся частью продукции. Основным принципом «большого подряда» стала формула «обеспечь причитающееся государству, отчисли причитающееся коллективу и возьми себе остальное». К осени 1979 г. закрепление заданий по группам было внедрено в 85% производственных бригад уезда Фэнъян. В результате в 1979 г. сбор зерна в уезде вырос почти на 50% по сравнению с 1978 г., а сбор масличных культур – втрое по сравнению с ранее рекордным по этому показателю 1977 г.

В сентябре 1980 г., когда переход к подряду стал свершившимся фактом, китайское руководство официально одобрило его (Документ ЦК КПК № 75), стремясь в то же время ограничить применение подворного подряда только беднейшими и отдаленными районами страны, где проживало около 20% сельского населения. Приоритет же официально отдавался другим видам подряда с заметно более выраженным коллективистским началом – «системе производственной ответственности, соединяющей единое хозяйствование и доведение заданий до конкретных работников», и специализированному подряду (на какой-либо конкретный вид деятельности, например, откорм скота). В случае применения метода «полной ответственности двора за производство» запрещалась сдача подрядной земли в субаренду, использование наемного труда, а отчисления в коллективные фонды устанавливались не менее чем в 15% доходов от подрядного хозяйствования. В реальной жизни подворный подряд оказался исключительно жизнеспособным и в считанные годы вытеснил остальные формы подряда. Так, если в январе 1980 г. его применял 1% производственных бригад страны, в декабре 1980 г. – 15%, то уже в октябре 1981 г. – 49%, а в октябре 1982 г. – свыше 78%.

Переход к семейному хозяйствованию как основной форме организации сельхозпроизводства в Китае дал толчок существенным сдвигам в остальных сферах экономической жизни деревни. Значительно ослаб плановый контроль, заметно выросли объем и доля закупок сельхозпро-

В числе первых 6 заводов пров. Сычуань, на которых начался эксперимент по расширению хозяйственной самостоятельности государственных предприятий, был Нинцзянский станкостроительный завод. Имея хорошую репутацию, продукция завода надолго задерживалась на складах в ожидании планового распределения, сам завод не имел права самостоятельно продавать свою продукцию. Однажды за несанкционированную продажу он был наказан за «самовольное распоряжение продукцией государственного плана».

26 июня 1979 г. в рамках проводимого эксперимента по расширению хозяйственных прав руководство завода на 4-й полосе «Жэньминь жибао» опубликовало рекламу своей продукции. В результате за 2 месяца были подписаны контракты на поставку 1300 станков, в то время производительность завода была 500–600 станков в месяц. Его примеру последовали другие предприятия, например, 11-й станкостроительный завод Шанхая. Бо Ибо, узнав об этом случае, сказал: «Эта реклама – настоящий подвиг в реформе экономической системы Китая». В 1979 г. были созданы первые рекламные агентства в Пекине, Шанхае, пров. Гуандун, их услугами стали пользоваться иностранцы. В сентябре 1979 г. уже было 7 газет и 5 телеканалов, которые размещали рекламу иностранной продукции, их доход составлял до 3 млн сянганских долларов. 18 сентября 1979 г. Ху Яобан, говоря о рекламе иностранных товаров, заметил: «Не надо их ограничивать». Однако на местах периодически запрещали рекламу иностранной продукции, например, осенью 1980 г. запретили рекламу иностранных товаров в пекинском метро.

На основе приобретенного в Сычуани опыта после проведенного в апреле 1979 г. Всекитайского совещания ЦК Госсовет КНР дал старт расширению сферы эксперимента по всей стране, одновременно подготовив нормативную базу для его проведения. Ее составили обнародованные 13 июля 1979 г. пять документов: «Некоторые положения о расширении хозяйственной самостоятельности государственных промышленных предприятий», «Положение о предоставлении государственным предприятиям отчислений от прибыли», «Положение о повышении нормы амортизации основных фондов и совершенствовании методов использования амортизационных отчислений на государственных промышленных предприятиях», «Временное положение о переходе к кредитованию оборотных средств на государственных промышленных предприятиях в полном объеме», «Временное положение о налогообложении основных фондов государственных промышленных предприятий».

К ноябрю 1979 г. в эксперименте участвовали уже 1366 предприятий промышленности и транспорта, в апреле 1980 г. – 3358 предприятий, в июле 1980 г. – 6600. Составляя 16% общего числа государственных предприятий, экспериментальные объекты давали 60% валовой продукции и 70% государственного сектора промышленности. Одним из главных итогов эксперимента стало обретение предприятиями первых навыков самостоятельного использования собственных средств. В 1979 г. они получили в свое распоряжение 6,4% реализованной прибыли, в 1980 г. – 11,9%, в 1981 г. – 13,2% и в 1982 г. – 16%. Кроме того, сама логика реформенного процесса вела к углублению преобразований по многим направлениям. Эксперимент по замене отчислений от прибыли подоходным налогом, проводившийся в конце 1982 г. на 456 предприятиях, сыграл важную роль в первичной реформе налоговой системы Китая.

Спонтанно возникшие в 1979 г. ярмарки средств производства положили начало внедрению элементов рыночного регулирования в сферу материальнотехнического снабжения. В январе 1980 г. Первое министерство машинострое-

ния с согласия Государственного комитета по ценам ввело «плавающие цены» на 16 видов продукции. Так стала воплощаться в жизнь базовая концепция первых лет реформы: «План – главное, рыночное регулирование – вспомогательное».

Далеко идущие последствия имели первые подвижки в структуре собственности. Заметно расширились права и возможности кооперативного сектора в городах и поселках, где нашли работу около трети всех трудоустроенных за 1979–1981 гг. С 1979 г. было разрешено принимать на работу выпускников школ и вузов. Однако на работающих на них часто не распространялись нормы социального страхования, а также пенсионного, а иногда и продовольственного обеспечения. В июле 1981 г. Госсовет КНР принял постановление о политике в отношении индивидуальных хозяйств, разрешив предпринимателям найм 1–2 помощников и до 5 учеников. К концу 1982 г. численность занятых в индивидуальном секторе страны составила около 3,2 млн человек (в том числе 1,36 млн человек в городах и 1,84 млн – на селе). 46,1% работников были заняты в торговле, 20,8% – в общественном питании, 10,5% – в сфере услуг и 10,2% – в кустарной промышленности. В 1982 г. индивидуальный сектор дал 2,9% объема розничного товарооборота, а еще 4,3% составила продажа крестьянами своей продукции на свободных рынках.

Сильное экспериментальное начало сохранилось в преобразовании хозяйственного механизма КНР и в дальнейшем. Своего рода визитной карточкой реформы в Китае стало выражение «Мочжэ шитоу гохэ» – «Переходить реку, нащупывая камни».

Урегулирование народного хозяйства

Ключевым событием экономической жизни Китая в период 1979–1981 гг. стала политика урегулирования, призванная преодолеть острейшие диспропорции в народном хозяйстве страны, прежде всего улучшить соотношение между накоплением и потреблением, сельским хозяйством и промышленностью, производством средств производства и предметов потребления, между сырьевыми и перерабатывающими отраслями.

На всем протяжении процесса формирования и реализации курса урегулирования представления руководства Китая и ученых-экономистов о месте и роли урегулирования в хозяйственном строительстве, его содержании и методах подвергались постоянному и подчас весьма существенному переосмыслению. Это было обусловлено тем, что выдвижение курса урегулирования потребовало глубокого и всестороннего анализа уроков и опыта социально-экономиче- ского развития КНР в предшествующее двадцатилетие. Он шел параллельно с проведением урегулирования и непосредственно влиял на определение его количественных и качественных параметров. Естественно, что на формирование концепции урегулирования не могли не сказаться корректировки и уточнения долгосрочных целей экономической политики китайского руководства.

Наконец, эффективность и последовательность реализации установок курса на урегулирование нередко снижалась из-за весьма острых на рубеже 1970–1980-х годов разногласий в высшем эшелоне китайского руководства по кардинальным вопросам экономического развития страны, частичной утраты в годы «культурной революции» навыков планирования и управления народным хозяйством, недостаточной компетентности основной части хозяйственных кадров, отбиравшихся в тот период преимущественно по политическим критериям. Все это вместе предопределило отнюдь не линейную динамику процесса урегулирования, изобиловавшего множеством коллизий и нюансов.

В формировании концепции урегулирования и ее реализации на практике можно выделить ряд этапов.

«Вызревание» идеи урегулирования, берущее отсчет с 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва, завершилось официальным выдвижением первоначальных наметок курса на апрельском (1979) рабочем совещании ЦК КПК, второй сессии Всекитайского собрания народных представителей КНР 5-го созыва (июнь 1979 г.) и рабочем совещании по промышленности и транспорту в г.Чэнду (июль 1979 г.).

Период с осени 1979 г. по третью сессию ВСНП 5-го созыва (июль–август 1980 г.) характеризовался острой полемикой о масштабах и методах урегулирования, приоритете и соотношении отдельных элементов курса, прежде всего, урегулирования диспропорций в народном хозяйстве и проведения реформы хозяйственного механизма.

Активное наступление сторонников урегулирования привело к провозглашению на рабочем совещании ЦК КПК в декабре 1980 г. курса «дальнейшего, здорового и трезвого урегулирования». На смену «заминке», характеризовавшейся весьма непоследовательной реализацией этого курса, пришла фаза «жесткого урегулирования», продолжавшаяся около восьми месяцев.

Период с Шанхайского рабочего совещания по промышленности и транспорту (апрель 1981 г.) до четвертой сессии ВСНП 5-го созыва (ноябрь–декабрь 1981 г.) отмечен попытками частичной корректировки установок «дальнейшего урегулирования», оживлением дискуссии по проблеме темпов экономического роста и смягчением, в конечном счете, степени жесткости урегулирования.

С официальным принятием в конце 1982 г. шестого пятилетнего плана социально-экономического развития Китая на 1981–1985 гг. реализация задач урегулирования перестала быть самостоятельным объектом экономической политики. С начала 1983 г. акцент на решение структурных проблем народного хозяйства Китая заметно ослабел, а центр тяжести экономической деятельности переместился на хозяйственную реформу.

Причины и обстоятельства выдвижения курса урегулирования. «Культурная революция» нанесла экономике Китая огромный ущерб. По распространенным в КНР оценкам, страна за 1967–1976 гг. потеряла около 500 млрд юаней национального дохода. (Для сравнения: аналогичные потери вследствие «большого скачка» оценивались в 103 млрд юаней.) Характерная для этого периода стратегия развития, всецело подчиненная обслуживанию роста производства в ключевых звеньях, прежде всего, наращиванию выплавки

Практически весь 1978 г. прошел под знаком попыток форсированного развития избранных «ключевых звеньев» за счет инвестиционной подпитки и крупномасштабного импорта оборудования. Объем инвестиций в рамках госбюджета был увеличен с планировавшихся в начале года 33,2 млрд юаней до 41,5 млрд юаней (фактически было освоено 39,5 млрд юаней). В течение года были подписаны контракты на импорт комплектного оборудования для ряда крупных предприятий, использующих нефть в качестве сырья (установки производительностью 300 тыс. т. этилена в год для Пекинского, Шаньдунского, Дацинского нефтехимических комбинатов, 2 аналогичных установки – для Нанкинского нефтехимкомбината, установки на 110 тыс. т этилена в год для Цзилиньской нефтехимической компании, комплексы по производству 300 тыс. т мочевины для заводов химудобрений в Чжэцзяне, СУАР и Нинся, а также работающее на угле оборудование по производству мочевины для химкомбината в Шаньси). Кроме того, были подписаны контракты на поставку оборудования для Гуйчжоуского алюминиевого завода, медеплавильной базы Дэсин, ряда заводов химволокна и искусственной кожи, угледобывающих предприятий. Сооружение только этих объектов на пике предполагавшегося строительства в 1981–1982 гг. требовало 13 млрд юаней ежегодных капиталовложений.

Принятые в сентябре 1978 г. наметки плана экономического развития на 1979 и 1980 гг. ставили задачу достижения 5–6-процентного годового прироста валовой продукции сельского хозяйства и 10–12-процентного – валовой продукции промышленности. Добыча угля должна была ежегодно расти на 40 млн т, нефти – на 6–10 млн т, выплавка стали – на 3 млн т.

Содействовать реализации этих планов были призваны меры руководства страны по усилению централизации в экономике. В соответствии с «Решением ЦК КПК о некоторых вопросах ускорения развития промышленности» (проект) в 1978 г. начался возврат крупнейших предприятий из местного подчинения в центральное. Для остающихся в двойном подчинении центра и мест ключевых предприятий предусматривалось главенство ведомственного управления. Одновременно была расширена сфера действия централизованного распределения материальных ресурсов – с 52 видов в 1977 г. до 210 в плане на 1979 г.

Стратегия форсированного экономического роста в Китае 1977–1978 гг., рассчитанная, по мнению американского экономиста Б.Наутона, на повторение в общих чертах того варианта развития, который удалось реализовать Советскому Союзу в 1957–1965 гг., получила практически всеобщую поддержку в стране. Одним из ее вдохновителей вполне может считаться Е Цзяньин, напомнивший в мае 1977 г. со ссылкой на Мао Цзэдуна о необходимости для Китая иметь «надежный крестец» в виде базовых отраслей промышленности.

Однако реализация такого рода стратегии развития оказалась не под силу ослабленному «культурной революцией» Китаю. Утрата навыков планирования, недостоверность и неполнота статистических данных, некомпетентность подавляющего большинства кадровых работников, односторонний политический подход к постановке экономических задач привели к грубым просчетам,

к недооценке глубины деформаций в народном хозяйстве, к неверным представлениям о реальных возможностях и первоочередных нуждах страны.

Показательно, что завышенный план на 1979 г. оказался не обеспечен основными видами материальных ресурсов: дефицит по топливу составлял 15 млн т, по цементу 1 млн т, по древесине 1 млн кубометров. Необходимые валютные затраты превышали доходы на 10 млрд долл., при том, что весь экспорт Китая в 1978 г. составил 9,75 млрд долларов.

Тяжелым ударом по «нефтеориентированной» стратегии развития стала неудача с поисками нефти: несмотря на большой объем буровых работ – 6,5 млн метров – в 1978 г. не удалось обнаружить ни одного нового производительного месторождения. (В 1979 г. объем нефтеразведочного бурения был доведен до 8,2 млн метров, однако было найдено всего одно небольшое месторождение нефти.)

Наконец, предложенная стране в 1977–1978 гг. экономическая стратегия «по привычке» отводила второстепенное место сельскому хозяйству и полностью игнорировала необходимость решения в сжатые сроки проблемы занятости, резко обострившейся в связи с начавшимся возвращением «грамотной молодежи» из деревень в города. В целом эта стратегия не соответствовала конкретно-исторической ситуации в Китае и далеко не в полной мере учитывала его основополагающие ресурсные, демографические и социально-эконо- мические особенности.

Развернутая Дэн Сяопином борьба против абсолютизации идей и взглядов Мао Цзэдуна за утверждение «реалистического подхода к делу» и за «раскрепощение сознания» создала отсутствовавшие ранее общественно-политические условия для более трезвого взгляда на ситуацию в экономике. Одной из первых «ласточек», свидетельствовавших о начале осознания в Китае серьезных проблем в народном хозяйстве, стала статья известного шанхайского политэконома Цзян Сюэмо «Как относиться к возможности возникновения экономического кризиса в социалистическом обществе», опубликованная 11 ноября 1978 г. в газете «Вэньхуэй бао». Автор утверждал, что торговые, финансовые, промышленные и даже общеэкономические кризисы не являются исключительным атрибутом капиталистического общества, но вследствие «просчетов в экономической работе» могут возникать и при социализме. Характеристика последовавшего за «большим скачком» периода 1960–1962 гг. «кризиса во всем народном хозяйстве» прямо наводила на размышления о возможности далеко не радужных последствий нового «скачка».

На предшествовавшем 3-му пленуму ЦК КПК 11-го созыва рабочем совещании ЦК КПК с рядом предложений выступил Чэнь Юнь, призвавший «прежде всего успокоить крестьянство» как главный для Китая фактор. Для стабилизации ситуации в деревне Чэнь Юнь полагал возможным пойти даже на импорт в течение 3–5 лет до 20 млн т зерна ежегодно, поскольку обеспечение крестьян зерном дало бы возможность решить проблему со всеми остальными сельхозпродуктами – хлопком, масличными, другими техническими культурами. Чэнь Юнь высказался также за введение определенной очередности в импорте промышленных объектов, отказ от односторонней ориентации на достижение