book-2016-china_history-v9

отношения центра и регионов, разделить партийное и административное руководство на всех уровнях: «руководящая роль партии … не означает непосредственного диктата партии», 1-й секретарь, как правило, не должен занимать должность председателя ревкома, предлагалось разрешить ревкомам заниматься экономикой.

До 20 декабря обсуждение в основном шло по повестке дня, но затем течение пленума приняло другой характер.

На недавно завершившемся рабочем совещании высказывались критические замечания в адрес Ван Дунсина, У Дэ, Цзи Дэнкуя и Чэнь Силяня, а также некоторых других членов ПБ ЦК. Все они были

вынуждены выступить с самокритикой, однако их У Дэ устных выступлений оказалось тогда недостаточно.

К 3-му пленуму они подготовили письменные заявления, которые были распространены 19 декабря. Некоторые участники пленума не знали о самокритике этих четырех членов ПБ и о предложении Дэн Сяопина и Е Цзяньина дать им время, чтобы осознать сделанные ошибки. Узнав об этом от других, но, особенно, прочитав их письменные заявления, они выразили недовольство недостаточной глубиной и искренностью их самокритики. Постепенно работа в группах сосредоточилась вокруг обсуждения их ошибок.

Высказывались предложения удовлетворить просьбу Ван Дунсина и освободить его с постов, на которых он находился по совместительству, с тем, чтобы он мог лучше осознать свои ошибки, сосредоточившись на основной работе. Более 30 человек выступили с критикой Цзи Дэнкуя. Его обвиняли в том, что на протяжении более 10 лет его взгляды были такими же, как у Линь Бяо и «четверки», только в 1975–1976 гг. они стали меняться, но их основа осталась прежней. Один из выступавших из провинции Хэнань даже заявил, что, не решив вопрос о Цзи Дэнкуе, в провинции Хэнань не наступит спокойствие, а перенос центра тяжести работы партии на экономическое строительство столкнется с трудностями. Многие критиковали Чэнь Силяня, особенно за его поддержку Мао Юаньсиня и ошибки в работе на Северо-Востоке Китая. Критике подверглись также Кан Шэн, Цао Иоу, Мао Юаньсинь и заместитель заведующего Канцелярией ЦК КПК, заместитель заведующего Канцелярией по изданию произведений Мао Цзэдуна Ли Синь. Несмотря на то что многие из обсуждавшихся ошибок были тесно связаны с именем Хуа Гофэна, подавляющее большинство выступавших в группах его не критиковали. Наоборот, почти все высоко оценивали его выступление с самокритикой, а некоторые даже оправдывали его ошибки.

Тем не менее, в адрес руководства все же было высказано несколько пожеланий. Так, было внесено предложение, чтобы в президиуме крупных партийных мероприятий находились только председатель и заместители председателя ЦК и Военного совета. При входе в зал председателя и заместителей председа-

теля предлагалось встречать аплодисментами, но не вставать, высказывались пожелания членам ПБ больше общаться с народом, сократить личную охрану, не пользоваться другими привилегиями. Отдельно высказывалось пожелание создать секретариат ЦК или выбрать секретаря ЦК и его заместителей. На этом фоне обсуждение документов по сельскому хозяйству отошло на второй план.

В итоге ни один из предложенных документов в окончательном виде принят не был. Пленум принял решение поручить обобщить высказанные предложения Ху Цяому и направить оба документа для обсуждения и опытного использования на места. Официально «Решение» с внесенными изменениями было принято только через год на 4-м пленуме ЦК КПК (сентябрь 1979 г.).

Характер развернувшегося обсуждения не позволил пленуму принять окончательные решения и по другим экономическима вопросам. Пленум только согласился с предложенным планом развития на 1979–1980 гг., задававшим высокие темпы роста промышленности и сельского хозяйства. Экономически эти решения не были обоснованы, диспропорции в экономике, нараставшие в предыдущие годы, становились все более заметными. В своем выступлении в заключительный день пленума Чэнь Юнь указал на недостаток валютных поступлений, отставание в развитии транспорта, производстве электроэнергии, добыче угля и нефти. По его предложению в Коммюнике 3-го пленума было отмечено, что в результате многолетней разрушительной деятельности Линь Бяо и «четверки» оказались нарушены важнейшие пропорции в экономике, поэтому в ближайшие несколько лет предстоит постепенно решить эти вопросы с тем, чтобы «создать прочную базу быстрого развития». Как впоследствии оказалось, это была одна из наиболее важных констатаций Коммюнике, зарезервировавшая право на внесение принципиальных изменений в формирующийся социально-экономический курс.

Важнейшим решением пленума стало официальное провозглашение переноса центра тяжести работы партии на экономическое строительство, логически вытекавшее из политической динамики предыдущего периода. Основанием для этого стал вывод о завершении в основном периода широкомасштабной классовой борьбы, сделанный Мао Цзэдуном еще в 1957 г. и подтвержденный пленумом. Эта декларация, тем не менее, не предполагала принципиально новых методов экономического строительства, а лишь в самых общих чертах восстанавливала приемы и методы, которые использовались в середине 1950-х и в начале 1960-х годов, но не привели тогда к формированию завершенной экономической модели. Все это позволило в официальных комментариях пленума представить курс на экономическое развитие как возвращение к курсу Мао Цзэдуна 1950-х годов, впоследствии извращенному Линь Бяо и «четверкой». Но в рекомендациях и аналитических материалах, направленных в то время в ЦК экспертными группами, уже содержались практически все ключевые положения, которые спустя 10 лет получили программный статус:

отоварном и рыночном характере экономики, о начальном этапе социализма,

окитайской специфике и др.

Другие решения пленума касались организационных, идейно-политиче- ских и исторических вопросов: на нем были обсуждены персональные дела,

решены организационные и кадровые вопросы, а также рассмотрены вопросы международного положения и внешней политики. В ходе обсуждения каждого из них подвергался критике курс «двух абсолютов» и одновременно давалась высокая оценка дискуссии о «практике как критерии истины». В результате была утверждена линия на «раскрепощение сознания» и «реалистический подход к делу», которые, как отмечалось, позволят перенести центр тяжести работы партии на экономическое строительство, определить конкретный путь осуществления «четырех модернизаций», «реформировать производственные отношения и надстройку, все способы управления, деятельности и мышления, несоответствующие быстрому развитию производительных сил». Пленум отменил принятые ранее решения по борьбе с «правым противотечением» и «событиям на площади Тяньаньмэнь» и принял решение реабилитировать ряд видных деятелей КПК старшего поколения – Пэн Дэхуая, Тао Чжу, Бо Ибо, Ян Шанкуня.

22 декабря состоялись выборы новых членов руководящих органов партии.

Всоответствии с рекомендациями рабочего совещании Чэнь Юнь был избран заместителем председателя ЦК КПК и членом ПК ПБ, членами Политбюро были избраны Дэн Инчао, Ху Яобан и Ван Чжэнь. В состав ЦК были кооптированы ранее снятые с постов Хуан Кэчэн, Сун Жэньцюн, Ху Цяому, Хуан Хоцин, Чэнь Цзайдао, Ван Жэньчжун, Си Чжунсюнь и др.

Поражение сторонников «двух абсолютов» на организационном уровне было закреплено решением о ликвидации органов по проверке кадров, возглавлявшихся Ван Дунсином. Ее функции перешли к созданной на пленуме в соответствии с Уставом, принятом на XI съезде КПК, Центральной комиссии по проверке дисциплины (ЦКПД) и аналогичным комиссиям на местах.

Всписок для избрания в состав ЦКПД было внесено 99 кандидатов. При его составлении учитывалось, что многие из ветеранов, которые еще могут работать, остаются без работы, поэтому предпочтение было отдано ветеранам с большим партийным стажем. Одновременно в состав ЦКПД было включено более 20 человек среднего возраста. Больше половины избранных членов ЦКПД не совмещали постов в других партийных органах.

После того как в апреле 1969 г. из принятого на IX съезде Устава КПК были исключены статьи о дисциплине и контроле, ЦКПД стала первым дисциплинарным органом партии. Главными задачами ЦКПД становились контроль за соблюдением устава партии и других внутрипартийных норм и правил, помощь ЦК КПК в улучшении партийного стиля, проверка воплощения линии, курса, политики и решений партии; воспитательная работа с членами партии; разбор дел о нарушениях партийной дисциплины и вынесение решений о членстве в партии по этим делам.

На ее первом заседании в январе 1979 г. были определены принципы работы и организационная структура. Во главе комиссии встали представители реформаторского крыла: первым секретарем был избран Чэнь Юнь, вторым – Дэн Инчао, третьим – Ху Яобан, постоянным секретарем – Хуан Кэчэн. Создание ЦКПД во главе с недавно реабилитированными высокопоставленными партийными чиновниками способствовало восстановлению нравственного ав-

Чэнь Юнь и Дэн Сяопин на пленуме ЦК КПК

торитета КПК, подорванного «культурной революцией», и означало, что работа по реабилитации будет значительно ускорена.

В результате принятых организационных и кадровых решений позиции «левых» были серьезно подорваны, а сторонники реформ сформировали большинство в высших органах партии. Хуа Гофэн был вынужден вновь выступить с самокритикой, взять на себя ответственность за выдвижение курса «двух абсолютов», а также признать практику единственным критерием истины. Одновременно были потеснены другие выдвиженцы «культурной революции», прежде всего Ван Дунсин и Цзи Дэнкуй. Дэн Сяопин фактически стал неформальным лидером партии, но до декабря 1979 г. он и Хуа Гофэн подчеркнуто корректно отзывались друг о друге и избегали взаимной критики. Чэнь Юнь, Е Цзяньин и Ли Сяньнянь также стремились сохранить единство партийного руководства.

Вечером 22 декабря Хуа Гофэн выступил с заключительной речью, в которой перечислил условия успешного переноса центра тяжести работы партии: отстаивание марксизма и организационного принципа демократического централизма; усиление кадровой работы; формирование стиля работы «без зазнайства и поспешности», внимательного изучения всех новых обстоятельств, «переходить реку, ощупывая камни» (мочжэ шитоу го хэ). Особое внимание он уделил оценке Мао Цзэдуна: «Как и сам Мао Цзэдун, мы признаем, что у Председателя Мао были недостатки и ошибки, это неизбежно у каждого великого революционного вождя, но они не нанесли удар по великим заслугам председателя Мао», руководствуясь идеями Мао Цзэдуна, нам удалось исправить некоторые исторические ошибки.

При обсуждении текста Коммюнике некоторые группы предложили включить в него положение о руководящей роли политики и фразу, что «без Мао

Цзэдуна не было бы нового Китая», и одновременно исключить положение о том, что «в нынешних условиях особенно необходимо подчеркивать роль демократии»; не включать фрагмент о «культурной революции», поскольку научная и историческая оценка ее еще не вынесена, и некоторые другие. Необходимость учесть и согласовать эти замечания привела к тому, что пленум, завершив работу в 10 часов вечера 22 декабря, поручил редакционной комиссии под руководством Ху Цяому доработать текст Коммюнике, который президиум ЦК утвердил вечером следующего дня. Впервые текст Коммюнике был обнародован в информационном сообщении Центрального народного радио Китая только в 8 часов вечера 23 декабря.

Принятое по итогам работы пленума Коммюнике состояло из 6 частей и отражало высокую степень внутреннего напряжения в руководстве партии

иотсутствие единой позиции по конкретным вопросам, но означало принципиальную победу реформаторского крыла и выход партии на новые ориентиры развития. В первой части говорилось, что великая победа над Линь Бяо и «четверкой», восстановление экономики, стабилизация политической ситуации и успехи внешней политики создали благоприятные условия для завершения массового движения по разоблачению Линь Бяо и «четверки» и «для переноса центра тяжести работы всей партии на социалистическую модернизацию».

Характеризуя состояние экономики и задачи в этой области, указывалось на необходимость «опираясь на собственные силы и принцип равноправия

ивзаимовыгоды, активно развивать экономическое сотрудничество с разными странами мира, стараться перенимать передовую технику и технологии», усилить научную и воспитательную работу. В то же время отмечались нарастающие диспропорции, высокая централизация управления экономикой, подчеркивалась необходимость предоставления промышленным и сельскохозяйственным предприятиям хозяйственной самостоятельности, содержался призыв руководствоваться экономическими законами и законом стоимости, «объединять идейно-теоретическую работу и экономические методы», преодолевать явления неразделенности партийного, административного и хозяйственного аппарата.

Главные усилия партии предписывалось направить на ускоренное развитие сельского хозяйства в соответствии с курсом «зерно в качестве основы», «действовать в соответствии с местными условиями», заботиться о материальной заинтересованности крестьян, не разрешать безвозмездно использовать труд, продукцию и ресурсы производственных бригад, преодолевать уравниловку, «находящаяся в личном пользовании земля, подсобные промыслы, торговля на рынке являются необходимым дополнением социалистической экономики, никому не разрешается в них произвольно вмешиваться». Среди прочего ставилась задача повышать уровень жизни населения. Коммюнике призывало «ускорить социалистическую модернизацию», «бурно развивать все отрасли

извенья социалистической экономики», чтобы к концу века превратить КНР в современную социалистическую державу. В прессе необходимость модернизации обосновывалась отставанием Китая от ведущих стран мира. Китай-

ская печать отмечала, что по объему ВВП Китай уступает США в 11,2 раза, а

СССР – в 7,5 раза, и еще больше по уровню национального дохода на душу населения. 28 декабря, выступая в ЦПШ, Ху Яобан сказал: если не будет крупномасштабного иностранного вторжения, то все силы нужно сконцентрировать на «четырех модернизациях».

ВКоммюнике также говорилось о необходимости развития демократии

исоциалистической законности, высоко оценивалась дискуссия о практике как критерии истины, говорилось о необходимости реформировать не соответствующие производительным силам производственные отношения и надстройку, высоко оценивалась роль Мао Цзэдуна, хотя и признавались его ошибки – «ошибки революционного вождя», подчеркивалась необходимость меньше пропагандировать отдельных лиц, развивать внутрипартийную демократию и коллективное руководство, соблюдать конституционные права граждан.

На состоявшемся 25 декабря заседании Политбюро Ван Дунсин был освобожден от должности заведующего и секретаря парткома Канцелярии ЦК КПК, заведующего Канцелярией по изданию произведений Мао Цзэдуна, заведующего и секретаря парткома отдела по охране ЦК, начальника и секретаря парткома части № 8341. Ху Яобан был назначен секретарем ЦК и заведующим отделом пропаганды, сосредоточив в своих руках руководство текущей работой ЦК, его заместителями стали Ху Цяому и Яо Илинь. Ху Цяому стал также заведующим редакцией по изданию произведений Мао Цзэдуна, фактически выполнявшей функции теоретического отдела ЦК, а Яо Илинь – заведующим Канцелярией ЦК. На Чэнь Юня были возложены функции куратора Министерства безопасности, прокуратуры, суда, административных органов, на Дэн Инчао – профсоюзов, КСМК, женских и других массовых организаций, на Ван Чжэня – ряда министерств промышленности и отраслей оборонного комплекса. Сун Жэньцюн стал заведующим орготделом ЦК. В результате этих решений оперативное руководство ЦК, а также руководство теоретической и пропагандистской работой партии перешло к противникам курса «двух абсолютов». Оценивая итоги 3-го пленума, Дэн Сяопин впоследствии заявил, что на нем был создано «руководящее ядро второго поколения». Ядром второго поколения в Китае принято считать Дэн Сяопина, Чэнь Юня, Е Цзяньина и Ли Сяньняня.

Кадровая победа над сторонниками «двух абсолютов» позволила провозгласить курс на «раскрепощение сознания» и «реалистический подход к делу» политической линией партии, заложившей фундамент идеологических реформ. Экономической линией была признана программа «четырех модернизаций»; был также утвержден курс на развитие отношений с внешним миром для изучения и заимствования иностранных, прежде всего западных, капитала и технологий. Практическим следствием этих решений стало вытеснение классовой борьбы из повседневной жизни, идеологии и массового сознания, место которой постепенно занимали цели экономического развития.

Сиданьская стена демократии

Смена политического руководства осенью 1976 г. серьезно, хотя и не сразу, изменила общественно-политический климат в стране, а разгоревшаяся после этого острая внутрипартийная борьба создала благоприятные условия для активного подключения к политическому процессу представителей различных социальных сил, не входивших в компартию. Стихийное недовольство, нараставшее в годы «культурной революции» и легализованное после разгрома «четверки», настойчиво искало выход. Движение за раскрепощение сознания и дискуссия о «практике как критерии истины», возникшие в ходе внутрипартийной борьбы, способствовали формированию в обществе атмосферы откровенного изложения взглядов по целому ряду вопросов как текущей политики, так и истории социалистического строительства в КНР. Лозунги этих общест- венно-политических кампаний были активно поддержаны различными группами населения. Их протест был направлен, прежде всего, против «левых» идей и выдвиженцев «культурной революции», господствовавших в предшествующий период, а вместе с этим и против недостатков сформировавшегося за последние десятилетия общественного строя.

Протестные настроения целенаправленно культивировались и поощрялись реформаторским крылом КПК. В ходе развернувшихся кампаний по критике «четверки», а затем против «двух абсолютов» в прессе поощрялись критические высказывания в адрес партийных чиновников, а самих партийных работников призывали чутко воспринимать критику масс. В заключительном слове на рабочем совещании в декабре 1978 г. Дэн Сяопин особо подчеркнул: «Единственная вещь, которую не должна бояться революционная партия – способность слышать голос народа … мнение, высказанное массами, должно быть проанализировано».

Признание событий на площади Тяньаньмэнь в апреле 1976 г. «революционным выступлением масс» и решение об освобождении всех осужденных по этому делу, о котором 19 ноября 1978 г. сообщила «Жэньминь жибао», для многих стало показателем окончательной победы реформаторского крыла и курса на раскрепощение сознания. В газетах массово стали появляться статьи, в которых высоко оценивались участники событий 5 апреля 1976 г. А один из них, Чэнь Цзымин, сразу же был избран в руководящие органы КСМК и одним из первых вывесил свои дацзыбао с осуждением «левых» и их политики. После того как протестные настроения нашли поддержку в высшем партийном руководстве, а кампания по реабилитации создала критическую массу тех, кто был готов открыто выражать свое мнение, ничто уже не могло остановить возникновение массового движения.

Сразу же после обнародования информации о пересмотре «тяньаньмэньского инцидента» и снятия обвинений с его участников в различных местах Пекина появились дазцыбао в поддержку принятых решений и лично Дэн Сяопина, а также с критикой «культурной революции» и призывами к Хуа Гофэну покинуть пост председателя партии. Больше всего их появилось на стене 3 метра в высоту и 200 метров в длину, которая огораживала стоянку авто-

бусов на улице Сидань, получившей вследствие этого название Сиданьской стены демократии (Сидань миньчжу цян). (На протяжении десятилетий по китайской традиции общения народа с властью на этой стене вывешивались дацзыбао, в том числе во время «культурной революции» с критикой Лю Шаоци и Дэн Сяопина.) Аналогичные дацзыбао появились в Шанхае в восточной части площади Жэньминь, а затем и в других крупных городах – Гуанчжоу, Нанкине, Сиани, Ухане, Чунцине, Тяньцзине и др. В расширении движения было заинтересовано, прежде всего, реформаторское крыло КПК во главе с Дэн Сяопином, для которого поддержка населения была важным аргументом в борьбе с Хуа Гофэном и «левыми», особенно накануне 3-го пленума.

С конца ноября 1978 г. информация о требованиях, излагаемых в дацзыбао, по распоряжению Ху Яобана стала публиковаться в газетах, распространяться новостными агентствами, изданиями партийной школы и, таким образом, в ежедневном режиме доводилась до сведения участников проходившего в это время рабочего совещания ЦК, а затем и делегатов 3-го пленума, оказав заметное влияние на ход дискуссии.

Мощным стимулом для расширения движения стало высказывание Дэн Сяопина 26 ноября 1978 г. в интервью американскому журналисту Р. Новаку: Сиданьская стена демократии – «хорошая вещь» (хао дунси). На следующий день эта фраза стала известна собравшимся у Сиданьской стены, а «Жэньминь жибао» в тот же день процитировала высказывание Дэн Сяопина о том, что атмосфера в стране должна стать более живой и менее напряженной. Все это сняло последние сомнения в том, что в общественно-политической жизни страны произошел решающий перелом. Однако с самого начала Дэн Сяопин поддерживал далеко не все высказывавшиеся у Сиданьской стены взгляды. В упомянутом интервью он, в частности, выразил свое несогласие с критикой Мао Цзэдуна, а 27 ноября подписал внутренний документ ЦК КПК, адресованный органам власти, в котором говорилось, что критика Мао Цзэдуна не должна быть обильной. Но эта информация не получила широкой огласки, и движение у Сиданьской стены продолжило набирать силу, получая поддержку части партийного руководства. 3 января «Жэньминь жибао» на первой полосе опубликовала редакционную статью, в которой утверждалось, что «людям нужно разрешать говорить то, что они хотят».

Принятые партийными органами решения наряду с высказываниями Дэн Сяопина очень быстро нашли отклик в различных сферах общественной жизни: изменился репертуар китайской оперы, театра, балета, музыкальных коллективов; иностранцы стали чаще появляться на улицах Пекина и других больших городов, иногда с ними можно было даже заговорить; было разрешено носить одежду западного покроя, появилось разнообразие в прическах, стали устраиваться вечера танцев, а молодежь стала отрыто выражать свои симпатии друг другу.

Очень скоро стихийное вывешивание дацзыбао стало приобретать организованные формы – группы активистов стали учреждать периодические печатные издания общественно-политической и литературной направленности. Всего в период с конца 1978 г. по конец 1979 г. было создано более 50 таких

изданий в Пекине и более 170 в других городах. Активное участие в их деятельности принимало по разным оценкам от 2 до 4 тысяч человек. Наиболее известными стали: «Сы у луньтань» (Трибуна 5 апреля), «Цимэн» (Просвещение), «Кэсюэ миньчжу фачжи» (Наука, демократия, закон), «Цюши бао» (газета Поиск истины), «Цюши» (Поиск истины), «Воту» (Плодородная земля), «Цзиньтянь» (Сегодня) и др. Авторов дацзыбао было значительно больше. Подавляющее большинство журналов придерживалось марксистских взглядов. В одном из номеров редколлегия «Сы у луньтань» писала: мы не диссиденты, «мы боремся за коммунизм, который уничтожит эксплуатацию, гнет, неравенство, даст всем свободу. Мы это делаем под руководством марксизма с целью установления демократического социализма, законности и построения модернизированной, сильной и процветающей страны… Мы не выступаем против социализма и не боремся за капиталистическую демократию». Антимарксистские позиции занимали лишь несколько журналов: «Таньсо» (Поиск) (гл. ред. Вэй Цзиншэн) в Пекине, «Жэньминь чжи лу» (Дорога народа) (гл. ред. Ван Сичжэ) в Гуанчжоу, «Миньчжу чжи шэн» (Голос народа) (гл. ред. Фу Шэньци) в Шанхае.

Ни один из журналов не был официально зарегистрирован, несмотря на это они не подвергались преследованию властей. Их тираж обычно составлял от 200 до 500 экземпляров, иногда доходил до нескольких тысяч. Часто они расброшюровывались и вывешивались в публичных местах самими читателями. Некоторые издания рассылали свои номера партийным чиновникам высшего ранга, например, «Сы у луньтань» – Дэн Сяопину, первому секретарю Пекинского горкома Линь Хуцзя, а также в библиотеки.

Наибольшую активность проявляли молодые городские безработные и студенты, значительная часть из которых в недавнем прошлом была хунвэйбинами. Официально хунвэйбины не были осуждены и поэтому по-прежнему ориентировались на разоблачение социального зла, истоки которого на их взгляд коренились в бюрократии и автократии. Многие авторы прямо писали, что их миссия не изменилась по сравнению с «культурной революцией» и по-преж- нему состоит в борьбе с бюрократией. Себя они считали прямыми продолжателями «Движения 5 апреля», а свою главную задачу видели в уничтожении препятствий для осуществления «четырех модернизаций» в лице бюрократии и феодальных пережитков и утверждения правления в соответствии с законом. В движении практически не участвовали интеллигенция и государственные чиновники. Одним из немногих интеллектуалов, кто с самого начала сотрудничал с движением, был Янь Цзяци, в то время работавший в КАОН и впоследствии ставший одним из лидеров реформаторского движения 1980-х. К январю 1979 г. уже вышли первые номера нескольких журналов, и движение получило широкую известность. В 3-ю годовщину смерти Чжоу Эньлая 8 января 1979 г. на площади Тяньаньмэнь состоялся стихийный митинг, посвященный его памяти, в котором приняло участие по неофициальным оценкам более 10 тыс. человек. После этого несанкционированного выступления появились первые признаки беспокойства властей.

Движение у Сиданьской стены имело определенное внешнее сходство с началом «культурной революции» и по формам активности, и по социальному составу. Впечатление, что ее активисты пользуются прямым покровительством Дэн Сяопина и выступают по согласованному с ним плану, усиливалось тем, что активное участие в нем принимали члены КСМК, тесно связанного с реформаторским крылом в руководстве партии. В первую очередь это относилось к журналу «Бэйцзин чжи чунь», большинство редколлегии которого были членами КСМК. Другие издания также имели связи с членами руководства компартии на личном уровне. Активистов движения приглашали на конференции институтов КАОН, а наиболее известным из них на протяжении 1979 г. предлагали работу в официальных учреждениях, некоторых приняли в Союз писателей.

В основе движения лежала критика бюрократизма (гуаньляочжуи или гуаньляо чжиду) как причины всех бед Китая и нравственной деградации партии, для членов которой «права стояли на первом месте, а обязанности – на втором, личное положение – на первом, а революционная работа – на втором, личные интересы – на первом, а интересы масс – на втором». Все это, по мнению участников движения, вело их к моральному разложению, отражалось на компетентности и методах работы, а в результате препятствовало экономическому развитию. Один из авторов «Кэсюэ миньчжу фачжи» писал: «Мы не хотим притворной капиталистической демократии. Мы остро ненавидим капиталистическую цивилизацию и всеобщую любовь. Но еще больше мы презираем систему феодального фашизма, который принес так много несчастий китайскому народу и должен вызывать еще большее сопротивление, чем капитализм». В одной из первых дацзыбао в ноябре 1978 г. «культурная революция» впервые была охарактеризована как «феодально-фашистская диктатура».

Одной из центральных тем публикаций было отношение к событиям «культурной революции» и к Мао Цзэдуну, которое, в целом, совпадало с оценками, сделанными реформаторским крылом КПК, но было выражено более рельефно и остро. В одной из первых дацзыбао были слова: Мао Цзэдун – величайшая фигура в китайской истории, но и он совершал ошибки … «Все мы верим в марксизм, но … мы говорим – Председатель Мао был человек, а не бог». («Мао Цзэдун ши жэнь, бу ши шэнь».) За несколько недель эта дацзыбао распространилась по всей стране. Уже в начале 1979 г. в дацзыбао писали о необходимости убрать тело Мао из мавзолея. Однако несмотря на критику отдельных ошибок Мао Цзэдуна, его место в истории КПК и КНР ни объективному анализу, ни тем более критике не подвергалось не только в партийной печати, но и в демократических журналах. Такое положение объяснялось в том числе и тем, что в тот момент еще действовала уголовная статья о «выступлениях против Председателя Мао», предусматривавшая наказание вплоть до смертной казни и по которой уже после разгрома «четверки» были казнены несколько человек. В абсолютном большинстве статей и дацзыбао заслуги и ошибки Мао Цзэдуна оценивались в пропорции 70 к 30.

Позитивной оценки в статьях удостаивались известные партийные деятели старшего поколения и сторонники реформ: Лю Шаоци, Чжоу Эньлай,