Червонюк В.И. Конституционное право зарубежных стран. Ч. 1
.pdf
41
конов или закономерных связей1, например между формой правления и принципом разделения властей, формой правления и государственным режимом, устройством парламента и реализацией принципа народного (общенационального) представительства в принимаемых парламентом законах и др.
С позиции социологии конституционного права в оценке консти- туционно-правовых явлений особое значение приобретает вопрос о совместимости «формального» и «материального» аспектов, т. е. того, что уже получило признание в основном законе страны, и реального проявления юридически должного в конституционной практике. Совместимость формального и материального в оценке институтов конституционного права формы государственного правления углубляет представления о природе конституционно-правовых явлений, позволяет уяснить, выявить и оценить те ее характеристики, которые либо в самом общей форме получили конституционное оформление, либо не получили «позитивного» признания. Невнимание к данному аспекту порождает серьезные издержки в исследовании конституци- онно-правовых феноменов. Подтвердим это, в частности, на примере исследования формы государственного правления2.
Так, консерватизм формы правления как части формы государства сформировал и консервативное отношение к данной проблеме. Ряд ученых (И. Л. Волошенко, С. Б. Глушаченко, Д. А. Ежов, Я. М. Опритов и др.) утверждает, что форма правления «малосодержательна» и не оказывает сколько-нибудь значительного влияния на содержание и характер осуществляемых государством функций, в то время как имеющее характер закономерности соответствие структурной организации государства его функциям, по существу, аксиоматично. По этой же версии считается, что однажды заданная модель устройства государственной власти остается неизменной в течение длительного времени, тогда как государственный (политический) режим, характер государственной деятельности оказываются динамичными, изменяющимися под влиянием политических, экономических, социальных и иных причин. Однако политическая практика целой группы стран доказывает, что под влиянием указанных причин происходят определенные изменения и в организации государственной власти, отражаемые в понятии «эволюция формы правления». Соответственно трансформирующимся целям, задачам государства, его деятельности эволюционирует и структурная организация государственной власти. При этом эволюция формы государственного правления отражает такие необратимые изменения в структуре и организации верховной власти, которые, хотя и отличаются качественными изменениями, тем не менее, сохраняют признаки преемственности прежнего устройства государства. В конституционно-правовом контексте это находит отражение в уточнении статуса высших органов государства, закреплении в основных законах новых форм их взаимодействия, усилении (или ослаблении) контрольных механизмов и
1Закон, по утверждению известного социолога П. А. Сорокина, есть фиксация человеком часто повторяющихся связи между фактами. Он помогает человеку ориентироваться в мире бесчисленных фактов (Сорокин П. А. Историческая необходимость // Социологические исследования. – 1989. – № 6. – С. 136).
2См.: Червонюк В. И. Конституционное право зарубежных стран : курс лекций : в 10 вып. Вып. 4. М. : Московский университет МВД России, 2014. Ч. 1. С. 255.
42
пр. Понятие эволюции формы правления тем самым принципиально отлично от радикальной, революционной ее трансформации, при которой полностью утрачивается связь между вновь возникшей и прежней формами правления.
Исследование с государствоведческих позиций формы государственного правления в единстве ее формальных и материальных признаков позволяет точнее оценивать наблюдаемые повсеместно в практике различных стран допустимые «отклонения» от ее (формы правления) «классических стандартов, представленных как конституционными течениями, так и современной политической практикой различных стран. С этой точки зрения становится возможным точнее оценить и конституционную модель формы правления современного Российского государства с учетом всей совокупности социальных, этнических и исторических предпосылок: степени развития экономической системы, социальной структуры населения и его этнического состава, уровня политической и правовой культуры, соответствия государственного устройства страны традиционным воззрениям и психологии широких масс и ряда других факторов1.
С позиции социологии конституционного права становится возможным познать формирующуюся конституционную практику различных стран, под которой следует понимать обобщенный опыт реализации принципов, норм, институтов конституционного права. В процессе изучения конституционной практики становится возможным познание целей действия конституционно-правовых норм и фактических результатов их реализации, оценка эффективности консти- туционно-правовых норм, легитимности законов. Через познание практики можно получить реальное представление о конституционном строе, структуре государства, особенностях институтов гражданского общества состоянии прав и свобод человека и гражданина, формах осуществления народного суверенитета, порядке организации и деятельности органов государственной власти, действенности гарантий местного самоуправления. Именно конституционная практика, реальная конституционно-правовая жизнь показывает, насколько эффективна и совершенна сложившаяся в государстве национальная конституционная система, в чем проявляются ее недостатки и пр.
В контексте социологии конституционного права конституцион- но-правовую практику не следует отождествлять с конституционными правоотношениями, как это нередко представлено в учебной и научной литературе. По характеру конституционно-правовых отношений можно сделать ошибочный вывод, что норма эффективна, достигла поставленной цели, реализовалась в точном соответствии с ее содержанием. В то же время изучение социологическими методами реальной конституционно-правовой жизни позволяет выяснить действительную природу конституционных установлений, их действен-
1 См.: Червонюк В. И. Конституционное право зарубежных стран : курс лекций : в 10 вып. Вып. 4. М. : Московский университет МВД России, 2014. Ч. 1. С. 256.
43
ность и реализуемость1. Познание конституционно-правовой практики дает объективное представление о результатах действия правовых установлений, фактически достигнутых целей этих установлений.
Вместе с тем, утверждение о том, что «знакомство в учебном курсе с конституционно-правовой практикой под таким углом зрения представляется более важным, чем изучение догмы права2, вряд ли можно признать истинным. Как это доказано доктриной, не следует противопоставлять сущее – должному, социологический подход – нормативному3. Конечно, общество нуждается в непрерывном системном изучении фактических реалий, их тенденций и закономерностей, которые складываются на основе норм конституционного законодательства, в связи с чем солидаризация отечественных и зарубежных государствоведов в вопросе о том, что изучение только законов, внутригосударственных и международных договоров и даже судебных решений еще недостаточно, чтобы дать полную картину состояния и динамики конституционного права как отрасли национальной системы права, что для этого требуется знание той среды, в которой действуют нормы конституционного права, представляется оправданным. Верно и то, что необходима, прежде всего, точная информация о том, как применяются и модифицируются эти нормы в деятельности законодательных, исполнительных и судебных органов государственной власти каждой страны, необходимо знать конституцион- но-правовую практику, выступающую критерием определения эффективности норм права, их непосредственной действительности. Однако социология, как и догма, есть составные, взаимодополняемые и взаимозависимые части единой науки конституционного права.
Социология конституционного права предстает как многосоставная отрасль знания, под эгидой которой инкорпорированы различные научные комплексы и соответствующие им научные методы познания конституционно-правовой действительности: теория политической практики, психология конституционного права, методы информационного права, конституционная экономика, теория и методы рецепции государственно-правовых моделей развития в условиях гло-
1О применении социологического инструментария в конституционном (юридическом) исследовании см.: Червонюк В. И. Прикладная юриспруденция и прикладные методы научного исследования в юридических науках : учебное пособие. М. : Московский университет МВД России им. В. Я. Кикотя, 2017. С. 111.
2См.: Конституционное право: университетский курс : учебник : в 2 т. Т. 1 / под ред. А. И. Казанника, А. Н. Костюкова. М. : Проспект, 2015.
3См. об этом: Червонюк В. И. Прикладная юриспруденция и прикладные методы научного исследования в юридических науках. М., 2017. С. 237–269.
44
бализации, методы анализа конституционного права в контексте его преемственности и инновационного развития, метод экстраполяции, юридические технологии «правовая инженерия», математические методы, конституционная статистика и статистические методы анализа, конкретно-социологические методы1.
§ 5. Сравнительно-правовой и страноведческий подходы к изучению конституционного права
Метод сравнительного изучения относится к числу наиболее распространенных в юриспруденции, политологии, истории. В государствоведении использование принципа компаративизма (от фр. сomparer – сравнивать, сличать) привело к обособлению в конституционном праве части курса, обозначенного как «Общая часть».
Как справедливо отмечают компаративисты, применение сравнительного метода подчинено логической предпосылке, а именно сравнимости понятий и явлений, которые хотят сопоставить. Бессмысленно сравнивать два радикально разнородных явления, как и два
идентичных. Недостаточно для сравнения и терминологическое сходство2.
По мнению отдельных исследователей, значимость сравнительно-правового метода обусловлена тем обстоятельством, что не существует всемирного конституционного права как некоего общего стандарта конституционализма для всех без исключения современных государств3, а есть лишь национальные конституционно-правовые системы отдельных стран с их специфическими особенностями и индивидуальным своеобразием. Одной из важнейших задач науки сравнительного конституционного права (прежде всего, ее общей части) является выявление общего и особенного в развитии этих систем4.
1См. об этом: Червонюк В. И. Прикладная юриспруденция и прикладные методы научного исследования в юридических. М. , 2017. С. 222.
2Карбонье Ж. Социология права. М., 1986. С. 220.
3С этим утверждением можно согласиться с некоторыми оговорками. Институт прав и свобод практически во всех демократических государствах без исключения как раз и формируется под влиянием сложившихся в данной области международных стандартов. Международный Билль о правах конституционные системы таких государств воспринимают в том формате, как это изложено в текстах фундаментальных актов о правах человека. Таким же образом существуют универсальные стандарты относительно проведения свободных выборов, справедливого судебного разбирательства. Словом, в некоторых своих проявлениях международное конституционное право все же формируется. Что касается регионального уровня, то, скажем, на Европейском континенте такое право для государств – членов Евросоюза представлено Лиссабонским Договором. Следовательно, корни сравнительно-правового анализа в конституционном праве не предопределены отмеченным фактором.
4См.: Енгибарян Р. В. Конституционное развитие в современном мире. Основные тенденции. М. : Норма, 2007. С. 18.
45
И достигается это, в первую очередь, путем сравнительного сопоставления конституци- онно-правового строя, конституционно-правовых институтов различных стран, равно как и их конституционных систем в целом. С помощью этого метода облегчается и объективная оценка места и роли опыта каждой страны в развитии конституционного права и науки о нем. На этой основе наука сравнительного конституционного права имеет возможность выработать практические рекомендации по совершенствованию конституционного законодательства в соответствующей стране. Кроме того, происходящее на протяжении всей истории развития человечества, а в особенности в последние несколько веков, активное взаимопроникновение правовых систем существенно влияет на развитие конституционного права в каждом отдельном государстве, стирает многие различия, сближает концептуальные подходы.
Сравнительно-правовой метод, несмотря на то, что сравнительное конституционное право обособилось от конституционного права относительно недавно, известен с античных времен и связывается с именем Платона и Аристотеля. Суть данного метода заключается в сопоставлении конституционно-правовых явлений, процессов, например сравнение устройства парламентов нескольких стран, применяемой в этих странах законодательной процедуры, типов избирательных систем, конституционных средств и механизмов защиты прав и свобод и др. Результатом применения данного метода является получение нового государствоведческого знания. Так, в вышеприведенном примере на основе анализа парламентских структур возможно выявление существующих тенденций в данной сфере, определение оптимальных для данной конституционной среды форм парламентского контроля в отношении исполнительной ветви власти.
Реформирование и совершенствование конституционной практики невозможно без сопоставления сходных объектов познания, существующих одновременно или разделенных известным периодом времени. В ходе исследования сравнению могут быть подвергнуты государства, публичные органы власти (их модели), конституционные системы отдельно взятых стран и отдельных континентов или одной и той же страны на разных этапах ее конституционной истории. При этом для поиска истины необходимо анализировать количественные и качественные стороны объекта, его теоретические и эмпирические характеристики. Широкое привлечение возможностей сравнительно-правового метода может привести (и приводит) к появлению новых научных дисциплин, если в ходе таких исследований изучается определенная совокупность относительно самостоятельных закономерностей государственно-правовой сферы, не входящих непосредственно в предмет традиционных юридических наук. Следовательно, реформирование и совершенствование государственно-политической конституционной практики невозможно без сопоставления сходных объектов познания, существующих одновременно или разделенных известным периодом времени.
В компетентной государствоведческой литературе обращается внимание на то, что сравнение должно проводиться по двум основаниям: по институтам и по функциям. При институциональном сравнении в основе лежит институт права, например сопоставление института роспуска парламента в различных странах с так называемым «парламентским правлением» или избирательных систем со сходными партийными системами и т. д.1 Сравнение по функциям применяется для оценки функционирующих сходных институтов разных стран, например деятельность института омбудсмена в странах обще-
1 См.: Маклаков В. В. Конституционное право зарубежных стран. Общая часть : учебник для студентов юридических вузов и факультетов. М. : Волтерс Клувер, 2006.
С. 22–29.
46
го права и государствах Северной Европы 1 . Сравнительный метод дополняется сравнительно-историческим методом, значение которого состоит в том, что он требует сопоставления национальных консти- туционно-правовых систем не только в статике, т. е. с точки зрения достигнутого на данный момент, но и в исторической динамике, с точки зрения их возникновения и развития. В этой связи конституционная история проблемы имплицитно присутствует в конституцион- но-правовых исследованиях.
Страноведческий подход представляет собой систематический анализ конституционно-правовых проблем отдельно взятой страны без обращения к методу сравнительно-правового анализа. На основе данного метода строится изучение отечественного конституционного права2.
В «чистом» виде применение в отдельности каждого из рассмотренных методов почти не встречается; «присутствие» каждого из них в государствоведческих исследованиях определяется исследовательскими задачами, методологической оснащенностью исследователя. В то же время в научной практике сложилось своеобразное условное «разделение» сфер научного анализа: часть исследователей занимается преимущественно или исключительно проблематикой отечественного конституционного права или иностранного конституционного права отдельно взятых зарубежных стран, в то время как другая часть свои научные интересы устремляет в область освоения общего (сравнительного) конституционного права.
1Примером применения сравнительно-правового метода является анализ моделей прокуратуры в зарубежных странах (Ендольцева А. В., Галустьян О. А., Сыдорук И. И. и др. Прокурорский надзор : учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция». 6-е изд., перераб. и доп. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2012), законодательного производства (Червонюк В. И. Законодательная власть в зарубежных странах. Ч. II. Законодательные производства : учебное пособие. М. : Московский университет МВД России, 2012), форм государственного правления (Червонюк В. И. Конституционное право зарубежных стран : курс лекций : в 10 вып. Вып. 4. М., 2014), избирательного законодательства и избирательных систем (Червонюк В. И. Конституционное право зарубежных стран : курс лекций : в 10 вып. Вып. 5. Избирательное право. М. : Московский университет МВД России имени В. Я. Кикотя, 2017), конституционной юстиции (Червонюк В. И. Конституционный судебный процесс. М. : Московский университет МВД России имени В. Я. Кикотя, 2017).
2На основе применения данного метода одним из автором, в частности, подготовлены следующие работы: Червонюк В. И. Конституционное право зарубежных стран зарубежных государств : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция». М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2015; Червонюк В. И. Конституционное право России. Общая и Особенная части : учебник для магистрантов. 2-е изд., пересм., перераб. и доп. М. : ИРЭ, 2015. 1228 с.
47
§6. Принцип историзма в конституционно-правовых исследованиях История конституционных учений как наука и учебная дисциплина
Исторический метод в конституционно-правовых исследованиях
Принцип историзма основывается на понятии феномена «история», имеющего двоякий смысл: во-первых, отображающего то, что уже произошло, и, во-вторых, это объяснение или интерпретация событий и фактов. История в этом значении соотносится с понятием исторического знания – знания, образующего наиболее крупный пласт научных знаний современной цивилизации. «Конституционное право Российской Федерации» и «Конституционное право зарубежных стран» базируются на обилии нормативного материала, конституционных текстах, предполагает освоение обучающимися огромного массива литературных источников. Поскольку объектом познания изучаемой науки конституционного права выступают не только обоснование и развитие теории и методологии конституционного права, но и осмысление его истории, эволюции или путей, форм, истоков формирования и развития конституционно-правовых институтов1, то обращение к государствоведческому наследию прошедших эпох – обязательное условие освоения преподаваемого курса. Это обстоятельство предопределяет необходимость обращения в равной степени как к истории развития конституционных институтов, так и к истории теории конституционного права (государствоведения). И хотя выделение в структуре преподаваемых юридических дисциплин истории конституционных учений (истории теории конституционного права) – вопрос будущего, тем не менее, ознакомление обучающихся с богатым интеллектуальным наследством конституционного права (государствоведения) является необходимым условием изучения курса.
На первый взгляд может показаться, что издания по истории политических и правовых учений2, в последнее время – по теории государства и права, уже «сделали свое дело», соответственно и надобность в предлагаемом подходе к исследованию проблематики консти-
1Подробнее см.: Червонюк В. И. Конституционное право России. М., 2003; Червонюк В. И. Конституционное право зарубежных стран : курс лекций : в 10 вып. Вып
1.Ч. 1. М., 2008.
2Несомненно, наиболее фундаментальными из таких работ представляются многотомные издания антологии мировой политической и правовой мысли (см.: Антология мировой политической мысли : в 5 т. / рук. проекта Г. Ю. Семигин. М. : Мысль, 1997; Антология мировой правовой мысли : в 5 т. / рук. проекта Г. Ю. Семигин. М. : Мысль,
1999.
48
туционного права не является острой. Принятие такой позиции, по меньшей мере, грешило бы против истины. Отмеченные издания, равно как и издаваемые по истории философии права, истории политической науки, несомненно, важны. Однако они не перекрывают предметную область собственно конституционного права.
Отбор литературных источников и систематика предложенного в них материала обусловлены, прежде всего, предметной областью теории (философии) права. Соответственно антология политических
иправовых учений в силу характера предмета истории политических
иправовых учений, традиционно признаваемой историей общетеоретического правоведения, преимущественно выступает антологией философии права. Материал, касающийся истории теории конституционного права, безусловно, представлен, но весьма избирательно: преимущественно для того, чтобы отобразить по возможности всю палитру идей мыслителя, ученого соответствующего периода (научной школы). Однако такой обзорный характер изданий, не позволяет читателю получить более или менее полную информацию относительно интересующего его института конституционного права. Не решают данной проблемы и аналогичные издания по теории государства и права. К слову сказать, даже в наиболее авторитетных из упомянутых изданий государствоведческая проблематика представлена далеко не полно. В частности, в изданных учебниках по истории политических и правовых учений нет даже упоминания об А. Д. Градовском и его трехтомном курсе конституционного права, равно как нет упоминания о работах В. В. Ивановского, М. И. Свешникова, В. М. Гессена, И. А. Андреевского, А. Эсмена, И. К. Блюнчли, плеяде
толкователей английской конституции (У. Бэджгот, У. Блэкстоун, Г. Брэктон, А. Дайси)1 и многих других действительно крупных отечественных и зарубежных государствоведов. Крайне скупо оценивается (а в отдельных авторитетных изданиях даже не упоминается) государствоведческое наследие Г. Еллинека, фрагментарные суждения
можно найти и о пятитомном издании конституционного права Л. Дюги. Труды С. Пуфендорфа, связанные с концептуальным оформлением теории естественного права применительно к учению о правах и свободах, были едва ли не самыми популярными работами в европейских вузах в течение ни одного столетия после его кончины. Надо хорошо «постараться», чтобы найти хотя бы самые общие све-
1 Имеются в виду работы: «Трактат о законах Англии» Г. Брэктона (1250), «Комментарии законов Англии» У. Блэкстона (1565), «Английская конституция» У. Беджгота (1865), «Основы государственного права Англии» А. Дайси (1909).
49
дения об этих, вызвавших неподдельный интерес, работах1 в современных историко-политученческих изданиях.
Специальное обращение к истории конституционных учений необходимо и для того, чтобы восстановить истинные представления относительно природы ныне едва ли не однозначно воспринимаемых тех или иных конституционных учреждений и механизмов. Это касается оценки института народного представительства, принципа разделения властей, юридической природы формы государственного правления и многих других, относительно которых в теории конституционализма существовали различные взгляды и подходы. Отмеченным объясняется актуальность и полезность специального анализа истории теории конституционного права, а вместе с этим и подготовка систематизированных антологий конституционно-правовой мысли.
Помимо прочего, «легитимация» такого рода дисциплины обусловлена и обстоятельствами методологического свойства – необходимостью обеспечения «чистоты» общей юриспруденции. Увлекаясь собственно проблемами учебного характера, теоретики права нередко склонны работать и «на чужом поле». По этой причине приспособление, скажем, общетеоретических изданий к потребностям преподавания конституционного права (шире – его изучения) ведет к упрощению (схематизму) в освоении фундаментальных категорий государствоведения (прежде всего, категории «государство») как общей юриспруденцией, так и конституционным правом, порождает путаницу в умах обучающихся. К тому же государствоведческий крен в теории государства и права плохо согласуется с природой общетеоретической «ветви» правоведения. Такие проблемы, как форма государственного правления и территория государства, государственный суверенитет, государственная символика, органы государственной власти (прежде всего, высшие органы государства), принципы и природа государственной власти (в особенности верховной власти), ее формы, механизмы «сдержек» и «противовесов» публичных властей и другие целиком охватываются предметом конституционного (государственного) права. Очевидно, что предметное размежевание все же необходимо. История теории конституционного права могла бы выполнять функцию «межевых знаков».
Предложение изучающему курс конституционного права обратиться к осмыслению в контексте предмета дисциплины богатейшего государствоведческого наследия, несомненно, имеет мировоззренческий
1 Прежде всего, главный труд С. Пуфендорфа «О праве природы и праве народов в восьми книгах», популяризированный в последующем в форме учебного издания «Об обязанностях человека и гражданина по естественному праву в двух книгах». К сожалению, российский издатель на этот труд пока не обратил внимания.
50
эффект. Такой подход к преподаванию направлен на познание обучаемыми демократических принципов и институтов конституционного права, развитие у них аналитического мышления, умения полемизировать по сложным вопросам, основываясь при этом на специальном познании истории проблемы. На этой основе становится возможным сформировать у обучаемых развитое конституционное мышление, убежденность в безусловном приоритете конституции в национальной правовой системе, внутренне осознанную готовность неукоснительного соблюдения ее норм и принципов. Через освоение апробированного мировой конституционной практикой богатейшего кладезя идей, взглядов и представлений относительно важнейших институтов конституционного права становится возможным внедрить в сознание обучаемых непреходящие и не «отягощенные» временем идеи конституционализма, верховенства конституции и права, прав и свобод человека и гражданина, народовластия, государственного суверенитета, функционирования государственной власти на основе принципа разделения властей и др. Тем самым в процессе преподавания конституционного права становится возможным и решение более отдаленной, но очень важной задачи: придать восприятию ценностей конституции, конституционных институтов глубокий личностный смысл.
Первые шаги в реализации поставленной и отстаиваемой здесь идеи уже, можно сказать, отчасти реализуются1, хотя предпринятые меры требуют признания конституционалистами и организаторами учебного производства в юридических учебных заведениях.
Биографический метод в конституционно-правовых исследованиях
Философ Древней Греции Плутарх считал, что нужно писать не столько историю, сколько биографии. Именно биографии, по его мнению, способствуют живому, личностному наполнению исторического материала, так как берется вся человеческая жизнь во всей ее сложности и многообразии2. Метод, называемый в науке биографиче-
1Объективацией этих мер можно в определенной мере считать подготовленные автором три издания антологии конституционных учений (Червонюк В. И., Калинский И. В., Назарова И. С. Антология конституционных учений : в 2 кн. / под общ. ред. В. И. Червонюка. 3-е изд., доп. М., 2017).
2Обращение к биографиям как к основным научным источникам было характерно для китайской исторической науки. Жизнь общества, а также весь исторический процесс понимались в Китае как совокупность индивидуальных биографий. В древней истории Китая существовал постоянный раздел – «Жизнеописания». Он содержал биографии самых разных исторических личностей: от принцев крови и высокопоставленных сановников до отшельников. Особое внимание к человеческой индивидуальности характерно и для буддийского учения, в центре проблематики которого стоит человек.