Червонюк В.И. Конституционное право зарубежных стран. Ч. 1

111

Институты конституционного права представляет собой сово-

купность норм конституционного права, регулирующих группу однородных отношений. Конституционно-правовой институт – составная часть системы конституционного права, выполняющая в ее составе специализированные функции: урегулирование специфическими кон- ституционно-правовыми средствами однородных по своему содержанию отношений, относящихся к предмету конституционного права. Объединенные в институты (нормативные комплексы) нормы конституционного права достигают системного комплексного воздействия на общественные отношения. При этом действует правило: если нормы отрасли регулируют родовые отношения, то институты – видовые.

Главным, системообразующим признаком формирования консти- туционно-правовых институтов являются регулируемые конституционным правом отношения. В своем единстве конституционно-право- вые нормы, распределенные по конституционно-правовым институтам, отображают внутреннее строение конституционного права, его системную организацию, которой соответствует системность той сферы общественных отношений, которые составляют предмет кон- ституционно-правового регулирования.

В системе конституционного права принято различать следующие группы связанных общими целями норм, т. е. институты, закрепляющие основы конституционного (государственного и общественного) строя; закрепляющие правовое положение (статус) личности; определяющие территориальную организацию государства, его администра- тивно-территориальное устройство; закрепляющие систему органов (институтов) государственной власти, принципы их организации и деятельности (институты президентства (президентуры), законодательной власти, исполнительной власти, судебной власти); закрепляющие систему местного управления и самоуправления; определяющие порядок изменения конституции. Но такая систематизация является самой общей и не учитывает всех особенностей структурирования конституционных норм, их ответвлений не только на институты, но и субинституты и более крупные образования, чем институт.

С учетом отмеченного в составе отрасли конституционного права следует выделять две относительно обособленные и, вместе с тем, взаимосвязанные между собой части – Общую и Особенную.

Общая часть представлена нормативными положениями, имеющими общее значение для всех институтов и норм Особенной части. К ней правомерно относить основные положения глав национальных

112

конституций, закрепляющих основы государственного и общественного (конституционного) строя, правового положения граждан, иных лиц, общественных и религиозных объединений, устанавливающих конституционную правосубъектность органов государственной власти, принципы взаимоотношений между ними, назначение конституционного законодательства, его иерархию и др. Главное в этой структурной составляющей – наличие в ней нормативного комплекса, представленного принципами, иными исходными положениями конституционного права.

Особенная часть представлена комплексами правовых норм, объединенных в институты. При структурировании Особенной части конституционного права необходимо учитывать принципиально важное положение, характеризующее главное в его (конституционном праве) предмете. Это наличие двух генеральных объектов, которым, как это доказано правовой доктриной, соответствуют две группы отношений – составляющие предмета конституционного права и две равновеликие по юридическому весу, формам выражения составляющие нормативной структуры конституционного права, относящиеся к его особенной части и представляющие фундаментальные положения конституционного устройства современного государственно организованного общества. Это:

1)объединенные в институты и подотрасли нормы, определяющие организацию публичной власти страны. Условно их можно было бы обозначить как «государственное право» (условность вызвана тем, что эти нормы включают статус не только государства, государственной власти, но и муниципальной власти);

2)право гражданских институций (публично-негосударственное право)1. Применительно к характеристике российского конституционного права высказано мнение, что «эти части неравноценны. Государственное начало гипертрофированно. Формы гражданской самоорганизации недоразвиты. Одна из главных задач конституционного

1В принципе можно солидаризоваться с позиций А. Н. Кокотова и М. Н. Кукушкина, которые, как представляется, весьма точно отобразили суть конституционного правового регулирования. В их понимании в Общую часть включены положения глав 1, 2 Конституции Российской Федерации. В Особенную часть включены две группы норм: государственное право и гражданско-публичное право. По оценке данных авторов, «указанные положения, интегрируя общество, государство, национальное право, объединяют в единое целое и само конституционное право. (Конституционное право Российской Федерации : учебник / под ред. А. Н. Кокотова и М. Н. Кукушкина.

М., 2004. С. 37–39).

113

права – изменить баланс составляющих»1. Возникает вопрос о том, насколько отмеченный вывод о структурировании конституционного права и подразделении его Особенной части на две составляющие можно считать универсальным, отражает ли он конституционноправовые реалии других стран. Так, с точки зрения указанных составляющих конституционного права очевидна асимметрия Конституции США. Даже, несмотря на первые 10 поправок к ней, явно заметены крен в сторону конституционного нормирования государственной организации страны и безучастное отношение к негосударственным институтам. То же самое можно адресовать Конституции Франции 1958 г. (конституционному тексту). Однако, если конституционное право не сводить только к конституции, притом понимаемой в формально-юридическом (не в материальном) значении, то такое замечание снимается.

Если отвлечься от особенностей конституционно-правового развития отдельно взятых стран и синтезировать опыт конституционно-правового регулирования, то в составе отрасли конституционного права можно выделить следующие институты конституционного права:

–конституционно-корпоративное право – комплексный институт права (для целого ряда стран – подотрасль конституционного права), включающий право общественных объединений, конституционно (публично)-конфессиональное право (право религиозных объединений), право этнических, языковых, религиозных, иных социальных общностей;

–институт государственно-территориального устройства (комплексный инсти-

тут), включающий в себя национально-территориальное устройство, режим государственной границы, порядок образования, принятия, преобразования, упразднения территориальных образований; административно-территориального устройства страны; институт разграничения предметов ведения и полномочий между центральной (федеральной) властью и территориальными коллективами; коллизионное право. Структурное собрание норм, входящих в данный институт и образующихся на его основе субинститутов, можно объединить в самостоятельное ответвление отрасли – подотрасль - «региональное право»;

–институт правового статуса языков (правовые режимы государственного, официального и национального языков);

–институт государственной символики;

–институт прямого волеизъявления граждан, главным образом референдумное право и референдумный процесс, а также институт гражданских инициатив (народная законодательная инициатива, институт отзыва депутатов, петиции, обращения в органы государственной власти);

–избирательное право и избирательный процесс, представленные совокупностью норм, инкорпорированных в подотрасль конституционного права;

–право верховного управления, представленное институтами главы государства и правительства;

–парламентское право, структурно объединяющее ряд институтов парламентского права, определяющих статус органов законодательной власти, институты законодательного и бюджетного процессов, институт парламентского контроля;

–конституционно-процессуальное право – многосоставный институт права, кото-

рый также может быть квалифицирован как подотрасль права;

1Конституционное право Российской Федерации: Учебник / Под ред. А. Н. Кокотова и М. Н. Кукушкина. М., 2004. С.24–25.

115

зием. Нормы, образующие тот или иной институт, действительно могут быть «разбросаны» не только по разным главам, разделам, например национальной конституции, но и содержаться в нескольких актах, притом различной юридической формы и юридической силы. Например, нормы института исполнительной власти (по терминологии цитируемого автора, главного института), как правило, закрепляются не только в статьях конституции, но и в специально принимаемых законах (органических, конституционных), в процедурнопроцессуальных актах (регламентах парламента и правительства), решениях органа конституционного контроля и др. Практически отдельные конституции точно определяют (обозначают) конкретный вид формы государственного правления, обходясь общими формулировками, вроде «республика», «республиканская форма правления» и т. п. Отсюда нормы, образующие институт формы правления, могут быть обнаружены в нескольких структурных сегментах конституции.

Конституционно-процессуальное и конституционно-судебное право

Общей закономерностью для большинства стран являются бурно развивающиеся в последнее время конституционно-процессуальные отношения. Эта особенность современного конституционно-право- вого развития обусловливает появление в составе конституционного права все большего числа процессуальных норм1. В разных сферах конституционной действительности складываются целые процессуальные комплексы (законодательный, договорно-федеративный, кон- ституционно-судебный, избирательный процесс, референдумный, процесс отрешения высших должностных лиц государства от должности, бюджетный процесс и т. д.2). Таким образом, объективно в со-

1В отечественной и зарубежной государствоведческой литературе это обстоятельство не осталось незамеченным (см.: Лучин В. О. Процессуальные нормы в советском государственном праве. М., 1976; Нечева С. Държавно правни процесуални норми.

София, 1983).

2Авторы монографии по проблемам конституционного процессуального права немецкие ученые Э. Бенда и Э. Кляйн в большей мере склонны считать процессуальными нормами те из них, которые применяются в производстве конституционных судов. Юридическое производство или конституционный процесс в их понимании есть «кон- ституционно-судебный процесс». «…Все правовые нормы, регулирующие производство конституционных судов и в конституционных судах, где должны разрешаться материальные конституционные вопросы, образуют конституционное процессуальное пра-

во» (Beda E. Klein E. Lerbuch desVerfassungsprozessrechts. Heidtlburg, 1991. S. 12). Но эта полемика возвращает нас к уже изрядно позабытому в отечественном правоведении спору о соотношении юридических процедур и процесса (Конституционное право Российской Федерации : учебник / под ред. А. Н. Кокотова и М. Н. Кукушкина. М., 2004).

116

ставе конституционного права обособляется специальное подразделение норм процедурно-процессуального характера. Их совокупность правомерно обозначить в качестве отдельной подотрасли права –

конституционно-процессуального права. В этой связи представляет интерес конституционно-судебное право как нормативная правовая общность в структуре конституционного права.

Если рассматривать процессуальное право как относительно обособленную часть в структурной организации права, то в его составе следует выделить два подразделения норм, структурированных: а) по отраслям права; б) объединенных в рамках материальной отрасли права в самостоятельные нормативно-правовые комплексы – подотрасли права, институты и субинституты. В первом случае речь идет о собственно процессуальных отраслях права, во втором – о процессуальных нормах, находящихся в составе материальной отрасли права.

Соответственно основным формам юридического процесса (процессуальным формам права) принято выделять уголовно–процессуальное, гражданско-процессуальное и административно-процессуальное право. Если уголовно-процессуальные нормы призваны обслуживать только одноименную отрасль права, то гражданско-процессуальные и административно процессуальные обслуживают нормы различных отраслей права.

Учитывая то обстоятельство, что в форме конституционного процесса реализуется целая группа конституционных норм, правомерно вести речь также и о конституционном процессе и соответственно конституционно-процессуальном праве. Обособление в струк-

турной организации конституционно-процессуального и его части конституционносудебного права становится возможным и при ином подходе к проблеме дифференциации права. В этой связи утвердившееся уже в римском праве деление права на публичное и частное не должно абсолютизироваться и преподноситься как единственно возможное основание структурирования права. Если подойти к структуре права с функциональной точки зрения, то можно предложить подразделение всех отраслей права на следующие три однородные группы норм: публичное право; частное право; процессуальное право.

Каждую группу норм отличает особая сфера регулируемых отношений: в публичном праве это отношения властвования, или «вертикальные», основой которых являются субординационные связи; в частном праве стороны отношений равноправны, это так называемые «горизонтальные» отношения, для которых характерны связи координации между субъектами. В процессуальном праве регулируемые отношения изначально имеют юридический характер – таковыми являются правоотношения, уже возникшие на основе публично-правовых или частноправовых правоотношений.

Каждому из двух наиболее крупных ответвлений права – публичному и частному соответствует набор регулятивных средств, т. е. специфический метод правового регулирования. Процессуальное право не является однопорядковым по отношению к публичному или частному. Более того, оно само в значительной мере является публичноправовым образованием. В используемых процессуальными отраслями права средствах правового регулирования преобладает позитивное обязывание. Процедурная норма имеет в основном императивный характер, процессуальное право субъекта жестко связано с определенными обязательствами и пр.

Функциональный анализ системы права предполагает также ее структурирование применительно к выполняемым правом специально-юридическим функциям – регулятивной и охранительной и соответствующим им сферам действия права. На этом основании действующее право структурируется на регулятивные и охранительные отрасли права. В свою очередь процессуальный «срез» той части права, которое относится к охранительным отраслям (общностям) права, позволяет обособить в нем массив однородных по своей природе норм, обслуживающих правосудие. На этом базируется идея так называемого судебного права, получившая широкое распространение в отечественной юриспруденции советского периода. Как отмечается в новейшей литературе, в современных условиях идея судебного права должна быть не просто «теорией правосудия», как это считалось в совет-

117

ское время, а общеправовой, междисциплинарной, универсальной теорией судебной власти и процессуального права и именоваться доктриной судебного права. Объектом правового регулирования судебного права является судебная власть России, предметом – общественные отношения, складывающиеся в сфере организации и реализации судебной власти (соответственно, судоустройственные и процессуальные)1.

Судебное право рассматривается как обособившаяся в структуре охранительного права по целевому назначению – обеспечения функционирования судебной власти – многоуровневая правовая общность, объединяющая под своим началом все процессуальные ветви (отрасли) права, межотраслевые процессуальные институты и право судоустройственное.

Таким образом, с учетом конституционного подхода к юридическому процессу или, что то же самое, междисциплинарного подхода к оценке процессуальной формы в праве есть, как представляется, все основания для реализации идеи судебного права. Увенчанная конституционно-процессуальным правом, предназначенным для осуществления конституционного правосудия, такая крупная правовая общность получает логическую и юридическую завершенность; сформулированные в конституционном праве принципы судебного процесса интегрируют разноотраслевые нормы в единую ветвь национального права. В этой же связи получает новый импульс развития и собственно идея конституционносудебного права и процесса. Принципиально важны две специально-юридические особенности конституционного судебного процесса как части действующего процессуального права: во-первых, конституционный судебный процесс есть часть более общего конститу- ционно-процессуального массива норм, структурно представленного тремя составляющими: 1) конституционно-процедурным правом; 2) конституционным процессом (избирательным, бюджетным, законодательным и др.), или конституционно-процессуальными несудебными производствами; 3) конституционным судебным правом и конституционным судебным процессом; во-вторых, конституционный судебный процесс есть симбиоз мате-

риального и процессуального права с доминированием удельного веса последнего и соответственно структурно включает: 1) конституционное судоустройственное право (конституционное судебное право); 2) конституционно-процессуальное судебное право2.

Принципиально важным представляется еще одно обстоятельство: если для иных отраслевых дисциплин – уголовного, гражданского, административного процесса – вопросы материального права (судоустройственного права) не являются составной частью процессуальной дисциплины (научной и учебной), то в нашем случае дело обстоит иначе. Отсюда конституционный судебный процесс нельзя правильно уяснить вне конституционного судоустройственного права, т. е. правового режима формирования, структуры, статуса, полномочий конституционного суда или квазисудебного органа власти, осуществляющего конституционное правосудие.

Идея структурного обособления конституционно-судебного права не означает фетишизации его статуса в структурной организации права. С этой точки зрения не представляется реалистичным мнение о том, что «конституционное судебное процессуальное пра-

во в ближайшее время сформируется в самостоятельную отрасль российского права» 3. Не углубляясь в анализ этой проблемы, отметим, что оценка мультипликации отраслей российского права получила развернутый анализ в ранее уже опубликованных работах4.

Таким образом, конституционное право – сложная, многосоставная отрасль права. Кроме институтов права, в ее составе можно выде-

1См.: Червонюк В. И. Структура права : монография. М. : ИРЭ 2017.

2См.: В. И. Червонюк. Конституционный судебный процесс : учебное пособие. М., 2017. С. 95–112.

3См.: Несмеянова С. Э. Конституционный судебный процесс России : учебное пособие. М., 2012. С. 27.

4Обратим внимание на одну из них: Червонюк В. И. Структура права: закономерности формирования и развития : в 9 вып. Вып. 4. Параотрасли в структуре отечественного права // Вестник Московского университета МВД России. – 2014. – № 4. – С.

156–161.

118

лить ряд подотраслей права: избирательное, парламентское, консти- туционно-процессуальное и др.1 Кроме того, очевидно, что существуют общие нормативные комплексы, которые в равной мере относятся к каждой из этих подотраслей. Это так же имеющие общее значение и закрепленные в национальной конституции или не имеющие текстуального выражения общие принципы права. Отмеченное указывает не только на многосоставность конституционного права, но и присущий ему разноуровневый характер норм и принципов, его образующих.

Всвоей[ПК1] совокупности все эти нормативные подразделения образуют единое целостное образование, соотносимое с предметом конституционного права. Сложившееся в отечественной юриспруденции мнение о том, что система права, а равно система его отраслей объективно предопределены, нуждается в существенном уточнении. Система права не есть произвольное изобретение законодателя и даже органа учредительной власти (эта позиция получает все большее распространение). Предмет отрасли определяет ее состав, но точно также справедливо обратное утверждение о том, что система отрасли права отображает ее (отрасли) предмет. С этой точки зрения систематизация конституционного права по институтам и их классификация могут быть положены в основу определения отрасли.

Вуказанном смысле конституционное право представляет собой совокупность норм, которые содержатся в конституции (основном законе) и других формах (источниках), регулируют отдельные стороны общественного бытия (определенные «сегменты» политической и экономической организации общества), прежде всего, в связи

сгосударственным властвованием; устанавливают основы функционирования государственного механизма, включая порядок формиро-

1В этой связи весьма спорно утверждение о том, что «едва ли целесообразно превращать ведущую отрасль права – конституционное право – в совокупность многих подотраслей». По мнению авторов цитируемых строк, «вычленение из отрасли подотрасли должно опираться не только и не столько на большой объем нормативного наполнения того или иного конституционно-правового института, но и на наличие ряда особых признаков, присущих его нормам (особый юридический метод правового регулирования, особые принципы, особый характер субъектов правовых отношений и др.) (Козлова Е. И., Кутафин О. Е. Конституционное право России : учебник. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 29). Все перечисленные авторами признаки «самостоятельности» подотрасли относятся к квалификация определенного нормативного массива в качестве отрасли права. Конечно, выделение подотрасли также требует четких критериев. В качестве таковых выступают специфические для определенного предмета правовые режимы, специфический вид норм права, особенные субъекты и пр., что, безусловно, характерно для конституционного процессуального права.

119

вания, организации и деятельности его ключевых звеньев (высших органов государства); определяют территориальную организацию государства и соответственно власти; фиксируют основы правового статуса физического лица, его взаимоотношений с государством 1 . По мнению автора цитируемой работы, такое определение в значительной мере совпадает с определением конституции как основного закона государства. «И хотя оно не указывает на предмет регулирования, по его содержанию обнаруживаются система отрасли и ее общие институты»2.

§ 7. Конституционное и международное право

Все более проявляющая себя тенденция сближения двух различающихся систем права – национального и международного – причинно обусловлена. Это связано не с процессами глобализации3, а со все более проявляющей себя взаимозависимостью государств и народов, связанными с этими процессами интернационализации (точнее сказать, транснационализации) политической, экономической, информационной, экологической и других видов деятельности, возрастанию вследствие этого международных хозяйственных, научных и культурных взаимосвязей и, как следствие, необходимостью совместными усилиями обеспечить устойчивое развитие на планете, включая и решение глобальных проблем человечества. Эти же обстоятельства оказывают влияние на государственно-правовое развитие стран и народов, процессы универсализации и аккультурации их правовых систем, правовой жизни в целом. Отмечается, что национальные правовые системы, способствуя налаживанию взаимообмена между государствами и народами, одновременно сами взаимообогащаются, порождают сходные для многих систем права нормативные структуры, общие механизмы и юридические средства обеспечения правового поведения и деятельности. Особое место конституционного права

1См.: Шаповал В. Н. Сравнительное конституционное право. Киев, 2007. С. 15.

2Там же.

3Этой ошибочной посылки придерживается И. А. Конюхова, предпринявшая интересную попытку на монографическом уровне исследовать проблему взаимодействия конституционного и международного права. Автор смешивает понятия глобального развития как объективный феномен ушедшего ХХ в. и наступившего ХХI в. с понятием глобализации – нового экономического порядка, диктуемого деятельностью супердержав и транснациональных корпораций и имеющей исключительно негативный характер (см. об этом: Червонюк В. И., Гойман-Калинский И. В. Глобализация, государство, право // Государство и право. – 2004. – № 8. – С. 87–94).

120

в структуре национального права в немалой степени связано и с его «близостью» к международному праву1.

Взаимосвязь международного и конституционного права проявляется в следующем.

Во-первых, в том, что именно нормы конституционного права определяют действующий в национальном праве тот или иной объем норм международного права, юридическую природу инкорпорированного в национальное законодательство международного права, устанавливают правовой режим его действия. Часто национальные конституции для указанной цели используют общие формулировки типа: «общепризнанные нормы и принципы международного права», «международные договоры» и т. п. В то же время конституционные акты нередко содержат прямое указание на конкретный акт международного права. Согласно ст. 16-а Основного закона ФРГ (включенной в него 28 июня 1993 г.) в решении вопросов предоставления политического убежища Германия придерживается в отношении стран – членов Европейских сообществ Конвенции о статусе беженцев и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Тем самым такие акты имеют прямое действие в ФРГ, что предполагает возможность судов при разрешении споров ссылаться на них как на юридическое основание принимаемого решения.

Во-вторых, в нормах конституционного права определяется соотношение юридической силы международных и внутригосударственных норм права. Согласно ст. 5 Конституции Республики Болгария от 12 июля 1991 г. международные договоры, ратифицированные в конституционном порядке, опубликованные и вступившие в силу для Республики Болгария, являются частью внутреннего права страны. Они имеют преимущество перед теми нормами внутреннего законодательства, которые им противоречат. Статья 5 Конституции Албании от 21 октября 1998 г. устанавливает, что Республика Албания со-

1 При этом автор не разделяет господствующего в международно-правовой литературе подхода о «раздельном существовании двух самостоятельных правовых систем – международного и внутригосударственного. Международное право – это самостоятельная, отличная от национальных правовых систем конкретных государств система права» (Канашевский В. А. Международные нормы и гражданское законодательство России. М. : Международные отношения, 2004. С. 3, 22–23).

Представляется более точным следующий взгляд на проблему: тенденции развития законодательства показали несостоятельность развития концепции раздельного (параллельного) существования норм внутреннего законодательства и норм международных договоров (см.: Бублик В. А. Гражданско-правовое регулирование внешнеэкономической деятельности в Российской Федерации: проблемы теории, законотворчества и правоприменения : монография. Екатеринбург: УрГЮА, 1999. С. 54).