Червонюк В.И. Конституционное право зарубежных стран. Ч. 1

241

Конституции Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии считалась «Зеленая книга» М. Каддафи, представляющая «третью философию», отличную от капитализма и социализма. В ряде исламских государств (в особенности государств Арабского Востока) Корану и Сунне придается конституционное значение1, по юридической силе они превосходят национальные основные законы (практически во всех таких государствах национальная конституция должна соответствовать Корану и Сунне), на их основе формируется правоприменительная практика. В отдельных исламских государствах роль конституции выполняют королевские низами (например, Основной низам о власти Короля Саудовской Аравии от 1 марта 1992 г.)2.

Во Франции общенациональная конституция идентифицируется с «конституционным блоком»; в этом случае Конституцию страны образуют собственно конституционный текст (Конституция 1958 г.), Декларация прав и свобод человека и гражданина 1789 г., Преамбула к Конституции IV Республики, Хартия окружающей среды 2004 г., сформулированные Конституционным советом принципы.

В Российской Федерации к смысловым «оттенкам» действующей российской Конституции относят такие характеристики, как: «основной закон, обладающий особыми гарантиями стабильности»; «закон, который учреждает государство, систему его органов порядок их формирования, их компетенцию, определяет характер взаимоотношений органов государственной власти с местным самоуправлением»; «закон, обеспечивающий политическое единство народа»; «способ формализации государственного строя России путем закрепления его фундаментальных основ, определяющий основные ценности государства и общества и порядок их государственной защиты»; «закон, устанавливающий пределы государственной власти посредством закрепления прав человека гражданина возложения коррелирующих с этими правами обязанностей на государство, а также пределы индивидуальной автономии личности, характер взаимоотношений личности государства и меру их взаимной лояльности и ответственности»; «способ закрепления выражения высших правовых норм, закон, обладающий верховенством на всей территории государства, высшей юридической силой и гарантирующий политическое единство народа и единство экономического и правового пространства государства»3. Отмечается, что Конституция может рассматриваться как юридическая форма фиксации познанных обществом объективных закономерностей социально-исторического развития, которые в силу их конституционного закрепления трансформируются в поведение граждан и становятся нормой деятельности государства, его органов и должностных лиц, общественных объединений и т. д., в результате чего она выступает юридической основой и способом обеспечения естественно-исторической эволюции общества и оформляющего его государства4.

1См.: Конституция в ХХI веке: сравнительно-правовое исследование : монография / отв. ред. В. Е. Чиркин. М. : Норма : ИНФРА-М, 2011. С. 16; Чиркин В. Е. Конституционное право : курс для преподавателей, аспирантов и магистрантов. М. : Норма : ИН-

ФРА-М, 2013. С. 39.

2См.: Конституции государств Азии : в 3 т. Т. 1. Средняя Азия.

3См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. В. Д. Зорькина, Л. В. Лазарева. М. : Эксмо, 2010.

4См.: Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации /

242

Определения, приведенные в некоторых новейших зарубежных изданиях, как правило, делают акцент на регулировании таким документом «государства и его компонентов»1, рассматривают конституцию как «совокупность правил, относящихся к государству» (Е. Гюиссани, Ф. Амон, М. Тропе), видят главное в том, что «конституция определяет законность власти» (Х. Барнетт). Правда, отдельные авторы (например, британский конституционалист Дж. Олдер) считают, что единого юридического определения конституции не существует и вряд ли его можно создать в качестве общего для всех государств мира 2 (такое утверждение самим же автором более всего отнесено к британской конституции).

Титульной характеристикой современных конституций является присущая им ценностная ориентация или, иными словами, конституция закрепляет базовые ценности. В этой связи достаточно распространено понимание конституции как акта, ограничивающего власть. «Основным и общим признаком конституционных форм является то, что можно назвать самоограничением государственной власти, в силу чего эта власть не является абсолютною, в чьих бы руках она ни на-

ходилась. В руках народа или монарха с народным представительством»3.

В англо-американском праве понятие конституции отображает особенности конституционных систем этих стран. Так, английский ученый С. Ф. Стронг определяет конституцию как собрание принципов, в соответствии с которыми регламентируется деятельность органов власти, права управляемых и отношения между ними4. Учитывая неписаный характер британской конституции, такой подход действительно обнаруживает ее (неписаной конституции) сущностные характеристики. Современный американский ученый Ч. Бирд определяет конституцию как «документ, устанавливающий пределы управления, предписывающий его полномочия и определяющий свободы лиц и граждан»5. Наличие в США кодифицированной конституции и ее от-

под ред. В. В. Лазарева. 4-е изд., доп. и перераб. М. : Юрайт, 2009. С. 16–21.

1См.: Hamon P. Troper V. Droit Constitutionnel. 30-ed. P., 2008. P. 4–5.

2См.: Чиркин В. Е. Конституционное право : курс для преподавателей, аспирантов

имагистрантов. М. : Норма : ИНФРА-М, 2013. С. 41.

3Градовский А. Д. Государственное право важнейших европейских держав. СПб., 1985. С. 3.

4См.: Сравнительное конституционное право : учебное пособие / отв. ред. В. Е.

Чиркин. М., 2002. С. 19–20, 71.

5Beard Ch. A. Avtricah Government and Politics with the Cjllaboration pf Beard. N. Y., 1949. P. 9.

243

кровенно инструментальный характер достаточно точно отображает приведенное определение.

Во всем многообразии подходов выделяются те из них, в которых назначение конституции оценивается с двух противоположных позиций, которые в представлении сторонников таких концепции оказываются несовместимыми1. Этот плюрализм взглядов охватывают юридический и социологический подходы. Первый сформулирован представителями возникшей в юриспруденции ХIХ в. юридической школы и имеет широкое распространение во всей современной государствоведческой науке и практике; конституция с этих позиций оценивается как совокупность правоположений, устанавливающих высшие органы государства, порядок призвания их к отправлению их функций, их взаимные отношения и компетенцию, а также принципиальное положение индивида по отношению к государственной власти2. Близким к этому является «собирательное» понятие конституции, представленное в работах других зарубежных авторов. «Под конституцией государства, – отмечается в одной из них, – понимают собранные в одном конституционном законе («конституционной хартии») основополагающие правовые предписания относительно организации и осуществления государственной власти, государственных задач и основных прав. Включенные в конституционный закон правовые предписания образуют конституционное право, которое отличается от прочих норм правопорядка усложненной изменяемостью, связывает публичную власть во всех формах ее проявления и обладает приоритетом по отношению к другим правовым предписаниям, особенно законам»3.

1См.: Мишин А. А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран : учебник для вузов. 17-е изд., испр. и доп. М. : Статут, 2013. С. 33.

В работе обращено внимание на различие терминов «конституция в русском языке,

вкотором употребляется, как правило, два значения («основной закон государства» и «строение, структура организма») и в английском, данный термин имеет множество значений: как основной закон государства; учредительный акт или действие; установленное право и обычаи; учредительные документы коммерческой или некоммерческой организации; основные принципы отдельно взятой социальной группы; акт назначения на должность; состояние, форма, структура и соединение частей целого, характеризующие объект; телосложение и др. (см.: The Cambridge International Dictionary of Englich; Meriam Webster,s ollegiate Dictionary. Цит. по: Мишин А. А. Указ.

раб. С. 21).

2См.: Еллинек Г. Общее учение о государстве / вст. ст. И. Ю. Козлихина. СПб. : Юридический центр Пресс, 2004. С. 123.

3Badura P. Staatsrecht. Systematische Erliuterung des Grundgesetzes fir die Bundesrepublik Deutschland. Minchen: C.H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 1986. S. 6 f. Цит. по:

244

Ценность юридического подхода очевидна: он позволяет в структуре действующего права обособить одну из таких его (права) уникальных форм, которая по своим юридическим свойствам действительно превосходит все иные, квалифицируясь по этому основанию как основной закон. В этом смысле конституция есть «способ закрепления и выражения высших правовых норм», есть «высшая», «абсолютная норма», которой не могут противоречить любые правовые акты, действующие в государстве» (по Кельзену – норма, приближающаяся к «трансцедентальной», т. е. ниоткуда не берущаяся, но возвышающаяся над всеми другими и являющаяся для них первоосновой); «конституция – это основной закон»; «закон, который обладает высшей юридической силой»; «закон, устанавливающий пределы государственной власти»; «основной закон, обладающий особыми гарантиями стабильности» и т. д.1

Однако абсолютизировать только эту, пусть и действительно важнейшую характеристику конституции, очевидно, не следует. Наблюдается немало случаев, когда «основной закон» существует сам по себе, а конституционная практика развивается даже вопреки ему. От этих недостатков избавляет более широкий взгляд на природу конституции, развернуто сформулированный соотечественником Г. Еллинека Ф. Лассалем, который предложил различать писаную конституцию – как собранные «на одном листе бумаги, в одном акте основания учреждений и правительственной власти всей данной страны»

и«реальную (действительную, фактическую) конституцию» – как фактически существующее в стране соотношение общественных сил. По мнению Ф. Лассаля, сущность конституции составляют «...фактические отношения, силы, существующие в данном обществе». Действительная конституция страны – это фактические соотношения сил, существующих в стране, писаная конституция тогда лишь прочна

иимеет значение, когда является точным выражением реальных соотношений общественных сил»2.

Страшун Б. А. Указ. Раб. С. 234.

1 См.: Кельзен Г. Чистое учение о праве. Вып. 1. М., 1987. С. 143–144.

2Лассаль Ф. Сущность конституции. Что дальше? СПб., 1905. С. 33–34. «Действительную конституцию, – писал Лассаль, – имели все страны во все времена. Стало быть, Новейшему времени исключительно свойственны не действительные, а писаные конституции или листы бумаги: чрезвычайно важно не упускать этого из в виду»

(Лассаль Ф. Соч. : в 3 т. Спб., 1870. Т. 2. С. 17).

Соответственно с изменением социально-политической ситуации в стране меняется и сущность конституционного акта (при том, что по своей сущности конституция неизменна), а равно представленных в ней интересов разных слоев. Это обстоятельст-

245

Вгосударствоведении данный подход созвучен с классификацией конституций на юридические и фактические, реальные и фиктивные. Если не политизировать проблему и не сводить ее к пониманию всякого типа государственного устройства (что характерно для Ф. Лассаля

иего последователей), то конструкция фактической конституции действительно позволяет соотнести формально-юридически зафиксированные установления и реально складывающийся правопорядок, отвечающий принципам конституционализма. Это различие принципиально важно для того, чтобы реально складывающийся конституционный правопорядок не отождествлять с проектом конституционного устройства, представляя должное как сущее. Конструкция формальной

ифактической конституции тем самым исключает имитацию действительно конституционных порядков недемократическими режимами, позволяет утвердить представления о конституции как об «основном законе» или конституирующих общество и государство устоях.

Вто же время в сущностном понимании «фактическая конституция не может рассматриваться в отрыве от юридической, противопоставляться ей. Сущность и явление, как известно, образуют единство. Соглашаясь с тем, что сущность конституции – «многоплановая категория», следует в то же время возразить относительно утверждения о том, что она (сущность) «имеет различные аспекты и состоит из ряда «модулей», что «она не остается неизменной, а напротив, претерпевает значительные изменения» (Б. С. Эбзеев). Очевидно, что конституции отдельных стран по своему характеру могут изменяться, но при этом сущностное в ней (конституции) константно: это акт верховной власти (или свод фактически сложившихся принципов), устанавливающий такую модель государственного и общественного устройства, которая отвечает фундаментальным (базовым) требованиям конституционализма.

Продолжающийся в контексте дискуссии о правопонимании спор о том, что должна отображать современная конституция – сущее или должное, действительное или желаемое находит продолжение и в новейших подходах к оценке природы конституции и ее связи с конституционными порядками. Закрепление в современных конституциях широкого набора прав и свобод, отвечающего международным и европейским (иным региональным) стандартам, соотносится в то же

во, в частности, подтверждается содержательным анализом Конституционной Декларации Египта, провозглашенной Советом Вооруженных Сил 30 марта 2011 г., в котором достаточно очевидно представлено превалирование интересов одной, самой большой социальной группы в отношении другой, менее многочисленной.

246

время с феноменом дерогации, предусматриваемым, в частности, Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 г. В этой связи корреляция приоритетов (ценностей) постулируется как сложившаяся конституционная закономерность. С этих позиций отмечается, что любое право, в том числе конституция, действует в конкретных исторических обстоятельствах. И эти обстоятельства никогда

инигде не позволяют реализовать все конституционные права и свободы одновременно, идеально, без всяких условий и ограничений. При этом речь идет не только о чрезвычайных ситуациях, в которых права и свободы могут быть ограничены законом, речь идет и о том, что мы живем в условиях, при которых всегда ограниченные совокупные ресурсы общества и государства в движении к максимально полной реализации прав и свобод требуют выстраивать продуманную

иобоснованную иерархию приоритетов, основанную на согласовании социальных интересов1.

Вновейшей литературе все явственнее проступает синтетический (интегративный) взгляд на понимание конституции, характеризующий связь основного закона страны с цивилизационными ценностями

исложившимися в обществе подходами к конституционному устройству. Как считает В. Е. Чиркин, современная юридическая конституция – это принятый государственной властью основной закон (совокупность основных законов, других актов конституционного значения), исходящий из высших ценностей данной цивилизации, имеющий элементы фактического соглашения в обществе, подлежащий особой правовой охране, закрепляющий основы правового статуса личности, экономической, социальной, политической систем и духовной жизни общества, основы взаимоотношений человека, коллек-

тива, государства и общества, устанавливающий основы порядка создания и распределения социальных ценностей (благ) в обществе2. Современный британский конституционалист Дж. Олдер выделяет правовые и политические конституции. Последние в понимании исследователя есть «результат борьбы между соревнующимися интересами» различных группировок в связи с вопросами власти и индивидов

ивласти, территориальных интересов и т. д. Кроме общераспространенных видов (гибкие и жесткие, писаные и неписаные и др.) автор в зависимости от того, имеет место разделение властей, или оно отсут-

1См.: Зорькин В. Д. Конституционный Суд России в историческом контексте. Размышления к юбилею Конституционного Суда. М., 2013. С. 46.

2Чиркин В. Е. Конституционное право : курс для преподавателей, аспирантов и магистрантов. М. : Норма : ИНФРА-М, 2013. С. 43.

247

ствует, обращает внимание на «многослойные (multilayered) и уни-

тарные конституции1.

Особой значимостью отличается социогуманитарный контекст конституции. С этой точки зрения для современного понимания конституции принципиальное значение имеют два чрезвычайно важных обстоятельства методологического порядка.

Во-первых, философско-юридический подход к оценке конституции, сформировавшийся в контексте естественно-правовых учений, с позиции которого конституция оценивается как своеобразный договор общественного согласия между гражданами и публичной властью по поводу формы правления, системы публичной власти, порядка ее формирования, объема прав и свобод их гарантий, модели территориальной организации страны и других коренных вопросов устройства. Конституция в этой связи призвана выступать генеральным актом, воплощающим в себе согласованные общие интересы по коренным вопросам государственного и общественного устройства, выступая в этом значении критерием конституционности правового регулирования (действия права) во всех сферах жизнедеятельности общества и государства – социальной, экономической, политической и духовно- культурной областях. С позиции такого понимания конституция есть ни что иное как договор общественного согласия.

Во-вторых, гуманитарным основанием национальной конституции, придающим сакральность всем ее нормам, принципам и институтам и символизирующим сущностное современного конституционализма, каковым является феномен прав человека. Симптоматично поэтому, что континентальная конституционная традиция увязывает конституционализм с обеспечением свободы и безопасности граждан. По утверждению одного из соавторов Декларации прав человека и гражданина 1789 г. аббата Э. Ж. Сийеса, «всякий общественный союз и, следовательно, всякое политическое установление может иметь лишь провозглашение, распространение и обеспечение прав человека и гражданина». Именно на этом основании «их изложение должно предшествовать плану конституции, будучи предварительно необходимым и представляя всем политическим установлениям предмет или цель, коей все без различия должны стремиться достигнуть»2. Таким образом, права человека концептуально предопределяют организа-

1См.: Alder J. Constitutional and Administrative Law. 6th ed. N. Y., 2007. P. 7.

2Сийес Э. Ж. Современная наука. Познание и доказательственное изложение прав Человека и Гражданина // ФЭМИС : ежегодник истории права и правоведения. 2005.

Вып. 6. М., 2006. С. 207.

248

цию всей публичной власти. Конституция, как считал Сийес, «обнимает разом внутреннее образование и устройство различных публичных властей. Их необходимое соответствие и их взаимную независимость. Наконец, политические предосторожности, коими мудро стоит их окружить с тем, чтоб [пребывая] всегда полезными, они никогда не могли б сделаться опасными»1.

«Именно Декларация прав человека в обществе, без сомнения, есть изложение некоторых принципов всеобщих, приложимых ко всем политическим ассоциациям и ко всем формам правления», – утверждал О. Г. Мирабо2. Отсюда и приобретшее в современных условиях характер конституционной аксиомы положение Декларации прав человека и гражданина 1789 г. о том, что «общество, где не обеспечена гарантия прав и нет разделения властей, не имеет конституции»3.

Конституция как нормативный акт, обладающий высшей юридической силой, значима не сама по себе, а как эффективный способ ограничения государственной власти правами человека, и должна устанавливать такую организацию власти, которая предоставляет надлежащие гарантии индивидуальной свободы, препятствует вырождению государства в деспотию4. Конституция отражает определенное соотношение политических сил на момент ее разработки и принятия. Соотношение политических сил обусловливает и выражение в конституции классовых, групповых и иных интересов. Конституция в демократическом прав государстве есть результат известного политического согласия, достигнутого в гражданском обществе, своеобразный «общественный договор». Она является общественным компромиссом и правовым консенсусом, в котором в основном согласованы экономические, политические и иные интересы, представлен-

1 Сийес Э. Ж. Указ. соч. С. 213.

Но дальнейшее развитие доктрины конституционализма, констатирует цитируемый автор, совпало с господством позитивизма в общественных науках и юриспруденции в том числе. Соответственно конституционная доктрина развивалась далее в позитивистской «среде», что напрямую сказалось и в вопросе понимания конституции, ее структуре.

2Mirabeau O. J. Discjurs 1973. P. 92 (Речь 17 августа 1789 года). Цит. по: Омельченко О. А. Становление и эволюция теории конституционализма в западной политикоправовой мысли (основные исторические этапы) // ФЭМИС : Ежегодник истории права и правоведения. 2005. Вып. 6. М., 2006. С. 23.

3Избранные конституции зарубежных стран : учебное пособие / отв. ред. Б. А. Страшун. М. : Юрайт, 2013. С. 181

4См.: Варламова Н. В. Конституционализм: вариативность понятия // Сравнительное конституционное обозрение. – 2011. – № 5. – С. 48–57.

249

ные различными политическими силами1. Интересы той или иной политической силы отражены в конституции в той мере, в какой их удалось отстоять и согласовать с другими политическими силами… в наибольшей мере учитываются интересы тех политических сил, чье влияние оказывается преобладающим2.

Соединение отмеченных подходов позволяет оценивать природу конституции в контексте современного правопонимания, вкладывая в это понятие социогуманитарный смысл.

И социальный, и гуманитарный контекст конституции предполагают в качестве ее основания общее (общесоциальное) согласие, общий подход в отношении базовых проблем развития общества и государства.

В таком понимании конституция может быть представлена как акт верховной (учредительной) власти (либо как совокупность сформировавшихся в конституционной практике принципов), основанный на идее общего, или гражданского согласия3. Конституция в этом значении есть основной закон государства (или совокупность сформировавшихся в политической практике принципов), выражающий согласованную волю и интересы народа и в этих целях закрепляющий основополагающие устои общественного строя и государственной организации.

Всякая конституция, являясь порождением общества, его государ- ственно-правовой системы (государственности), выступает в то же время по отношению к ним как Основной закон, который по своей юридической форме может быть выражен либо как фундаментальный акт, юридический документ верховной государственной власти (т. е. как юридическая конституция), либо как совокупность признанных верховной властью принципов устройства общества и государства (т. е. как материальная конституция).

Несомненно, ключевой характеристикой современных конституций, позиционируемых в качестве Основного закона, является их способность не только оформлять (учреждать) организацию верхов-

1См.: Витрук Н. В. Право, демократия и личность в конституционном измерении (история, доктрина и практика). Избранные труды (1991–2012 гг.). М. Норма, 2012. С.

179.

2См.: Кравец И. А. Формирование российского конституционализма. Проблемы теории и практики. М., 2001. С. 66.

3«В современном понимании конституция является законом, который принимает народ, для того чтобы определить условия передачи и осуществления власти и отношения между управляющими и управляемыми» (Жаке Ж.–П. Конституционное право

иполитические институты : учебное пособие. М. : Юристъ, 2002. С. 103–104).