3. Новгородские посадники

Попытки составить и опубликовать списки новгородских посадников неоднократно предпринимались русскими историками начиная с 20-х годов XIX в. Однако вплоть до нашего времени такие списки были чрезвычайно неполными, фрагментарными, поскольку отсутствовали необходимые для этого источники. Основным источником служили летописи, но в них встречались крупные пропуски и разночтения или отсутствовала достоверная хронология. Важным источником были внешнеполитические акты, под которыми стояли подписи и печати посадников. Этот источник был надежен в отношении хронологии, но редко использовался и был фрагментарен, труднодоступен. Новым источником в наше время явились берестяные грамоты, в результате чего стало возможным пополнить и уточнить старые данные. Велась и сопоставительная исследовательская работа, особенно в последние гады. Все это привело к пополнению списка посадников, к сокращению в нем пропусков и лакун.

За последние 170 лет списки посадников публиковали следующие историки: И. И. Григорович (1821 г.), С. М, Соловьев (1845 г.), И. Д. Беляев (1864 г.), А. И. Никитский (1869 г.), Н. И. Костомаров (1886 г.). Все они были крайне отрывочны и неточны. В советское время наиболее полные перечни посадников опубликовали В. Н. Вернадский (19S1 г.) и В. Л. Янин (1962, 1990 гг.). Последняя публикация самая полная, хотя и в ней остались лакуны. Мы приводим самые последние данные, разбив список новгородских посадников по историческим периодам, связанным с внешнеполитической историей Новгорода и с указанием на все этапы реформы посаднической должности и посаднических коллегий. Вместе с тем мы указываем те даты, когда не установлено имя бывшего в этот период посадника, чтобы создать полную картину в этом вопросе и побудить историков к новым поискам.

4. Динамика новгородской внешней политики в XI—XV вв.: ее развитие и результаты (1054—1478 гг.)

Во внешней политике Новгородской республики по отношению к остальной Руси (Киевской, Владимирской и Московской) можно выделить 5 периодов. 1054—1156 гг. Борьба с Киевской Русью, постепенное высвобождение от зависимости и опеки киевских великих князей.

1156—1240 гг.

Борьба против сильных соседей на востоке от Новгорода — ростово-суздальских, а затем владимирских князей, расширявших свои владения в направлении новгородских колоний на севере и угрожавших Новгороду военной силой.

1240—1340 гг.

Татаро-монгольское завоевание Руси приводит к полному отсечению от Новгорода Киевской и Владимирской Руси как объектов и субъектов внешней политики для Новгородской республики. Это обстоятельство на целый век снимает с повестки дня важный внешнеполитический вопрос, до тех пор раскалывавший новгородское общество на два лагеря: должен ли Новгород участвовать в общерусских внешнеполитических и внутриполитических делах, действовать как автономная, суверенная, но все же часть Руси или же встать на путь изоляционизма, отойти совершенно от Руси, встать на путь внешнеполитического сепаратизма? В исторических условиях XIII—XIV вв., когда острота вопроса об ориентации на Русь и о характере и степени этой ориентации совершенно снимается, Новгородская республика полностью поворачивается в торгово-политическом отношении к Западу, в связи с чем вступает в стабильные мирные отношения со своими соседями на северо-западе: Ганзой, Ливонией, Рижским архиепископством, Швецией и Норвегией, а также с более отдаленными германскими государствами — Вестфалией и Саксонией.

В ознаменование этой внешней политики мира и торговли заключается ряд международных договоров:

1269 г. — договор с Ганзой;

1284 г. — договор с Ливонией и Ригой;

1323 г. — договор со Швецией о мире и границе;

1326 г. — договор с Норвегией о мире, границе и торговле в Заволочье и Лапландии.

Торговля Новгорода с иностранными государствами, и прежде всего с Ганзой, носит вплоть до XV в. исключительно меновой характер, ибо Новгород не знал металлических денег до 1420 г., а серебром (литым) обычно выплачивал контрибуцию при военном поражении или оплачивал приобретаемое на Западе оружие.

1340—1425 гг.

Новгород укрепляет свою связь с Московским государством, видя в нем единственную гарантию защиты от татар. Всвязи с этим новгородцы недальновидно перепоручают вести свою внешнюю политику в отношении Орды московским великим князьям и тем самым «отдают» часть своих суверенных прав Московскому государству, ограничивая сферу своей внешней политики добровольно.

В силу растущего политического влияния Москвы и ее внешнеполитического веса и престижа в глазах Орды новгородцы, опять-таки из конъюнктурных соображений, начинают выбирать в новгородские военачальники исключительно московских князей, которые постепенно становятся «своими» в Новгороде, привыкают к своей «незаменимости» и начинают все более настойчиво вмешиваться во внутренние и внешние новгородские дела, оказывая поддержку то «боярской», то «народной» партии в республике и играя на их противоречиях.

Наконец, Новгородская республика, опять-таки из чисто конъюнктурных соображений, позволяет Москве расправиться с соседним Новгороду Тверским государством, отделявшим Новгородскую Русь от Московского княжества. Это усиливает Москву и позволяет московской дипломатии остаться в конце концов один на один с Новгородом, изолировав его от потенциальных союзников и даже ликвидировав их вообще. Все это своевременно не настораживает новгородских руководителей внешней политики, они ведут близорукую, сиюминутно-прагматическую внешнюю политику, не задумываясь о ее последствиях.

1426—1478 гг.

После перенесения общерусской столицы из Владимира в Москву (1426 г.) начинается период все более растущей конфронтации в новгородско-московских отношениях. Московское государство полно решимости ликвидировать независимость Новгорода и ведет активную политику подрыва его экономических и политических позиций, используя те преимущества своего положения по отношению к Новгороду, которые московские великие князья приобрели своей осторожной, целенаправленной политикой в предыдущий век. Новгород же находится в состоянии пассивной обороны. Наконец, в 1471 г. Иван III наносит решительное военное поражение Новгороду в битве при Шелони, а в 1478 г. вообще ликвидирует Новгородскую республику и как знак утраты Новгородом его былой независимости вывозит новгородский вечевой колокол в Москву, а новгородцев частично «выводит», т. е. насильно переселяет, из Новгорода в глубь Московского государства, за 500—800 км от Новгорода. Масштабы этого выселения по тому времени грандиозны — не менее 20 тыс. семейств!

Покончив с политической обособленностью Новгорода, Иван III немедленно наносит удар по основе новгородской внешнеполитической обособленности — ликвидирует новгородскую внешнюю торговлю с Ганзой, с Европой. В 1494 г. он решительно разрушает, рвет ган-зейско-Новгородские связи, напав на торговые склады и ганзейскую контору в Новгороде и конфисковав находившиеся там товары на сумму 100 тыс. гульденов. Надежда Ганзы, что она станет продолжать торговлю с Россией и после падения Новгорода и что Московский великий князь станет наследником Новгорода как ганзейского торгового партнера, оказалась совершенно не оправданной, а именно она, эта надежда, останавливала ганзейцев от активной военной поддержки Новгорода.

Москва не стала использовать проложенные и проторенные новгородские пути на Запад. Иван IV и его преемники нашли иные пути связи с Западом: центральный — через Польшу и Австрию на Италию и северный — из Архангельска в Англию и Голландию. Ганза и Германия вообще были обойдены. Москва нашла выход и в том, чтобы активизировать свою торговлю с Востоком — Крымом, Турцией, Персией, Закавказьем н Сибирью. Иными словами, Москва нашла выход из положения, не осталась изолированной даже тогда, когда Балтика была закрыта для нее более чем полтора столетия. Именно за это время традиционные новгородские и русские балтийские связи были совершенно забыты, и вообще связь в сторону северо-запада перестала быть для России в XVI— XVII вв. необходимой в такой же степени, в какой она была ранее для Новгородской республики. В этом и состояло существенное, коренное отличие внешней политики Московского централизованного государства от внешней политики, основанной на внешней торговле, Новгородской феодальной республики.