§ 2. Предмет истории политических и правовых учений

Как наука история политических и правовых учений представляет собой систему знаний об этих учениях в их историческом развитии. Она заключает в себе «знание о знании», содержащемся в политико-правовых теориях прошлого. Следовательно, предмет (определенное знание об объекте) истории политических и правовых учений как науки и учебной дисциплины – «политические и правовые теории прошлого, взятые в их генезисе, историческом развитии и связи с современностью» (История политических и правовых учений. Древний мир. М., 1985. С. 10). Приведенное определение предмета данной науки, сформулированное В.С.Нерсесянцем в 1985 г., представляется наиболее удачным, так как в нем сделан акцент на самих учениях как объекте исторического познания и понимания.

Вполне приемлемы и наиболее распространенные в специальной литературе определения предмета науки истории политических и правовых учений, заостряющие внимание именно на их истории. Например, тот же автор в учебниках, изданных в 2003 и 2005 гг., предпочел несколько иначе определить специфику предмета этой юридической дисциплины. В ее рамках, отмечал В.С.Нерсесянц в 2003 г., «исследуется и освещается специфический предмет – история возникновения и развития теоретических знаний о государстве, праве, политике и законодательстве, история политических и правовых теорий, история теорий права и государства» (История политических и правовых учений. Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С.Нерсесянца. 4-е изд. М., 2003. С. 1; см. также: Нерсесянц В.С. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. М., 2005. С. 13). В этом определении подчеркивается предметная роль исторического процесса возникновения, развития и т.д. учений, но из него выпадает связь истории с современностью.

Присутствие в предмете данной науки политических учений не означает, как отмечалось выше, ее поглощения, даже частичного, историей политологии (политической идеологии). Политические учения традиционно изучаются юристами как учения о государстве (в его взаимосвязи с другими политическими и социальными явлениями и институтами и прежде всего с правом). При этом как историк-гуманитарий юрист стремится в своей оценке и интерпретации тех или иных учений прошлого выявить особенности понимания в них государства в широком социально-культурном контексте, привлекая данные других гуманитарных наук и в том числе политологии.

Неудачным представляется уточнение предмета истории политических и правовых учений (как учебного курса) авторами одной их хрестоматий. В предисловии к хрестоматии авторы отмечают, что в ней «уточняется предмет курса истории политических и правовых учений. Им становится право, но только в связи с государством (т.е. право по преимуществу позитивное, узаконенное) и государственная политика, но в аспекте ее правового оформления и обеспечения, как практического, так и теоретического» (История политических и правовых учений. Хрестоматия / Под ред. Т.В.Малахова. М., 2000. С. 5). Желая подчеркнуть связь государства и права, но, исходя из ее этатистского понимания, авторы, вольно или невольно, ограничивают предмет истории политических и правовых учений только теориями позитивного права. Между тем история политических и правовых учений не является историей учений только о позитивном праве. Кроме того, очевидно, что в этой науке и учебном курсе изучаются не само право, а учения о праве, учения о государстве, а не о государственной политике и т.д.

Общепризнанно, что в предмет истории политических и правовых учений включаются теоретически оформленные идеи, взгляды, концепции. Между тем уже применительно к Древнему Востоку приходится оговаривать преимущественно религиозно-мифологическое оформление соответствующих пластов общественной мысли. Это относится, например, и к русской средневековой политико-правовой мысли, представители которой выражали свои идеи главным образом в проповедях, посланиях и т.д. Вряд ли вызовет сомнение, например, и тема исследования по истории политических и правовых учений, посвященного политико-правовым взглядам Ф.М.Достоевского. «В произведениях Достоевского, – писал П.И.Новгородцев, – мы находим отчетливейшее выражение русского мировоззрения, у него мы находим и глубочайшие основы русской философии права» (Новгородцев П.И. О своеобразных элементах русской философии права // История философии права. СПб., 1998. С. 510).

Смыслообразующей сердцевиной наиболее развитых политико-правовых учений является идея права (государства), обладающая существенной новизной и значимостью для науки. В западной традиции правовой мысли идея права, как правило, находит рационально-понятийное обоснование. С этой точки зрения история политических и правовых учений может быть представлена как «история новых понятий (курсив наш. – Д.Л.) права и государства (История политических и правовых учений. Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С.Нерсесянца. 4-е изд. М., 2003. С. 10). Однако и в западной традиции идея права (государства) может быть выражена не только в рационально-понятийной, но и в личностно экзистенциальной форме (например, у Ф.Ницше).

Входят ли в предмет истории политических и правовых учений только систематизированные взгляды и идеи? Как правило, представители данной дисциплины положительно отвечают на этот вопрос (см., напр.: Политические учения. Домарксистская политическая мысль. М., 1976. С. 7.). Но все же систематизированность – это одна из форм авторской упорядоченности знания, т.е. субъективный момент творчества. В отличие от нее системность – объективное свойство знания (даже и не систематизированного). Система взглядов не всегда сочетается с их систематическим изложением (см.: Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. М., 1979. С. 284).

Правовые (политико-правовые) учения в каждую данную эпоху представляют собой своеобразные формы общественного (группового, индивидуального) правосознания. В структуре этих учений как форм правосознания можно выделить два взаимосвязанных аспекта: собственно познавательный и ценностный (оценочно-ценностный).

Познавательный аспект политико-правовых учений характеризует их направленность на познание правовой действительности в контексте всей социокультурной реальности данной эпохи. Ценностная сторона этих учений, во-первых, включается в само познание. Поэтому знание о мире может быть только относительно истинным. Сама истина имеет явный или неявный ценностный аспект. Во-вторых, ценностный аспект позволяет выделить приоритетные идеологические представления в том или ином учении. «Идеология, – отмечает С.П.Синха, – есть утверждение о предпочтительных ценностях» (Синха Сурия Пракаш. Юриспруденция. Философия права. Краткий курс. М., 1996. С. 65; о типах и видах правовой идеологии см.: Поляков А.В., Тимошина Е.В. Общая теория права. Учебник. СПб., 2005. С. 170-180).

Требует внимания фактор преемственности в развитии политико-правовой мысли. Преемственность – это процесс, обеспечивающий историческую связь в развитии политических и правовых учений. Особый закон исторической преемственности – традиция. В эволюции политико-правовых идей, теорий складываются определенные традиции того или иного понимания права (например, позитивистская, естественно-правовая, традиция социологического правопонимания). В современной теории права это позволяет выделять соответствующие типы правопонимания. Меньше внимания, особенно в учебной литературе, уделяется типам понимания государства. Между тем и в истории учений о государстве существуют различные традиции понимания государства. С учетом этих традиций можно выделить два основных типа понимания государства – как «политического общения», особого рода союза граждан и как «аппарата», администрации (см.: Луковская Д.И. О типах понимания государства // Социальное правовое государство: вопросы теории и практики. Материалы межвузовской научно-практической конференции 21 июня 2003 года / Под ред. Д.И.Луковской. СПб., 2003. С. 6-10).

Многообразны типы и формы преемственности (см.: подробнее: Луковская Д.И. Типы и формы преемственности в развитии политико-правовой мысли // Закономерности возникновения и развития политико-юридических идей и институтов. М., 1986). Например, различаются такие формы преемственности, как: позитивная и негативная, репродуцирующая (таково, в частности, традиционалистское воспроизведение идей в древнекитайской идеологии, в западноевропейских средневековых учениях), систематизирующая (систематизацию предшествующей политико-правовой мысли осуществили в Новое время Г.Гроций и Ш.Монтескье) и др. Преемственность может также выражаться в форме взаимодействия и взаимовлияний, влияния и синтезирования. Так, именно синтез классических античных учений осуществил Аристотель, на почве христианского вероучения соответствующую синтезирующую работу проделал Фома Аквинский и т.п.

Развитие политико-правовой мысли – это не однолинейный процесс накопления, «суммирования» знаний. Хронологически последовательное изложение материала, особенно полезное и значимое в учебном процессе, не должно вместе с тем превращаться в хронологическую рядоположенность идей предшественников и «предвосхищаемых» ими взглядов последователей. Преемственность в истории идей вариативна. Многообразны и формы социального общения в процессе трансляции идей. Например, в европейской традиции это и безусловное повиновение в отношениях «акусматиков» (послушников) и «математиков» (теоретиков) в пифагорейской общине; и сократовский диалог; и монолитно-консервативная дидактичность схоластических диспутов; и демократическое интеллектуальное избранничество в возрожденческой «республике ученых»; и индивидуальное патриотическое миссионерство в духе Фихте и т.д. вплоть до современной институционализированной и информационно обеспеченной коллективности в науке.

Онтологическим основанием вариативности политико-правовых учений являются многогранность и многоаспектность права и государства как явлений социокультурной реальности. Выбор субъектом того или иного аспекта права (государства) не абсолютно случаен. Он диктуется, хотя и опосредованно, теми историческими, социокультурными, интеллектуальными условиями и ценностями, в которые «погружен» субъект познавательной деятельности. В гносеологическом плане плюрализм идей и теорий связан с внутренней антиномичностью (противоречивостью) самого познания. Антиномичность, вопреки Канту, не является признаком несостоятельности теории. Антиномичные ситуации в науке нередко являются внутренним источником ее развития, поиска путей к интеграции различных концепций и т.д.

Вариативность и многоликость политико-правовых учений прошлого могут создать впечатление об их истории как калейдоскопе имен, дат и т.д. В действительности и в самом учении, если оно оставило заметный след в истории, и в истории учений всегда можно и необходимо обнаружить смыслообразующую идею. Эта идея транслируется традициями, которые, как правило, оформляются в такие идейные комплексы, как определенные школы, течения, направления в исследовании права и государства.

Классификация школ, течений направлений в истории политических и правовых учений может быть осуществлена по различным основаниям. Жесткие критерии здесь вряд ли приемлемы. Одни из этих школ, направлений «замкнуты» (например, пифагорейская школа), другие – ориентированы на диалог (сократовская линия в истории идей), некоторые из них складывались на идеологической антирелигиозной основе (например, просветительское направление в XVII-XVIII вв.), иные – на основе теологической интерпретации политико-правовых явлений (католическая философия права, восходящая к Фоме Аквинскому и др.).

Важно учитывать, что и в рамках одного течения, направления теории, концепции видоизменяются и нередко воспроизводятся на новом методологическом фундаменте, с новой аргументацией и т.п., отвечающей уровню развития знания в иную историческую эпоху, и т.д. Например, в XVII в. Т.Гоббс и Дж.Локк совершили переворот в естественно-правовой доктрине, выразившийся в аксиоматизации естественно-правовых принципов, унаследованных ими от греческих и римских стоиков. Эти принципы были превращены в незыблемый постулат политико-правового знания, воспринятый, в рамках юснатурализма, всей последующей традицией просветительства.

Особо следует выделить такой тип (форму) преемственности истории политических и правовых учений, как их актуализация в ходе истории. Связь этих учений с «нашей» современностью, подчеркнутая в определении предмета рассматриваемой науки, – лишь один из моментов актуализации учений прошлого. Актуализация характерна для любой прошлой «современности» в истории политико-правовой мысли. Можно сказать, что поэтому сама эта история и изучающая ее наука продолжают существовать, находя все новые грани и проблемы в политических и правовых явлениях и в развитии политико-правового знания.

В любом развитом политико-правовом учении взаимосвязаны предмет, т.е. знание о политико-правовых явлениях, и методы получения этого знания. В этом аспекте история политических и правовых учений предстает как своеобразная история методов политико-правового познания. Иначе говоря, в предмет данной науки включаются исторические проблемы методологии правосознания. Поэтому, в частности, и в учебном процессе традиционно выделяются вопросы о методологических (философско-методологических) основах изучаемых теорий прошлого.

Методологию учений прошлого в качестве предмета науки истории политических и правовых учений следует отличать от учения о методах самой этой науки, направленных на усвоение ее предмета.