27. Основные положения философии иррационализма.

Артур Шопенгауэр (1788 – 1860 гг.), немецкий философ, непримиримый оппонент Г. Гегеля, посвятивший написанию и корректировке своего главного труда «Мир как воля и представление», признанного далеко не сразу, почти всю свою жизнь, считал, что разум лишь искажает наше понимание истины.

По Шопенгауэру, систему которого часто характеризуют как философские волюнтаризм и пессимизм, в основе мира лежит воля, которая сама – безосновна. И разум, и все феномены, окружающие нас, являются лишь манифестациями некоей единой мировой воли (которую мы не в силах понять посредством разума и о которой можем судить лишь с помощью интуиции), лишенными какой бы то ни было субстанциональности: «Явление, объектность единой воли к жизни есть мир, во всей множественности своих частей и форм. Самое бытие и характер бытия, как в целом, так и в каждой части, вытекает только из воли. Она свободна, она всемогуща. И каждой вещи воля является именно так, как она определяет себя в самой себе и вне времени. Мир есть только зеркало этой воли, и вся конечность, все страдания, все муки, которые он содержит в себе, выражают то, чего она хочет, они таковы потому, что она этого хочет» .

Волю невозможно познавать разумом, однако это не исключает возможности ее интуитивного чувствования, поэтому особое место в познавательной деятельности человека философ уделяет искусству.

Родоначальником нового направления считают Фридриха Ницше (1844 – 1900 гг.). Если учение А. Шопенгауэра было антиисторичным, история истолковывалась в нем как эфемерный призрак, в котором отсутствует всякий смысл, то волюнтаризм Ф. Ницше, основывающийся на идее «воли к власти», которая царит всюду в природе – и в неорганическом мире, и в органическом – и реализуется во времени, сверхисторичен, он, с одной стороны, направлен на критику всех достижений исторической культуры как «болезни» человечества, с другой – устремлен к преодолению состояния человека, который сравнивается с канатом над пропастью между животным и сверхчеловеком. Последний – уже не просто человек, но существо, в котором воля к власти становится субъектной.

Как и у А. Шопенгауэра, у Ф. Ницше воля есть некая стихийная активность, не охватываемая разумом. Но она имеет и существенные отличия от шопенгауэровской, главное из которых – наличие в ней интенции к власти, к самоутверждению и господству. Исконными свойствами жизни являются мужество, отвага, необузданная сила, а моральность, добропорядочность, религиозность переходят в разряд антиценностей, культивируемых христианством, выражающим «мораль рабов».

Философия жизни была популярна в Европе вплоть до середины XX в. Ее блестящим завершением стало безукоризненное в филологическом плане произведение Анри Бергсона (1859 – 1941 гг.) «Творческая эволюция». Недаром его автор получил Нобелевскую премию в области литературы. Бергсон оригинально развивает эволюционные идеи, отказавшись от телеологических представлений о целеполагании (внутриприродном ли, или обусловливаемом некими высшими силами, внешними по отношению к миру) и введя понятие первоначального «жизненного порыва».

Экзистенциализм как направление философской мысли, название которого происходит от позднелатинского «экзистенция», что значит – «существование», возник несколько позже философии жизни, накануне Первой мировой войны. Однако его «путеводной звездой» по праву считается русский писатель-философ Ф. М. Достоевский, в своих гениальных произведениях предвосхитивший проблематику этого неоднозначного направления.

Философия существования ставила в качестве своей основной задачи углубленное осмысление жизненных экзистенций, в которых человек, «заброшенный» в этот мир, «присутствующий» в нем, стоит перед ситуациями выбора, выявляющими его свободу. Карл Ясперс, например, различает человека как предмет исследования и человека как свободу, поскольку они познаются «из радикально разных источников, первый становится содержанием знания, тогда как второй – “основной чертой нашей веры”. Человек – это единственное существо в мире, которому “в его наличном бытии открывается бытие”, которое не может выразить себя в наличном бытии как таковом, не может не прорывать всю “как будто завершенную в мире действительность наличного бытия”, – получает возможность знать себя как человека только тогда, когда он, “будучи открыт для бытия в целом, живет внутри мира в присутствии трансценденции”.