II. Основная часть

1. Тематика произведения

1.1.Тема гонок.

Клерфэ был гонщиком. Он постоянно участвовал в соревнованиях.

«Машины мчались друг за другом… Машину Клерфэ стало заносить, но он выровнял ее, ошеломленный Дюваль на секунду замедлил ход, и Клерфэ пронёсся мимо него. Облако пыли вдруг оказалось позади Клерфэ. На фоне клубящегося неба он увидел величественную Этну, увенчанную светлым дымом; обе машины мчались вверх к Полицци, самой высокой точке всей дистанции; Клерфэ впереди» (с. 490)

«В те минуты, когда Клерфе, обойдя Дюваля, после многих километров вырвался из облака густой пыли и увидел голубое небо, когда чистый, живительный, как вино, воздух пахнул ему в лицо, покрытое толстым слоем грязи, когда он вновь ощутил жар беснующего мотора и вновь увидел солнце, вулкан вдали и весь этот мир, простой, великий и спокойный, мир, которому нет дела ни до гонок, ни до людей, когда он достиг гребня горы, почувствовав себя на миг Прометеем, Клерфэ ощутил небывалый прилив сил, и его кровь закипела, подобно лаве в Этне. Ни о чём определённом он не думал, вернее, думал обо всём сразу: о машине, которая слушалась его, о кратере вулкана, ведущем прямо в преисподнюю, о небе из синего раскалённого металла; он мчался к нему до самой Полицци, пока шоссе вдруг не начало стремительно падать вниз, - казалось, он раскачивается на гигантских качелях...» (с.491)

«Повсюду клочьями свисали гирлянды, оборванные дождём. Мокрые полотнища флагов с шумом ударялись о флагштоки. Гроза неистовствала. Можно было подумать, что и в облаках несутся друг за другом машины. Искусственный гром чередовался с раскатами грозы; реву машин на Рыночной площади вторил грохот на небесах, прорезаемый молниями... Клерфэ сидел за рулём. Он не ощущал особого напряжения. Клерфэ знал, что у него не было шансов на выигрыш, но в тоже время он знал, что во время гонок всегда происходит много неожиданностей, особенно во время длительных гонок» (с.534)

«Лилиан включила приёмник. Из Рима передавали спортивные известия. Казалось, в комнату ворвался ураган, сквозь шум слышались фамилии гонщиков, названия селений и городов, знакомые и незнакомые — Мантуя, Равенна, Болонья, Аквила, перечень часов и секунд; диктор взволнованным голосом сообщал о выигранных минутах так, словно он говорил о святом Граале; потом он перешёл к повреждённым водяным насосам, к заклинившим поршням, сломанным бензопроводам; обо всём он повествовал таким тоном, словно это были несчастья мирового масштаба. В полутёмную комнату неудержимым потоком хлынули гонки, неистовая погоня за временем, за каждой секундой, но люди гнались там не за жизнью, они боролись за то, чтобы быстрее промчаться по мокрым спиралям шоссе, мимо орущей толпы, за то, чтобы быть впереди на несколько сот метров и оказаться первыми в каком-либо пункте, который через секунду надо покинуть. Эта бешеная гонка длилась много часов подряд. Машины стрелой уносились из уродливого провинциального городишка, словно за ними попятам гналась атомная бомба, и всё для того, чтобы на несколько минут раньше пятиста других гонщиков примчаться в тот же отвратительный провинциальный городишко» (с.536)

1.2. Тема окружающего мира. Герои романа часто обращают внимание на то, что их окружает: на природу, на здания вокруг, и т.п. Очень часто во всём этом они находят отражение их мыслей и внутреннего состояния. Особенно Лилиан - она слита с природой, она очень чутко чувствует это единение своей души с природой.

«Уборщица раздвинула портьеры. И за окном вдруг появились горные склоны, освещённые луной, чёрный лес, снег. Всё это было огромным и бесчеловечным. Трое людей в большом зале казались совсем затерянными. Уборщица начала гасить лампы. С каждой погашенной лампой природа, казалось, ещё на шаг продвигалась в глубь комнаты» (с.408)

«Побродив около часа по снегу, Клерфэ обнаружил на опушке леса небольшое квадратное строение. Из отверстия в его куполообразной крыше валил чёрный дым. В Клерфэ пробудились омерзительные воспоминания, от которых он пытался избавиться; несколько лет жизни были убиты на это.» (с.414)

«Скучно! Неужели этот пышущий здоровьем человек, который сидит рядом со мной, не чувствует, как я трепещу? Неужели он не понимает, что со мной творится? Не чувствует, что застывший во мне образ мира вдруг начал оттаивать, задвигался и заговорил со мной, не чувствует, что заговорили и дождь, и мокрые скалы, и долина, и тени в долине, и огни, и дорога? Неужели он не понимает, что уже никогда я не буду так слита с прородой, как теперь, когда я словно лежу в колыбели в объятиях неведомого бога, ещё пугливая, как молодая птичка, но уже осознавшая, что всё будет длиться лишь миг и что я потеряю этот мир прежде чем он станет моим, потеряю эту улицу, эти деревья, грузовики у деревенских гостиниц и песню за окнами, треньканье гитары и эти названия: Осония, Крещиана, Кларо, Кастионе и Беллинцона. Названия, которые едва появившись, уже исчезают, как будто их никогда не было. Неужели он не видит, что я, подобно ситу, сразу же теряю всё? Что я ничего не в силах удержать надолго?» (с.444)

«На фоне серебристо-серого парижского неба сверкающие струи фонтанов то взлетали ввысь, то падали, обгоняя друг друга, журчала вода, и над всем этим возвышался обелиск — символ тысячелетнего постоянства, сведлый стержень, отвесно погруженный в самое непостоянное, что есть на земле, в текучие воды фонтанов, которые устремлялись к небу, чтобы сразу же низвергнуться в небытие; на один единственный миг они преодолевали земное тяготение. А потом, преображённые, снова устремлялись вниз, напевая самую древнюю колыбельную песнь на свете — монотонную песнь воды, песнь о вечном возрождении материи и вечном уничтожении личности.

-Давай поедем ещё в Рон Пуэн, - сказала Лилиан, - там тоже фонтаны.

Клерфэ молча ехал через Елисейские поля. На Рон Пуэн они услышали ту же песнь вспененной воды. Но здесь вокруг фонтанов выросла миниатюрною роща из жёлтых тюльпанов, которые, подобно прусским солдатам, стоящим по стойке смирно, ощетинились лесом штыков — своими жёлтыми цветами.

- И всё это тебе тоже безразлично? — спросил он.

Лилиан медленно перевела на него взгляд, оторвавшись от созерцания струй воды в ночной темноте...

- Надеюсь, что безразлично, - сказала она. —Я как бы растворяюсь, глядя на всё это...» (с.466)

«Когда Лилиан вместе с Кларфэ вышла на улицу, Ривьера предстала перед ней в своём первозданном виде; такой она была до того, как её открыли туристы. Небо в ожидании восхода солнца отливало светло-жёлтым, как латунь, и голубым; море на горизонте было совсем белым и прозрачным, словно аквамарин. На нем покачивалось несколько рыбачьих судёнышек с жёлтыми и красными парусами. Берег был пустынным; по улицам не проезжала ни одна машина. Ветер доносил с моря запах лангустов.» (с.558)

«Лилиан встала и раздвинула занавески. При виде пальм, безоблачного неба и цветочных клумб в садике отеля утрата показалась ей ещё более невероятной». (с.574)