Галина Николаевна Скляревская Фрагменты предисловий к «Толковому словарю конца хх века»

I. Материал словаря: Слово в меняющемся мире

§ 1. «Установить и закрепить наш язык навечно», разумеется, невозможно. В этом случае он не мог бы выполнять главного своего назначения — отражать меняющий­ся мир. Наиболее подвержена изменениям лексика — самая подвижная и чувстви­тельная часть языка. Возникая и формируясь в речи, в живом функционировании слова, изменения в той или иной мере воздействуют на лексическую систему.

§ 2. Лексическая система обладает такими определяющими качествами, как дина­мизм, открытость, неравномерность, сложность структуры, предполагающая на­личие внутренних систем и подсистем, асимметричных и неравнозначных, что обу­словливает разные темпы развития и допускает рассогласованность элементов на отдельных участках системы. Иными словами, постоянное изменение и допущение чужеродных элементов заложены в самом характере системы — речь может идти только о понимании ее целостности и адекватности самой себе на том или ином этапе эволюции.

В периоды социальной и исторической стабильности процессы языкового развития протекают размеренно, постепенно, и языковые изменения затрагивают отдельные, незначительные участки системы: в речевой обиход входит некоторое количество новых слов, формируются новые значения слов, часть устаревшей лексики уходит из активного употребления, происходят частичные перемещения из одного стили­стического разряда в другой и т. д. В пору исторических и социальных потрясе­ний и революций процессы языкового развития ускоряются. Из этого наблюдения Е. Д. Поливанова можно сделать вывод: ускорение языковой эволюции приводит к тому, что на единицу времени приходится большее количество языковых измене­ний, они нагромождаются, не успевая адаптироваться в лексической системе, отчего создается впечатление хаоса и нестабильности. Кажется, что новшества затопляют родной язык, размывая его границы и угрожая его целостности. Такие процессы мы могли изучать и наблюдать в обозримом прошлом: так было в начале XVIII века в эпоху реформ Петра I, после революции 1917 года, такие явления мы наблюдаем и сейчас. <…>

§ 4. Языковые изменения последнего десятилетия, насыщенного стре­мительными общественными переменами, социальными потрясениями, которые вызвали настоящий лексический взрыв, послуживший объектом пристального вни­мания исследователей. ^[2] Эти изменения обобщенно можно свести к следующему.

§ 5. Словообразование имеет сейчас лавинообразный характер, новые производные слова образуются и входят в речевое употребление не постепенно и ступенчато, как это бывает в периоды «спокойного» языкового развития, а стремительно, од­номоментно, когда в соответствии с потребностями языкового коллектива в оби­ход входит целое словообразовательное гнездо. Так сформировались и быстро ста­ли широко употребительными гнезда вокруг слов, отражающих наиболее акту­альные понятия нашего времени: перестройка (перестроечный, перестроечник, антиперестроечный, доперестроечный, постперестроечный, контрперестройка, по-перестроечному и др.); рынок (рыночник, антирыночник, антирыночный, дорыночный, нерыночный, квазирыночный и др.). Активизировались некоторые слово­образовательные аффиксы, например, приставки раз-/рас- (разбалансирование, разбюрократить, разгосударствление, раскультуривание, расчеловечение, расказачивание); де- (декоммунизация, департизация, десоветизация, дефедерализация, деполитизация, деидеологизация). Наблюдается новая волна аббревиации, причем как правило, аббревиатуры также вступают в словообразовательный процесс, обра­зуя целые ряды новых производных слов: ОМОН, омоновец, омоновский. Некоторые аббревиатуры не только адаптируются в языке как обычные существительные со своей парадигмой склонения, но и порождают словообразовательное гнездо. Так, слово бомж (первоначально официальная аббревиатура БОМЖ — Без Определен­ного Места Жительства) функционирует в массовой речи как существительное мужского рода (бомжа, с бомжом, бомжами), легко образуя ряд производных: бомжиха, бомжонок, бомжевать.

§ 6. Следующее проявление языковых преобразований нашего времени вызвано со­циальной ситуацией — открытостью современного общества для международных контактов, что обусловило массовое вхождение в русский язык заимствований (пре­имущественно из американского варианта английского языка): консенсус, прива­тизация, презентации, менеджер, маркетинг, брифинг, рейтинг, триллер, кил­лер, имидж, эксклюзивный и множество других.

§ 7. Еще одно проявление языковых инноваций нашего времени — семантические преобразования, которые также протекают сейчас чрезвычайно интенсивно. Стре­мительно расширяется сочетаемость слов, что приводит к быстрому образованию новых значений. В русском языке до описываемого периода слово рыночный имело три значения (по МАС-2): 1. Прил. к рынок (в 1 знач.). 2. Экон. Определяемый спросом и предложением. 3. Разг. устар. Сделанный для продажи на рынке; гру­бый, небрежной работы, низкого качества. Вполне понятно, что в этой словарной статье не нашли отражения неактуальные для советской действительности 70-х гг. современные понятия рыночная экономика, рыночная реформа, рыночные страны, рыночные стимулы производства, рыночная инфраструктура, рыночные условия, рыночные механизмы, рыночное мышление <…>.

§ 8. На словарный состав языка влияет также интенсивная демократизация языка, которая в сочетании с отменой цензуры привела к тому, что потоки сниженной, жаргонной, а нередко и нецензурной лексики вышли за пределы устной бытовой ре­чи и буквально затопили все жанры, требующие экспрессии: газетные и телевизи­онные репортажи, публицистические выступления, политические дебаты. Балдёж, беспредел, лажа, лимон, затрахать, разборка, фанера, качать права «добивать­ся чего-л., грубо подавляя волю других», вешать лапшу на уши «обманывать, вводить в заблуждение», на халяву — подобная лексика прежде относилась «на границу литературного употребления» и крайне осторожно допускалась в словари нормативной лексики, однако сейчас ее удельный вес в разных жанрах очень велик, нередко она полностью нейтрализуется, утрачивая экспрессию сниженности (как слово беспредел), а ее социальная база вышла за пределы молодежи и охватывает почти все слои населения.

§ 9. Наконец, мы имеем возможность наблюдать еще одно, уникальное, языковое явление: уход в пассив той части лексического состава русского языка, которая 10 лет назад составляла его идеологическое ядро и оказывала большое влияние на формирование массового языкового сознания (речевые штампы и клише комму­нистической идеологии): агитпункт, идейно-воспитательный, народный избран­ник, партийно-воспитательный, партийно-хозяйственный, партвзыскание, соц­лагерь, соцреализм и др.