1982 Году развитые страны стали активно конструировать проекты

реструктуризации долгов, которые, с одной стороны, обеспечили бы поддержание

ликвидности рынка и, с другой, не нанесли бы непоправимого ущерба крупным

международным банкам. Первый из таких проектов, названный "планом Бейкера"

по имени его автора, продемонстрировал невозможность решить проблему

"кавалерийским наскоком". План предусматривал перевод части долга в

долгосрочные облигации стран-должников, откуп

^[448] - См.: Deegan H. Third Worlds. The Politics of the

Middle East and Africa. L.-N Y 1996. P.181.

^[449] - См.: Lappe P.M., Collms J., Rosset P., Esparza L.

The World Hunger. P. 145.

^[450] - См.: The Economist. 1998. February 21. P. 97.

^[451] - См.: Madison A. Growth Acceleration and Slowdown in

Historical and Comparative Perspective. P. 31, 33.

просроченных кредитов ниже их номинальной стоимости, а также передачу в

собственность кредиторам акций ряда неприватизированных промышленных

предприятий. Фактически впервые при осуществлении этого плана предполагалось

реструктурировать большее количество ссуд по линии частных банков, нежели по

линии правительств или международных финансовых организаций^[452].

При этом считалось, что банки-кредиторы должны продолжить предоставление

ссуд развивающимся странам и довести объем новых кредитов до 20 млрд. долл.

в течение 1986-1988 годов. Между тем банки, согласившись на

реструктуризацию, не стремились выполнить свои обещания (новые вливания

составили лишь 12,8 млрд. долл.), а сами должники по-прежнему не могли

обслуживать свои обязательства, в первую очередь вследствие резкого снижения

мировых цен на нефть в 1986-1987 годах. Потребовалась новая волна

реструктуризации, которая была провозглашена министром финансов США H.Бренди

10 Марта 1989 года и вошла в историю под названием "плана Бренди". В его

основе был добровольный отказ членов клуба кредиторов от части своих

претензий и переоформление оставшейся части долга в 30-летние казначейские

облигации. К моменту объявления плана рыночная цена долгов большинства

латиноамериканских стран колебалась между 20 и 45 процентами их номинальной

стоимости. Предполагалось, что его реализация позволит снизить долговое

бремя 39 стран с 340 до 70 млрд. долл., что должно было стать самым

радикальным сокращением международных обязательств в мировой истории.

Предполагались также дополнительное кредитование для поддержания

национальных валют, а также ряд мер, направленных на стабилизацию

финансового положения этих стран в случае, если цены на нефть и другие

стратегические ресурсы понизятся более чем в полтора раза в ближайшие пять

лет. В ходе осуществления этого плана было списано от 22 до 60 процентов

долговых обязательств, результатом чего в период 1989-1993 годов стал рост

рыночных цен долговых обязательств на 60 процентов для Уругвая, 65 процентов

для Филиппин, 109 процентов для Венесуэлы и Бразилии, 128 процентов для

Мексики, 370 процентов для Коста-Рики и 408 процентов для Аргентины; сами

эти цены достигли для Мексики, Филиппин, Коста-Рики и Уругвая от 80 до 82

центов за доллар номинальной стоимости, для Венесуэлы -- 71 цент, для

Аргентины -- 66 центов. Темпы инфляции во всех этих странах сократились в 20

и более раз^[453]. Вместе с тем реструктуризация

^[452] - См.: Strange S. Casino Capitalism. Manchester, 1997.

Р. 169.

^[453] - Подробнее см.: Cline W.R. International Debt

Reexamined. P. 208-209, 211-213, 218-222, 248-249.

долгов развивающихся стран была относительно болезненной с точки зрения

коммерческих банков стран Запада: в 1982 году ссуды девяти крупнейших

американских банков заемщикам, подпадавшим под "план Бейкера", составляли

около 200 процентов их суммарной капитализации; при этом в условиях высокой

инфляции даже соблюдение ранее установленных процентных ставок было чревато

убытками^[454]. Хотя ВНП этих стран не превышал 4 процентов

суммарного ВНП стран-членов ОЭСР, размер их долга был сопоставим с

официальными валютными резервами последних^[455]. Поэтому две

волны списания долгов стали тяжелым испытанием для развитых стран и сделали

их политику в области нового кредитования более осторожной.

Четвертая причина обострения проблемы внешних долгов заключалась в том,

что все эти реформы не изменили кардинальным образом положение в тех

регионах, которые мы относим к "четвертому миру" в собственном смысле этого

слова. Фактически они установили более предсказуемый порядок выплат

процентов и основных сумм сохранившегося долга в пользу развитых стран, но,

по сути дела, не снизили отношения этих платежей к новым инвестиционным

вливаниям в развивающиеся экономики. В начале 90-х годов рост отношения

процентных платежей к экспортным поступлениям возобновился^[456];

в связи с этим для решения проблем наиболее бедных стран (в первую очередь

африканских) потребовались дополнительные усилия, оформленные в 1996 году в

виде Торонтского и Тринидадского протоколов. Следствием "плана Брейди" и

двух этих инициатив стало то, что отношение процентных платежей к экспортным

поступлениям для африканских стран сократилось с 37 до 22,4

процента^[457]. Однако эти видимые успехи не так впечатляющи, как

может показаться; они не затрагивают основных причин долговой проблемы и не

открывают возможности самоподдерживающегося развития развивающихся стран. На

фоне списания долгов остаются весьма актуальными два вопроса: с одной

стороны, в связи с падением цен на нефть и другие ресурсы объемы экспорта в

стоимостном выражении продолжают снижаться, сводя на нет результаты

отмеченных усилий и усложняя обслуживание долга^[458]; с другой

стороны, отсутствует внутренний механизм модернизации наиболее отсталых

экономик^[459].

^[454] - См.: Kuttner R. The End of Laissez-Faire. P. 242.

^[455] - См.: Krugman P. LDC Debt Policy // Feldstein M.

(Ed.) American Economic Policy in the 1980s. Chicago-L., 1994. P. 704.

^[456] - См.: Moody К. Workers in a Lean World. P. 60.

^[457] - См.: Cline W.R. International Debt Reexamined. P.

389.

^[458] - См.: Ibid. P. 368.

^[459] - См.: Rostov W. W. The Stages of Economic Growth. A

Non-Communist Manifesto. 3rd ed. Cambridge, 1995. P. XXII-XXIV.

Хорошо известно также, что платежи со стороны развивающихся стран стали

сегодня большими, нежели новые инвестиции в их экономику. Так, в 1994 году

сумма текущих заимствований развивающихся стран, достигшая 167,8 млрд.

долл., впервые оказалась меньше возвращенных кредитов и процентов по ним --

169,5 млрд. долл., в результате чего Запад получил чистый финансовый

трансферт на сумму более 1,7 млрд. долл. ^[460]. В 1995 году сумма

одних только процентов по кредитам (85 млрд. долл.) оказалась фактически

равной всему объему полученных этими странами прямых иностранных инвестиций

(90 млрд. долл.) и значительно превысила масштабы иностранной помощи (64

млрд. долл.). Если же учитывать выплату 128 млрд. долл. основных сумм

кредитов, то общая величина превышает объем инвестиций и

помощи^[461]. В то же время существуют еще более впечатляющие

оценки^[462]. Однако не менее важная причина сохраняющегося

тяжелейшего положения связана с внутренней политикой самих развивающихся

стран, усиливающей социальное неравенство и делающей инвестиции в них

исключительно рискованными. Расчеты показывают, что только между 1983 и 1987

годами, то есть в период, последовавший за первым долговым кризисом, бегство

капиталов из стран, экспортирующих нефть, составило 60 млрд. долл., а из

развивающихся стран, импортирующих нефть, -- 74,8 млрд. долл. В результате

пять шестых чистого прироста внешнего долга было использовано для замещения

национального капитала, постоянно покидающего развивающиеся

страны^[463]. Но и эти факты лишь отчасти отражают глубину той

основной проблемы, встающей сегодня перед развивающимися странами, к анализу

которой мы теперь переходим.

Речь идет о все более очевидной в последние десятилетия неспособности

правительств стран "четвертого мира" проводить сбалансированную

экономическую политику в интересах своих народов, а также о том, что

международные займы и помощь со стороны развитых стран способствуют

сохранению в этих регионах мира низкоэффективных хозяйственных и реакционных

политических систем. Примеры тому бесчисленны. Известно, например, что в

70-е и в первой половине 80-х годов Мексика получала гигантские

^[460] - См.: Caufield С. Masters of Illusion. P. 335.

^[461] - См.: Lappe P.M., Collins J., Rosset P., Esparw L.

The World Hunger. P. 145-146.

^[462] - Так, утверждается, что с 1982 по 1990 год "чистый

финансовый трансферт из стран Юга на Север... составил, по оценкам

экспертов, 418 млрд. долл., что эквивалентно... шести планам Маршалла"

(Paterson M. Global Warming and Global Politics. L.-N.Y., 1996. P. 173), а в

1991 году страны-должники выплатили в виде процентов на 24 млрд. долл.

больше, чем они получили в виде новых кредитов и помощи (см.: Chomsky N.

World Orders, Old and New. P. 130-131).

^[463] - См.: Cline W.R. International Debt Reexamined. P.

110-111.

кредиты со стороны развитых стран и международных финансовых

организаций. Долг предприятий государственного сектора вырос с 3,8 млрд.

долл. в 1970 году до 72 млрд. долл. в 1983-м. 75 процентов расходов

национальной энергетической компании финансировались за счет международных

кредитов и правительственных дотаций; при этом президент Л.Портильо

распорядился построить для освещения своей новой резиденции электростанцию,

способную вырабатывать электроэнергию, достаточную для обеспечения целого

города средних размеров. Незадолго до долгового кризиса 1982 года, когда

страна оказалась в тяжелом положении из-за снижавшихся цен на нефть,

руководство национальной нефтехимической компании "Пемекс" укрывало на

оффшорных счетах до 4 млрд. долл. (!) в год^[464]. В Африке, где

между 1978 и 1993 годами по линии ООН на мероприятия по предотвращению

детериоризации почв было выделено 9 млрд. долл., непосредственно на эти цели

был израсходован только 1 млрд. долл. ^[465] В целом между 1970 и