Критическая точка постиндустриальной трансформации

Первая половина 70-х годов положила начало важнейшим тенденциям,

приведшим в конечном счете к постэкономической трансформации. Некоторые из

них к настоящему времени серьезно модифицировались, некоторые оказались даже

отчасти преодолены, однако самые сущностные из них сохраняют свое значение.

Остановимся здесь на наиболее важных.

Первое, о чем обычно говорят в данном контексте современные социологи,

-- это темпы экономического роста. Внимание, уделявшееся данному вопросу в

первой половине 70-х, было поистине беспрецедентным: более 13 процентов всех

докторских диссертаций, представленных к защите в американских

университетах, было посвящено именно этой проблеме ^[50].

Последнее не удивительно: если между 1965 и 1973 годами экономики

стран-членов ОЭСР росли в среднем на 5 процентов в год, то в 1974 году рост

замедлился до 2 процентов, а в 1975-м девять из этих стран ОЭСР обнаружили

спад, достигавший -2,1 процента в год. В целом же десятилетие 1974-1984

годов ознаменовалось для западных экономик ростом, не превышающим 2

процентов в год ^[51]. В США это замедление было не столь заметно:

темпы роста, составлявшие в 1950-1973 годах 3,6 процента, снизились в

1974-1990 годах до 2,4, однако по целому ряду сопутствующих показателей

ситуация выглядела далеко не утешительной. По подсчетам Н.Спалбера, "вплоть

до 1973 года темпы роста физического капитала в расчете на одного рабочего

составляли в среднем два процента в год, а в период с 1974 до 1990 года --

0,6 процента в год... До 1973 года годовые темпы роста ВНП на душу населения

составляли 2,1 процента, а после 1973 года -- 1,5 процента (т.е. при прежних

темпах роста доход на душу населения удвоился бы за 43 года, а при нынешних

-- за 47 лет)" ^[52]. Особенно драматичным оказалось, как и можно

было предвидеть, снижение темпов роста в традиционных отраслях: так,

--------------

^[50] - См.: Hobsbav/m E. On History. L" 1998. Р. 98.

^[51] - См.: Pierson Ch. Beyond the Welfare State? P. 145.

^[52] - Spulber N. The American Economy. The Struggle for

Supremacy in the 21st Century. Cambridge, 1997. P. 225.

--------------

в 1973-1979 годах они составили в обрабатывающей промышленности США 1,8

процента против 2,87 в 1948-1973 годах, на транспорте -- соответственно 0,15

и 2,31, в сельском хозяйстве -- 0,11 и 4,64, в строительстве -- 2,02 и

-0,58, в добывающей промышленности -- 5,56 и -4,02; в целом же по сфере

материального производства произошло падение темпов с 3,21 до 0,71 процента

^[53]. В результате накануне наступления нынешней фазы подъема, в

1993 Году, американская экономика производила на 1,2 триллиона долл. Меньше

товаров и услуг, чем в том случае, если бы она развивалась прежними темпами;

при этом за двадцать лет, прошедших с 1973 по 1993 год, суммарный объем

подобных потерь составил около 12 триллионов долл., то есть почти 40 тыс.

долл. на каждого гражданина Соединенных Штатов, независимо от его возраста

^[54].

Вторая тенденция, тесно связанная с первой, также не обойдена вниманием

исследователей. Это резкое снижение производительности и крен в сторону

экстенсивного развития экономики. Во многих работах по данной тематике

подчеркивается, что на протяжении предшествующих ста лет темпы роста

производительности в американской экономике устойчиво повышались: если со

времен Гражданской войны до конца XIX столетия они составляли около 2

процентов в год, то с начала века до второй мировой войны -- уже 2,3

процента, а после войны выросли до 2,7 процента в год (некоторые авторы

называют и 3,0 процента) ^[55]. Во второй же половине 70-х рост

производительности в экономике США не превышал 0,63 процента в год;

детальные исследования показывают, что с 1973 года по настоящее время

средний темп роста не превышает 1 процента, причем, как часто отмечается,

это происходит "по причинам, остающимся неясными" ^[56]. Однако в

этом аспекте наиболее существенным представляется скорее не сам факт

снижения производительности, а признание (пусть и неявное) невозможности ее

адекватной оценки в целом ряде отраслей производства. Ц.Грилич прямо

указывает, что сегодня экономика состоит из секторов, подлежащих и не

подлежащих количественной оценке; к первым он относит сельское хозяйство,

добывающую и обрабатывающую промышленность, транспорт, связь и коммунальное

хозяйство, ко вторым -- строительство, торговлю, финансы, всю сферу услуг и

деятельность правительственных уч-

------------

^[53] - См.: Information Technology and Service Society. A

Twenty-First Century Lever. Wash., 1994. P. 33.

^[54] - См.: Madrick J. The End of Affluence. The Causes and

Consequences of America's Economic Dilemma. N.Y., 1995. P. 4.

^[55] - См.: Ibid. P. 14; см. также: Information Technology

and Service Society. P. 33.

^[56] - Davis В., WesselD. Prosperity. P. 9.

График 5-1 Валовой внутренний продукт на человеко-час (тыс. долл. в

ценах 1982 года, США, 1948-1990)

график

Источник: Griliches Z. Productivity, R&D, and the Data Constraint //

NeffD., Siesfeld G.A., Cefola J. (Eds.) The Economic Impact of Knowledge.

Boston- Oxford, 1998. P. ----216.

--------------

реждений. Предлагая подобную классификацию, автор наглядно

демонстрирует, что до начала 70-х годов динамика производительности в

экономике в целом и в каждом из этих секторов в отдельности фактически

совпадала, тогда как позже наметились совершенно противоположные тенденции

(см. график 5-1), которые, по его мнению, и обеспечили замедление общего

темпа роста производительности ^[57]. Эту оценку мы считаем

исключительно важной, так как она подводит нас к следующей проблеме,

разработанной недостаточно глубоко, но тем не менее представляющей

значительный интерес -- как чисто теоретический, так и прикладной.

Речь идет о третьей тенденции, сопутствующей постэкономической

трансформации и заключающейся в том, что традиционные показатели, отражавшие

динамику индустриальных экономик, все более явно обнаруживают сегодня свою

неадекватность. Становится очевидным, что валовые показатели, и в первую

очередь ВНП, далеко не в полной мере отражают подлинные характе-

----------------

^[57] - См.: GrilichesZ. Productivity, R&D, and the Data

Constraint //NeefD., Siesfeld G.A., Cefola J. (Eds.) The Economic Impact of

Knowledge. Boston-Oxford, 1998. P. 216.

----------------

ристики развития современной экономики ^[58]. Уже с конца

60-х годов ряд исследователей начал поиск путей построения альтернативных

индикаторов, которые позволяли бы учитывать в экономической статистике два

новых фундаментальных фактора, оценка которых имеет исключительное значение

для постиндустриального хозяйства: влияние роста и совершенствования

человеческого капитала и "удовлетворенности жизнью" в целом, а также

состояние окружающей среды и природных ресурсов. Первые попытки такого рода

были предприняты в конце 60-х и начале 70-х годов, когда Комиссия

американской Академии точных и гуманитарных наук под руководством Д.Белла

приступила к работе по подготовке так называемой Системы социальных счетов,

а профессора Дж.Тобин и У.Нордхаус из Йельского университета предложили

показатель, названный ими "индикатором экономического благосостояния" --

Measure of Economic Welfare (MEW), по сути дела производный от успешно

использовавшегося в то время в японской статистике параметра "чистого

национального благосостояния" -- Net National Welfare (NNW) ^[59],

хотя и отличавшийся от него по четырем направлениям. Как подчеркивает в этой

связи Дж.Кобб: "Прежде всего, первый не указывает такие неизбежные издержки,

как стоимость ежедневного проезда на работу из пригорода в город, налоги на

содержание полиции, санитарной службы, ремонт дорог и обеспечение

обороноспособности страны. Во-вторых, этот показатель определяет стоимость

основных услуг, отдыха, работы вне рынка. В-третьих, он признает, что

дополнительный доход горожан не всегда дает экономическую выгоду, и

предполагает вычитание стоимости "неудобств городской жизни". В-четвертых,

авторы подчеркивают необходимость устойчивости экологического

благосостояния. Для этого часть производимого каждый год продукта должна

реинвестироваться в целях развития промышленного производства, обеспечивая

таким образом потребности растущего населения. Чтобы получить подлинный,

т.е. устойчивый, показатель экономического благосостояния (MEW), эту часть

продукта, не подлежащую потреблению в настоящее время, следует вычесть"

^[60].

Расчеты Дж.Тобина и У.Нордхауса свидетельствуют о том, что, хотя

динамика ВНП и MEW на протяжении тридцати лет (с 1935

----------------

^[58] - Подробнее см.: Ayres R.U. Turning Point. An End to

the Growth Paradigm. L., 1998. P. 106; Daly H.E. Beyond Growth. The

Economics of Sustainable Development. Boston, 1996. P. 28.

^[59] - См.: Henderson H. Paradigms in Progress. Life Beyond

Economics. San Francisco, 1995. P. 148.

^[60] - Cobb J.B., Jr. Sustainability. Economics, Ecology,

and Justice. Maryknoll (N.Y.), 1992. P.59-60.

----------------

по 1965 год) и однонаправлена, разрыв в темпах роста данных показателей

оказывается весьма значительным. Так, если с 1935 по 1945 год показатель ВНП

вырос в США почти на 90 процентов, то рост MEW не превысил 13 процентов;

аналогичные цифры для 1947-1965 годов составили 48 и 7,5

процента^[61]. Последующие оценки показали, кроме того, что после