3.2.4. Психосоциальное конструирование

Человеческое сознание способно продуцировать собственные феномены целостности. Сознание создает субъективно собственные гештальты путем переструктурирования каких-либо элементов, частей или фрагментов мира и воссоздания их в новых (искусственных, не соответствующих реальности мира) комбинациях.

Хотя подобного рода феномены чаще всего объясняют иллюзиями и ошибками восприятия, можно привести другие примеры: в них обнаруживается нечто иное, чем иллюзии и ошибки. В них обнаруживается способность мышления конструировать искусственный мир как искусственную целостность вопреки наличным условиям объективного мира. Такого рода активность я обозначаю термином «психосоциальное конструирование».

Представьте себе три точки на плоскости, которые можно воспринимать также как равнобедренный треугольник. Опираясь на эти три точки и выйдя за пределы плоскости, которые они образуют, вы могли бы представить и построить различные геометрические фигуры и даже конфигурации, например, прямоугольник, параллелограмм, трапецию, окружность, а также самые причудливые по форме узоры. Если вы обладаете такой способностью, значит, вы — «психосоциальный конструктивист» в области гештальтов сознания.

В некоторых областях психосоциальное конструирование целого является весьма полезным, например, в искусстве при построении художественных образов или в технике в области изобретательства. В науке же психосоциальное конструирование целого представляется весьма сомнительным занятием. В отличие от энтузиастов в области социального конструирования мира (см., например, Бергер, Лукман, 1995), термин «психосоциальное конструирование» содержит в себе критический и предостерегающий акценты. Способность сознания людей строить собственные гештальты, используя ради этого объекты мира, может быть предметом исследования. Но вправе ли исследователь использовать эту способность своего сознания и мышления, при объективном изучении психики и поведения человека? Если да, значит, в науку привносятся иллюзии целостности. Если нет, значит исследователю необходимо усвоить процедуры, позволяющие отделять действительные феномены целого в мире от «холистского произвола» его исследовательского сознания.

Холизм, власть, тоталитаризм

Целое можно понимать по-разному. Социологическое понимание социальной структуры как целого приводит к тому, что есть, так сказать, распределенное целое, но нет целого как обособленного центра. Другое понимание целого, наоборот, предполагает обособление целого от его частей, рассмотрение целого как центра, а частей — как удаленной от центра периферии. В этом, втором понимании, главной функцией целого может быть координация и оптимизация деятельности его частей; централизация же целого выполняет служебную роль. Например, первые телефонные сети непосредственно связывали абонентов друг с другом. Однако с ростом количества абонентов система быстро усложнялась. Введение центральных телефонных станций способствовало упрощению и оптимизации телефонной системы. Теперь каждый абонент был связан только с телефонной станцией и через телефонную станцию связывался с другими абонентами (см. Голицын, 2000).

Существует еще одно, третье понимание целого. Его нужно рассмотреть несколько подробнее. В этом случае целое также обособляется от своих частей и становится центром системы. Однако целое не столько координирует и оптимизирует деятельность системы, сколько осуществляет властные функции по отношению к частям и подчиняет их себе. Взаимоотношения целого и центра при этом рано или поздно оборачиваются: не центр служит целому, а целое обслуживает центр.

В некоторых формах общественной жизни защитники «целого» утверждают, что целое якобы выражает общие для целого и его частей «интересы». Но чаще всего выразители целого просто занимаются психосоциальным конструированием и вовлекают в эти занятия «части». Целое выполняет здесь функцию цели центра, а части — функцию средства обслуживания целей центра. Тогда обеспечение целого властными функциями становится неизбежным. На связь целого с властью обращал внимание Левин (2000), разрабатывая теорию поля в приложении к социальным наукам. Связь целого и власти не следует понимать абсолютно. Степень зависимости (независимости) частей от целого может варьировать в широком диапазоне.

Предельные связи холизма с властью (их практическое тождество) иллюстрируют некоторые, далеко не всем известные факты о Гегеле как апологете прусского абсолютизма. Их приводит, в частности, Поппер (1992 а). Гегель стал официальным прусским философом, когда в Пруссии при короле Фридрихе Вильгельме III возникла потребность в идеологии, защищающей монархию от идей Французской революции. Своей холистской философией Гегель возрождал племенной дух и обосновывал тоталитаризм. Общая доктрина и прусского короля и Гегеля «...сводится к тому, что государство есть все, а индивид ничто, поскольку он обязан государству всем — и своим физическим, и своим духовным существованием. Таково главное содержание идей и Платона, и Гегеля, и пруссачества Фридриха Вильгельма» (Поппер, 1992 а, с. 40—41). Поппер приводит цитаты из работ Гегеля о государстве; из них следует, что по Гегелю государство выражает всеобщее и государство существует для самого себя (Там же, с. 41). По мнению Поппера (1992 б), рассуждения Гегеля внесли существенный вклад в подъем тоталитарного философствования.

Другую свою работу Поппер (Popper, 1961) специально посвятил связи холизма и тоталитаризма. Согласно Попперу, холизм есть точка зрения, в соответствии с которой социальные группы есть нечто большее, чем совокупность их членов. Группы представляют собой нечто самостоятельно и реально существующее по собственным законам развития. Они принимают на себя право определять и решать судьбу своих членов. В этом смысле холизму близок историцизм. Он основан на вере в то, что история человечества развивается неумолимо и необходимо по определенным принципам или правилам в направлении к некоему конечному и установленному порядку. На этих идеях построена, например, диалектика Гегеля, которую затем усвоил и применил в своей теории Маркс. Таким образом, холист верит, что люди формируются социальными группами, которым они якобы принадлежат. Историцист, который обычно также является холистом, утверждает, что понять социальные группы можно в терминах внутренних принципов, определяющих их собственное развитие; своеобразие входящих в их состав людей также игнорируется.

Эти мифы приводят к тому, что Поппер называет «доктриной историцизма социальных наук». Поппер утверждает, что такая позиция социальных наук теоретически несостоятельна и социально опасна, поскольку неминуемо приводит к тоталитаризму и авторитаризму. Поппер опирается на разработанную им же теорию погрешимости знания (см. Поппер, 1983, 1992 б). Теоретический прогресс в науке основан на тщательном и критическом анализе теорий; те из них, которые фальсифицируются, — отвергаются. Такой же критический дух следовало бы поддержать в социальных науках и в обществе (см. также: Thornton, 2000).