- •Историография истории Русской Церкви.
- •2. Вопрос об историческом соотношении Христианства и язычества. Христианство и язычество в средневековой Руси.
- •Русь и Византия в аспекте церковных взаимоотношений.
- •"Священство" и "царство" на западе и востоке средневековой Европы. Особенности византино-русской теократии.
- •Славянская миссия Кирилла и Мефодия.
- •6. Христианство на Руси до князя Владимира Святославича.
- •7. Крещение Руси при Владимире Святославиче.
- •8. Устройство Православной Церкви в Древней Руси и её отношения со светской властью.
- •Борис и Глеб.
- •10. Монастыри и монашество в Древней Руси. Феодосий Печерский.
- •11. Христианская культура Древней Руси.
- •12. Русская Церковь и монголо-татарское завоевание.
- •13. Устройство Православной Церкви в конце XIII - XV в. И виднейшие иерархи этого времени.
- •14. Церковь и государство в XIV - XV вв.
- •15. Христианская культура Великороссии второй половины XIII-XV в.
- •16. Исихазм в Греции, юго-славянских странах и на Руси.
- •17. Монастыри и монашество в Великороссии XIV - XVI вв. Сергий Радонежский.
- •18. «Фиваида» на Русском севере.
- •19. Миссионерская деятельность Русской Церкви в XIV - XV вв. Стефан Пермский.
- •20. Нил Сорский и Иосиф Волоцкий. Нестяжатели и иосифляне.
- •21. Религиозное искусство Великороссии XIV- начала XVI в.: зодчество и живопись.
- •22. Автокефалия Русской Церкви и учреждение Московского патриархата (1448 - 1589 гг.).
- •23. Формирование, содержание и историческое значение понятия "Святой Руси".
- •24. Виднейшие иерархи Русской Церкви XVI в
- •25. Митрополит Макарий и Стоглавый Собор.
- •26. Русская Церковь и государство в XVI в.
- •27. Христианская культура России конца XV - XVI в.
- •28. Русская Церковь в Смутное время.
- •Устройство Русской Церкви в XVII в. И её отношения со светской властью
- •Русская Церковь и культура в XVII в.
- •31. Кризис Русской Церкви и идеала "Святой Руси" в XVII в.
- •32. Движение боголюбцев.
- •33. Реформа Никона и церковный раскол.
- •34. Распространение Православной веры в XVI - XVII вв.
- •35. Борьба с ересями в средневековой Руси.
- •36. Русская Церковь и Пётр Великий. Синодальная реформа
- •37. Православная Церковь в Дворянской империи XVIII в.
- •38. Виднейшие иерархи Русской Церкви XVIII в.
- •Русская Церковь и культура в XVIII в.
- •40. Русская Церковь при Павле I и Александре I.
- •41. Русская Церковь при Николае I.
- •42. Паисий Величковский и начало церковно-монастырского возрождения в России.
- •43. Монастыри и монашество второй половины XVIII -XIX в Серафим Саровский.
- •44. Оптинские старцы.
- •45. Русская Церковь и славянофилы.
- •46. Русская Церковь при Александре II (1855-81).
- •47. Русская Церковь при Александре III (1881-94).
- •48. Виднейшие иерархи XIX в.
- •49. Миссионерская деятельность Русской Церкви в XVIII - начале XX в.
- •51. Православие и духовные искания русской интеллигенции XIX - начала XX в.
- •52. Религиозно-философский ренессанс начала XX в.
- •53. Русская церковная архитектура XVIII - начала XX в.
- •54. Русская Церковь в революционную эпоху и Собор 1917 -1918 гг.
- •55. Виднейшие иерархи первой половины XX в.
- •57. Церковь, государство и расколы после Октябрьской революции.
- •Советская антирелигиозная и антицерковная политика.
- •59. Русская Церковь в годы Великой Отечественной войны.
- •60. Русская Церковь в послевоенную пору: основные вехи и события истории.
- •Хрущевские гонения и послехрущевская советская церковная политика
45. Русская Церковь и славянофилы.
Русское общество разделилось в 1840-х в спорах о России. Возникал вопрос о месте России в общем плане всемирной истории. Историософия русской судьбы и становится основной темой пробуждающейся теперь русской философской мысли. И в этом историософическом плане встает в русском культурно-общественном сознании религиозный вопрос, очевидным становится русское историческое своеобразие.
В 1836 г. Чаадаев опубликовал свое знаменитое «Первое философическое письмо», что характерно - на французском языке. Сей русский вельможа, родившийся и выросший в России. побывавший на Западе только как победитель Наполеона, знал французский лучше русского. В этом письме он отрицал за Россией какую-либо оригинальность, какой-нибудь положительный вклад в сокровищницу мировой культуры. Он видел Россию неким паразитом на теле мировой культуры, и это его глубоко озадачивало, так как Чаадаев был глубоко верующим христианином и считал, что Бог каждому историческому народу дал какую-то миссию в истории. Не видел он такой миссии только у России, что нарушало всю его европоцентрическую культурологическую систему.
Как и все его сверстники, не имея понятия о Византии и ее культурном блеске именно в эпоху крещения Руси, он утверждал, что беда России в том, что она приняла христианство не от цветущего и динамичного Рима (это в Х веке, когда Рим был развалиной и Западная Европа переживала так называемые Темные века), а от увядающей и пассивной Византии. Позднее, как известно, он пересмотрел свою культурологическую схему в эссе «Апология сумасшедшего». Чаадаев остался при своей невежественной картине увядающей Византии, но выдвинул тезис, что именно России, не обремененной тяжелым историко-культурным багажом Европы, принадлежит будущее и она сможет брать лучшее у Европы, не повторяя ее ошибок.
Своим «Первым письмом» Чаадаев взбудоражил русскую общественность, бросил вызов России и ее культуре. Общество разделилось. Одни приняли схему Чаадаева некритически, и от них пошло так называемое западничество, другие кинулись изучать русские архивы, летописи, древнерусскую литературу, искусство и, наконец, духовное наследие Руси: православие, восточных Отцов Церкви. Отсюда пошло увлечение Оптиной пустынью, где как раз и занимались переводом и публикацией работ по святоотеческому богословию. Это второе течение получило название славянофилы от своих противников, однако оно привилось и потеряло свое первоначальное уничижительное значение, как часто бывает в истории.
Так небольшой провинциальный монастырь и несколько просвещенных помещиков сделали вклад первостепенной важности в возрождение подлинного православного богословия, лишь к концу века перешедшее в официальное академическое. Тогда же произошло возрождение подлинного иконописания и появилось серьезное изучение всего византийского наследия - научная византология
Что касается западнического лагеря, то он быстро растерял духовные корни, бывшие стимулом чаадаевского западничества. Западники примирились с мыслью, что Россия сама по себе ничего дать не может и что все просвещение возможно только с Запада. А это была эпоха развития социалистических, материалистических и позитивистских идей на Западе, которые без всякого критического анализа перенимались нашими западниками. Так в России сначала забушевали французские утопические социалистические идеи, а затем и марксизм. Этой же эпохе принадлежат два изречения о вере русского народа. К. Аксаков писал, что история русского народа - это единственная в мире история христианского народа. «Православие - единственная основа всей его жизни... история русского народа читается, как жития святых». В это же десятилетие Белинский утверждал, что русский народ в своей основе атеистичен, говорит о Боге без почтения, почесывая себе зад, и что вера его - одно суеверие.
Расхождение западников и славянофилов связаны с различным пониманием культуры: западники понимали культуру как сознательное творчество человечества; «славянофилы» - культуру народную, которая бессознательно вырастает в народе. С этим связано новое разногласие: что признать последней реальностью в историческом процессе — «общество» («народ») или «государство». В славянофильском мироощущении привкус анархизма, неприязнь к вмешательству в ход органических процессов. За этим стоит недоверие к обособляющейся личности. Религия опознавалась как возврат к цельности. Этот религиозный постулат обобщался на историческую действительность. Из кризиса, в который Европа вовлечена в своей истории, выход - через скрепление общественных связей, восстановление цельности в жизни. Церковь - как единственная «органическая» сила среди распада всех скреп. Церковь «идеальное общество», только в Церкви разрешается натяжение личных своеволий. В социальной философии славянофилов Церковь замещена «общиной». «Государство» и «земля» - условные обозначения, разуметь следует: житейское делание и внутреннее совершенство. «Земля» - этическая категория. «Земская» жизнь противопоставляется суете мирского «государствования». «Община» - оазис «иного мира», убежище от политической суеты. Славянофильство задумано как философия всеобщей христианской судьбы. Но весь пафос славянофилов в том, чтобы выйти и даже отступить из истоpии. Движущими силами исторического процесса признаются отвлеченно натуралистические факторы свободы и необходимости, — «дух иранский» и «дух кушитский».
Христианство включается в развитие «иранского начала». Всю неправду христианского Запада Хомяков приводит к «кушитскому» началу. Синтез «церковности» и «романтизма» не удался.
Ив. Киреевский пришел от романтики и шеллингизма. Хомяков через подобный искус сердцем никогда не проходил. Аксаков и Самарин перешли через увлечение гегельянством.
В славянофильстве прозвучал голос именно «интеллигенции», а не голос «народа».Славянофилы тянуться прикоснуться к родному, высоко ценят его потому, что порвали жизненную связь с ним, поверили некогда универсальности европейской цивилизации и погрузились в нее. Отсюда в славянофильстве пафос возвращения и постоянная напряженность в противопоставлениях.
Западничество в среде славянофилов.
Славянофильство стремилось быть религиозной философией культуры. У славянофилов с западниками серьезное несогласие о целях, путях и возможностях культуры, — но в ценности культуры никто не сомневался. И в Западе все они видели «страну святых чудес». Самым «западным» среди старших славянофилов был Иван Киреевский (1806-1856). Так выразительно было уже само название его первого журнала — «Европеец». Он подчеркивал, что начала русской образованности высшая ступень западных, а не принципиально иные, мечтал, чтобы западное просвещение доразвилось до Православного уровня.
Отец Киреевских филантроп, был убежденным масоном, занимался химией как «божественной наукой», пригласил Лопухина в крестные отцы к Ивану. Брошюру Лопухина о «внутренней Церкви» крестник получил в самые юные. Мать имела прочные масонские и пиетические связи, увлекалась французской литературой. Отчим Киреевских, А. А. Елагин, был знатоком и почитателем немецкой философии. В период юношеского шеллингизма, Ив. Киреевский оставался чужд христианского мировоззрения. К вере и в Церковь он пришел уже после женитьбы, под влиянием жены и особенно ее духовника, о. Филарета. Позже присоединяется и влияние старца Макария Оптинского. Однако, религия оставалась для него только романтическим и философским постулатом или символом. Киреевский под влиянием жены приучился читать отеческие книги, находя там то, чем он восхищался у Шеллинга. Киреевский догадывается, что России суждено стать сердцем Европы в ближайшую эпоху. В этих патетических предчувствиях все неясно. Схема построена без учета реальности Церкви. И русское своеобразие Киреевский усматривает в отрицательном признаке, поскольку она была мало знакома с классическим миром. В «классицизме» Киреевский видит начало западного рационализма, засилия «чистого, голого разума, выше себя и вне себя ничего непризнающего». Смысл западной неправды для Киреевского откроется в торжестве формального разума над верой. И весь смысл русского своеобразия увидит он именно в предании. Киреевский не придавал решительного значения природным или врожденным свойствам народа. Ценность русской истории и русского народного склада определялись для него высшим «началом» Православной истины, — цельности и разумности. Свои богословские и философские занятия он подчинил суду старца Макария Оптинского. Путь Киреевского - путь подвига.