15. Повести о нашествии татар на Русь.

Иго – тяжелейшее бедствие для Русского народа. Длилось более двух веков. С Битвы на Калке 1223, или со взятия Киева в 1240. Летописцы прежде всего искали религиозного объяснения происходящему и иго восприняли как кару божью за грехи, т.е. наставляет на путь покаяния и молитвы.

Первое столкновение и поражение – на Калке в 1223 Бились в союзе с половцами, но проиграли. Вторжение было неожиданностью, никто не знал, кто они и откуда. Их появление рассматривали чуть ли не как предвестника конца света.

Повести здесь две:

1. Повесть о битве на Калке

2. Повесть о разорении Рязани Батыем

Повесть о битве на Калке.

Это летописная повесть. В разных летописях разная, т.к. летописцы правили ее от себя. Есть короткая и полная версии. Примечательно, что среди погибших в упоминается князь Александр Попович с семьюдесятью храбрыми или Александр Попович, слуги его Торопца, Добрыни Рязанича – Златого Пояса и семидесяти великих и храбрых богатырей, а это четкая параллель с былиной о гибели русских богатырей в том числе Алеши Поповича и Добрыни.

Возникла она в дружинной среде, но позже обрабатывалась церковниками. Поэтому и отразила эти благочастиво-покоянные мотивы, которыми характеризуются проповеди такого времени, и цитаты, в большинстве своем косвенные, из священного писания.

Наиболее подробно о битве на Калке рассказывается в Новгородской первой и Ипатьевской летописях.      Первыми подверглись нападению монголо-татар половцы. Половецкие князья с богатыми дарами явились в Галич к князю Мстиславу (он был женат на дочери половецкого князя Котяна) и попросили помощи: «нашю землю днесь отъяли, а ваша заутро възята будет». Русские князья вместе с половцами выступили навстречу войскам Батыя: «Приде же ту вся земля Половецкаа и вси их князи, а ис Киева князь Мъстислав со всею силою, а Володимер Рюрикович с смолняны, и вси князи черьниговъстии, и смольняне, и инии страны... и галичане и волынци кыиждо с своими князи, а куряне и трубчане и путивльци приидоша кыиждо с своими князи». Галичане на тысяче лодок спустились по Днестру, морем достигли устья Днепра, поднялись вверх по его течению и у порогов примкнули к остальным русским и половецким полкам.      Первоначально развитие событий не предвещало ничего недоброго: русские обратили монголо-татарский авангард в бегство и преследовали его на восток восемь или девять дней. Но у реки Калки они встретились с основными вражескими силами. В ходе битвы сказалась несогласованность действий князей, их взаимное недружелюбие («зависть», как признает летописец). Мстислав Киевский вообще не принял участия в бою, а простоял со своими полками на возвышенности в укрепленном лагере. В результате объединенное русско-половецкое войско было разгромлено, несмотря на героизм отдельных князей и их дружин, а тех князей, которые сдались в плен, поверив обещанию, что их разрешат выкупить (такая практика была широко распространена при русско-половецких военных конфликтах), ожидала страшная и позорная смерть: их «издавиша, подъкладъше под дъски, а сами [враги] верху седоша обедати, и тако живот их концяша».      Впрочем, подлинное значение этого поражения и опасность, которую представляли орды Батыя для Руси, поняли не сразу. Летописец-современник успокоенно скажет, что «бог, ожидая покаяния», обратил врагов «вспять». Князья, вернувшиеся после Калкской битвы в свои уделы, снова принялись за прежние «которы» — междоусобные войны.      Лишь позднее, пережив все ужасы батыевой рати, народ вспомнит о том грозном предупреждении, которым была роковая битва на Калке. Именно поэтому воспоминания о ней сольются с эпическими образами. Так, в Никоновской летописи XVI в. в рассказе о Калкской битве утверждается, будто бы «убиша... на том бою и Александра Поповича, и слугу его Торопа и Добрыню Рязани-ча Златаго пояса, и седмьдесят великих и храбрых богатырей».

Повесть о разорении Рязани Батыем.

(см. также 17 билет)

Если коротко по содержанию: Пришел страшный Батый и стал требовать десятую часть всего, князь Юрий Ингоревич испужался, позвал братьев. Георгий не приехал, зато пришли Давид, Глеб, Всеволод, Олег и другие братья. Придумали Собрать богатые дары и послать с ними сына Юрия, Федора. Дары принял. Пообещал не воевать. Начал требовать жен к себе на ложе. Ему отказали. Потребовал жену Федора, тот гордо отказал. Батый убил его и дружинников. Жена Федора, Евпраксия кинулась с терема (с храма по др. версии) вместе с малолетним сыном и разбилась насмерть. Юрий собрал дружину и пошел на Батыя. Все погибли. Батый пошел на Рязань. Шесть дней простояла, потом город взяли штурмом и убили всех. Из Чернигова приехал в Рязань Евпатий Коловрат. Был в ярости увидев разоренный город. Погнался за Батыем с оч. маленьким войском. Порубили многих, но не всех. Батый захватил пятерых, захотел поймать Евпатия. Его долго не могли взять, т.к. он богатырь, потом закидали камнями. Батый проникся уважением к такому мужеству и отдал его тело оставшимся пленным. Ингор Ингорович Черниговский приехал в Рязань, придавался скорби, всех захоронил.

Часто повторяется при описании сцен побоищ фраза о том, что кровь русская лилась за грехи наши, но этот призыв к покаянию, на мой взгляд, смотрится жутко инородным. Почти нет сомнений, что дописывалось церковниками. Слова «благочестивый», «благоверный», в оговорках и ссылках на бога.

В основе лежат эпические сказания. Эпизод смерти Федора и его жены, нашли отражение в былине о Даниле Ловчанине. Исторические факты переданы не точно, ими пожертвовали ради эмоционального накала. Например, одни князь умер раньше, а другой позже. Да и отношения между князьями не были настолько идеальными, рыцарскими, братскими.

Характерной особенностью является напряженный и в о же время сдержанный лиризм и драматизм. Создатель сознательно чуждается напыщенности и витиеватой шумихи, заслоняющей собой непосредственное и искреннее выражение чувств. Неизменно рыцарские отношения, идеализированные. Князья оплакивают погибших витязней как своих братьев и сыновей, а дружина хочет испить чашу смерти вместе с князьями.

Нет покаянного тона, который пресущ другим подобным произведениям. Призывает к борьбе, а не к смирению. И конец у нее бодрый у уверенный, Рязань начинает заново подниматься.