Социальное рыночное хозяйство

В результате социально-экономических преобразований в США периода Великой депрессии, а в Западной Европе — послевоенного восстановления по плану Маршалла сформировался принципиально новый тип экономических взаимоотношений основных социальных слоев (труда, интеллекта и капитала), отличный как от традиционного капитализма свободной конкуренции (или его монополистической версии), так и от тоталитаризма советского, германского или иных образцов.

Отличительными чертами общества социально партнерских отношений являются:

* массовое производство потребительских товаров, значительная часть которых доступна всем слоям населения, хотя бы через систему долгосрочного кредита;

* преодоление антагонизма интересов труда и капитала на основе роста доли заработной платы в ВВП и участия работников в прибылях компаний и корпораций, через владение акциями;

* сохранение и развитие института частной собственности как базового экономического института общества;

* ограничение наиболее разрушительных форм конкуренции, при сохранении конкуренции и механизмов рыночного ценообразования в качестве основных элементов предпринимательской экономики, обеспечивающих устойчивый экономический рост:

* утверждение значительной роли государственного регулирования экономики и социальной сферы, осуществляемого посредством законодательной деятельности, налогообложения, государственных расходов и госпредпринимательства;

* достижение принципиального социального согласия в обществе на основе широких социальных программ, гарантирующих большинству населения равные экономические права и стартовые возможности (образование, здравоохранение, страхование), социальную защиту “слабым группам” (инвалидам, старикам, безработным, детям), учет интересов социальных, национальных, сексуальных меньшинств. Сочетание черт, присущих капитализму и социализму, позволяет назвать систему социального рыночного хозяйства — смешанной экономикой. Именно экономика такого типа демонстрировала первые 25 лет своего существования выдающиеся темпы экономического роста (4—8% годовых), а следующие 25 лет — умеренные, но вполне приемлемые темпы роста (1,5—3,5% годовых). Однако социальное рыночное хозяйство не лишено и внутренних противоречий.

Одно из самых существенных противоречий, иногда именуемых даже “фундаментальным культурным противоречием Запада”, состоит в том, что со стороны предложения смешанная экономика опирается на хорошо известные принципы протестантской трудовой этики: трудолюбие, скромность, аскетизм, самообладание, ответственность, инициативность, твердость. А вот со стороны спроса общество массового потребления использует и даже культивирует: экстравагантность, фривольность, чувственность, сексуальность, сибаритизм, леность, расслабленность, внушаемость.

Будущее смешанной экономики и общества социального партнерства напрямую зависит от того, удастся ли в дальнейшем удерживать баланс между этими противоречивыми тенденциями, используя противоречия в качестве движущей, а не разрушительной силы.

Энергетический кризис 70-х

Если 50-е годы именуются в экономической литературе Запада не иначе как “серебряные”, а 60-е — как “золотые”, то 70-е, безусловно, окрашены в темные тона. Неприятности начались уже в 1970 году, когда в большинстве стран Запада ускорился рост цен, спровоцированный избыточным ростом заработной платы в 1967—69 гг. Трудности усилились кризисом золото-долларового стандарта в 1971— 73 гг., приведшем к отмене фиксированного курса доллара по отношению к золоту и сокращению мировой торговли. А когда в 1973 году крупнейшие производители нефти, за исключением США и СССР, объединились в Организацию стран — производителей и экспортеров нефти (ОПЕК) и подняли цену сырой нефти с 2,5—3 до 10, а впоследствии — до 30 долларов за баррель (более 200 долларов за тонну), страны Запада испытали настоящий “нефтяной шок”.

Вслед за ценами на нефть выросли цены на бензин, авиационное топливо, электроэнергию, услуги транспорта. Темпы инфляции возросли до 8—14% годовых. Производство сократилось, а безработица существенно возросла. Усиленные нефтяным шоком циклические кризисы 1975—77 и 1980—82 годов обесценили кейнсианские рецепты экономической политики, основанной на выборе между инфляцией и безработицей, поскольку страны Запада столкнулись с явлением стагфляции — высоких темпов роста цен, при спаде производства и сокращении занятости, чего ранее никогда не наблюдалось.

В срочном порядке пришлось перестраивать экономические системы ведущих стран на ресурсосберегающие технологии.

От больших автомобилей пришлось отказаться, и наступила эпоха малолитражек. Японские автомобили начали теснить американские даже в самой Америке. Потребители включились в программу экономии энергии и сырья. Мощный импульс получили атомная энергетика и разработка “экзотических” способов получения энергии — ветряные, геотермальные, солнечные станции. Началась разведка и разработка ресурсов в ранее “неперспективных” районах — на Аляске, в Канаде, джунглях Амазонии, на шельфе Северного моря.

В экономической политике на смену кейнсианской школе пришла неолиберальная — монетаристская, рецепты которой состоят в снижении степени государственного вмешательства в экономику, снижении налогового бремени, сокращении избыточных социальных программ, поддержании стабильных и умеренных темпов роста денежной массы, освобождении предпринимательской инициативы.

Для преодоления последствий нефтяного шока потребовалось около 10 лет, после чего ведущие страны Запада вышли на траекторию устойчивого экономического роста, на которой они находятся вот уже 15 лет. Задействовав новейшие достижения науки, США сумели не только добиться очевидной и сокрушительной победы в экономическом соревновании с СССР, но и достичь невиданно высокого уровня жизни для 80% своего населения. Уровня жизни, к которому пока не может приблизиться ни одна крупная мировая или региональная держава.

Повышение цен на нефть привело к временному перераспределению доходов в пользу стран, расположенных в зоне Персидского залива, где сконцентрирована половина мировых разведанных запасов нефти. Одни страны — Кувейт, Саудовская Аравия, Бахрейн, Эмираты — успешно воспользовались сложившейся конъюнктурой, произвели модернизацию и шагнули из феодализма прямо в постиндустриализм. Этому способствовала не только грамотная экономическая политика правительств, но и относительно малое население этих стран. Другие — Иран, Ирак, Ливия использовали доходы от нефти для реализации милитаристских программ, что не позволило им покинуть “клуб” наименее развитых в экономическом и социальном отношении государств. Милитаризация же экономики и поддержка международного терроризма привели к бойкоту этих стран Соединенными Штатами, в любой момент грозящему перерасти в прямое военное вмешательство в их внутренние дела.

Для Советского Союза “нефтяная манна” имела противоречивые последствия, о которых будет сказано дальше.