20.Гражданско-обличительные произведения г.Р. Державина

Важное место в творчестве Державина занимают гражданско-обличительные стихотворения, среди которых особенно выделяются «Вельможа» (1794) и «Властителям и судьям» (1795).           В основе «Вельможи» — социальный портрет человека, стоящего близко к трону и призванного выполнять волю государя. Ода основана на антитезе: идеальному образу честного и неподкупного государственного деятеля противопоставляется собирательный портрет царского любимца, грабящего страну и народ. С одной стороны, Державин рисует роскошный быт вельможи, живущего «средь игр, средь праздности и неги», с другой — униженность зависящего от людей. Идеал общественного устройства для Державина:           Блажен народ! — где царь главой, Вельможи — здравы члены тела. Прилежно долг все правят свой, Чужого не касаясь дела.           Стихотворение «Властителям и судьям» (переложение 81 псалма) Екатерина II восприняла как якобинские стихи. Стихотворение звучит как прямое, гневное обращение к «земным богам», которых поэт не только сводит с пьедесталов, но и подвергает нелицеприятному суду, напоминая им об их обязанностях перед подданным:           Не внемлют! видят — и не знают! Покрыты мздою очеса: Злодействы землю потрясают, Неправда зыблет небеса.           Ничтожность царей, их человеческая слабость становятся особенно ощутимы благодаря антитезе царь — раб:           И вы подобно так падете,           Как с древ увядший лист падет!           И вы подобно так умрете,           Как ваш последний раб умрет!..           Поэт призывает всевышнего покарать «царей земли».           Ода «Вольность» Радищева воспевает народную революцию. Державин перевел этот торжественный, хвалебный жанр в обличительный. Радищев сделал оду призывом к революции, используя присущие ей публицистичность и экспрессивность. Самодержавие в изображении Радищева — «тусклый трон рабства». Избавление от самовластного гнета придет тогда, когда «возникнет рать повсюду бранна, надежда всех вооружит». После казни венценосного преступника наступит эра народной власти («На вече весь течет народ»). Но Радищев понимал, что время народной революции еще не пришло.           В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев показал, что главный враг русского народа — самодержавно-крепостнический строй. В главе «Спасская полесть» писатель обличает власть Екатерины II. Центральное место в главе занимает сон путешественника. Идиллическая картина проникнута иронией и сарказмом. Дальнейшее разоблачение, выявление истинного лица правителя происходит, когда Истина-Прямовзора снимает бельма с глаз монарха: «Одежды мои, столь блестящие, казалися замараны кровию и омочены слезами». Вывод из этой главы очевиден: единовластие, в какую бы форму оно ни было облечено (даже в виде просвещенной монархии), по своей сущности антинародно: «Самодержавие есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние». Окончательный приговор самодержавию выносится в главе «Тверь», в которую включена ода «Вольность».

21.Тема бога и человека в лирике г.Р. Державина

Главными темами философской лирики Державина были темы Бога, божественного во всех предметах на Земле, темы жизни и смерти, любви, темы человеческих и государственных судеб. 

Тема Бога, пожалуй, является ключевой во всей философской лирике Державина. К ней он обращается не как робкий проситель или предполагающий о ней юнец, но как уверенный в ней, умудренный опытом и убеленный сединами, муж. Бог в философской лирике Державина предстает "началом всех начал", "первопричиной и первоисточником всего сущего", "Наивысшим Законом и Высшим Судией" над всеми живущими. Державин утверждает своей поэзией, что Бог – в каждом из нас, ибо мы возможны только в нем и только через него. И даже более того – он источник не только жизни духовной, но и жизни государственной, поскольку только с Божьей милостью и с Божьей помощью происходит то, что происходит: как в жизни каждого отдельного человека, так и в жизни всего государства. Философская лирика Державина подчеркивает тот факт, что человек не отделим от природы, неотделим от Бога, все едино и, значит, во всем есть высшая, божественная природа.