22.Оды г.Р. Державина. Разрушение классицистической поэтики оды.

Своеобразие поэтического таланта Державина проявилось рано. "Благородную смелость, строгие правила и резкость в выражениях" находил его младший современник, И.И. Дмитриев, уже в первой книжке стихов Державина, выпущенной анонимно, - "Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае" (1776).

Сам Державин отмечал в качестве своей заслуги введение в литературу "забавного русского слога", сочетание лирики и сатиры, просторечия и высокого стиля. Это, безусловно, является крупнейшим его достижением в поэзии своего времени. Державин чрезвычайно расширил тематический диапазон русской поэзии, сблизил поэзию с жизнью. Но прежде всего Державин сумел посмотреть на мир глазами простого человека, увидел жизнь яркой, многоцветной, постоянно меняющейся, непрерывно звучащей на разные голоса. Изображая природу, Державин был чуток к подробностям и деталям пейзажа, описывая людей, не персонифицировал людские пороки и достоинства, а приблизился к живому портрету.

Торжественные оды

Наиболее заметны и значительны для современников были успехи, достигнутые Державиным в преобразовании и обновлении жанра оды, поскольку в ней рядом с героическим, гражданским началом соседствует повседневное, бытовое, лишенное ореола возвышенности, что было недопустимо во времена Ломоносова.

Таковы, например, "Стихи на рождение в Севере порфирородного отрока" (Александра Павловича; 1779), совсем лишенные элементов торжественной оды (недаром позже Державин перепечатал их в сборнике своих "Анакреонтических песен"). Разумеется, "отроча порфирородно" и в державинской интерпретации наделено чудесными качествами, все гении спешат к нему со своими дарами - богатством, разумом, красотой и т.д. Но пожелание последнего гения ("Будь страстей своих владетель, Будь на троне человек") очень характерно для Державина и соединяет в себе старое, традиционное, характерное для классицизма представление о том, что человек должен управлять страстями с помощью разума и о пагубности страстей, с новым "человеческим" лицом, которое особенно ярко проявится в становящемся одновременно сентиментализме [словарь терминов - сентиментализм].

В оде "Фелица" Державин решился заговорить - именно затеять разговор - с самой императрицей и высказать ей свою точку зрения. Заголовок оды Державина звучал так: "Ода к премудрой киргиз-кайсацкой царевне Фелице, писанная некоторым мурзою, издавна проживающим в Москве, а живущим по делами своим в Санкт-Петербурге. Переведена с арабского языка в 1782 г." Под Фелицей (лат. felix - счастливый) подразумевалась Екатерина II, в адрес которой было отпущено немало тонких комплиментов, мурза фигурировал в оде то как собственное "я" автора, то как собирательный образ екатерининских вельмож.

Державин резко нарушил традицию, представив царствующую государыню как частного человека. Описывая простой, неприхотливый жизненный уклад императрицы, размеренный образ ее жизни, поэт восхищается ею не как недосягаемой богиней, царицей, а как человеком, который нашел верную дорогу в жизни, знает, как жить и в чем состоит истинная мудрость. Далее поэт вновь возвращается к самому себе и рисует свой жизненный уклад, резко контрастирующий с распорядком дня императрицы. Таким образом, жанр оды -похвалы, где все направлено на объект воспевания и где самому автору нет места, у Державина постепенно трансформируется в дружеское послание, где адресат и отправитель практически уравнены в правах и непонятно, что более важно для поэта: воспевание императрицы или рассказ о себе самом. Кроме того, в оде был ряд намеков на крупных вельмож, прихоти и любимые развлечения которых оказались увековеченными в стихах в обобщенном портрете царедворца.

Поэт с самого начала не отделяет себя от той среды, в которой сам вращается, обычаи и привычки которой знает и описывает не понаслышке. Однако в оде "Фелица" эта самоирония, включающая в себя коллективный портрет человеческих страстей и слабостей высшего света, нужна поэту, чтобы выгодно оттенить добродетели царицы, умеющей соединить несоединимое разнообразие характеров своих подданных в единое целое и искусно управлять ими - "свет из тьмы творить".

Созданный таким образом похвальный портрет императрицы у Державина разительно отличается от парадного и официального образа "богини", "Матери Отечества", воспетого в одах старших современников поэта - Майкова, Хераскова, Петрова и др. Державин ценит выше всего человеческие качества императрицы: снисходительность к людским слабостям, кротость, великодушие, скромность, простоту и приятность в общении, любовь к поэзии и просвещению. Ему дорога та свобода, которую обрели подданные Екатерины с воцарением императрицы: свобода говорить ей правду, возможность не провозглашать за обедом обязательных тостов за здравие членов царской фамилии, свободно передвигаться за пределы России, развивать таланты и науки и т.д. Именно благодаря этому стало возможным "счастье дома находить".

Сочетание одического и сатирического

Характерная сторона дарования Державина, проявившаяся в "Фелице", - иносказательная шутливость, - была закреплена в оде "На счастие" (1789). Тема - обращение к Счастью - была разработана в литературе классицизма, и ода Ж.-Б. Руссо [библиотека, персоналии, Руссо Ж.-Б.] "A la Fortune" переводилась на русский язык Ломоносовым, Тредиаковским, Сумароковым. Однако Державин, вновь выбирая эту тему, следует не столько литературной традиции, сколько личным своим побуждениям и обстоятельствам, поскольку именно в это время он жил в Москве, дожидаясь окончания следствия и сенатского суда по делам своего тамбовского губернаторства. И в этих условиях автор, тоже пользовавшийся когда-то также покровительством Счастья, просит вспомнить о нем и сейчас.

В качестве главной особенности оды "На счастие" исследователи отмечают широкий обзор международной обстановки, выполненный Державиным в форме сатирических аллегорий и намеков, требующих подробной расшифровки для читателя. Сам Державин пишет к оде 26 примечаний - больше, чем к какому-либо другому произведению. Так, например, "счастливые военные действия России и политически выгодные для России союзы" описываются так: "Лавры рвешь ему зимой" - взятие у турок крепости Очаков зимой 1778 г.; "На Тавре едешь чехардой" - присоединение к России Крыма (Тавриды); "Задать Стокгольму перцу хочешь" - война со Швецией 1788-90 гг.; "Берлину фабришь ты усы" - переговоры о союзе России с Пруссией и т.д. Далее: "Весь мир стал полосатый шут" - означает моду на полосатые фраки; "мартышки в воздухе явились" - намек на масонов-мартинистов, которые "хвалились, что они видят в воздухе духов"; "по свету светят фонари" - обозначение французских просветителей XVIII в.

Одно из наиболее сильных сатирических произведений Державина - ода "Вельможа" (1794), посвященная традиционной для XVIII века теме должности дворянина и описывающая и то, как должны поступать первые лица в государстве, и каковы их распространенные пороки.

Положительная программа Державина не отличается особенной новизной и убедительностью изложения. Примерами истинного благородства и величия души для поэта служат Петр I и Екатерина II. Но гораздо важней и значительней в этой оде ее сатирическая часть - критика царских временщиков, грозные упреки им в равнодушии к людям, в отсутствии человечности.

Реальные вельможи - рабы роскоши и богатства, пресыщены радостями жизни, живут для себя и своих прихотей, забыли стыд, совесть, Бога. Державин описывает и роскошное убранство чертогов вельможи, оранжереи и зимние сады, "прихотливый обед", собранный к его столу со всего света, возникает традиционный - идущий от Кантемира - образ беспробудного сна вельможи (впоследствии - "Размышления у парадного подъезда" Некрасова). Пока вельможа спит, а в приемной его часами дожидаются израненный и поседевший в сражениях герой, его бывший начальник, вдова погибшего друга с грудным ребенком на руках, старый воин, спасший когда-то вельможу в бою, а теперь пришедший просить у него на кусок хлеба.

Философские оды

Новое поэтическое слово Державина особенно ясно прозвучало в оде "На смерть князя Мещерского" (1779). Поводом к его написанию стала кончина приятеля Державина по дружеским пирушкам, близкого к придворным кругам наследника Павла, "сына роскоши, прохлад и нег" князя Мещерского [библиотека, персоналии, Мещерский]. Смерть представляется Державину поразительно живо, она олицетворяется, "приходит … как тать", скрежещет зубами, точит лезвие косы, блещет этой косой, будто молнией, и "дни мои, как злак, сечет". Она обладает роковыми когтями, от которых "никая тварь не убегает", она "глотает царства", ее взгляд страшен ("и бледна смерть на всех глядит"). Стихотворение поначалу производит впечатление "гимна" всевластию смерти, ее сокрушительной силе, уносящей в небытие людей, царства, миры. Власть смерти надо всем в мироздании абсолютизируется. Но в тот момент, когда, кажется, не осталось для человека ни малейшей надежды, Державин заканчивает стихотворение парадоксальным выводом, призывающим изменить отношение к жизни, воспринять ее не как что-то заслуженное или полученное навсегда, а как "небес мгновенный дар", то, что даровано человеку на миг по прихоти дарителя, и тогда приход смерти можно будет благословить с чистой душой.

Элегические ноты предвещают Батюшкова, Пушкина, поэзию "неизъяснимого" у Жуковского. Условный романтический лексикон - и сон, и сладкая мечта, и красота, и радость - уже открыт Державиным.

Пытливость мысли, стремление проникнуть в тайны бытия привели к появлению оды "Бог" (1784) - наиболее прославленного шедевра Державина, философское произведение, наполненное глубокой мыслью, написанное в "высоком штиле" и в течение долгого времени считавшегося одним из высочайших произведений русской литературы. Эту оду Державин писал несколько лет (1780-1784).