Современная западная философия_Словарь

ции «Бытия и времени» под углом зрения антропологии или экзистенциализма*.

К проблематике «Времени и бытия» X. обращается в лекциях, носящих название «ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФЕНОМЕНОЛОГИИ» (1927). Здесь готовится почва для постановки вопроса о времени как горизонте понимания бытия. В центре лекций стоит различие между «временностью» и «темпоралыюстью». «Временность» подразумевает структуру будущего, прошлого и настоящего, в которой человек находится в своей повседневной жизни; «темпоральность» же означает время в той мере, в какой из него понимается бытие. Поскольку это понимание за пределами философии всегда артикулируется лишь в формах временности, то темпоральность есть время, как оно собственно приобретает значимость в философской мысли. Темпоральность, как и временность, подлежит описанию с помощью трех форм, или трех «горизонтов», охватывающих понимание бытия. Однако в этой работе разбирается лишь горизонт настоящего, называемый «наличием», или «презенцией» (Prdsenz). Презенция не равнозначна настоящему, но является «основным феноменом», который может быть понят и в смысле присутствия (Anwesenheit), и в смысле отсутствия (Abwesenheit); там где нечто переживается или узнается как отсутствующее, оно «налично» в своем отсутствии. Тем самым X. неожиданно для себя приходит к понятию времени, которое охватывает будущее, прошлое и настоящее, т.е. три формы временности. И хотя это понятие соответствует пониманию бытия в истории философии, для которого повседневные ориентации во времени не имеют существенного значения, оно все же противоречит основной интенции «Бытия и времени», где X. утверждал, что онтологическая мысль не может найти себе подтверждение исходя из понимания бытия, заключенного в предонтологическом здесь-

бытии. Тем самым лекции лишний раз подтвердили неудачу программы, выдвинутой в «Бытии и времени».

К проблематике времени X. вновь обращается в работе «КАНТ И ПРОБЛЕМА МЕТАФИЗИКИ» (1929). Здесь он специально останавливается на учении Канта о схематизме и времени. X. стремится показать, что Кант в своем определении трансцендентальной способности воображения натолкнулся на проблему временности и отступил перед ней. Разбирая «Критику чистого разума» под углом зрения проблематики временности, X. получает двойное подтверждение замысла своего главного труда. Кроме того, опираясь на Канта, X. делает явным то обстоятельство, что его собственный проект не является антропологическим или экзистенциалистским, но, напротив, в систематическом плане имеет тот же статус, что и кантовская первая критика. Теоретическая философия Канта прочитывается им онтологически: первая кантовская критика следует программе «обоснования метафизики как раскрытия сущности онтологии». В своем стремлении отгородить «Бытие и время» от антропологического истолкования X. вводит важное уточняющее понятие: он ведет теперь речь не о сущем (Seiendes), определенным образом относящемся к своему собственному бытию, а о бытии этого сущего (Sein dieses Seiendes). В этом смысле X. говорит о «здесь-бытии» в человеке

(Dasein im Menschen).

Итоговым документом хайдеггеровского мышления 30-х годов следует считать «ДОКЛАДЫ ПО ФИЛОСОФИИ. О СОБЫТИИ» (1936-38). Здесь нашли концентрированное выражение мысли X. периода его вовлеченности в национал-социализм, и вместе с тем высказаны основные интуиции его позднего творчества — отличие между «собственным» и «несобственным», человеческое бытие как можествование или как возможное бытие, изначальность философского вопрошамия, «событие» нового, ино-

бытие. Работы разных лет. М., 1993; О существе и понятии «фюсис»: Аристотель, «Физика», В-1. М.,1995; Феноменологическая и трансцендентальная философия ценности. Киев, 1996; Кант и проблема метафизики. М.,1997; Бытие и время. М., 1997.

ШМихайлов А.В. Мартин Хайдеггер: человек

вмире. М., 1990; Философия Мартина Хайдеггера и современность. М.,1991; К. Lowith. Denker in dilrftiger Zeit (1953)// Samtliche Schriften. Ten. 1984, №8; W.Marx. Heidegger und die Tradition. Stuttgart, 1961; O. Poggeler. DerDenkweg Martin Heideggers. PfUllingen, 1963; W.J.Richardson. Through Phenomenology to Thought. Haag, 1963; E. Tugendhat.Der Wahrheitsbegriff bei Husserl und Heidegger. В., 1970; R. Schuermann. Le Principe

d'Anarchie. P., 1982; F. Volpi. Heidegger e Aristotele. Padova, 1984; H.-G. Gadamer. Heideggers Wege. Tubingen, 1983;

G.Figal. Martin Heidegger. Phunomenologie der Freiheit. Fr./M., 1988;

H.On. Martin Heidegger. Unterwegs zu seiner Biographie, Fr./M. — N.Y., 1988;

G.Figal. Heidegger zur EinfUhrung. Hamburg, 1992; T. Kisiel. The Genesis of Heidegger's Being and Time. Berkley, Los Angeles, 1993.

ХАЙЕК (Hayek) ФридрихАвгуст фон

(1899-1988) — австро-англ. экономист, автор многочисленных работ по политической философии,истории идей, эпистемологии* и методологии экономического знания.Лауреат Нобелевской премии по экономике (1974). Род. в Вене, изучал юриспруденцию и экономику в Венском ун-те. Учеба X. пришлась на время расцвета австрийской экономической школы, среди своих учителей он выделял Ф. фон Визера и Мизеса*. После окончания учебы некоторое время состоял на государственной службе. В 1927 совместно с Мизесом основал Австрийский институт экономических исследований. В 1931 эмигрировал в Англию, преподавал в Лондонской школе экономики, с 1950 — проф. Чикагского ун-та, в 1962 вернулся в Европу, преподавал в ун-тах ФРГ и Австрии.

X. был лидирующей фигурой неоавстрийскйй экономическойшколы;

в области экономических исследований его главные интересы относились к проблемам экономическихциклов, теории денег и капитала. В 1930 он вел полемику по этим проблемам с господствовавшей в то время теорией Кейнса*. В отличие от последнего X. всегда был противником государственного регулирования экономики (он даже полагал, что государство должно отказаться от регулирования эмиссии и обращения денег и разработал концепцию«денационализации денег») и считал рынок и конкуренцию наиболее совершенным механизмом координации хозяйственной деятельности.

В годы войны X. опубликовал «Дорогу к рабству» (1944), один из самых знаменитых манифестов XX века в защиту свободного общества. Кн. многократно переиздавалась и была переведена на многие языки. В ней X. показывает, как следование коллективистским, социалистическим идеям, стремление планироватьэкономическую и социальную жизнь приводит к тоталитаризму*. Альтернативой коллективистским и тоталитаристским тенденциям он считал восстановление и развитие программы либерализма, восходящего к идеям классического либерализма британского типа. Вовлеченный в дискуссии после выхода книги, X. в послевоенные годы стал уделять политической философии и философии экономики не меньше внимания, чем конкретным экономическим исследованиям. Систематической разработке различных аспектов философии либерализма посвящены его труды «Индивидуализм и экономический порядок» (1948), «Составляющие свободы» (1960) и трехтомная работа «Право, законодательство и свобода» (1973-79).

Из работ X. по истории идей наиболее важна «Контр-революция в науке» (1948). Этим названиемонобозначает комплекс социально-конструк- тивистских и холистских идей, имевших пагубные последствия для понимания проблемы свободы чело-

века и природы общества. Их истоки X. возводит к Сен-Симону и его ученикам по парижской Политехнической школе. Из этого круга пошли представления о возможности построения общества по заранее разработанному рациональному плану и последующего контроля за ходом его развития. Наиболее известные представители этих идей в XIX в., Конт и Маркс, по X., стояли у начала тоталитарных идеологий, появившихся

вXX в.

С1950-х годов X. развивает комплексную концепцию, в которой соединяются социально-политическая философия либерализма, своеобразная теория рынка, эпистемология и методология экономическогознания.

Всвоих построениях он опирался на идеи Юма, Канта, Милля, Витгенштейна*, а также Поппера* иПолани*,

скоторыми его связывала многолетняя дружба. Наиболее оригинальными элементами этой концепции были теория общества как спонтанно складывающегося «расширенного порядка», понятие «рассеянное знание» и трактовка рынка как информационного механизма. X. противопоставляет рационалистически-конструктивист- скому взгляду на общество представление о том, что оно суть совокупность социальных институтов, практик и моральных традиций, складывающихся в спонтанных, не планируемых действиях людей. «Расширенный порядок» социальной жизни не является продуктом чьего-либо разума, он — результат стихийной эволюции и не может быть охвачен какойлибо рациональной схемой или планом. И вместе с тем он более эффективен и универсален, чем любая сознательно создаваемая социальная система. Особое место в этом расширенном порядке человеческого существования занимает рынок. Его X. рассматривает как наиболее адекватный механизм координации действий миллионов людей, вовлеченных в хозяйственную жизнь, и одновременно как инструмент обмена знаниями.

Каждый участник хозяйственной деятельности в своих действиях и решениях использует разрозненные, фрагментарные, весьма индивидуальные и конкретные сведения экономического характера. Именно эту распыленную по множеству индивидов информацию X. называет «рассеянным знанием», причем рассеянность этого знания представляет собой его сущностную характеристику, и его невозможно собрать вместе и вручить властям, вменив им в обязанность создание «продуманного порядка». Наибольших успехов достигает та система, которая наиболее полно использует эти рассеянные в обществе знания. Именно в использовании рассеянных знаний и состоит главное преимущество рыночной экономики перед другими способами координации хозяйственной деятельности. Рынок координирует действия участников путем выработки соответствующих сигналов — рыночных цен, которые и сообщают агентам нужную им для принятия решений информацию. Другим важным инструментом рынка является конкуренция, которая также является своеобразным когнитивным механизмом: отбирая лучшие индивидуальные решения участников, она является для общества в целом процедурой открытия нового. X. столь высоко оценивает этот механизм, что проводит далеко идущую аналогию между рыночной конкуренцией и процессом научного открытия. Опираясь на эти идеи, X. трактует экономическую науку как «метатеорию» — теорию о теориях, создаваемых людьми для уяснения того, как наиболее эффективно могут использоваться ограниченные ресурсы и средства для достижения экономических целей. Учитывая это, отэкономических теорий нельзя ждать столь же точных объяснений и предсказаний, какие дают физические науки. Однако, считает X., построенные на эволюционистских идеях экономические концепции допускают фальсификацию* и, следовательно, обладают эм-

пирической значимостью для объяснения «существенно сложных экономических феноменов».

И.В. Филатов

мира XVII в. к картине материальной субстанции XIX в., существенные особенности которой состоят в понимании материи как мира изменений,

ношения. 1989, № 12; Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990, № 10-12; Пагубная самонадеянность. М., 1992; Частные деньги. М., 1996; The Constitution of Liberty. L., 1960; Studies in Philosophy, Politics and Economics. L., 1967; New Studies in Philosophy. Politics, Economics and the History of Ideas L., 1978.

ХАРИЗМА (от греч. harisma — дар благодати) — исключительная духовная одаренность человека, воспринимаемая окружающими как сверхъестественная сила.

Понятие X. введено в современную социальную философию и социологию Вебером*. Носители X. — герои, великие преобразователи, выступающие либо как провозвестники божественной воли, либо как носители идеи разума, либо как гении, идущие наперекор порядку вещей. Анализируя феномен власти*, Вебер выявил особый тип последней — харизматическую власть, отличную от власти легальной, основанной на законе, и традиционной, основанной на традиции и авторитете. Харизматическая власть — это власть «вождя», «фюрера», основанная на безоговорочном подчинении и поддерживаемая прежде всего верой в избранность властителя.

ХАРРЕ (Наггё) Гораций Ром (р.

1927) — брит, философ. С 1954 работает в Оксфордском ун-те. Придерживается позиций научного реализма*, выступает против ограничения рациональности* только сферойдедуктивного рассуждения и исследует другие основания человеческого мышления, такие, как аналогию, модели и метафоры. Вдухе научного реализма X. проанализировал историческую смену метафизических представлений о материальном мире, в частности переход от механистической картины

парадигм, как доказывал Кун*, а во все более глубоком понимании мира. В этом процессе существенную роль играет развитие технологии — прогресс в создании научных инструментов, позволяющих экспериментально подтверждать построенные главным образом с помощью аналогий научные теории. В соответствии с этим X. считает, что научный реализм более адекватно описывается в терминах создания новых материальных вещей (которые в меньшей степени, чем знания, подвержены изменению), чем в терминах нахождения новых истин, которые впоследствии неизбежно будут модифицированы. В отличие от физических наук, исследующих одну независимо существующую реальность — материальный мир, социальные науки и психология имеют дело, по X., с двумя достаточно автономными мирами — материальным миром и символическим миром, т.е. миром человеческого общения, где важнейшую роль играет языковое общение. Человеческие существа трактуются X. в рамках психологии не как индивиды, а как члены человеческих общностей, коллективов. В развиваемой X. социально-психологической теории он опирается на идеи Л.С. Выготского и позднего Витгенштейна*.

QTheories andThings. L., 1961;Social Being. Oxford, 1979; Personal Being.Oxford, 1983; Varieties of Realism: A Rationale for the Natural Sciences. Oxford, 1986.

XAPTMAH (Hartman) Джеффри

(p. 1929) — амер. философ,литературовед и поэт. Проф. англ. и сравнительного литературоведения Иельского ун-та. Наследуя пафос и стиль философской эссеистики XIX-XX веков, X. восстанавливает в правах идею философского произведения искусства, которое представляется осущест-

влением «философской критики», достижимой путем саморефлексии литературной критики. Первым шагом на этом пути, по X., должно стать преодоление традиционного разграничения первичного (литературного) и вторичного (критического) текстов с целью освобождения письма* как процесса проведения различия между равноправными прочтениями. X. считает, что, поскольку это преодоление не может быть последовательным, критика не может не быть догматичной. Лишь благодаря «символическому» (в отличие от «паразитического») отношению к литературе критика способна иным образом воспроизводить ее «странность». Задача критики, по X., не стремиться к неосуществимому полному прояснению текста, а вводить читателя в прерывистую последовательность текстов и тем самым служить формой вхождения литературы в социальный контекст.

(.)Beyond Formalism. New Haven, 1970; Criticism and the Wilderness. New Haven, 1980; Saving the Text: Literature. Derrida. Philosophie. Baltimoore, L., 1981; The Unremarkable Wordsworth. Minneapolis, 1987.

ХЁЙЗИНГА (Huizinga) Йохан (1872-1945) — нидерл. историк и теоретик культуры. Проф. кафедры всеобщей истории в Гронингенском (с 1905) и Лейденском (с 1915) ун-тах. X. внес много нового в понимание предмета и метода исторической науки. Тематика исследований X. (миф*, роль фантазии в истории цивилизации) сближает его с такими мыслителями как Марсель Мосс и Леви-Строс*. Обращение к социальной психологии, исследование ментальности средневековой жизни позволяют видеть в нем непосредственного предшественника школы «Анналов» во франц. историографии.

Для X. характерен интерес к переломным, «зрелым и надламывающимся» эпохам, где сталкиваются традиции с обновленческими тенденциями в жизни общества (напр., Реформация, Ренессанс, ситуация в Нидерлан-

дах в XVII в.). Не без влияния Шпенглера* X. обращается к проблеме типологизации культур, морфологическому анализу культурно-историчес- ких эпох. X. обращается к изучению утопий в истории цивилизации — этих «вечных тем» мировой культуры (мечта о «золотом веке», буколический идеал возврата к природе, евангельский идеал бедности, коренящийся в древнейших пластах культуры рыцарский идеал, идеал возрождения античности и др.).

Особое значение в возникновении и развитии мировой культуры X. придает игре*. Игра — основа человеческого общежития в любую эпоху. Ее цивилизационная роль — в следовании добровольно установленным правилам, в обуздании стихии страстей. X. подчеркивает анти-авторита- ризм игры, допущение возможности иного выбора, отсутствие гнета «серьезности» — фетишистских представлений.

Критика массовой культуры, с которой X. выступил в 30-40-е годы, перекликается с соответствующей критикой у Ортеги-и-Гассета*, Ясперса*, Марселя*.

Причины кризиса западной цивилизации X. видит в тенденциях к иррационализму и интуитивизму* в философии и общественной жизни, в культе мифа, особенно в современной ему Германии. Свидетель тоталитарных режимов, X. подчеркивает, что в XX в. история сделалась орудием лжи; от имени «истории» воздвигаются «кровожадные идолы, которые грозят поглотить культуру». История подменяется демагогическим смешением религии, мифологии и науки. X. сохраняет глубокую веру в возможность истории как объективного знания и в нравственную миссию исторического познания как одной из форм преодоления человеком пределов своей жизни, трансцендирования своих возможностей.

Понятие культуры для X. связано прежде всего с самосознанием свободного, нравственно ответственного ин-

дивида как члена человеческого коллектива. Высокий уровень культуры в ту или иную эпоху обеспечивается равновесием между духовными и материальными ценностями: не «абсолютной» высотой, достигнутой культурой либо отдельным ее фактором (религией, политикой, правом и др.), а согласованностью культурных функций, положительно сказывающейся на прочности структуры, на стиле и ритме жизни данного общества.

Г.М. Тавризян

(4 Осень средневековья. М., 1988; Homu ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992; In de Schaduwen van Morgen. Haarlem, 1935; Homo Ludens. Haarlem, 1938; Nederlands beschaving in de 17-e Eeuw. Haarlem, 1941.

ХЕНГСТЕНБЕРГ (Hengstenberg) Ханс-Эдуард (p. 1904) — нем. философ. Интересы X. сосредоточены в области философской антропологии*. Человек понимается X. как существо, способное к объективности. Объективность выражается в актах деятельности. Человек, по X., — существо постоянное и охватывающее постоянство, способное понять смысл и обязанное задать вопрос о смысле. Человек — существо телесное, могущее жить в обществе и связанное с обществом, существо открытое для ничто и для бесконечности. Отсюда вытекают три основных способа поведения: объективное, необъективное и утилитарное. Человек свободен в принятии решения в пользу одного из этих способов, однако, будучи вынужденным принимать решение, он одновременно принуждается и к свободе. X. ставит перед собой задачу соединения эволюции и учения о религиозном сотворении мира. При этом он критикует современный эволюционизм. X. признает наличие в эволюции лишь кондициональных связей и отрицает каузальность. Причинно обусловленными, согласно X., могут быть только отдельные факторы процесса эволюции. Эволюционизм, утверждающий наличие каузальных связей, несовместим с учением о сотворении

мира, тогда как исторические теории эволюции с ним сочетаются. Сотворение в метафизическом смысле, согласно X., — это создание некоторого сущего из ничто: творец для своего творения не нуждается во внешних предпосылках. Сотворение в этом смысле не является вмешательством в процессы изменения и развития.

J^ Philosophische Anthropologie. Stuttgart, 1957; Evolution und Schopfung. Eine Antwort auf den Evolutionismus Teilhard de Chardins. Munchen, 1963.

XECCE (Hesse) Мэри Бренда

(p. 1924) — брит, философ и историк науки. В 1951-59 работала в Лидском и Лондонском ун-тах, с 1960 — проф. Кембриджского ун-та. X. выступает как против узкого эмпиризма и редукционизма* логических позитивистов, так и против релятивизма* ис- торико-методологической концепции радикального изменения значения терминов теории при переходе от одной парадигмы* к другой (Кун*, Фейерабенд*). Предложенная ею эпистемологическая теория истины исходит из принципа отсутствия какихлибо привилегий для любой (включая последнюю, господствующую в настоящее время) теории. В каждой научной теории выделяется некоторое множество высказываний наблюдения, которые признаются истинными соответствующим научным сообществом* на основании общего согласия (консенсуса*) и в соответствии со сложившейся лингвистической практикой. Большинство истинных высказываний наблюдения переводимы из одной научной системы в другую с сохранением их значений истинности. Теоретические высказывания получаются путем индуктивных выводов из истинных высказываний наблюдения, и им приписываются значения истинности, соответствующие степени веры в них, определяемой индуктивными процедурами и аксиомами теории вероятности.

В соответствии с этим, считает X., основная цель науки состоит в аккумуляции прагматически успешно

применяемых истинных высказываний, дающих нам возможность все лучше ориентироваться в окружающем мире и управлять им. В подходе X., таким образом, сочетаются реалистические, прагматические и инструменталистские моменты. Вместе с тем она полагает, что, хотя научная теория способна давать успешные фактуальные предсказания, из этого не следует, что законы науки является утверждениями необходимости, обеспечивающими постепенное приближение конкурирующих онтологии* к описанию истинной сущности мира. В своих работах X. отстаивает необходимость тесного взаимодействия истории науки и философии науки, однако при этом она отвергает целесообразность создания «историко-фило- софской теории науки» и настаивает на необходимости разделения труда между историками и философами науки. По ее мнению, понимание задач истории науки, сводящееся только к изучению интеллектуального развития научного знания, слишком ограничено и требует дополнения в исследовании социальных, экономических и политических факторов, влияющих на когнитивные аспекты науки. В силу этого историко-научное исследование неотделимо от задач общей исторической науки, а основная задача философии науки состоит в исследовании природы истины и рациональности* в науке.

JJScience and the Human Imagination. L,, 1954; Models and Analogies in Science.L., 1963; TheStructure of Scientific Inference. L., 1974; Revolutions and Reconstructions in the Philosophy of Science. Bloomington, L., 1980.

ХИНТИККА (Hintikka) Яакко

(p. 1929) — финский логик и философ, ученик Вригта*. Работал в Стэнфордском и Хельсинкском ун-тах, в 1970 избран членом Академии Финляндии, проф. ун-та Флориды, член Американской академии наук и искусств, входит в состав редколлегий ряда международных и национальных журналов по философии и логике.

Для философских воззрений X. характерны неприятие и критика неопозитивизма*. На основе предложенной им концепции глубинной и поверхностной информации X. последовательно отстаивает идею об активном характере человеческого познания,о том, что математические и логические истины несут информацию о реальной действительности. Он является принципиальным противником и критиком инструменталистского подхода в гносеологии, особенно в ана- ,лизе научного знания. В подходе X. к решению философских проблем преобладают черты реализма и материализма, в частности научного реализма*. Общепризнан вклад X. в логику

иэпистемологию*. Им разработан метод модельных множеств и дистрибутивных нормальных форм, который является эффективным средством построения доказательств полноты логических систем; построена теорети- ко-игровая интерпретация логики, в частности, предложена новая трактовка логических кванторов, основанная на понятии взаимодействия субъекта

иреальности. X. принадлежат важные результаты в разработках семантики возможных миров* для неклассических логик, в теории пропозициональных установок*, в эпистемической логике и логике вопросов.

Д) Логико-эпистемологические исследования. М., 1980; Models for Modalities. Dordrecht, 1969; Logic, Language-Games and Information. Oxford, 1973; Knowledge and the Known. Dordrecht, 1974; The Semantics. Amsterdam, 1976.

ХОЛИЗМ (от греч. holos — целый) — методологический принцип целостности, сформулированный южноафриканским философом Я. Смэтсом в 20-е годы. Выражается в формуле «целое больше, чем сумма его частей». X. свойственен целому ряду концепций развития, воспринявших, в частности, идеи «творческой эволюции» Бергсона*, «философии процесса» Уайтхеда*. Исходя из идей биологического витализма* и специальной теории относительное-