pnb_2015
.pdfсвязей, отражающие направленность личности, наличие жизненных целей, осмысленность выборов и оценок, удовлетворенность жизнью
испособность брать за нее ответственность, влияя на ее ход. Смысл жизни рассматривается как стержневая, обобщенная, динамическая система смыслов, детерминирующих общую направленность жизни субъекта (Леонтьев, 1999). Но, когда поступки человека теряют значимость и превращаются в чисто функциональные, происходит отчуждение жизни, что проявляется в отсутствии активных действий и достижений личности и выступает основной причиной ее стагнации. Также выделяется вариант вытеснения смысла жизни, что наблюдается в ситуациях, угрожающих самоотношению, при этом жизнь такой личности лишена достойного смысла, наблюдается безразличное отношение к своему будущему и настоящему, нежелание что-то менять, преодолевать трудности, отказ от каких-либо устремлений, в результате чего происходит формирование негативных оценок себя, самообвинение, отсутствие самоуважения, что является причиной негативного восприятия себя в целом. Вытеснение смысла жизни и формирование негативного самоотношения приводит к возникновению неадекватного ощущения ответственности за все отрицательное, что происходит в семье, появлению чувства вины, тревоги и эмоционального напряжения (Леонтьев, 1999).
Цель настоящего исследования: выявить какую роль играют структуры смысложизненных ориентаций и самоотношения личности в формировании семейной системы людей, страдающих пищевой зависимостью.
Впроцессе исследования проверялась основная гипотеза, согласно которой структура смысложизненных ориентаций и самоотношения личности оказывает влияние на формирование семейной системы людей, страдающих пищевой зависимостью.
Вэмпирическом исследовании был использован следующий методический инструментарий. Для диагностики мотивации достижения
исамооценки личности был использован тест-опросник самоотношения личности С. Р. Пантелеев, В. В. Столин, Тест «Смысложизненных ориентаций» Д. А Леонтьева, направленный на изучение высшего уровня самосознания человека – уровня осмысления всей жизни в целом, Опросник «Анализ семейной тревоги» Э. Г. Эйдемиллер и В. Юстицкис,
атакже использовался архивный метод и метод клинической беседы.
Для обработки полученных данных были применены такие количественные методы, как анализ средних значений параметров и степени их вариативности в различных выборках, статистическое сравнение показателей по U-критерию Манна–Уитни. Организационной базой исследования стала Областная клиническая больница скорой и медицинской помощи г. Курска. Объем выборки составил 28 чел.: 14 испытуемых с нарушением пищевого поведения и 14 испытуемых, не имеющих
431
зависимости (здоровых). Значимость различий выявлена при попарном сравнении по показателям U-эмпирическое и U-критическое.
Исследование самоотношения личности показало, что у лиц, страдающих пищевой зависимостью, наблюдаются видение недостатков, низкая самооценка, готовность поставить себе в вину свои промахи и неудачи, собственные недостатки (90,12±5,21), неудовлетворенность собой и своими возможностями, сомнение в способности вызывать уважение (15,07±5,78), ожидание отрицательного отношения окружающих к себе (15,52±4,14), неумение дать оценку своимвозможностям, нежелание контролировать собственную жизнь и непоследовательность (32,12±6,41), неинтерес к собственным мыслям и чувствам, неуверенность в своей интересности для других (34,34±5,07), неверие в свои силы, способности, энергию, самостоятельность, непонимание самого себя (24,01±3,60). В ходе исследования смысложизненных ориентаций было выявлено, что для группы испытуемых с нарушением пищевого поведения свойственны более низкие показатели, чем в группе здоровых. У испытуемых первой группы наблюдается неудовлетворенность своей жизнью в настоящем (16,36±1,12), так как они живут сегодняшним или вчерашним днем (61,43±5,80), неудовлетворенность результатами прожитого отрезка жизни (8,71±1,43), неверие в свои силы и возможность контролировать события собственной жизни (6,79±1,10), нежелание быть хозяином своей жизни, проявляющееся на фоне недоверия к жизни и признания ее неконтролируемости (5,57±1,35), убежденность в том, что жизнь человека неподвластна сознательному контролю, что свобода иллюзорна и бессмысленно что-либо загадывать на будущее (7,64±1,5). Тогда как группе испытуемых, не имеющих пищевой зависимости, свойственна целеустремленность, восприятие процесса своей жизни как интересной, эмоционально насыщенной и наполненной смыслом, а также преобладание представлений о себе как о самостоятельном, волевом, энергичном, надежном человеке, которому есть за что себя уважать.
Исследование семейной тревоги показало, что у людей, страдающих нарушением пищевого поведения, формируется неадекватное ощущение ответственности за все отрицательное, что происходит в семье (6,79±1,42), ощущение, что ситуация в семье не зависит от собственных усилий (5,86±1,16) и что выполнение семейных обязанностей представляет собой непосильную задачу (5±1,47).
Данные результаты свидетельствуют о том, что переживания, противоречащие представлениям о себе, неудовлетворенность собой и своей жизнью, неуверенность в себе, неверие в свои силы, способности, энергию, самостоятельность, непонимание самого себя вытесняются, что проявляется в семейных отношениях в виде тревоги, ощущениями беспомощности и неспособности вмешаться в ход событий в семье, неадекватными ощущениями ответственности за все отрицательное, что происходит в ней. Таким образом, индивид с семейно-обусловлен-
432
ной тревогой перестает ощущать себя значимым действующим лицом в семейной системе, и выполнение семейных обязанностей становится для него непосильной задачей.
Литература
Змановская Е. В. Девиантология: Психология отклоняющегося поведения: Учеб. пособ. для студ. выс. учеб. заведений. М.: Академия, 2004. С. 288.
Леонтьев А. Н. Психология смысла. М.: Смысл, 1999.
Пантелеев С. Р. Самоотношение как эмоционально-оценочная система. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991.
Сидоров П. И. Коррекция избыточной массы тела. М.: Медпресс-информ, 2004.
Столин В. В. Самосознание личности М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983.
Эмоциональный интеллект и ценностные ориентации как факторы взаимодействия в конфликте
Е. С. Синельникова (Санкт-Петербург)
Современный мир характеризуется ростом числа и интенсивности конфликтов. Особое место среди них занимает межличностный конфликт: практически каждый человек на протяжении своего жизненного пути становится участником межличностных конфликтов. Межличностный конфликт рассматривается исследователями как трудная ситуация межличностного взаимодействия: конфликт предполагает наличие противоречий в убеждениях, целях, ценностях его участников.
Современные отечественные исследователи отмечают как позитивные, так и негативные последствия конфликтов (Анцупов, Баклановский, 2006). Преобладание позитивных или негативных последствий во многом зависит от успешности его разрешения. А.Я. Анцуповым и С.В. Баклановским отмечается следующий парадокс: с одной стороны, большинство людей на уровне убеждений предпочитают взаимодействие, направленное на разрешение конфликта в интересах всех его сторон, с другой стороны – в ситуации реального конфликта, как правило, выбирают стратегию противоборства (Анцупов, Баклановский, 2006). С нашей точки зрения, одной из важнейших причин выявленного противоречия являются психологические особенности конфликтной ситуации. Конфликтная ситуация, как правило, сопровождается интенсивными негативными эмоциями, которые оказывают влияние на выбор стратегии и способов взаимодействия в конфликте (Анцупов, Баклановский, 2006).
На основе результатов теоретического анализа и эмпирических исследований роли эмоций и эмоциональной регуляции в конфликте, мы можем предположить, что эмоциональный интеллект играет важную
433
роль во взаимодействии в конфликте. Д. В. Люсин определяет эмоциональный интеллект как «способность к пониманию и управлению эмоциями, как своими, так и чужими» (Люсин, 2009, с. 264). Эмпирические исследования роли эмоционального интеллекта во взаимодействии
вконфликте немногочисленны (Schutteetall, 2001), но свидетельствуют о позитивном влиянии эмоционального интеллекта на готовность к сотрудничеству в конфликте.
Ценностные ориентации являются одной из важнейших характеристик личности и оказывают влияние на различные сферы ее деятельности. Роль ценностных ориентаций особенно значима в ситуации выбора, принятия решения. Конфликтная ситуация является для личности жизненной задачей, которая требует принятия решения о выборе стратегий и способов взаимодействия в конфликте. Поскольку в современном мире выбор стратегий и способов взаимодействия в конфликте
вменьшей степени определяется социальными нормами, возрастает роль ценностных ориентаций.
Целью настоящего исследования является изучение роли эмоционального интеллекта и ценностных ориентаций во взаимодействии
вконфликте у представителей российской и голландской культуры. Сравнительный анализ роли эмоционального интеллекта позволяет выявить общие черты и культурные особенности в проявлении эмоционального интеллекта и ценностных ориентаций в конфликте у представителей различных культур.
Основная гипотеза исследования заключается в том, что эмоциональный интеллект и ценностные ориентации влияют на предпочтение способов взаимодействия в конфликте. Эмоциональный интеллект проявляется в большей готовности к сотрудничеству с партнером в конфликте. Ценностные ориентации сотрудничества, как коллективистические ценностные ориентации, проявляются в предпочтении способов взаимодействия, направленных на разрешение конфликта в интересах всех его сторон. Ценностные ориентации уникальности, как индивидуалистические ценностные ориентации, – в предпочтении способов взаимодействия, направленных на конфронтацию с партнером.
Висследовании приняли участие 146 россиян (из них 59,6% женщин, средний возраст – 20,15 лет) и 125 голландцев (из них 66,4% женщин, средний возраст – 21,62 лет). В исследовании применялись следующие методики: опросник «Эмоциональный интеллект» (Schutteetall, 2001), методика поведенческих сценариев «Конфликтные ситуации» (авторская, в соавторстве с Д. Вигболдусом), опросник «Культурные измерения» (Triandisetall, 1998), опросник «Гендерные роли» (авторский,
всоавторстве с Д. Вигболдусом). Для математико-статистического анализа данных применялись следующие методы: линейный регрессионный анализ, критерий Колмогорова – Смирнова, T-критерий Стьюдента, критерий U Манна–Уитни.
434
Результаты исследования выявили, что россияне (U=771,5; p=0,001) и голландцы (t=3,77; p<0,001), имеющие высокий уровень эмоционального интеллекта, проявляют большую готовность к открытому выражению своих чувств и позиции, по сравнению с россиянами и голландцами, имеющими низкий уровень эмоционального интеллекта. Понимание своих чувств и чувств партнера, умение управлять ими позволяют выразить свою позицию и чувства в конфликте в форме, уважительной по отношению к партнеру.
Висследовании выявлены культурные различия в роли эмоционального интеллекта в предпочтении способа взаимодействия в конфликте «предложение решения проблемы». При сравнительном анализе предпочтения способов взаимодействия в конфликте представителями российской и голландской культуры, имеющими различный уровень эмоционального интеллекта, было показано, что россияне, имеющие высокий уровень эмоционального интеллекта, проявляют большую готовность к сотрудничеству с партнером в конфликте, по сравнению
сроссиянами, имеющими низкий уровень эмоционального интеллекта (t=4,25; p<0,001). Голландцы, имеющие средний уровень эмоционального интеллекта, проявляют большую готовность к сотрудничеству с партнером в конфликте, по сравнению с россиянами, имеющими низкий уровень эмоционального интеллекта (t=2,09; p<0,05). Культурные различия могут быть связаны с большей значимостью эмоций
вроссийской культуре, трансформацией социальных норм и ценностных ориентаций в российской культуре и стабильностью социальных норм и ценностных ориентаций в голландской культуре.
Висследовании выявлено влияние ценностных ориентаций сотрудничества на предпочтение способа взаимодействия в конфликте: «выражение своих чувств и позиции» у представителей российской (КМК=0,456; КМД=0,208; p<0,001) и голландской (КМК=0,254; КМД=0,065; p<0,05) культуры. Также ценностные ориентации сотрудничества проявляются в предпочтении способа взаимодействия «предложение решения проблемы» у представителей российской (КМК=0,451; КМД=0,203; p<0,001) и голландской (КМК=0,343; КМД=0,118; p<0,01) культуры и способа взаимодействия «признания чувств и позиции партнера» у россиян (КМК=0,308; КМД=0,095; p<0,05). Ценностные ориентации уникальности проявляются в готовности к обвинению партнера в конфликте у россиян (КМК=0,333; КМД=0,111; p<0,01) и голландцев (КМК=0,268; КМД=0,072; p<0,05). Ценностные ориентации сотрудничества проявляются в конфликтной ситуации в готовности учитывать как свои интересы, так и интересы партнера. Ценностные ориентации уникальности проявляются в ориентации на защиту своих интересов в конфликтной ситуации. Высокая значимость для личности ценностных ориентаций уникальности становится причиной переоценки нарушений социальных норм со сто-
435
роны партнера, готовности к безапелляционному осуждению его поступков, трудностям в децентрации.
Таким образом, результаты исследования подтверждают гипотезы исследования и свидетельствуют о значимой роли эмоционального интеллекта и ценностных ориентаций во взаимодействии в конфликте. Эмоциональный интеллект проявляется у представителей обеих культур в готовности к открытому выражению своих чувств и позиции и сотрудничеству с партнером в конфликте. При этом у россиян оптимальным для сотрудничества в конфликте является высокий уровень эмоционального интеллекта, у голландцев необходимым и достаточным является средний уровень эмоционального интеллекта. У представителей обеих культур ценностные ориентации сотрудничества проявляются в предпочтении способов взаимодействия, ориентированных на сотрудничество в конфликте, ценностные ориентации уникальности проявляются в предпочтении агрессивного взаимодействия в конфликте, направленного на защиту своих интересов и выражение негативных чувств по отношению к партнеру.
Литература
Анцупов А. Я., Баклановский С. В. Конфликтология в схемах и комментариях. СПб.: Питер, 2006.
Люсин Д. В. Опросник на эмоциональный интеллект ЭмИн: новые психометрические данные // Социальный и эмоциональный интеллект: от моделей к измерениям / Под ред. Д. В. Люсина, Д. В. Ушакова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. С. 264–278.
Schutte N. S., Malouff J. M., Bobik C., Coston T. D., Greeson C., Jedlika C., Rhodes E., Wendorf G. Emotional Intelligence and Interpersonal Relationships / N. S. Schutte, J. M. Malouff, C. Bobik, T. D. Coston, C. Greeson, C. Jedlika, E. Rhodes, G. Wendorf // The Journal of Social Psychology. 2001. Vol. 141. № 4. P. 523–536.
Triandis H. C., Gelfand M. J. Converging measurement of horizontal and vertical individualismand collectivism // Journal of Personality and Social Psychology. 1998. V. 74. № 1. P.118–128.
Представления об опасности употребления ПАВ во время беременности
уженщин детородного возраста
Л.В. Скитневская (Нижний Новгород)
Употребление психоактивных веществ – серьезная, широко распространенная проблема, которая наносит человечеству все более возрастающий урон. Социальные факторы (стремительные темпы социальных
436
преобразований и процесса урбанизации, углубляющаяся несоразмерность в уровнях благосостояния различных социальных групп) тесно связаны с этой проблемой. Отмечается рост употребления алкоголя, наркотиков, курение среди женщин, что, естественно, настораживает профессионалов и общество. Употребление психоактивных веществ женщинами не только отрицательно влияет на самих женщин, поскольку приводит к нарушениям социального поведения, к изменению положения женщины в обществе и к резкому ухудшению здоровья, но и нарушает их генеративную функцию (оказывает влияние на беременность и здоровье будущего ребенка).
Целью работы является изучение представлений и особенностей поведения женщин детородного возраста в отношении психоактивных веществ.
Исследование проходило весной 2014 г. в Нижнем Новгороде и Нижегородской области и является частью большого исследовательского проекта. Отбор участников в исследование проходил с помощью скрининга. Критерии отбора были следующие: женщины детородного возраста; небеременные на момент исследования; готовы принимать участие в опросе. В итоге в исследование приняли участие 140 небеременных женщин, в возрасте от 19 до 44 лет.
Для решения эмпирических задач был использован специально разработанный стандартизованный опросник.
Блоки программных вопросов исследования включали:
1.Социально-демографические характеристики.
2.Социально-поведенческие характеристики: установки к потреблению психоактивных веществ женщинами в период беременности.
3.Поведение женщин в отношении психоактивных веществ (алкоголя, курения, употребления наркотиков).
Процедурой опроса была обеспечена конфиденциальность полученных данных: каждой анкете присваивался порядковый номер без указания имени или другой персонально идентифицирующей информации. Весь объем материала в исследовании был собран с применением процедуры индивидуального опроса. Все интервью проводились с глазу на глаз.
Математическая обработка результатов проводилась с помощью методов описательной статистики с использованием программного пакета «SPSS 14.0. for Windows».
Социально-демографические характеристики опрошенных. Целевую группу исследования составили женщины в возрасте от 19 до 44 лет, средний возраст испытуемых – 29 лет. Большинство опрошенных женщин – 52,5% не имеют детей, 27,5% имеют одного ребенка, двоих детей имеют 20% опрошенных. Уровень образования у группы исследуемых различен. Так, высшее образование имеют 60% женщин, неоконченное высшее – 17,5%, среднее специальное образование – 20% женщин
437
и среднее образование – 2,5%. Так как в выборку нашего исследования были включены женщины детородного возраста, мы спросили, планируют ли они рождение ребенка. Так, 70% женщин планируют беременность, из них 15% опрошенных женщин планируют беременность в течение года, 35% женщин планируют завести ребенка в течение 2–3 лет, 20% планируют беременность в течение 5 лет и 30% опрошенных женщин не планируют рождение детей.
Результаты. Эмпирическое исследование началось с изучения отношения женщин к вредным привычкам (к употреблению наркотических веществ, к употреблению алкоголя и к курению). Анализ данных показал, что 100% опрошенных женщин негативно относятся к употребления любых наркотических веществ; положительно относятся к употреблению алкоголя 7,5% опрошенных женщин, нейтрально относятся 65% опрошенных, негативное отношение к употреблению алкоголя высказали 27,5% женщин. Половина опрошенных женщин (50%) негативно относятся к курению, 45% – нейтрально и 5% положительно относятся к курению.
Поведение женщин в отношении вредных привычек. Большинство женщин в течение последнего года употребляли алкогольные напитки (95%). Из них 63% опрошенных употребляют алкоголь в среднем один раз/вечер в неделю, 34,4% – два раза/вечера в неделю и 2,6% употребляют алкоголь 3 и более раза/вечера в неделю.
Изучение количества употребляемого алкоголя женщинами показало, что по одной дозе за раз/вечер (стандартная доза алкоголя содержит 14 грамм чистого спирта. Одной дозой являет: 350 мл пива (5o), 45 мл водки (40o), 150 мл вина (12o) – NIAAA, 2005), выпивают 48% женщин, две дозы выпивают 39,5% женщин, три дозы выпивают 7,9% женщин и меньше одной дозы за раз выпивают 4,6% опрошенных женщин.
Большинство из них употребляют вино (42%), часть опрошенных женщин употребляют пиво (26%), 13% женщин предпочитают водку или коньяк, 11% употребляют пиво и 8% женщин употребляют алкогольные коктейли.
Если оценивать поведение женщин в отношении курения, то результаты показали, что большая часть опрошенных (72,5%) не курят. Их тех, кто курит, 20% женщин курят не каждый день, в среднем 5 дней в неделю, остальные 80% курят ежедневно. Что касается количества выкуриваемых сигарет, то эта цифра варьируется от 2 до 15 сигарет в день.
Сообщили, что когда-либо употребляли наркотики и/или другие, похожие на них опьяняющие вещества без назначения врача 10% женщин. Каждый третий респондент, пробовавший наркотики, имеет опыт употребления препаратов конопли (75%). Большинство из них употребляли наркотические вещества в подростковом возрасте. 25% женщин употребляли сильные обезболивающие, например морфий, кодеин, без назначения врача также в подростковом возрасте.
438
Отношение женщин к употреблению психоактивных веществ в период беременности. 90% женщин ответили, что употребление любых алкогольных напитков во время беременности «может значительно повредить ребенку»; 7,5% ответили, что употребление алкоголя «может немного повредить»; 2,5% считают, что употребление алкоголя женщиной во время беременности «может быть немного полезными» ребенку.
Понимание вреда/пользы для ребенка от употребления алкоголя женщиной во время беременности меняется в зависимости от вида алкогольного напитка. Так, например, поведение в отношении пива уже носит, скорее, разрешающий характер, чем в отношении алкоголя вообще, еще более выражено разрешение в употреблении красного вида. По мнению 62,5% опрошенных женщин, употребление пива «может значительно повредить» ребенку во время беременности, 15% опрошенных женщин считают, что употребление красного вина во время беременности «может быть немного полезным». Отношение к употреблению водки во время беременности у большинства опрошенных отрицательное – 92,5% считают, что водка «может значительно» повредить ребенку во время беременности.
Также большинство женщин – 97,5% считают, что курение во время беременности «может значительно повредить». 100% опрошенных женщин считают, что употребление наркотических веществ женщиной во время беременности «может значительно повредить» здоровью будущего ребенка.
Таким образом, все опрошенные женщины негативно относятся к употреблению наркотических веществ. Почти все женщины ответили, что любые алкогольные напитки могут значительно повредить ребенку во время беременности, но в то же время они считают, что красное вино и пиво может быть полезными для ребенка во время беременности.
Заключение. В ходе исследования выявилось неоднозначное отношение к употреблению психоактивных веществ женщинами во время беременности. В основном к употреблению алкоголя и к курению женщины относятся в большей степени нейтрально, нежели негативно. Многие женщины считают, что любые алкогольные напитки могут значительно повредить ребенку во время беременности, но в то же время они считают, что красное вино или пиво может быть иногда даже полезными для будущего ребенка. Негативное отношение наблюдается у всех опрошенных женщин к употреблению наркотиков во время беременности. Это может говорить о том, что наркотики для женщин неприемлемы, в то время как алкоголь и курение, по их мнению, вполне приемлемы. Нейтральное отношение к алкоголю подтверждает его употребление женщинами, так как всего лишь 5% опрошенных женщин не употребляли алкогольные напитки в последний год перед опросом.
439
Литература
Кошкина Е.А. Распространенность алкоголизма и наркомании среди населения России // Психиатрия и психофармакотерапия. 2002. №3. С. 87–89.
Наследов А. Д. Математические методы психологического исследования. анализ и интерпретация данных: Учеб. пособие. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2006.
Цветкова Л. А. Наркопотребление в студенческой среде: распространенность и социально-психологические факторы довузовского периода // Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2009. Вып. 2. C. 176–186.
Цветкова Л. А., Антонова Н. А. Распространенность рискованных форм поведения в сфере здоровья среди студентов младших курсов // Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2010. Вып. 4. C. 83–93.
National Institute of Alcohol Abuse and Alcoholism (NIAAA). Alcohol consumption by children and adolescents: An interdisciplinary overview. 2005.
Оценка уровня счастья у гуманитарно и технически ориентированных студентов*
В.В. Склизкова (Томск)
Всовременной психологии достаточно в малой степени известно о том, от чего зависит счастье человека, однако этим вопросом активно интересуются «позитивные» психологи (например, М. Селигман, Дж. Вейлант, Э. Динер, М. Чиксентмихали и К. Шелдон). Американские психологи Соня Любомирски и Кен Шелдон обобщили все, что известно науке о факторах достижения счастья, и представили их в виде круга, разделенного на три части разных размеров. Самая большая (50%) – это влияние нашего темперамента, личностных черт, т. е. наследственных факторов. Некоторые из нас с детства чувствуют себя в целом счастливыми, что бы с ними ни происходило, другим же трудно почувствовать, что у них все хорошо. Самая маленькая часть (примерно 10%) – это влияние внешних обстоятельств, включая место, где мы живем, уровень семейных доходов, качество образования, принадлежность к определенному социальному кругу. Так что, с точки зрения психологов, уезжать куда-то в погоне за счастьем просто бессмысленно. Наконец, еще одна большая часть (40%) – то, как мы сами строим свою жизнь: к каким целям стремимся, с какими людьми общаемся, какие занятия выбираем, какой образ жизни ведем. Исходя из последнего, нам стало интересно
* Исследование выполнено по заданию № 2014/233 на выполнение государственных работ в рамках базовой части государственного задания Минобрнауки России, проект «Психотехническое обеспечение процесса развития когнитивного и коммуникативного потенциала».
440