Часть 1:

Игорь совсем очухался, то есть принял свой обычный самоуверенный вид. Глядя на него, нельзя было поверить, что за минуту до этого мы со Шмаковым гоняли его, как мышонка. Он сидел развалясь, правил одной рукой. В общем, задавался.

- В какие края? – покровительственно спросил он <Игорь> нас.

- На пляж, в Химки.

- Нашли куда ехать! – засмеялся Игорь. – Толкучка! Я еду в Серебряный бор. Пляж – мечта! У меня там встреча с друзьями.

Вадим вздохнул:

- Тебе хорошо – у тебя машина.

В голосе Вадима слышалась просьба взять и нас с собой. Игорь сделал вид, что не понял.

Часть 2:

Чего не сумел добиться Вадим, сразу добился Шмаков Петр. Что значит практическая сметка! Шмаков иногда меня просто поражает.

- Не доедешь, - равнодушно проговорил Шмаков.

- Почему?

- Бензопровод засорится.

- Ты думаешь? – встревожено спросил Игорь и поехал медленнее.

Я сразу понял тактику Шмакова Петра и подхватил:

- Конечно. В баке мусор. Где гарантия, что опять не забьется?

Игорь ничего не ответил. Молча ехал до самого метро. С одной стороны, ему не хотелось брать нас с собой. С другой стороны, боялся ехать один. Вдруг что в дороге случится? Что он будет делать без нас? То, что делают все неумехи. Останавливают проходящую машину и просят шофера помочь.

Мы доехали до метро. Игорь нерешительно сказал:

- Между прочим, нам еще немного по дороге.

- Очень интересно! – возразил я и приоткрыл дверцу, собираясь вылезти из машины. – На метро мы через десять минут будем на «Соколе». Охота нам на твоем драндулете тащиться!

- Но зачем вам ехать именно в Химки, - в отчаянии проговорил Игорь, - поедем лучше в Серебряный бор.

- Не знаю, - безразличным голосом протянул я, - как ребята.

- Можно, пожалуй, - сказал Шмаков. – Как, Вадим?

- Что ж, поедем, - согласился Вадим.

Мы поехали в Серебряный бор.

Здорово мы разыграли этот спектакль!

Объектом речевого воздействия в данном коммуникативном событии – в обеих его частях – является Игорь. В первой части в роли субъекта воздействия выступает Вадим. Его коммуникативная характеристика: а) целевая – побудить Игоря взять его и товарищей с собой на пляж в Серебряный бор; б) личностно-ролевая: «просящий», признает превосходство объекта речевого воздействия – «вздохнул», «в голосе слышалась просьба». Коммуникативная характеристика Игоря в этой части коммуникативного события: а) личностно-ролевая: самоуверенный – принял свой обычный самоуверенный вид», «сидел развалясь, правил одной рукой», «задавался»; к своим спутникам, в том числе и субъекту речевого воздействия, относится свысока – «покровительственно спросил»; подчеркивает свое превосходство – он едет на «пляж-мечту», а его спутники – на «пляж-толкучку»; б) целевая: стремиться поехать на пляж, чтобы встретиться с друзьями, не хочет брать с собой на пляж Вадима, Шмакова Петра и автора повествования (вывод сделан на основании анализа целого эпизода (Рыбаков 1993: 120-127)).

Побуждение Вадима выражено имплицитно: «Тебе хорошо – у тебя машина», произносит со вздохом. Возможность восстановить имплицитное побуждение оформляется интонационно: «в голосе слышалась просьба взять и нас с собой». Однако то, что «нам плохо», не является аргументом мотивации для Игоря, и он делает вид, что не понял имплицитного побуждения Вадима.

Во второй части субъектами речевого воздействия являются сначала Шмаков Петр, затем автор повествования. Петр Шмаков меняет характеристику субъекта воздействия: не «просящий», никак не зависящий и не признающий превосходства над собой объекта речевого воздействия – «равнодушно проговорил». При этом он создает образ себя как человека разбирающегося в автомобилях, беспристрастно рассуждающего о состоянии машины Игоря, тем самым подчеркивая свое превосходство над объектом речевого воздействия, который при этом приобретает личностную характеристику человека, плохо разбирающегося в технике – «неумехи». Шмаков вносит в текущую коммуникативную ситуацию Игоря – «еду в Серебряный бор» – ближайший результат действий объекта речевого воздействия: «не доедешь» – «бензопровод засорится». Страх Игоря перед поломкой машины является мишенью воздействия. Изменение коммуникативного поведения объекта манипуляции – «встревожено спросил и поехал медленнее» – свидетельствует об изменении его коммуникативных характеристик. Второй субъект речевого воздействия продолжает воздействовать тем же способом: «Я сразу понял тактику Шмакова Петра и подхватил: – Конечно. В баке мусор. Где гарантия, что опять не забьется?»

В коммуникативной ситуации, где есть манипулятор, разбирающийся в технике и могущий оказать помощь в случае поломки автомобиля, коммуникант-объект манипуляции, нуждающийся в помощи в случае поломки автомобиля, и текущая коммуникативная ситуация с ближайшим результатом – поломкой автомобиля, для Игоря есть мотивация к тому, чтобы взять своих знакомых с собой на пляж в Серебряный бор. При этом никакого подтверждения того, что поломка действительно будет, нет – объект речевого воздействия воспринимает данную информацию благодаря созданному образу субъекта речевого воздействия как эксперта некритично.

Можно сказать, что во второй части произошла подмена невыгодного для субъекта речевого воздействия образа коммуникативной ситуации на выгодный.

В результате объект речевого воздействия сам уговаривает своих спутников взять их с собой на пляж, совершая нужное тем действие. При этом характеристики объекта и субъекта речевого воздействия сохраняются: Игорь «нерешительно сказал», «отчаянно проговорил», в то время как автор повествования «возразил»: «Очень интересно!» – «и приоткрыл дверцу, собираясь вылезти из машины». При этом он характеризует автомобиль как «драндулет» и противопоставляет якобы невыгодную им езду на машине – «Охота нам на твоем драндулете тащиться!» – езде на метро: «На метро мы через десять минут будем на «Соколе». Остальные участники общения поддерживают созданный образ. Шмаков говорит: «Можно, пожалуй», используя водное слово «пожалуй», выражающее лишь допущение возможного, склонность согласиться; Вадим: «Что ж, поедем», где «что ж» = разговорное «да, приходится согласиться». Их согласие выглядит как одолжение Игорю.

Таким образом, в основе манипуляции – рассогласование рефлексивных установок коммуникантов: первый не анализирует форму получаемых им сообщений, воспринимая коммуникацию как обмен контентом, в то время как второй сознательно отбирает языковую форму и контролирует отбор, тем самым обращая в свою пользу зафиксированные в языке возможности интерпретации действительности и межличностного влияния.