Г) Прекращение залога

§ 33. Нам остается сказать о прекращении залога или, лучше, о прекращении обыкновенного его источника - закладного договора. Но мы скажем в особенности только о двух способах - о прекращении закладного договора по прекращении договора обеспечиваемого и о прекращении его по давности, так как другие способы прекращения права залога, напр., прекращение по соглашению контрагентов, по уничтожению имущества, бывшего в залоге, и т. п. не представляют ничего особенного. Итак, что касается до прекращения закладного договора, по прекращению договора, обеспечиваемого залогом, то оно наступает по самому существу закладного договора, как договора второстепенного, имеющего значение только при существовании главного договора. Напр., уплата обеспеченного долга в срок, а иногда и до срока, влечет за собой прекращение и главного, и закладного договора *(1078). Но, наоборот, прекращение закладного договора, напр., по соглашению контрагентов, не влечет за собою прекращения договора обеспечиваемого, разве в отдельном случае способ прекращения закладного договора содержит в себе безмолвное соглашение и насчет прекращения договора обеспечиваемого. Напр., заем обеспечивается закладом и постановляется, что, в случае неисправности должника, залогоприниматель может оставить заклад за собою; должник, действительно, оказывается неисправным, но залогоприниматель, вместо того, чтобы обратить заклад в свою собственность, возвращает его залогодателю: здесь возвращение заклада, действительно, можно понимать как прощение долга, как прекращение и самого договора обеспечиваемого. По отношению к вопросу о значении давности для прекращения закладного договора, можно различать два случая: заключается ли он одновременно с главным договором, или впоследствии, хотя, впрочем, оба случая разрешаются одинаково. Когда закладной договор заключается одновременно с договором обеспечиваемым, то данность не может поразить закладной договор в отдельности, не поражая договора обеспечиваемого, и наоборот. Но закладной договор может быть заключен и впоследствии, так что давность может прежде коснуться обеспечиваемого договора, и возникает вопрос: поражает ли она тогда вместе и закладной договор? По общему положению, что закладной договор, как договор дополнительный, прекращается с прекращением главного договора, это должно бы допустить, несомненно. Но представляется некоторое соображение, делающее такое решение вопроса сомнительным, именно то соображение, что прекращение договора по давности не составляет удовлетворения верителя, что веритель, имея в руках свой залог или, по крайней мере, имея за собою право залога, может считать себя более обеспеченным, нежели другие верители, и потому может не слишком дорожить устранением давности от обеспечивающего договора. Однако ж соображение это нисколько не может ослабить того основного положения, что договор обеспечивающий, как дополнительный, не существует с прекращением главного договора: не удобомыслимо обеспечение того, что не существует; залог же только и имеет значение обеспечения главного договора; притом он не есть также обеспечение на случай прекращения главного договора без удовлетворения верителя, а только обеспечение на случай неисправности должника по главному договору, но как скоро главный договор прекращается, то нет более должника, не может обнаружиться и неисправность по договору. Поэтому, как ни кажется благовидным признать продолжение существования закладного договора, все таки, этого нельзя признать, а должно принять, что с прекращением обеспечиваемого договора по давности, прекращается и право залога, так что, если заложенное имущество находится в руках верителя, залогодатель вправе потребовать его обратно. Представляется еще вопрос: прекращается ли закладной договор по давности, когда договор обеспечиваемый продолжает существовать? Возьмем такой случай: заключается договор и обеспечивается залогом; по обоим договорам течет давностный срок, но его течение по отношению к обеспечиваемому договору, и только по отношению к нему, прерывается, веритель совершает какое-либо действие, нарушающее течение давности, но это действие не касается закладного договора, напр., веритель требует от должника платежа по договору, не упоминая об обеспечении его залогом, - так что для обеспечиваемого договора давностный срок начинается снова, а между тем для закладного договора он уже истекает: спрашивается, прекращается ли закладной договор при целости и невредимости главного договора? По нашему мнению, нельзя признать его прекращения, потому что закладной договор состоит в теснейшей связи с договором обеспечиваемым, потому что установлением залога дается направление самому по договору, так что если, напр., требуется удовлетворение по обеспечиваемому договору, то в этом требовании само собою содержится и обращение взыскания на залог, разве в отдельном случае такое предположение будет устранено особою оговоркою со стороны залогопринимателя.

Мы окончили наше изложение общего учения о договорах. Следовало бы, для полноты его, сказать еще многое о совершении, исполнении и прекращении договоров; но относящиеся сюда положения, общие всем договорам, относятся также и к гражданским обязательствам вообще, не только к договорам, и уже изложены нами; особые же положения, относящиеся лишь к некоторым договорам или даже только к одному из них, более уместно изложить при рассмотрении договоров в отдельности.

В) Договоры в отдельности

I. Mена

§ 34. Мена представляется договором, по которому одна сторона обязывается предоставить другой право собственности на какое-либо имущество, но с тем, чтобы и другая сторона предоставила ей право собственности на какое-либо имущество, не состоящее в деньгах. Это последнее условие, именно, и отличает мену от купли-продажи: если сторона, приобретающая право собственности на имущество, обязывается вознаградить противную сторону деньгами, то договор будет уже не мена, а купля-продажа. Обыкновенно мена считается предшественницею купли-продажи, на том основании, что купля-продажа предполагает деньги; деньги же, будет ли то монета из благородного металла, или другие меновые знаки, являются учреждением позднейшим в жизни общества: появление денег предшествует состояние, в котором непосредственно обмениваются имущества. Но с появлением денег, по их свойству быть общим мерилом ценностей в экономическом быту, употребление мены должно, конечно, ограничиться. И, действительно, усматриваем, что в развитом юридическом быту договор мены встречается довольно редко, а для промышленных целей почти не заключается. Например, торговля производится почти исключительно только посредством купли-продажи, а не мены, и меновая торговля, производимая нашими купцами с азиатами, представляет собою явление исключительное, поддерживаемое притом искусственными мерами правительства. В наше время даже в тех случаях, где результатом представляется тот же, что вытекает из мены, совершается обыкновенно не мена, а двойная купля-продажа. Например, на ярмарке купец А продает купцу В красного товара на 1,000 р. и покупает у Б на 1,000 руб. галантерейного товара: в результате выходит, как будто бы А и В разменялись товарами, но совершается между ними, все-таки, не мена, а две купли-продажи.

Предметом мены, собственно говоря, может быть всякое имущество, представляющееся физическою вещью, все равно, будет ли эта вещь движимая или недвижимая. Но положительное законодательство не допускает мены недвижимого имущества и, таким образом, ограничивает круг действия договора только вещами движимыми *(1079). Основание такого ограничения заключается, по-видимому, в охранении казенного интереса; нам кажется, законодательство имеет в виду, что мена недвижимого имущества на недвижимое заменяет двойную куплю-продажу, а двойная купля-продажа доставляет казне более выгод, нежели один договор мены; поэтому он запрещается. Например, Л, вместо того, чтобы продать принадлежащее ему недвижимое имущество В и купить у него другое недвижимое имущество, при отсутствии запрещения мены недвижимого имущества мог бы обменяться с В; но для казны вдвое выгоднее, если относительно каждого данного имущества будет совершена купля-продажа, потому что каждая купля-продажа доставит казне известный доход. Нельзя сказать, однако же, чтобы интересы казны только и можно было охранить запрещением мены недвижимого имущества, ибо: 1) при мене недвижимого имущества на недвижимое пошлины могли бы быть удвоены, так что казна получала бы от мены то же самое, что получает от двух договоров купли-продажи; 2) от мены недвижимого имущества на движимое казна получала бы не менее выгод, чем от продажи недвижимого имущества, так как продажа движимого имущества, вымениваемого на недвижимое, не приносит казне никакого дохода. Например, выменивался бы дом на какие-либо драгоценные камни; казна при этом получила бы те же сборы, какие получает она ныне при продаже дома (продажа драгоценных камней не связана ни с какими выгодами для казны), так что финансовый соображения, оказывающие, по-видимому, влияние на устранение мены недвижимого имущества, тут не имеют места. И можно думать, что законодательство, запрещая меняться недвижимыми имуществами, именно хотело запретить только мену недвижимого имущества на недвижимое же, но выразилось слишком обще: "меняться недвижимыми имуществами запрещается". Только по исключении допускает законодательство мену недвижимого имущества. Так, она допускается для доставления городу или посаду удобного выгона!). Например, под самым городом лежит поземельная дача, принадлежащая ведомству государственных имуществ, а далее находится дача, принадлежащая городу; очевидно, что для города выгодно променять эту дачу на казенную, прилежащую к городу, потому что для выгона удобнее пользоваться ближайшею дачею, нежели отдаленною: и вот при таких обстоятельствах законодательство допускает. мену недвижимых имуществ *(1080). Другое исключение допускается законодательством в интересе миролюбивого развода общих и чрезполосых дач *(1081). Различные средства ведут к прекращению чрезполосины; между прочим, дозволение размена недвижимых имущества немало способствует достижению этой цели: если участки поземельного собственника рассеяны по разным местам дачи, то понятно, что ему гораздо легче собрать эти участки к одному месту, когда предоставлена возможность обменять, принадлежащий ему лоскут земли на лоскут другого лица, нежели, если приходилось бы применять тут правила о купле-продаже. С разpешения Сената допускается также, для округления заповедного имения, променивать участки его на другие, равного достоинства *(1082). Наконец, земельных участков, допустим, для поземельного устройства крестьян *(1083) и для образования земельных участков для сельских начальных училищ всех наименований; в последнем случае закон разрешает промен казенных земель на земли частных лиц или учреждений и на крестьянские надельные *(1084). Мена движимого имущества не подвергается со стороны законодательства никаким ограничениям и совершается словесно или письменно, по воле хозяев имущества *(1085). Юридические отношения по менее состоят в том, что каждая договаривающаяся сторона приобретает право на передачу ей в собственность от противной стороны определенного имущества, и, действительно, передачею его исполняется договор. Наконец, прекращается мена общими способами прекращения обязательств.

Между договорами мены движимого имущества особенно обращает на себя внимание мена денег, т.е. мена, предметом которой являются деньги. Мы видели, что мена тем именно и отличается от купли-продажи, что не допускает употребления денег: ценность вымениваемой вещи измеряется не деньгами, а другою вещью. Но вот договор, в котором только и идет речь о деньгах, в котором не только одна, но и другая сторона представляет деньги, договор, которого заключение в больших городах составляет даже особый промысел, занятие менял, договор о размене денег, а между тем он считается меною. Спрашивается, что же это: мена ли, или купля-продажа? В этом договоре, казалось бы, по преимуществу денежному собственно не идет речь о деньгах, а о монете, о том или другом сорте денег: кто выменивает кредитные билеты на золото или серебро, или кредитные билеты значительной ценности на мелкие кредитные билеты, тот не имеет в виду, что кредитные билеты представляют денежную сумму, что золото и серебро также составляют денежную сумму, а он имеет в виду два сорта денег, и выменивают один сорт на другой. Припомним, что деньги являются предметами обязательств в различных видах, не только в смысле меры ценностей, но и как индивидуальные вещи или также как вещи известного рода, сорта: и тогда они являются такими же предметами обязательств, как и всякие другие вещи, определяемые индивидуально или венерически. Поэтому, признавая договор о размене денег меною, а не куплею-продажею, мы не отступаем от существа договора мены. Иные юристы, правда, считают договор о размене денег куплею-продажею на том основании, что лицо, выменивающее один сорт денег на другой, в котором нуждается, обыкновенно отдает нечто лишнее, так что тут есть и цена за приобретаемые деньги. Но то обстоятельство, что при размене денег отдается нечто лишнее, случайно и не всегда встречается. Притом же, если договор о размене денег считать куплеюпродажею, то трудно определить, которые же деньги составляют товар, которые цену? Конечно, когда договор заключается с менялою, то, имея в виду, что меняла занимается разменом денег, как промыслом, можно сказать, что он продает деньги и что, следовательно, его деньги товар. Но договор о размене денег заключается не только с менялами, а нередко и с другими лицами. Нам кажется поэтому, что лучше всего принять народное воззрение на договор, высказывающееся в самом названии его и проявляющееся, притом, у многих народов: напр., у нас - размен, у немцев - Wechsel, у французов - echange.