Magnitsky_M_L_Pravoslavnoe_prosveschenie

Сочинения

сделалось модой или родом обычая, от самого лучшего до самого низкого общества распространившегося, зара­ зившего все состояния, все сословия, даже разные части правительства составляющие. Обычай или дух сей столь открытоусиливаетсяиумамисовершенноовладетьстремится, что хвалить правительство, оправдывать поступки его вышло странно и значит выставлять себя как бы его наемником.

Пагубный дух сей из одной столицы перешел в другую. Письма, в Москву отправляемые, и приезжие из Петербурга непременно наполняют ее слухами, для правительствавредными.Слухижесии,невзираянанелепость их, с жадностью внимаются и распространяются с чрезмерною быстротою в обширном городе, составленном по большей части или из людей праздных, или отставных и дворян, недовольных и почитающих себя независимыми от правительства потому токмо, что под благотворною его сению пользуются достаточными имуществами, которое оно же ими охраняет.

Из древней столицы сей, куда каждую зиму съезжается со всех концов России богатейшее дворянство, гибельная мода порицать правительство переходит в провинции, тревожит добрых граждан, служит пагубным для злых орудием и благотворную доверенность к правительству, в важных положениях его столь драгоценную, в основании ее и повсеместно колеблет.

Если последствия духа сего столь пагубны в губерниях Российских, где еще, невзирая на все вредные внушения заразительных столиц, вера русская, честь русская и любовь к Государю природному сохраняется, то легко заключить можно, каковы последствия, сим положением умов производимые, в провинциях завоеванных, пограничных и недовольных, в коих скрывается еще дух буйной свободы, как пламень под пеплом, беспрестан-

71

М. Л. Магницкий

но возжигаемый извне, движением в Европе, происходящим и изнутри разными злоупотреблениями, слабостию местных правительств и неустройством для одних притеснений деятельной полиции.

Что произведет дух сей, распространяясь в армиях? Каковы последствия его будут, когда усилится он в самом народе? Кто исчислит бедствия производимых им впечатлений на сердца воспитывающегося юношества, которое до того уже в сем смысле развратилось, что я сам, с удивлением и ужасом, слыхал мальчиков гимназии, повторяющих вредные городские толки?

Нужно ли представлять всю важность сего предмета? Нужно ли доказывать гибельные последствия подобного умов положения? Нужно ли утверждать, что все меры обыкновенные есть преследования личные, не токмо в сем случае бесполезные, но даже и вредные, ибо раздражают умы и представляют опасность, которая всякой дерзости придает цену, уважение и некоторый род славы.

Между тем, что делает полиция? Осмелилась ли она представить правительству в истинном виде сие гибельное направление умов? Взошла ли к причинам оного и познала ли их? Представила ли общие средства исправления, в самых причинах сих почерпнутые? Последние две мысли сии составят предмет моего рассуждения.

I.  О причинах вредного направления умов в России

Французская революция, в начале своем столь очаровательная, особливо издали, потрясла умы в целой Европе.

Все, чем прельщали нас Вольтеры, Руссо и Дидероты4, то есть: моральная и политическая свобода; народ, через представителей своих собственно в законодатель-

72

Сочинения

стве участвующий; представительные сословия народной власти, всем великолепием и древними, изящными формами облеченные. Сие на прерыв ударило нас, что мечты сих так названных философов сбылись наяву,

илучшие времена республик, коими так часто играло воображение наше при чтении истории греческой

иримской, наконец настали. С одной стороны, успехи

иторжество революции, с другой – ложные меры правительств, боязнь, которую тотчас обнаружили они, и опасения, кои за ними последовали, придали сим призракам вероятие, подстрекали любопытство и усилили дух мечтательной независимости.

Мечты сии тем сильнее действовали на умы, что зримы были в большой отдаленности и совершенном отвлечении от всего ужасного и отвратительного; ибо если бы, например, тогдашнее правительство наше вместо ложных осторожностей и запрещений, всегда вредных, дозволило читать всенародно кровавые страницы актов республиканских, в которых рубить головы называлось «бить монету» и «добром», декадою именовалась та, в продолжение коей расстреляно наиболее Вандейцев5, то без сомнения упали бы привидения, вдали от революции возникшие.

Нокакой-тогибельныйрокЕвропыхотел,чтобывсе правительства того времени брали примеры совершенно противоположные и служили революции, которую погасить стремились впоследствии, даже и за несколько лет тому назад, повсюду принятые меры строгости запрещенийиутесненияотягченынаднародами,повсюдукак бы напрерывхотелиуверить,чтовоФранциипроизошлонечто такое чудесное и соблазнительное, о чем даже и слух допустить к народу опасно. Между тем народы видели низверженный трон, видели все человеческие величия в прахе, все, что доселе представлялось в привычках и

73

М. Л. Магницкий

мнении святым, видели поруганным и уничиженным. За сими впечатлениями, весьма уже для общественного порядка предосудительными, последовало в России правительство жесткое – умы еще более воспалялись, согласие

вполитических мнениях, неудовольствием рожденное и боязнью скрываемое, названо истинным патриотизмом.

Последствия сего известны.

Наконецпросиялоблагословенноецарствованиенашего Траяна, отверзлись темницы, возвратились изгнанники, исчезли и самые орудия угнетений, то есть люди, над коими народное негодование наиболее отягчалось. Все жалобы умолкли; единое чувство любви, единый глас удовольствия соединил все концы России, везде слышны были токмо повествования о Государе бого­ творимом, о разных предсказаниях о нем Екатерины6, и, словом7, обнаруживались те благотворные гадания, коими обыкновенно наслаждается любовь народная при начале царствования Государей любимых. Но мало-помалу чувство сие охладело. Начали жаловаться на введение новостей (новшеств – А. М.). Люди, закоснелые в старинных предрассудках и никогда не прощающие правительству политического их ничтожества, стали осуждать так называемый ими дух подражания всему иностранному. Общественное мнение начало колебаться. С жадностью слушали, подобно детям, сказкам духов внимающим, разные, по большей части вымышленные рассказы о царствовании Екатерины, в коих, скрытым еще образом, осуждалось правительство настоящее, стали порицать лица его составляющие, жаловаться на недостаток представления (repre sentation), словом, хулить все то, что за годпредсимпочиталисчастьемневозможным,чтозанесколько месяцев до того боготворили.

Тщетно было бы полагать, что подобные перемены

вобщественном мнении имели какое-либо основание.

74

Сочинения

Отреспубликгреческихиримскойдонашихвремен история наполнена неблагодарностью народов и примерами легкомыслия их чрезмерно пагубного, но весьма, впрочем, свойственного толпе, ничего основательно не знающей, судящей правительство издали, по пересказам неверным и всегда почитающей себя верховным судией царей. Но основательно положить можно, что описанная мною добрая <…> так сказать в общественном мнении, было нечто иное как минутное токмо чувство радости припеременеблаготворной,послемрачныхвременижестокого перелома… Мнение же общее, выше объясненнымипричинамивоснованиисвоемпотрясенное,никогда уже не исправлялось.

Итак, заключить можно, что главнейшие причины повреждения общественного мнения в России суть:

1)  Дух революции Французской.

2)  Ложные меры, тогдашним правительством против оного принятые.

3)  Прошедшее правительство и перелом, его переменивший.

II. О способах исправления или средствах исправить мало-помалу общее мнение

Познав таким образом положение общего мнения в России и открыв причины оного, мы почерпнем в самих причинахсихиспособыисправления.Есливозмущения, низложившие храмы Бога и троны царей, потрясли мнения народов о всем, что было прежде священным, если гибельный дух века, в котором мы живем, содействует унижению сему двух начал, кои единственно связь общественнуюдержат,иименнорелигииивластицарской, то, без сомнения, все средства употребить должно для возвышения и ограждения их всевозможным величием

75

М. Л. Магницкий

от прикосновений общественного мнения. Настоящий правитель Франции оценил мысль сию с великой точностью. Он окружил монархию всем, что в понятиях человеческих есть наивеличественнейшего. Титлами и богатствами отмеченные первейшие государственные чиновники, сословия законодательные, великолепием и древнимиформамиоблеченные,заслугетокмодозволенный доступ к правителю, пышная стража его, большое представление при дворе, большие почести первейшим гражданам, пред Отечеством заслужившим при жизни их и по смерти присвоенных, составят между государем и народом то великое расстояние, которое толпа общественная привыкла принимать за истинное величие. С другой стороны, изящнейшим языком выраженные акты, волю повелителя столь достойно знаменующие, народные торжества и великолепные памятники возвышают дух народа и нравятся его гордости уваженной.

Звание проповедателей религии, почестей первейшему духовенству присвоенных, частые и пышные отправления церковного служения, всем великолепием воинских представлений определенное, поддерживает некоторую наружность истинной нравственности, призывает народ хотя на некоторое время к воспоминанию о почитании Бога и властей, от Него постановленных, и делает полезные впечатления на юные сердца воспитывающего с рождения.

Если средства сии произвели быстрое и полезное действие на самом жерле еще дымившегося вулкана революции, если не только перед глазами французского народа, немедленно после всех поруганий царского достоинства, но и в глазах всей Европы, толико облагородствовали и возвеличили они и монарха, и первейших чиновников, из окровавленного праха революции возникших, то кольми паче могли бы они благотворные

76

Сочинения

иметь успехи в России, где нравственность народная еще не повреждена, религия почитаема и Государь от Дома Филарета8 и крови Петра Великого на троне. Сверх того, два важных предмета непосредственно в России отличное внимание в сем отношении на себя призывают, ибо производят жалобы и общее мнение во вредном направлении его удерживают.

1-е.  Двапервыесостояниягосударственные,накоих все основание монархии укрепляет и движется именно гражданское, собственно правительство в разных чинах составляющее, и воинское, поставлены у нас разными обстоятельствами в вечной и повсеместной вражде. Исчезлоизвидублаготворноесоединениеихнапути,коего цель есть слава Отечества. Некоторое взаимное местничество и пренебрежение заняли место тех совокупных усилий на славу Отечеству, которые иногда их с толикою пользою соединяли. Предмет сей в обыкновенном положении государства не довольно представляется важным, но весь вред его, все гибельные его последствия неожиданно и ужасно раскрываются в обстоятельствах чрезвычайных, как то во время войны, заразы и прочее.

Во Франции, в сем государстве истинно воинственном, всякий гражданин – солдат, честь умереть за Отечество принадлежит всем одинаково. Мужество воинское, гражданскиедобродетели,заслугиученыхидобрыенравы духовенства тем же знаком Почетного легиона отмечаются. Все состояния государства равно нужны, и благотворное согласие их в славе Отечества истинную силу и величие держав составляет.

2-е.  Не говоря о недостатках гражданского казенного уложения нашего, стоит токмо взглянуть на людей, коим честь, собственность и будущее благосостояние детей наших вверены. Что может быть униженнее и презреннее в обществе. Какой так называемый поря-

77

М. Л. Магницкий

дочный человек согласится быть земским исправником или уездным судиею?

Кто захочет, живя в губернии, поместить сына своего в канцелярию одного из губернских присутственных мест? А между тем от трибуналов сих зависит участь народа,междутемимисключительноввереноявноеотправление правосудия по всей империи, на их исследованиях полагаясь, основываются суждения Сената и невозвратно произносятся страшные приговоры гражданской смерти

илишения чести. Между тем мильоны казенных поселян страждут под их управлением и разоряются их злоупотреблениями. Какая может быть сему причина? Почему стольважноевгосударствезваниетакуниженоивтолико презрительноеположениевпало?Правительство,которое недавно с толиким благоразумием и смелою рукой положило основание просвещению и облагородствованию духовенства, которое единым словом исторгло навеки проповедьдателейрелигииулучшениемихсостоянияизтого унижения, в коем они доселе находились. Просвещенному правительству сему легко и удобно представить, что унижение людей, отправляющих у нас правосудие, происходит: 1-е, от их бедности, 2-е, от злоупотреблений и лихоимства, к коему могла их принудить бедность сия, и, 3-е, от того презрения, которое естественно в общем мнении на счет их укоренилось.

Нужно необходимо облагородствовать состояние (сословие. – А. М.) сие, нужно возвысить его в собственных его глазах. Нужно дать ему приличное содержание

ипотом с неумолимою поступать уже строгостью как в выборе чиновников, так и в наказании их проступков. Нужно призвать различными преимуществами помещиков богатых, людей знатного происхождения, отставных

ина поле боя отличившихся офицеров к губернскому служению. Тогда возвысится почтенное состояние, кои-

78

Сочинения

ми правосудие в государстве отправляется. Тогда токмо перестанет продаваться честь и собственность гражданина, умолкнут вопли бедных, столь нагло и открыто притесняемых, и мильоны благословений осенят сие новое творение нашего Траяна.

Сверхтого,всякийнародпривязанкобычаямсвоим, к воспоминанию о славе предков и более или менее презирает все чужестранное. С радостью и любовью видит он в правителях своих каждый шаг к восстановлению чего-либо старинного и в привычках его священного; ибо принимает сие знаком их уважения и любви к себе.

Преимущественноепомещениеприродныхграждан на первые места правительства, и особенно по части воинской, где при малейшей неудаче иностранец обвиняется в мнении народном изменою, большую доверенность народа правительству обретает употребление народного языкаивведениеоногововсемвеликолепиииизяществе его в акты управления, и разные обнародования образуя: вкус народный убеждает его на меры, правительством принятые, и внутренним в них убеждением дает ему некоторый род участия в оных.

Сим, кажется, ограничиваются средства, которыми общее мнение в России исправлено и привязано к правительству быть может. Но не должно упускать времени и необходимо нужно, чтобы полиция, лучше образованная, невидимою и везде присущною силою своею познавала общее мнение, могла всегда о состоянии его дать полное и основательное правительству сведение и даже вомногихслучаяхнаправитьоное.Нужно,чтобыввек,в котором живем мы, полиция была такова, как видим мы ее с Людовика XIV под управлением Аржансона9; чтобы, как некое провидение, над порядком общественным недремлемо бдящее, обнимала она все части общества, от хижины поселянина до Кабинета первейшего государ-

79

М. Л. Магницкий

ственного чиновника, и всегда была невидима. Славный Ленуар говорил, что добрая полиция должна во всякое время окружать гражданина, но не беспокоить его.

Из писем и записок А. А. Аракчееву1 1814–1817 гг.

I.

Милостивый Государь, граф Алексей Андреевич!

По благотворному участию вашего сиятельства в судьбе моей я поставляю непременною обязанностию предавать все действия мои по службе вашему, милостивый Государь, руководству. Почему и имею честь представить, у сего, список с отчета моего по кратковременному управлению здешнею губерниею, который с сею почтою отправил я по своей команде. Вы изволите увидеть из него, сиятельный граф, состояние бывшего здесь управления и порядка.

Правдивостьвашегосиятельстваистребилаужездесь столько зла, что, оставляя губернию, не могу я промолчать пред вами, почтеннейший благотворитель, еще одного, одного, которого достойно внимание правительства.

Здесь есть дело верейских однодворцев с коллежским асессором Чуриковым, состоящее в том, что Чуриков отнял у прекраснейшего казенного селения земли, лес, каменные ломни и, наконец, реку, с нею и водопой.

Однодворцы жаловались несколько лет. Чуриков не довольствовался тем, что все судебные места, до казенной палаты, продолжали дело и склоняли даже в его

80