Magnitsky_M_L_Pravoslavnoe_prosveschenie

Сочинения

нием общего обозрения законов гражданских и уголовных и изъяснением порядка нашего судопроизводства. В предмет сей кафедры должно войти: понятие о настоящем правительстве нашего Отечества, части, из коих политическое тело его составлено, названия и обязанности сословий и лиц управляющих, порядок действия в нем власти законодательной, судной и правительственной во всех ее видах и подразделениях. Курс сего отделения заключен быть может практическим упражнением политического права в рассмотрении представительных правительств Америки, Англии, Франции, Финляндии и Польши. Благоразумное преподание политического права покажет, что правление монархическое есть древнейшее и установлено самим Богом; что священная власть монархов в законном наследии и в тех пределах, кои возрасту и духу каждого народа свойственны, нисходит от Бога, и законодательство, в сем порядке установляемое, есть выражение воли Вышнего. Почему один из древних христианских мудрецов, почтение и покорность государям принадлежащие, называет Религиею второго Величества. Нравственность сей науки должна быть чиста, почему преподаватель обязан с отвращением указать на правила Махиавеля и Гоба2. Он должен изъяснить, что цель гражданства не есть пожертвовать счастием всех одномуиливозвыситьтокмоодинкласснасчетвсехпрочих; но что, согласно с мыслями Платона и Аристотеля, предмет оного есть сделать людей, в обществе живущих, сколько можно счастливее, доставя каждому личную безопасность, спокойное обладание имуществом, здравие, свободу мысли, прямоту сердца и справедливость; что для получения сих благ необходимы взаимные жертвы. Потом, восходя выше Платона и Аристотеля, преподаватель покажет источник сих начал в Моисее, Давиде, Соломоне, в Пророках и Апостолах или, лучше, в самом

151

М. Л. Магницкий

верховном законодателе нашем и сею священною печатию запечатлеет истину своих уроков.

V. О факультете физико-математическом

1.  Профессор теоретической и опытной физики обязан, во все прохождение курса своего, указать на премудрость Божию и ограниченность наших чувств и орудий для познания непрестанно окружающих нас чудес. 2. Профессор естественной истории покажет, что обширное царство природы, как ни представляется оно, премудро­ и в своем целом для нас непостижимо, есть только слабый отпечаток того высшего порядка, которому, после кратковременной жизни, мы предопределены. 3. Профессор астроном-наблюдатель укажет на тверди небесной пламенными буквами начертанную премудрость Творца и дивные законы тел небесных, откровенные роду человеческому в отдаленнейшей древности.

VI. О факультете врачебных наук

1.  Профессоры сего факультета должны принять все возможные меры, дабы отвратить то ослепление, которому многие из знатнейших медиков подверглись, от удивления превосходству органов и законов животного тела нашего, впадая в гибельный материализм именно от того, что наиболее премудрость Творца открывает. Студенты должны быть предостережены насчет сего ужасного заблуждения указанием тех знатнейших авторов, кои ему не подвержены. Им должно внушено быть, что Святое Писание нераздельно полагает искусство врачевания с благочестием, что вольнодумствующий врач никогда не выйдет из предела физических явлений; что искусство врачевания, без духа христианской любви и

152

Сочинения

милосердия, есть ремесло, само по себе, особливо, когда отправляется для одной корысти, столь же низкое, сколь высока и почтенна медицина, на пользу человечества обращаемая и высшим светом озаренная.

VII. О факультете словесных наук

1.  Ословесности.а)оРоссийскомязыке.Профессор Российской словесности должен, сколько можно менее, останавливаться на мертвых правилах риторики, но обязан более научать упражнением. Красоты языка славянского и критический разбор священных писателей должны быть главным занятием. Величайшие образцы всех благороднейших родов истинного красноречия покажет он в Библии и докажет сравнением с нею лучших авторов древних, ее над всеми ими превосходство. Особенно же стараться будет утвердить учащихся в практическом и основательном познании языка славянского. Он покажет им исторически известнейшие произведения наши в прозеидастприметить,чтоежелиониещемалочисленны,то сие происходит от той степени образования, на которой мы стоим, и что все народы прежде успевали в поэзии, а потом уже в прозе. Он стараться будет образовать своих слушателей не в одном схоластическом красноречии, но во всех родах оного, от самого высокого до самого обыкновенного в разговоре. Ибо истинное красноречие состоит в том, чтобы во всех положениях жизни владеть словом на убеждение других в добре и истине. И потому, упражняя своих слушателей в сочинениях на письме, он будет также задавать им известнейшие предметы из Отечественной или Священной Истории, для сочинения и произнесения в классе без всякого приготовления. Таким же образом будет он задавать словесные переводы из лучших прозаических авторов с древних языков. Из книг

153

М. Л. Магницкий

Священных покажет он, как проста истинная высокость иудаленаотвсякогошкольногориторства.Симспособом приучит он своих слушателей к той прозе, которая столь редка, по чистоте, силе и простоте своей, и утвердит их в том понятии, что высокопарность не есть высокость и противнадобромувкусу.Преподавобщиеправилапоэзии кратко и изъяснив гармонию и красоту языка нашего, не всех своих слушателей должен он стараться образовать стихотворцами, но тех только, кои отличное окажут к тому расположение: ибо для словесности выгоднее, чтобы не было поэтов, нежели чтоб были принужденные и дурные. Он разберет образцовые творения Ломоносова, Державина, Богдановича и Хемницера3 и укажет превосходство их над прочими в подражании древнему вкусу, покажет также и легкий род современных стихотворцев, превосходных выработанностью языка, но не сравнившихся еще с первыми в выборе предметов и изяществе вкуса. Он предостережет особенно своих слушателей от увлечения в новизны модного слога, и потому все то, что введено в язык произволом и смелостию, отвергнет, как неклассическое и недостойное подражания.

b)  о древних языках. Профессор древних языков не обязан изучить оным своих слушателей до такого совершенства, чтобы они могли сочинять трудные ораторские речи или стихи. Главный предмет его должен состоять в том, чтоб, дав им правильное понятие о красоте и обработанности сих языков, открыть способ читать авторов и иметь сообщение с ученым светом. Показывая красоты языческих писателей, обязан он в то же время показать и превосходства тех Святых мужей, коих вольнодумство века нашего, невзирая на отличный гений их, исключило из образцовых потому только, что они христиане и святые, как, например: Иоанна­ Златоуста, Григория Назианзина, святых Васи-

154

Сочинения

лия и Афанасия4. Он обязан, показывая нужную часть археологии для разбора древних языческих авторов, преподать гораздо обширнее древности христианские, кои для чтения писаний святых мужей необходимы.

c)  о языках восточных. В сем классе полагаются языки арабский и персидский. Профессор сего класса обязан дать своим слушателям основательное понятие об истории литературы сих народов, объяв кратко столетия, в которые она возникала, и изложив пространнее веки десятый и одиннадцатый, в кои была она в наибольшем цвете. Он изъяснит в то же время, что ученость их была двух родов: одна заимствованная от греков, другая собственная. Он не имеет нужды вдаваться излишне во все, что собственно принадлежит к их религии, к преданиям Магомета и первых учеников его, к баснословию святых их мужей, к их молитвам, очищениям, постам, к их схоластической Богословии и разным учениям их сект,происшедшихотразномыслияосвойствахБожиих, опредопределении,судеиродословииихлжепророка.Не нужно равномерно ему входить во все то, что писано об Алкоране, в отношении его к судопроизводству. Он покажет в истории их, из древнейших стихотворцев заимствуемой, те баснословные предания, на коих она основана. Он покажет в поэзии их, сколько она поверхностна и как отличается одним блеском мыслей и смелостию выражений. Он откроет, что причина, почему арабская поэзия не имеет той трогательности, которая происходит от подражания природе, заключается в их всегдашнем презрении к подражательным искусствам, живописи и ваянию, от которых имели они отвращение, по ненависти к идолопоклонству. Он изъяснит, что книги с сирийского и греческого на арабский переведены христианами, в Сирии и Египте тогда жившими, что красноречие, несвойственное правлениям магометанским, никогда не

155

М. Л. Магницкий

процветало у арабов. Все сие представит профессор с тем намерением, чтобы открыть слушателям своим, что в арабской мудрости нет ничего особенного, что она почерпнута от греков и есть не что иное, как философия Аристотеля, пламенным их воображением искаженная. Он вообще ограничится преподаванием языков арабского и персидского в том единственном отношении, в котором они по торговым и политическим связям для России могут быть полезны.

d)  об истории. В преподавании истории не должен профессор вдаваться в излишние подробности басно­ словия отдаленнейших времен, всегда ложного и бесполезного. Все, что в преподавании о сем предмете может быть допущено, есть только применение к истинной истории, из которой все заимствовано. После Истории Священной займется он чтением древнейшей всех прочих – Геродота и в писателях греческих и римских, до Рождества Спасителя писавших, покажет, что древнее основания Рима нет ничего положительно достоверного. От Рождества Христова займет он слушателей своими преимущественно древностями христианскими, и дабы показать, что христиане имели все добродетели язычников в несравненно высочайшей степени и многие совершенно им неизвестные. Он изъяснит по достовернейшим источникам мудрость и твердость мучеников, терпение

иангельскую чистоту отшельников и, наконец, покажет, что были истинные христиане и святые посреди дел государственных, на престоле царей, в их советах и полках. Он покажет, что первые веки христианства наиболее обиловали великими и святыми мужами, что нет примера ни в одной из языческих историй временам гонения на христиан, где противоположить можно каждому языческому герою полки героев христианских разного пола

ивозраста. Посему изъяснит он подробно нравы хри-

156

Сочинения

стиан первых веков и образ их жизни. Он покажет, что все то, что в языческой истории называется великостью и добродетелью, есть токмо высочайшая степень гордости человеческой и ничто пред величием христианским. За сим поступая к упадку и разрушению Римской империи, покажет он, как тщетны и ничтожны пред Богом величие империй и их могущество. Он укажет, как дикие народы, орудие руки Божией, наказали гордый Рим за неистовство и ужасы, им содеянные. Покажет веки тьмы и варварства, после коих христиане восстановили науки и просвещение, спасенные в их скромных убежищах. Пройдя кратко историю новейших времен, заключит профессор курс всеобщей философским взглядом на важнейшие ее эпохи, по руководству известной истории Боссюэта и духа истории Фернанда. Профессор истории Российской преподаст ее во всей нужной подробности. Он покажет, что Отечество наше в истинном просвещении упредило многие современные Государства, и докажет сие распоряжениями по части учебной и духовной Владимира Мономаха, показав в то же время положение других европейских государств в сем отношении.

Он распространится о славе, которою Отечество наше обязано Августейшему дому Романовых, о добродетелях и патриотизме его родоначальника и достопримечательных происшествиях настоящего царствования.

Заключение

Таким образом, университет, устремив все науки к единой цели и связав их единым духом, во всеобщности непротиворечащих познаний, будет почтенным сословием истинного образования, и, подав пример полезнейшего учебного заведения, приобретет отличное покровительство правительства, благодарность Оте-

157

М. Л. Магницкий

чества, уважение иноземных народов и славу в Истории. Руководствуясь отныне общими правилами, в сей инструкции предложенными, для каждого отделения разных факультетов, составит университет подробное руководство и представит через попечителя на утверждение министра. Равным образом, на точном основании сей инструкции, составит он наставления директорам гимназий по части учебного образования, с теми ограничениями, кои по кругу их действий нужны.

Наконец, для удобности всегдашнего удостоверения, что университет идет успешно по правилам, ему данным, Совет ежемесячно требовать будет от каждого профессора отчета в преподанных им сведениях, с представлением отличнейших студентов, для соображения при годовых испытаниях. Из сих частных отчетов Совет будет ежемесячно представлять, на том основании, попечителю общий отчет по всем факультетам, с своими замечаниями о его предположениях в рассуждении успешного преподавания наук и с означением отличнейших профессоров трудолюбием и успехом преподавания. Из сих отчетов попечитель в конце года представлять будет общий отчет министру с примечаниями.

Заключение о втором мнении г. попечителя Дерптского университета, князя Ливена1,

в рассуждении запрещенных книг, действительного статского советника Магницкого

При чтении в Главном правлении училищ второго мнения г. Дерптского попечителя о запрещенных кни-

158

Сочинения

гах я не изъяснил моих мыслей о сей бумаге потому только, что на основании общих узаконений полагал, что она в дело принята не будет; ибо 1) заключает возражение на такое решение правления, которое перерешено самим правлением, без Высочайшего повеления, уже быть не может, и 2) наполнена такими укоризненными и неумеренными выражениями, кои в публичных бумагах запрещены.

Но, видя из журнала, ныне присланного к подписанию, что бумага сия, в виде акта, внесена в оный слово в слово, я почитаю, что мнение сие г. попечителя Дерптского университета­ во многих местах ошибочно и вовсе неуместно.

Ошибочно оно в следующем: 1. на 15-м листе журнала Главного правления сказано, что «сочинитель мнения долгом поставляет, прежде нежели положено по оному предмету окончательное­ решение, представить свое рассуждение». Но рассуждение сие подано не прежде, а после окончательного решения, когда Главное правление училищ не могло уже делать на собственное определение нового определения. 2. На обороте листа 18-го сказано­ : «Отнятие сего права (т. е. выписывание запрещенных книг) значит не что иное, как объявить, что не хотят иметь иностранных профессоров; но что бы были тогда университеты наши? Тело без души, здания, так как профессоры в оных, имеющие одно только имя и проч.

Можно ли, вопрошаю я каждого русского, можно ли в молчании слушать сию, столь чужеземную и неосновательную, укоризну­ ? Признаюсь, что мне не можно; ибо я знаю:

1.  Что в университете Казанском, конечно, не последнем по наукам и особенно доброму духу его, из 32 членов Совета русских только 2.

159

М. Л. Магницкий

2.  Что выгнанные в разные времена из наших университетов за нечестивые и возмутительные начала профессоры: Шаде, Раупах и Герман2 – немцы, а Куницын и Галич2 – путешественники­ , образовавшиеся в Германии и немцами же обученные­ .

3.  Что отличнейшие профессоры наши: Соловь­ ев, Чижов, Мудров, Щеглов, Зябловский, Сандунов, Мухин, Двигубский, Стойкович и Симонов3 – не немцы. Сверх сего академии наши и другие места наполнены русскими учеными отличнейших дарований и просвещения­.

4.  Что если есть ученые места, коими как бы наследственно завладели одни немцы, то это не потому, чтобы не было гораздо достойнейших их русских.

Итак, ежели бы действительно все иноземцы оста­ вили наши университеты, то мы пожелали бы им счастливого пути и никогда бы не подумали, что университеты наши, в отсутствие их, тело без души; ибо имеем множество ученых и профессоров, гораздо почтеннее тех, кои, выгнаны будучи из отечества своего голодом, а иногда и полицией, привозят к нам часто разврат мыслей и всегда ненависть к благословенной стране нашей; призревшей и питающей их.

На 19-м листе нахожу я две примечательные черты: 1) что сочинитель мнения утверждает, что профессора наших университетов, «имеющие одно только сие имя, не соответствуя своей­ цели, слишком дорого стоят государству за то, что они доставить могут».

Но, во-первых, по какому праву произнес г. попечитель Дерптского университета сей оскорбительный и неосновательный приговор о русских профессорах, коих, вероятно, мало знает?

А, во-вторых, какое есть приличие, в публичной бумаге члену Главного правления училищ, осудить одною

160