6. Мифы общественного сознания и слухи

как основы и средства манипуляции

6.1.Особенности мифотворчества

Сочетание в массовом сознании привычного, традиционного и необычного, инновационного дает широкие основания для такого манипулирования, которое, хотя и близко к технологиям использования символики, но имеет собственное содержание - мифотворчество. Конечно, обращение к традициям, обычаям, привычкам всегда способствует сохранению устойчивости любой политической власти. Но для политического манипулирования наиболее важны мифы в ином качестве: как фундамент, основа иллюзорной картины мира.

Российских граждан, например, веками кормят мифами и придуманными российской же властью (или с ее подачи) «стереотипами русского человека». Что использовала эти мифы и пропаганда США против СССР и своих союзников (и многие верили и верят этим мифам и на Западе и в России).

Назовем некоторые из этих мифов: русский человек испытывает неодолимую по­требность поклоняться барину, царю ( и т.д.) и не способен жить без контролирующей его сильной руки; русские самая непослушная законам нация; русские всегда путают свободу с вседозволенностью; на Россию всегда напа­дали, т.к. она всегда была окружена народами-врагами, мешающими ее развитию, а вот Россия только защищалась; россияне неспособны к демократии и «органично» не приемлют европейский образ жизни; каждый русский обязан выбирать между свободой личности и целостно­стью государства; европейцы инициативны и трудолюбивы, а русским присуща традицион­ная лень и разгильдяйство и т.д.

Не вдаваясь в подробный разбор этих мифов и их истории, заметим здесь, что факты российской истории, истории нашего народа говорят о вздорности всего этого мифотворчества.

Кто, как не русские создали первое демократическое го­сударство христианского мира - Новгородскую Рес­публику, положившую нача­ло многим демократическим традициям современной Се­верной Европы? И вечевая свобода для русских - отнюдь не вседозволенность. Вечевое правление, как и казачья вольница (в стародавние вре­мена и сейчас) - это не анархия. Это четкий и жест­кий порядок, поддерживаемый абсолютным большинством граждан. Но порядок де­мократический, опирающий­ся на законы, принятые большинством, т.к. большинство признало справедливость этих законов.

Все исследователи отмечают, что поскольку материальным источником права – основой всех законов - было вече, постольку славяне всегда чувствовали себя причастными к управлению и были всегда политически активны. Исследователи подчеркивают, что сохранение древнего вечевого строя, институтов народного самоуправления содействовало высокому развитию материальной, духовной и политической культуры, воспитывало чувство свободолюбия и гражданственности и представляет очень важный для нынешнего времени вклад новгородской земли в историю государства и права нашей страны.

Говоря об особой роли в политической жизни богатых бояр (олигархов), заметим, что Новгород нельзя считать вольными угодьями финансовой олигархии или аристократии. Все исторические примеры олигархии свидетельствуют о юридическом, а не только фактическом социальном неравноправии.

В Афинах олигархический переворот 411 года ограничил число граждан, пользующихся активным и пассивным избирательным правом, до 5 тыс. человек, уменьшилось количество оплачиваемых должностей, вытеснялась из политической жизни жеребьевка. В Венеции в 1297 г. был затруднен, а в 1315 г. вообще закрыт доступ в Большой совет представителям неаристократических семей. В крупных английских городах времен Елизаветы простые граждане устранялись от участия в местных советах, пополнявших свой состав путем кооптации .

Выдающийся русский писатель, жестко отстаивавший русские национальные ценности (зверски убит 17 июля 2000 г. в собственном доме в новгородской деревне Козынево) Д.М.Балашов отмечал [7], что три опасности подстерегают подобные горо­да-государства: 1) роль правового неравенства старых и новых граждан, приводящая к затяжным внутренним конфликтам; 2) опасность возникновения личностной диктатуры; 3) местническая узость, вызывающая споры главного города с его пригородами и препятствующая созданию общенационального государства.

Он указывал на то, что история античных полисов, городов-государств, явила нам достаточно вариантов всех этих трех роковых для демократии опасностей. Античная Греция так и не смогла объединиться в одно государство, а Римская республика, создав огромную империю, сама нала жертвой этого гигантского организма.

Конфликты "федерального" центра с "пригородами" - Псковом и Вяткой,- добивавшимися отделения от "старшего брата", внутренние трения новгородс­ких граждан, в конце концов, выродившиеся в боярскую олигархию. Стали выбирать не одного от “конца”, а двоих, затем их стало шесть, восемь, более тридцати самых богатых.

И новгородс­кая республика, в которой расцвела коррупция (она отмечалась в “берестяных грамотах” еще в XIII веке) и которую мало кто из народа, удаленного олигархами от политики, управления делами республики, хотел защищать, пала под ударами объединенной Москвы. Может ли это быть уроком для современной России?…

Новгород служил вдохновляющим примером для борцов с самодержавием в XVIII - первой половине XIX в. Всегда и всех представителей общественных движений в России, считающих невозможным построить в России государство без учета славянского менталитета, души славянина, Новгород интересовал как символ славянской вольности и самоуправления, противопоставляемый царскому деспотизму и советскому тоталитаризму.

Но следовало бы помнить о том, что В.И.Сергиевич привел более 50 свидетельств того, что вече существовало во всех княжествах домонгольской (и, естественно, доромановской) Руси и обеспечивало характерное для славян непосредственное участие народа в управлении, в контроле за всеми избираемыми ими сановниками (других не было) и отстранении их от должности , а это формировало высокую политическую и общую культуру людей (о чистоте и изукрашенности домов и городов ходили легенды по всему тогдашнему миру), воспитывало в людях гордость за свою землю, стойкость в сражениях за нее, мастерство в ремеслах.

Славяне не считали политику "грязным делом" и не "бомжевали". Археолог, доктор исторических наук А.Кирпичников говорит, что при раскопках Старой Ладоги обнаруживается, что русичи-горожане за столетие до прихода Рюрика не сидели в шкурах на деревьях, а были мастерами и умельцами и в каждом своем жилом доме они изготавливали высокохудожественные ювелирные изделия или предметы быта и т.д.

А кто менее чем за двести лет прошел почти 10 тысяч километров от Волги до Охотского и Японского морей и освоил более четверти Азии, а потом и часть Америки? Живущие на Дальнем .Востоке китайцы, японцы (азиаты) или русские? По собственной инициативе и часто вопреки велению московских властей.

И обустраивали эти земли, устанавливали на них справедливые для абсолютного большинства, способствующие трудовому развитию этих земель русские вечевые (казачьи) порядки, трудились на них так, что мало какому народу это под силу, мирно живя бок о бок с местными народами. Не уничтожая бизонов, не привязывая к пушкам аборигенов… Затем на эти земли приходила московская власть и…русские шли дальше.

Таким образом, наш на­род не просто исторически способен к демократии, а способен и нормально жить, и хорошо работать, и соблюдать порядок и уважать закон, и он готов жить при настоящей демократии. Что же касается тех законов, которые не были приняты «всем миром на общем сходе», а были на­вязаны властью сверху и служили только выгоде этой самодержавной власти - то обходить их, разворачивать да выворачивать русские тоже учились веками.

В бывшем СССР, напpимеp, власть тоже широко использовала мифы. Например, миф об очень скором неизбежном крахе капитализма и скором торжестве коммунизма как совершенного, идеального общества, о частной собственности как источнике всего социального зла при всех ее вариантах существования, о ведущей роли рабочего класса в стpоительстве и pазвитии нового спpаведливого общества, о вооруженных силах и спецорганах, как надежных и непобедимых защитниках советской страны (которые, в случае чего, надежно отстоят коммунистические идеалы народа) и др.

Многими исследователями отмечалось не раз, что миф по сути своей иррационален и противостоит рационально-логическим средствам познания действительности. И в силу такой своей природы он может интенсивно воздействовать на чувства, а посему вполне пригоден для политического манипулирования.

В данной связи хотелось бы отметить, что в значительной степени российские идеологи концепций «об особом пути России» лишь оформляют уже имеющиеся иррациональные (или религиозно-мистические) и во многом мифические представления русского народа о себе, своей судьбе, особой миссии России в мире. Вряд ли можно оспаривать положение об особой роли религиозно-мистического начала в самосознании русского народа. На сакрально-мифическом основании во многом базировалась официальная идеология Российского государств в разные периоды его существования.

Российское государство для сохранения своей целостности должно было иметь какую-то мировоззренческую и идеологическую систему, которая бы объединяла народ, оправдывала потери, которые приходилось нести как при освоении новых земель, рынков, так и при защите от внешней агрессии.

В свете сказанного необходимо отметить, что отношение к мифу вообще, и к политическому мифу в частности, претерпело за последнее столетие значительные изменения. Как представляется, многие учёные более не рассматривают миф, как простой "вымысел", "сказку", ложь или заблуждение.

Снижение уровня жизни и качества образования, агрессивная потребительская реклама и постоянные спекуляции различных СМИ на низменных моральных принципах взаимосвязей в общества, откровенный цинизм политиков и национальной элиты и пр. привели к тому, что в настоящее время восприятие простыми людьми мифа максимально приблизилось к такому его пониманию, которое было присуще примитивному обществу, где миф рассматривался как "реальное событие" и пример для подражания.

В дополнение к этому уместно будет привести мнение Ж. Сореля, который рассматривал социальный миф в качестве специфической формы современного политического сознания. Сорель вообще резко противопоставлял социальный миф тем утопическим идеологемам, которые создаются частью политической элиты ради навязывания ложного сознания массам. Настоящий, полноценный миф, по его мнению, невозможно создать искусственно. Роль умных политиков, использующих тот или иной миф, сводится лишь к более резкому высвечиванию мифа, его радикализации.

Наряду с этим, вполне обоснованно можно указать на то, что политические мифы, идущие от масс и усиленные стараниями специалистов психологической войны (считающих, что мифы - это истины об обществе, которые воспроизводятся как нечто само собой разумеющееся) или правящим классом, становятся базисными компонентами ежедневного восприятия.

Например, миф о том, что Мубарак, высший руководитель Египта, обеспечил стабильность в стране появился примерно к 80-летию этого политика. Какая стабильность, если страна (которой уже годы правил один из сыновей президента) была постоянно в со­стоянии конфликтов и непредсказуемос­ти? Стабильность при Мубараке - это ста­бильность его мессиджа о том, что он борется за стабильность. И за период его президентства он стабильности в стране фактически не до­бился. В стране 30 лет существовало военное положение.

Поэтому та или иная группировка, входившая в управленческий класс, стала говорить: «Да­вайте поменяем мессидж борьбы за стабильность иде­ей следующих лет правления президента как симво­ла борьбы за стабильность. Словом, того, что мы останемся в той же системе координат, в час­тности, продолжения борь­бы за стабильность. То есть ее все равно не будет, но мы, по крайней мере, знаем, за что боремся и страдаем, и, может быть, в конце концов, мы ее и получим». В итоге – революция и суд над Мубараком.

Рассматривая нынешнюю политическую ситуацию в России и ее эмоционально-психологический фон, можно констатировать дробление усердно культивировавшегося либерального политического мифа на мифы отдельных политических персоналий и группировок. Здесь вполне закономерным выглядит заключение о том, что в подобном дроблении и утрате мобилизующей силы выражается отмирание конкретного политического мифа как такового.

Либерализм, использовал мифотворчество для того, чтобы абсолютизировать значение плоско-рациональных, потребительских оснований поведения субъекта. Призрачные тени этого мифа, замечает А.Н. Савельев, отчасти реанимированного на волне денацификации, бродят по миру в виде клише "общечеловеческие ценности", "права человека" и т.п. [135].

Обратим внимание на то, что процесс исчерпания либеральной идеи начал сопровождаться ростом и укреплением мифа национального. Одной из наиболее заметных форм выражения данного процесса является все более широкое использование российским политическим классом национальных символов, ритуалов, национал-патриотической риторики. Несомненно, различные политические группировки улавливают изменения в настроениях масс, выражающих настойчивую потребность в воспроизводстве целостного национального мифа.

Своего рода иллюстрацией этого служит картина, например, отражающая динамику изменения численности рядов движения "Русское национальное единство", организации, пропагандирующей наиболее бескомпромиссный и жёсткий вариант национального мифа. К началу XXI века численность РНЕ составила не менее 100 000 человек.

Активное применение сторонниками КПРФ национал-патриотической риторики и соответствующие ей шаги руководства партии привели к тому, что определение "национал-патриоты" для идентификации апологетов современной левой оппозиции в России стало звучать гораздо чаще, чем «коммунисты». А среди некоторых западных наблюдателей КПРФ получила статус, чуть ли не ведущей националистической организации в России.

Атрибуты русского националистического дискурса, прерогатива использования которых ранее целиком принадлежала РНЕ и ряду более мелких националистических организаций, всё заметнее становятся идеологическим инструментом, применяемым различными политическими силами для достижения своих целей.

Кроме этого, можно выделить тот факт, что если в начале 90-х годов среди населения России отмечалось отсутствие признаков комплекса неполноценности и агрессивного настроения в связи с поражением в холодной войне и распадом СССР, то в настоящее время наблюдается нарастание противоположных тенденций.

У значительной части населения, преимущественно этнических русских, явно нарастает потребность в продуцировании и воспроизведении тем и символов, берущих своё начало в национальном мифе. Попытки преодоления данной тенденции пока оказываются бесперспективными, несмотря на все средства, которые использовались властью для пропаганды идеалов гражданского общества.

Формально-логические схемы, конструкции, призванные доказать обречённость национального мифа и государственной идеологии, опирающейся на национальную идею, не только наталкиваются на непонимание, но и вызывают неприязнь масс, декларирующих свою потребность в такого рода мифах.

Большинство населения России не способно на абстрактные суждения. И многие политтехнологи считают, что массам возможно только внушить, но не доказать. В данной связи правдоподобным выглядит утверждение А.Н.Савельева о том, что истина масс - это миф. По этой причине считается, что управление массами должно опираться на знание архетипов, основополагающих эмоциональных состояний.

В подобной ситуации видны достаточно четкие различия в подходах к популяризации своих идеологических установок между нынешним правящим классом России и ее оппозицией, все активнее эксплуатирующей национальный миф.

Среди наиболее часто эксплуатируемых тем можно отметить следующие: уникальность Российского государства, особая миссия русского народа по спасению истинной веры и духовности в мире, а также разоблачение врагов русского народа (и соответственно Света и Добра), которые порой наделяются зловещими свойствами инфернального характера.

Подобная тенденция во многом была обусловлена своего рода психологической изоляцией и самоизоляцией России (и, прежде всего, русской общины - "мира"). Это не могло в конечном итоге (к XIX в.) не привести к тому, что актуальной составляющей российского мировоззренческого комплекса стал универсализм, при котором неправославный, нероссийский мир воспринимался как погрязший в грехах и заблуждениях. При невозможности изменить мир в лучшую сторону лучшим выходом из ситуации представляется самоизоляция от внешнего мира (а иногда и противопоставление себя оному), имевшим в качестве первоочередной цели сохранение в чистоте русской духовности и мировоззрения.

Эти идеи, например, можно было уловить в выступлениях руководителя РНЕ А. П. Баркашова, неоднократно отмечавшего тот факт, что Россия это едва ли не единственная страна в мире, способная вести "абсолютно автаркичный способ существования". (Интервью с руководителем РНЕ А.П. Баркашовым // Русский порядок. 1998. № 1 (48). Разумеется, руководители движения открыто не декларируют необходимость самоизоляции, однако настойчиво проводится положение о том, что враждебный России и русской идее Запад делает всё, чтобы наглухо закрыть Россию от остального мира и превратить ее в сырьевую полуколонию развитых стран. И приводят весьма весомые аргументы.

В официальных изданиях «Русского национального единства» достаточно часто вниманию читателей предлагаются материалы, содержащие леденящие душу подробности мирового жидо-масонского заговора против России, во главе которого, по утверждению авторов, оказываются Соединённые Штаты. Если кратко резюмировать сказанное, можно отметить, что модель политического мифа, конструируемая идеологами РНЕ, во многом соответствует нынешнему эмоциально-психологическому настроению части населения России, причём особо хотелось бы выделить то обстоятельство, что ксенофобия официальной доктрины РНЕ не распространяется на народы, проживающие на территории России или входившие в состав Советскою Союза.

А вот цитата с сайта организации «Русский образ»: «Мы - не банда, не пропагандистское агентство и не политическая партия. Мы - всё это вместе. Мы умеем создавать с нуля политические проекты, обеспечивать защиту тем, кто в ней нуждается, проводить кампании в СМИ …».

Илья Горячев, 2010 г., координатор «Русского образа» (в Интернете): «… Цель у нас одна - стать властью … В России сеть русских националисти­ческих подпольных боевых организа­ций пока только создается. Точка невоз­врата еще не пройдена, и насилие можно остановить политическими методами. Но времени действительно уже мало. Зато су­ществует и активно действует сеть ваххабит­ских джамаатов, которые всем возможным средствам борьбы предпочитают не только индивидуальный, но и массовый террор.

А леволиберальные силы, в упор не замечая смертельной опасности, исходящей от исламистов, пытаются заигрывать с мигрантами и диаспорами — носителями исламистской матрицы. Хотя некоторые начинают уже прозревать.

Кроме того, на наших глазах проис­ходит организация леворадикального, антигосударственного подполья - руководители боевого крыла так называемых «Антифа». Они не исклю­чают возможности проведения точечных террористических актов против своих по­литических оппонентов, а для реализации таких намерений необходима соответству­ющая инфраструктура…

Главное направление нашей деятельности - борьба за власть. Причем борьба за власть идет не с Кремлем, а с идеологическими оппонентами в нашей нише, с леволибералами. Это дру­гое поколение людей. Поколение 20-летних не борется с поколением 50-летних. Борьба идет за будущую власть в пределах одного поколения…

Мы — политическая организация, а не религиозная. Но я могу сказать, представи­телей каких верований в рядах РО не будет никогда — адептов деструктивных культов, то есть сект, а также мусульман. Со многими добрыми пастырями из чис­ла священников РПЦ и РПЦЗ у нас давние хорошие отношения. Я сам 20 апреля 2001 года, на Пасху, в Троице-Сергиевой лавре был награжден патриархом Алексием II Патриаршей грамотой за вклад в развитие Русской православной церкви…»

Из «Этического кодекса русского националиста»:

«…Есть раса тела и раса души. Они не всегда совпадают. Даже если вы безупречны по первому показателю, но демонстрируете базарный ближневосточный темперамент, вы ошиблись адресом. Способность следить за своими поступками, за своей речью и отвечать за них - необходимые качества для тех, кто претендует на «арийскость»»…

1.4. На территориях компактного прожи­вания аборигенное неславянское население вправе строить свою жизнь на основе соответс­твующих национальных и религиозных традиций. Вне территорий компактного проживания их жители являются ограниченными в гражданских правах...

4.4. Полноправными гражданами являются отцы семейств, состо­ящие в отрядах самообороны. Среди женщин политические права получают только те, кто принимает участие в общественной деятельности либо по собственному желанию служит в ополчении...

6.3. Браки между пред­ставителями различных рас не допускаются как проявление наплевательского отношения к судьбе своей расы…».

Ну, а как же Запад, наш былой противник в «холодной» войне? Говоря о мифотворчестве, профессор Т. Шиллер охарактеризовал пять мифов, которые использовала правящая элита Запада, стремясь выдать желаемое за действительное [104]:

1) об индивидуальной свободе и личном выборе граждан;

2) о нейтралитете важных политических институтов - конгресса, парламента, суда, президентской власти, средств массовой информации;

3) о неизменной эгоистической природе человека, естественно-природной склонности к потребительству;

4) об отсутствии в обществе антагонистических социальных конфликтов, эксплуатации;

5) о плюрализме СМИ (которые представляют единую индустрию иллюзорного сознания, контролируются рекламодателями и хозяевами СМИ).

В этой связи, анализируя времена психологической войны с СССР, отметим, что для политическо-идеологических мифов характерны следующие специфические особенности:

1) они не появлялись спонтанно, а создавались искусственно, сознательно и целенаправленно;

2) основу их составляли и составляют осознанные и культивируемые политиками коллективные чаяния и надежды, усвоенные массовым сознанием;

3) в них были соединены два разнородных качества - трезвый расчет и фанатическая вера, позволяющие политикам освобождать себя от всех моральных преград;

4) они не поддавались разрушению с помощью рациональных аргументов советской контрпропаганды и потому вполне правомерна их оценка как ненаучного знания. (эти мифы в лучшем случае – полуправда);

5) для них была характерна непосредственная связь с политической реальностью, они были призваны оправдать тот или иной ход событий, обеспечивать абсолютную уверенность людей в правоте осуществляемых США и их союзниками политических и военных акций;

6) политические мифы появились значительно позже мифов художественных, что обусловлено более поздним созданием политических структур и социальной дифференциацией.

Политико-идеологическим мифам присуще определенное противоречие. С одной стороны, они обладают особой устойчивостью, в основе которой находятся:

а) взаимообусловленность мифа и массового сознания, ибо миф творится и поддерживается массовым сознанием, массовое сознание опирается на миф;

б) живучесть элементов обыденного сознания, которое оказывает значительное влияние на характер восприятия мифа и поведение;

в) заинтересованность людей в политике и неспособность к обнаружению ее мифологического характера;

г) осознание возможности находить смысл собственной жизни с помощью мифа.

С другой стороны политические мифы весьма динамичны. Они могут исчезать и воспроизводиться вновь в зависимости от соответствующих потребностей.

Технология «политические ритуалы». Это - часто тесно связанная с политическими мифами технология. Ныне использование «политических ритуалов» в политико-идеологических манипулятивных технологиях, похоже, стало общепринятым явлением. Находятся даже такие «политики», которые за невыполнение этих ритуалов грозят принять соответствующие законы в отношении избравших их граждан. Так, всеобщие выборы часто носят «ритуальные функции» (выбор из меньшего зла или когда при любом выборе к власти все равно приходит «нужный» правящей группировке человек).

То же самое относится к составлению бюджета, социальному и экономическому планированию. Эти ритуалы транслируют по радио и телевидению, показывая, какую «заботу о простых людях» проявляет премьер, президент, король и т.д.

Представляется, что политические ритуалы все больше стали напоминать какую-то «гражданскую» или «политическую» религию. Например, признаками «гражданской религии» в современной стране является, в частности, широкая популярность убеждений типа: «Наша страна населена богоизбранным народом», «Власть президента исходит от бога» и т.д. Другими словами, «религиозный компонент» играет важную роль в политическом ритуале. Все чаще политиков привлекает такая форма лжи (технология «манипуляция с Богом»), как «апеллирование к Богу», в существование которого они сами не верят (вспомним эмоционально впечатляющие сцены из теленовостей о России, Югославии, Ливии и т.д.).