Семенникова Россия в мировой цивилизации

Суровая жизнь подвижников развивала особые свойства, недоступные обыч-

ному человеку: их посещали видения пророческого характера, они обретали возможность лечить путем психологического влияния и т.п. При жизни подвижники производили необыкновенное впечатление на людей. Известны случаи, когда мон-голо-татары, потрясенные встречей с подвижником, немедленно принимали христианство. Кстати, среди русских святых есть и подвижники татарского происхождения (например, Пафнутий Боровский, внук татарина, принявшего христианство, жил во второй половине XV в; и канонизирован в 1540 г.).

Пророческие и чудотворные свойства приписывались и юродивым, блаженным (с материалистической точки зрения – люди с психическими отклонениями). Среди них было немало и таких, которые не страдали психическими отклонениями, но сознательно выбирали себе подобную жизнь. Образ юродивого – бездомного, раздетого (иногда босого даже зимой), в тяжелых веригах на теле, покрытом струпьями, как бы освобождал его от норм и правил общества. Многие из них действительно прославились необыкновенными пророчествами, имели отношение и к государственным делам. История содержит немало тому примеров. Так, Покровский собор на Красной площади в Москве народная молва прочно связала с именем знаменитого юродивого Василия Блаженного. Он родился в 1469 г. в селе Елохове (ныне район станции метро «Бауманская» в Москве) и сознательно выбрал жизнь юродивого. Прославился тем, что защищал простых людей перед властью, не боялся обличать даже страшного царя Ивана Грозного.

Какой же идеал проповедовали подвижники и – отражение их деятельности – жития святых? Это был идеал монашества, отказ от мирской жизни, имущества и земных радостей, социальная отстраненность и суровый аскетизм. Влияние этих идеалов на общество было так велико, что даженекоторые представители аристократии перед смертью предпочитали принять схиму (постричься в монахи), чтобы предстать перед богом освобожденным от всего земного, завещали хоронить себя в храмах или монастырях.

Наряду с духовными существовали и рациональные представления о мире, без которых также нельзя было обойтись. В основном они определялись практическими потребностями: необходимость измерять землю, строить дома и церкви, следить за погодой. В это время они не имели теоретического обоснования и не находили отражения в каких-то руководствах, учебниках. Это была практика, передающаяся из поколения в поколение, от мастера к мастеру. Более общие представления о мире были заимствованы из Византии еще в период Киевской Руси, а также из православных трудов. Первейшая потребность для любого общества – календарь, для составления которого необходимо знать годовой круг Луны и Солнца. Еще в первые века христианства была составлена Пасхалия, то есть роспись переходящих, зависящих от Луны и Солнца православных праздников вплоть до конца XV в. Эта Пасхалия и использовалась в Московской Руси в качестве календаря. Обратите внимание, даже календарь был религиозным.

Летосчисление велось от сотворения мира, а не от Рождества Христова, как в Европе (разница в 5508 лет). Русь и Европа жили в разном времени. Византийская Пасхалия заканчивалась в 1492 г. по современному летосчислению, в 7000 г.

от сотворения мира. В этом году на Руси ждали конца света. Представления о конце света были туманными и неопределенными, но пугающими. Опасения были так сильны, что новгородский архиепископ Геннадий обратился за разъяснениями к грекам Трахиниотам и вскоре получил дипломатичный ответ: «Никто не весть числа веку» (никто не знает, когда закончится земная история). Когда до ожидаемого конца света остались считанные годы, массы верующих охватила экзальтация, страх, мрачные предчувствия. Но мир не прекратил своего существования, и была составлена новая Пасхалия, которая действовала до введения Петром I европейского календаря (1700 г.).

Представления о мироустройстве черпались из сочинений православных византийских авторов – Козьмы Индикоплова (пловца в Индию) и Епифания Кипрского (IV-VI вв.). В соответствии с ними земля являлась четырехугольной плоскостью, длина которой была в два раза больше ширины. Считалось, что она стояла на самой себе и была окружена океаном. За океаном находилась еще земля, на краю которой поднималась стена. Стена закруглялась и образовывала небесный свод. В небесной сфере жили Бог и

святые, на земле – грешные люди. Движением звезд и луны, погодой управляли ангелы.

Проникновение в Россию в XVI в. из Европы некоторых естественно-научных представлений о мироустройстве (в основном идей Коперника, опубликовавшего в 1543 г. книгу «Об обращении небесных сфер», в которой доказывалось, что Земля – одна из планет, обращающихся вокруг Солнца) было встречено в штыки православным духовенством и сочтено опасным. Если допустить, что планеты движутся сами по себе, независимо от божественной воли, то от этого недалеко и до такой страшной ереси, что и человек может жить не по религиозному установлению.

Таким образом, все миропонимание основывалось на православных представлениях, сформировавшихся в первые века христианства, и было неизменным. Для того чтобы удержать это миропонимание от размывания под напором жизненных реалий, церковь вела постоянную борьбу с ересями, со всем, что не согласовывалось с православным миропониманием и православными идеалами. Плюрализм, разномыслие не допускались. Средневековый мир Руси был статичен и стабилен. Отступления от канонического православия жестоко карались.-Смертная казнь, сожжение на костре являлись обычным делом, хотя инквизиция была незнакома православию. Обвинения в ереси использовались и в политической борьбе, поскольку срабатывали безотказно.

Особая роль православия и православной церкви в XVI в. были закреплены в государственной доктрине, которая получила обозначение «Москва – Третий Рил/'. Продолжая византийскую традицию, Русская православная церковь провозгласила божественное происхождение власти царя: «Царь своим естеством подобен всем людям, а властью подобен вышнему богу». Автором этой знаменитой формулы считается старец псковского Елиазарова монастыря Филофей. Он написал послания Василию III и Ивану IV, в которых доказывал, что история человечества – это история трех царств, носителей идеи христианства, – Рима, Византии и Русского государства. Рим как центр христианства погиб, поскольку попал под влияние

90 Тема II. От Руси к России

латинства (католичества). Византия была завоевана турками. Следовательно, единственным центром истинного христианства осталось русское государство. «Два Рима падоша, – писал Филофей, – а третий стоит, а четвертого не бывать». Он утверждал богоизбранность царской власти, нераздельность гражданской и духовной сфер жизни.

В последующем Россия стремилась выступать защитницей христианских ценностей, доказывала, что она причастна к истокам христианства. В период Московского государства особенно популярной стала легенда об Андрее Первозванном, предсказывавшем создание могущественного православного государства на Восточно-Европейской равнине. Эта легенда обрастала подробностями, деталями, служила обоснованием важного тезиса: православная церковь в Московском государстве – апостольская, то есть у ее истоков – первоученики Христа. Иван Грозный и его современники ни на йоту не сомневались в истинности легенды. Грозный, принимая послов из папского Рима, сказал: «Мы уже с самого основания христианской церкви приняли христианскую веру, когда брат апостола Андрей пришел в наши земли, ...а впоследствии, когда Владимир обратился к вере, религия была распространена еще шире».

Папский Рим гордился древностью христианства, оно утвердилось там в I в. н.э. Однако, если признать реальным эпизодом легенду о посещении Андреем Первозванным Киевских гор в I в. н.э., то русские земли приобщились к христианству одновременно с Римом (задолго до появления Византии) и независимо от него. Идея о Москве – Третьем Риме утверждала равноправное положение ее среди древнейших центров христианства (Рим и Византия). Иван IV своим утверждением стремился показать, что Москва ни у кого не собиралась принимать эстафету.

На основании сказанного можно сформулировать особенности ментальности русского средневекового человека. Русский тип сознания специфичен, его стержень – духовная сторона жизни.

АТойнби заметил, что «парадоксальным, но глубоко истинным и важнейшим принципом жизни является то, что для того, чтобы достигнуть какой-то определенной цели, следует стремиться не к самой этой цели, но к чему-то еще более возвышенному, находящемуся за пределами этой цели». В наибольшей степени этот принцип справедлив для России. Русского трудно подвигнуть на дело во имя повседневной задачи, он ориентирован на высшие цели и идеи, которые носят религиозно-идеологический характер. Во имя «великих идей и великих целей» он готов принять, оправдать и признать любую, даже самую тяжелую повседневность. Приоритет духовности породил такой феномен, как мессианство (Мессия – в

христианстве ниспосланный Богом на землю Спаситель, который должен установить Царство Божье). Отсюда проистекает стремление всех спасти: на меркантильный Запад принести духовность, на жестокосердный Восток – христианское милосердие. Эта черта общественного сознания на массовом уровне давала оправдание завоевательной политике российского государства. Утверждалось, что истинные ценности находятся только в России и заключены в православии. Даже монархия считалась истинной только в России – царство (православная монархия). Остальные монархии были «непра-

вильные». Завоеванные народы, таким образом, должны быть счастливы, что их приобщили к истинным ценностям.

Следует обратить внимание и на то, что приоритет духовности предполагает также восхищение аскезой (образ жизни, отвечающий требованиям аскетизма, то есть ограничение или подавление чувственных желаний, добровольное перенесение физической боли, одиночества и т.д. с целью достижения нравственного совершенства). Аскеза признавалась как своего рода внешнее отражение стремления к высшим целям, а богатство, жизнь в роскоши, стремление к материальному благополучию и благосостоянию – как отражение приземленности, отсутствия идеалов, духовной нищеты, низменности и порока. Обретение духовности неизменно связывалось в массовом сознании с освобождением от собственности, земных удобств и благополучной жизни, с самоограничением. Обратите внимание на то обстоятельство, что восхищение вызывала не нищета как таковая, а добровольное самоограничение во имя высших целей.

Для русской ментальности характерен также коллективизм, слабо выраженное личностное сознание. Индивидуализм никогда не пользовался симпатиями у основной массы населения. Если в Европе в протестантской среде вера толкала человека к активной общественной и экономической деятельности, которая была залогом индивидуального спасения, то в России спасение могло быть только коллективным во главе с православным царем. Отсюда важность таких понятий, как «настоящий царь», святость его власти. Сомнения в этих категориях вызывали политические и социальные потрясения, самозванство. Государство, держава, обретенные в ходе борьбы за независимость, рассматривались как главное национальное достижение и достояние. Этатизм, приоритет государства и государственности'стал еще одной яркой чертой ментальности русского народа. Интересы государства и личности, общества были слиты, нераздельны, воспринимались каждым как свои. Государство рассматривалось как предмет национальной гордости. Любое ослабление государства, а тем более его крушение (что происходило неоднажды в его истории), становилось сильным ударом по национальному самосознанию, вело к росту национализма.

Православное миропонимание сказывалось и на общественных идеалах, иногда самым неожиданным образом. В соответствии с положениями православия мир многогранен, но совершенен и гармоничен. Представление о нераздельном поли-фоничном мироустройстве получило название соборного идеала. Если что-то разъять в этой гармонии, мир умрет, гармония погибнет. Соборность столетиями воспитывалась православием, из этой идеи вытекали и некоторые другие особенности православного представления о мире.

Положим, для западного рационалистического сознания является очевидным, что часть составляет лишь элемент целого и не может дать полное представление о нѐм. Только составив все части вместе, можно представить целое со всеми его особенностями и характерными чертами. Казалось бы, разве можно мыслить иначе? Оказывается, да. В православии и целое, и его часть имеют полный, одинаковый набор признаков. Они тождественны по существу, разница лишь в масштабе, степе-

ни. Если часть имеет только отдельные признаки целого, то она ущербна и значит, нарушается гармония мира. Можно подумать, что за дело современному человеку до тонкостей религиозного миропонимания. Однако это миропонимание оказало сильное влияние на общественные идеалы русского народа, существенно сказывалось даже тогда, когда православные ценности официально отвергались. Идеалом для русских была власть, для которой характерны нераздельность и многофункциональность, однотипность по структуре и функциям центральных и местных ее органов. Разница была лишь в масштабе. Стоит ли после этого удивляться, почему России так трудно дается разделение властей.

Строй русской души во многом определяла особая близость к природе, языческое, полуцЪетишистское обожествление ее. НАБердяев писал об этом так: «...В душе русского народа остался сильный природный элемент, связанный с необъятностью русской земли, с безграничностью русской равнины. У русских «природа», стихийная сила, сильнее, чем у западных людей, особенно людей самой оформленной латинской культуры». Рационалистическая логика уступает место эмоциональным, «осердеченным» формам восприятия мира. Характерно, что природа это не только лес, степь, озера, реки, т.е. земная природа, но и Космос. Вселенский характер православия подпитывал космизм русской души. Русская культура, таким образом, была православной, религиозная сторона играла в ней огромную роль, а жизнь в Московской Руси невозможно понять без православия и его традиций. Это была культура-вера.

ЛЕКЦИЯ2

ОБЩЕСТВЕННАЯ СИСТЕМА И УСТРОЙСТВО МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА

* Коллективизм и корпоративность *Власть и общество: система государственного управления

*От великого князя к царю

*Реформы

*Политические идеалы и политическая практика Ивана Грозного Территориальные

приобретения в XVI в. и особенности

национальных взаимоотношений

КОЛЛЕКТИВИЗМ И КОРПОРАТИВНОСТЬ

В силу исторических обстоятельств для русского государства была в целом характерна восточная цивилизационная ориентация. В общественной организации здесь оказались существенными восточные черты: отношения подданства, как на Востоке, а не вассалитета, как на Западе. Вассалитет хотя и означал неравенство, но, в отличие от подданства, включал понятие свободы, предполагал определенную ав-

тономию общества (личности) от власти. Древнерусская традиция, основанная на этих отношениях, постепенно трансформировалась, но сохранялись корни социо-культуры и даже династия великих князей (Рюриковичей), которая должна была свидетельствовать об укорененности государства в истории. Уже в конце XV в. установилась неограниченная единоличная власть московского великого князя. Не только простой хлебопашец, но и знатный боярин были лишь холопами князя, все были уравнены перед лицом государственной власти: бояре и чернью люди, светские и церковные.

Вконце XV в. Московская Русь получила независимость. Однако восточные черты в общественной организации и культуре не только не ушли в прошлое, но, наоборот, упрочились. В эпоху Ивана Грозного (1533-1584 гг.) государство вплотную подошло к типу восточной деспотии (царство). Важнейшая для молодой страны проблема соотношения власти и общества решалась в пользу приоритета власти – завершилось формирование самодержавия. Главной социальной опорой власти стала бюрократия, численность которой постоянно росла. Частная собственность, утверждавшаяся в домонгольский период, была ликвидирована. Власть становилась верховным собственником, а за гражданами признавались только права владения. Крепостное право в силу отношений подданства приобрело крайне жестокий, приближавшийся к рабству характер.

Впериод Московского государства сформировалась еще одна важнейшая особенность русского общества, которая пережила многие столетия и сопротивляется разрушению и сегодня, – это корпоративность. Власть имела дело не с гражданами, а с корпоративными структурами разного вида и соподчиненности. Общественная иерархия выстраивалась в рамках сословий (объединение корпораций,

общин одного уровня). Каркас сословного строя сложился в Древней Руси, но в период становления Московского государства в социальной структуре произошли серьезные изменения.

стьян-общинников, забирая их земли под поместья. Все это позволило сосредоточить в руках государства огромные материальные ресурсы, был создан фонд государственных земель в центральных районах, который и стал основой поместной системы.

Поместья были значительно меньше вотчин. Для обработки большого числа мелких и средних поместий рабы не годились (невозможно было прокормиться из-за неэффективности рабского труда при небольшой площади). Поместное дворянство перешло к барщине, привлечению крестьян к выполнению повинностей в пользу помещика. Началось закрепощение крестьян. Рабство стало исчезать, уступая место крепостному праву. С XVI в. барщина стала основной формой ведения хозяйства, правовые основы этой системы нашли отражение в Судебнике Ивана III (1497 г.). Были ограничены источники рабства в городе, предусматривалось полное освобождение холопов за участие в борьбе с татарами, да и притока рабов уже почти не было. Одновременно Судебник отразил процесс закрепощения крестьян. Им предоставлялось право уйти от помещика только раз в году в течение недели до Юрьева дня (осеннего, 26 ноября) и недели после него. Этот порядок получил название «право Юрьева дня».

К концу XV в. поместная система стала ведущей формой землевладения, а дворяне-помещики – самостоятельным слоем в русском обществе. Собственником земли являлось государство в лице великого князя. Помещик получал поместье пожизненно, пока мог нести военную службу, оно передавалось по наследству, если сын ко времени смерти отца достигал 15 лет и мог служить государству. Располагая собственностью на поместную землю, государство неукоснительно взыскивало за нее подать. Помещик в свою очередь имел право на оброк со стороны крестьян. Ему вменялось в обязанность заботиться в первую очередь о выполнении государственных повинностей – выплата дани, податей. С XVI в. дворянство, наряду с боярством, составляло высший, социально-престижный слой общества, который повторял внутреннюю иерархию боярства (знатные -верх, менее знатные – низ) и постепенно вбирал в свой состав переходящих на госслужбу из высшего сословия (боярства) и из средних (городовых дворян). Главной для дворян была военная служба. Каждый дворянин, получивший от государства поместье, был обязан по требованию великого князя явиться «конно, людно и оружно», т.е. быть на коне, в полном вооружении и с определенным числом вооруженных людей. Дворянская конница составляла главную военную силу Московского государства в XV-XVII вв.

Сословно-корпоративная структура среднего и низшего слоев была сложной, складывалась постепенно, исторически. Городское сословие в XVII в. получило устойчивое наименование «посадские люди». Жизнь городского посада и слобод строилась на принципах общинной демократии. В XVI – XVII вв. «мирскому выбору» подлежали земские старосты, целовальники, дьячки. Сходки выборных от посадского и слободского мира обсуждали и решали важные вопросы городской жизни (разверстка повинностей между отдельными плательщиками и т.д.). Началось формирование купеческого сословия (купеческие сотни), но в период Московского

государства этот слой был малочисленным, т.к. не было свободы торговли. Большинство населения было связано с территориальной крестьянской общиной – миром. Крестьянское сословие распадалось на два слоя. Свободные (черносошные) крестьяне-общинники строили свою жизнь на принципах общинного самоуправления (сельский сход выбирал главных должностных лиц). Крестьянская община формировала ментальность, основными чертами которой являлись коллективизм, связь с землей как источником жизни, близость к природе, уравнительные принципы социальной справедливости – »пусть мало, но всем». Вся жизнь крестьян проходила в рамках относительно изолированного, замкнутого общинного мира, обеспечивающего социальную защиту. Община помогала тем, кто не мог самостоятельно вести хозяйство, содержала сирот, оказывала поддержку во время голода тем, кто оказался в наиболее тяжелом положении. Однако свободные крестьяне-общинники все больше становились объектом эксплуатации государства, число их свобод сокращалось, уменьшалось количество их самих. Крепостные крестьяне в поместьях дворян и монастырей составляли низший слой, находившийся в полной зависимости от владельцев земли. В их жизни также большую роль играла община, коллективизм и коллективистская взаимопомощь.

Казачество – это особый социальный слой русского общества. Существуют две точки зрения на казачество. 1). Оно представляет собой одно из социальных сословий России, поскольку казачьи войска составляли важную часть вооруженных сил государства, им полагались за службу чины и жалованье. 2). Казаки являются особой этнической группой в составе русского народа или даже самостоятельным

этносом (народом), поскольку к ним принадлежат по рождению, а не по службе. Это крайние точки зрения. Истина, видимо, лежит посередине.

Казачество складывалось из людей, которые уходили из западных и восточных русских земель на неосвоенные территории, смешивались с кочевниками, приобретали некоторые этнические и социокультурные особенности. Различают украинское казачество, которое сформировалось в XIV-XV вв. в верховьях Южного Буга и на левом берегу Днепра, и русское казачество, которое начало складываться в первой половине XVI в. между Доном и Волгой. Казачество формировалось в незаселенной степной полосе, соседствовавшей с осколками Золотой Орды. Донские и приволжские степи постепенно превратились во владения казаков (казачий юрт). Каждый их отдельный отряд назывался «станица». Ее жизнь строилась на принципах общинной демократии: высшим органом являлась сходка – казачий круг, на котором выбирались атаман и его помощник (есаул). В XVII в. сложилась единая войсковая организация: казачье войско во главе с войсковым атаманом. Жизнь войска строилась на тех же принципах, что и станицы. Высший орган – общевойсковой круг, на котором принимались самые важные решения и выбирались войсковые атаманы, войсковые есаулы и войсковые дьяки (писари). Вокруг выборных группировались «лучшие люди» – станичные атаманы и есаулы, наиболее авторитетные казаки. Жили казаки первоначально исключительно военным делом, военная добыча давала средства к жизни и доход. Редкие из них имели свою семью, женщин в станицах было очень мало.

В XVI в. казачество формально царю не подчинялось, но фактически выполняло сторожевую службу на самых дальних рубежах. Время от времени станицы приезжали в Москву и докладывали о передвижении в степях татарских войск. По обычаю их награждали деньгами и сукном. Во второй половине XVI в. казаков использовали как наемников. После похода, получив жалованье, казаки возвращались домой. Однако постепенно в XVII в. казачество перешло на постоянную царскую службу. На службе государству казачество получило земли на правах общинного владения (надел). Занятие земледелием изменило уклад казачьей жизни. Появились семья, оседлость, традиции сочетания ратного и земледельческого труда, но при этом сохранились и традиции прямой демократии. Для казачества были характерны приверженность православию как системе духовных ценностей и коллективному общинному владению землей. Казачьи области существовали относительно автономно. Старинная поговорка: «Здравствуй, царь, в кременной Москве и мы, казаки, на Тихом Дону» – как бы отражала эти реалии. Исторически сформировались четыре казачьих области: Донские, Терские (Гребенские), Уральские (Яицкие) и Днепровские (Запорожские) казаки.

Особое, привилегированное сословие составляло духовенство, которое обладало огромной земельной собственностью, обрабатывавшейся крепостными крестьянами. Центрами православной духовности были монастыри. Они начали возникать в XI в. как трудовые артели праведников, посвятивших свою жизнь совершенствованию души, искуплению грехов. Однако уже в домонгольский период в монастырях начала скапливаться земельная собственность. В период Московской Руси число и значение монастырей значительно возросло. Они выполняли несколько задач: поддержание в неизменности православной традиции, охрана ее от размывания новомодными течениями; образец праведной жизни для мира; подготовка духовенства; духовные центры для населения. Как и в Византии, которая была для Московской Руси источником духовного просвещения, было три формы монашества.

S В некоторых монастырях братья вели «особую» жизнь; каждый держал в своей келье деньги и имущество, питался и одевался в зависимости от своего достатка. Подобные монастыри были богатыми, владели селами, вели торговую деятельность, иногда занимались ростовщичеством.

S В других монастырях существовала монашеская община: здесь все было общее. Это были общины, соответствующие идеалам христианства: равенство, справедливость, труд в поте лица. Имущество было общим, а жизнь проходила в неустанной борьбе за реализацию принципов братства, любви к ближнему.

S Избранные, сильные духом монахи покидали общину и уходили в пустынь, чтобы полностью отрешиться от земного, вести жизнь отшельника. Это была высшая форма аскетизма.

С середины XIV в. церковь в лице монастырей стала превращаться в крупного земельного собственника, т.е. первый тип стал преобладать. Монахи собирали с крестьян оброки, вели торг, пускались в ростовщичество. Откуда у монастырей собственность? Земли вместе с крестьянами жертвовали в пользу церкви великие князья, бояре. Часть их переходила к церкви по завещанию в тех случаях, когда

прерывался род. Дарили на помин души. По сведениям православного энцикло-

педического словаря, монастырские имения в конце XVначале XVI вв. занимали треть территории государства.

Превращение церкви в корпоративного собственника было характерно и для средневековой Европы. Однако в ходе Реформации (первая половина XVI в.) общество выступило за секуляризацию, т.е. за ликвидацию церковной собственности. «Церковь должна заботиться о душе, а дела экономические – забота светских людей» – так решили европейцы. Церковная корпоративная собственность в Европе была ликвидирована. Эта тенденция в слабом виде просматривалась и в Московском государстве. Во второй половине XV в. при Иване III развернулась дискуссия о церковной собственности, которая вышла на более широкий круг вопросов. Эта дискуссия затянулась почти на сто лет и закончилась в середине XVI в. при Иване IV (1533-1584 гг.). Она известна в истории как борьба нестяжателей и иосифлян. В центре спора оказалось отношение церкви к власти, к собственности и к ересям, т.е. к изменениям в церковном вероучении. Фактически в этом, казалось бы, очень специфическом, сугубо религиозном споре нашла отражение борьба в обществе по проблемам путей развития.

Нестяжательство. Его сторонники призывали церковь утверждать христианскую добродетель, основанную на евангельских принципах, настаивали на раздаче церковной собственности нищим, осуждали неправедное богатство и т.д. Аскетизм, строгое соблюдение служителями церкви монашеских обетов: нестяжание, послушание, целомудрие – вот идеалы, которые пропагандировали нестяжатели. От них исходили резкая критика в адрес монастырей, которые накопили большие богатства, предложения о секуляризации собственности монастырей. Лидером этого направления выступил монах КириллоБелозерского монастыря Нил Сорский{\433-1508 гг.). Он убеждал монахов стать на путь спасения и добровольно отказаться от владения селами ради того, чтобы кормиться своими трудами и жить в нищете. Характерно, что у нестяжателей фактически присутствовала идея о необходимости отделения церкви от государства: «Богу – богово, кесарю – кесарево». По отношению к людям, которые стремились изменить вероучение (еретикам), проповедовались удивительная по тем временам мягкость и прощение.

Иосифлянство. Это направление выступало за сохранение церковной собственности, за нераздельность духовной и светской сфер жизни, за жесткую борьбу с инакомыслием. Лидером иосифлян являлся основатель Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий{\439-1515 гг.), его именем и было названо это направление. Основанный им монастырь был известен неустанной борьбой с ересями. В 1578 г. церковь причислила его к лику святых. Сторонники этого направления выступали за «стяжание», т.е. утверждали право церкви вести торгово-предпринима-тельскую деятельность, выступали против ликвидации церковного землевладения и собственности. Важнейшим у иосифлян было положение о религиозном характере государства, о единстве церкви и государства. При Василии ///(1505-1533 гг.) иосифляне провозгласили великого князя наместником бога на земле, единодержавным властителем. В области вероучения они выступали за догматическое православие, против каких-либо изменений в этой области, за жесткость в отношении к еретикам.

Эта дискуссия закончилась в середине XVI в. победой иосифлян. Церковный Собор 1551 г., названный «стоглавым» (решение Собора имело сто глав), поставил точку в этом споре, встав на сторону иосифлян. На Соборе была провозглашена верность древней вере, подтвержден византийский принцип единения церкви и государства. Интересно отношение власти к этой дискуссии. В свое время Иван III первоначально встал на сторону нестяжателей: он надеялся использовать церковные земли для поддержки поместного дворянства. Теперь же Иван IV объявил цер-ковно-монастырское землевладение неприкосновенным, однако поставил его в некоторой части под контроль государства. Купля-продажа церковных земель могла осуществляться только с разрешения царя. Таким образом, тенденция к секуляризации церковной собственности, хотя и слабовыраженная, в Московской Руси присутствовала практически в одно и то же время с Западной Европой, однако результат был другой – эта тенденция оказалась подавленной. Значение церковной корпорации во всех сферах жизни русского общества усиливалось, она влияла на политику, экономику, социальные отношения, культуру.

Каждый человек в Московском государстве был связан с определенной корпоративной ячейкой, в рамках которой складывались свои коллективистские взаимоотношения, коллективистские нормы нравственности, социокультурные предпочтения и общественные идеалы. Большинство русского населения было связано с крестьянской территориальной общиной (миром), которая утверждала уравнительность, коллективизм, политическую культуру, основанную на нормах прямой демократии (крестьянство составляло большинство русского населения вплоть до осуществления плана индустриализации в советское время). Община являлась важнейшим социальным институтом русского народа на протяжении всей его истории.

Может возникнуть вопрос: ну и что? Корпоративность так корпоративность. Для того чтобы выработать свое отношение к этой общественной системе, надо представлять ее особенности. К слову, она широко была распространена в мире в прошлом, имеет свое продолжение в настоящем, а исторический опыт ее очень богат и нагляден (от обществ классического Востока до фашистской Германии). Не надо думать, что Россия представляет в этом смысле что-то исключительное. Корпоративная структура общества требует сильного централизованного государства, которое связывает воедино общины, осуществляет функции управления, распоряжения собственностью, идеологического, духовного, политического контроля и т.п. Власть сосредоточена в руках единоличного правителя (монарха, президента, вождя), не ограничена никакими рамками и полностью подчиняет общество. Государство предстает как самодовлеющая сила, стоящая над человеком, регулирующая все многообразие отношений. В таких обществах страх подданных перед всесилием власти сочетается с безграничной верой в ее носителей, их обожествлением. Условием существования такого государства является господство государственной и общественной (коллективной) собственности. В подобных общественных системах не существует устойчивых механизмов влияния населения на власть. Для разрешения противоречий применяется насилие как со стороны общества (бунт, убийство наиболее

жестоких и ненавистных представителей власти), так и со стороны власти (репрессии, жестокое подавление попыток протеста). В таких условиях в политической культуре сформируется приоритет насильственных, разрушительных методов. Бунты, восстания свидетельствовали о неблагополучии в обществе. Массовые движения при такой системе, какими бы мощными они ни были, не направлены против самой системы. Как правило, их программа – вернуться к идеализированной старине (справедливый царь, мудрые чиновники, «правильная» общинная жизнь). Особенностью России «русской» являлось то, что даже во времена самого жестокого деспотизма на низовом уровне (в общине) существовала прямая демократия: выборность старейшин и атаманов, согласование индивидуальных интересов в коллективе, коллективное принятие решений и т.п. Однако эта система прямой демократии не развивалась, а была как бы законсервирована на уровне корпоративных ячеек.

В таких обществах существует богатейшая духовная жизнь и культура, но общественное развитие идет медленно. Корпоративность, мощное государство ограничивают процесс социальной мобильности, личной инициативы. Права и свободы граждан отсутствуют. Социально-экономическое положение большинства народа было бедственным. Важно понять, что при такой общественной системе прогресс осуществляется столь медленно, а жизнь так трудна, что корпоративность, коллективизм становятся для человека важнейшим фактором социальной защиты и выживания. Чем беднее общество, тем сильнее коллективизм и тяга к корпоративности. Социально-классовая структура в подобных условиях сложиться не может, и классовые категории к подобным обществам не применимы. Такие общественные системы очень устойчивы и тяготеют к воссозданию после катастрофы в неизменном виде. Они не могут измениться путем эволюции или под давлением массовых движений (массы выступают за корпоративность). Единственным путем является модернизация – постепенная реконструкция общественной системы путем глубоких реформ, проводимых сверху, демонтаж корпоративных структур и ограничение власти. Поскольку власть единоличная, переход к модернизации, ее характер и особенности во многом определяются личностью правителя. При этом надо иметь в виду, что сразу перейти от корпоративной, огосударствленной системы к другой, основанной на принципах демократии, личной инициативы и рынка, невозможно. Резкий слом может привести к катастроф – рухнут системы жизнеобеспечения и общество окажется перед угрозой голода, нищеты, гражданской войны. Но с другой стороны, к аналогичному ведет промедление с модернизацией, непоследовательное ее осуществление.

ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО: СИСТЕМА ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ

К концу XV в. с усилением влияния византинизма формируются и представления о системе власти, происходит ее сакрализация на основе православных постулатов. Великий князь рассматривался как наместник Бога на земле. Формула из послания апостола Павла отражала эту ситуацию: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению».

Сакрализация власти полностью выводила властителя из-под контроля общества, ставила его на недосягаемую высоту. Любое выступление против такой системы рассматривалось как выступление против Бога. Отстаивание прав личности при таких общественных отношениях было невозможным. Скромный церемониал московского двора в конце XV в. уступил место пышным византийским ритуалам. Великий князь не довольствовался традиционном титулом, а стал называть себя «самодержцем» (точный перевод византийского императорского титула «автократор»), «Государем всея Руси». Барон СигизмунддерГерберштейн(\ШгЛЪ£&\\), дважды (в 1517 и в 1526 гг.) побывавший в России в качестве посланца от двора Священной Германской империи, писал: «Он (Василий III. – Авт.) применяет свою власть к духовным так же, как и к мирянам, распоряжаясь беспрепятственно и по своей воле жизнью и имуществом всех. Из советников, которых он имеет, ни один не пользуется таким значением, чтобы осмелиться разногласить с ним или дать ему отпор в каком-нибудь деле. Они открыто заявляют, что воля государя есть воля божья и что не сделает государь, он делает по воле божьей».

ВМосковском государстве шел процесс нивелирования личности, уничтожения автономии общества

иполного его подчинения власти. Московские князья требовали беспрекословной покорности подданных

иимели практически безграничную власть. Вассалитет, утвердившийся в русских землях в древности, постепенно был ликвидирован. Князья и бояре лишились иммунитета (право осуществлять некоторые властные функции на местах, иметь соответствующие вооруженные силы, местный суд, собирать налоги), было отменено опиравшееся на многовековую традицию право вассала поменять сюзерена (оно было уничтожено не законодательным путем, а практикой государевых опал и крестоцеловальных записей). Князья, заподозренные в намерении покинуть Россию (перейти, например, на службу к литовским князьям), под клятвой обещали верно служить государю и выставляли многочисленных поручителей. Формы традиционной прямой демократии также свертывались (было ликвидировано городское народное собрание – вече). Уже во времена Ивана III московские книжники доказывали, что монархические порядки являются естественными и законными, а вечевая демократия представлялась дьявольской «прелестью». Оправдывая подготовку великого князя к взятию Новгорода, они клеймили новгородское вече как скопище «злых смердов» и «безыменитых мужиков». Таким образом, отношения подданства, на которых строилось московское государство, жесткая централизация вели к ликвидации автономии мест, ограничению прямой демократии и сосредоточению власти в одних руках.

Боярская дума (совет аристократии), существовавшая в период раздробленности при каждом удельном князе, при московском князе постепенно превратилась в главную, государственную. Великие бояре (так называли думцев) не были первоначально послушными и безгласными исполнителями княжеской воли. При обсуждении дел члены Думы и придворные не стеснялись возражать государю. Дворянин И.Берсень-Беклемишев, сделавший придворную карьеру, вспоминал на склоне лет, что Иван III любил и приближал к себе тех, кто ему возражал: «Против себя стрему любил и тех жаловал, которые против его говаривали». Иван III, по свиде-

тельствам современников, ничего не начинал без длительных и «глубочайших» советов с боярами. Однако установление единоличной власти монарха неизбежно меняло роль и функции Думы. Роль ее была совещательной и сила решений, приговоров падала. Великий князь, недовольный какими-либо действиями члена Думы, как бы он ни был знатен и родовит, мог казнить его или заточить в монастырь, в любой момент конфисковать имения и т.п.

При Василии ///(1505-1533 гг.) роль Боярской думы заметно изменилась. И.Берсень-Беклемишев с осуждением говорил, что Василий III не проявляет уважения к старине, все дела делает не с Боярской