Иларион Васильевич Васильев (?-1832)

Биографических сведений об Иларионе*(580) Васильевиче Васильеве сохранилось немного. Известно, что родился он в Рязанской губернии, но о том, в каком точно году это произошло, сведений не сохранилось. Дату рождения И.В. Васильева не знал и автор статьи о нем (А. Беляев) в "Биографическом словаре профессоров и преподавателей Императорского Московского университета", изданном в 1855 году*(581). Можно предполагать, что появление его на свет произошло приблизительно в конце XVIII - начале XIX века.

Первоначальное образование Иларион Васильев получил в губернской гимназии г. Рязани. В 1816 году он поступил учиться на нравственное и политическое*(582) отделение Императорского Московского университета и в 1819 году окончил курс обучения юридическим наукам со степенью кандидата. В том же году он перевел на русский язык и опубликовал свою первую книжку "Изречения лакедемонцев, избранные Плутархом".

Пребывая в Московском университете на правах своекоштного кандидата, Иларион Васильев за два с половиной года подготовился к магистерским испытаниям. 22 марта 1822 года он держал в Собрании нравственно-политического отделения устный экзамен. Вопросы были определены с помощью жребия. По римскому праву кандидату Васильеву выпал вопрос о контрактах; из политической экономии - теория об имуществах, теория о деньгах, из области российского законодательства - вопросы об отличии совестного суда от словесного, о разделе имений между наследниками, о различии имений родовых и благоприобретенных; из всеобщей истории и статистики - вопросы "о нынешнем географическом, политическом, учебно-гражданском, учебно-духовном гидрографическом разделении России", "о народах, издревле обитавших в России, и разных династиях государей, правивших нашим Отечеством"; по теории законов ему достались вопросы о том, как всякие гражданские и уголовные уложения можно расположить и как они располагаются", "о цели наказания", "о разных родах преступлений"*(583). Письменное испытание было назначено на 24 марта. Илариону Васильеву было предложено написать ответы (в присутствии Собрания) на следующие, доставшиеся ему по жребию, вопросы.

1) Из русского права - "постановленные на начатие и при производстве дел гражданских и уголовных сроки, как-то: давности для переноса дел из нижних инстанций в вышние, с каким намерением [эти сроки] узаконены, и какие они по тем и другим делам именно?"

2) Из логики - "какие логики лучшими признаются, немецких или французских писателей, почему именно?"*(584)

Рассмотрев представленные Иларионом Васильевым ответы, Собрание нравственно-политического отделения признало их удовлетворительными. "Ищущему магистерской степени Васильеву" было назначено сочинить диссертацию на тему российских законов, им самим избранную, в которой бы изъяснялась история российских законов, их периодическая перемена, "с полаганием причин тому и объяснением, от чего произошла постепенная их образованность, в каковой они ныне".

25 ноября 1822 года Иларион Васильев подал в Собрание нравственно-политического отделения написанный им текст магистерской диссертации. Профессор российского законоведения Н.Н. Сандунов ее одобрил, и с его мнением согласились остальные преподаватели. В результате было решено передать диссертацию в Совет университета и испросить у него позволения напечатать ее и назначить "ищущему магистерской степени" время Васильеву для публичной защиты этой работы.

В январе 1823 года магистерская диссертация Илариона Васильева была напечатана в университетской типографии и представлена к защите. Ее темой было: "Рассуждение о законах государства Российского, изданных от основания оного до нынешних времен, с показанием причин периодической оных законов перемены и постепенной образованности в какой они ныне".

Соискатель магистерской степени выносил на защиту следующие положения своей работы: "1. Нужда и необходимость полагали основание законам; а новые случаи и общества - умножали и распространяли их. 2. Руссы и славяне имели с древних времен законы. 3. Узаконения, содержащиеся в Русской Правде, Ярослав распространил на все свои владения. 4. Губные грамоты заключали в себе одни только законы уголовные. 5. Петр Великий положил твердое основание законам военносудным. 6. Все пытки и истязания, установляемые для вынуждения признания у подсудимых - несправедливы и наносят стыд и укоризну человечеству".

Иларион Васильев высоко оценивал в своей магистерской диссертации роль законов в жизни человеческого общества в целом и России в частности. "Законы, - писал он, - суть основа гражданских обществ, главный источник благоденствия народов. Они - самые крепкие связи государственного тела, твердейший оплот сохранения прав и преимуществ граждан, щит семейственного спокойствия и общественной безопасности, а покой и безопасность первое благо государственное... Обуздать страсти людей, соединить умы и сердца их, возбудить ревностную деятельность, просветить и образовать граждан, возжечь пламень усердия и любви к отечеству могут одни только законы. Они как мечты мудрости человеческой, как наблюдения зоркого разума - подают спасительные средства к истреблению зла общественного; искореняют самое начало его; предупреждают нужды и бедствия граждан; содействуют умножению богатства народного; утверждают в государствах мирное и благодатное спокойствие и служат к усугублению силы и могущества Империи"*(585).

Защита диссертации Иларионом Васильевым прошла успешно, и он был утвержден в степени магистра, о чем Совет Московского университета сообщил 28 января 1824 года Собранию нравственно-политического отделения*(586).

После этого магистр нравственных и политических наук Иларион Васильев продолжал заниматься историей русского права и изучать действующее законодательство Российской империи, публикуя одну за другой научные работы по этой тематике. Вместе с тем он преподавал российское законоведение в Московском коммерческом училище, одновременно исполняя должность секретаря учительской конференции при училище. Как человек увлеченный русской историей, он, кроме того, участвовал в качестве действительного члена ("соревнователя", как тогда говорили) в деятельности Общества истории и древностей российских при Московском университете и Общества любителей российской словесности. При этом Иларион Васильев по-прежнему оставался при Московском университете в качестве магистра без жалованья. Впрочем, никаких лекций ему в университете вплоть до 1828 года не поручали.

В 1825 году Иларион Васильев мог отправиться на преподавательскую работу в качестве профессора естественного и народного прав в Ярославское Демидовское высших наук училище. Он был уже определен на эту должность, и министр народного просвещения А.С. Шишков 13 июня 1825 года рекомендовал попечителю Московского учебного округа "предложить университету об увольнении от оного Васильева, для продолжения службы при упомянутом училище"*(587). Но когда попечитель обратился к руководству Московского университета с таким предложением, то получил ответ, что нет "никакого препятствия к оставлению магистра Московского университета Васильева, изъявлявшего желание занять место профессора прав в Ярославском Демидовском высших наук училище, согласно прошению его, по-прежнему при университете"*(588). 4 августа попечитель доложил о таком повороте дела министру, и тот, в свою очередь, дал согласие на то, чтобы магистр Васильев оставался по-прежнему при Московском университете.

После этого прошло почти три года, прежде чем в рамках нравственно-политического отделения появилась для магистра Васильева вакантная должность преподавателя.

23 марта 1827 года попечитель Московского учебного округа сообщил в Совет Московского университета о том, что он, "желая всеми средствами побудить к полезной деятельности гг. обучающихся по университету, особенно, так сказать, возникающие таланты, избрал более ему известных из гг. магистров своими трудами, усердием и приложением к наукам (из отделения нравственно-политического Илариона и Николая Васильевых), о которых желал бы знать мнение Совета, могут ли они быть удостоены в адъюнкты сверх штата?"*(589) Получив из Совета университета сообщение об этом мнении попечителя, Собрание нравственно-политического отделения на своем заседании 30 апреля 1827 года, "рассудив, что Иларион Васильев и Николай Васильев не штатные магистры, а своекоштные, и не обучают в университете никаким предметам, к отделению относящимся", нашло "за полезное присоединить их к казенным магистрам, приняв на жалованье, буде они того пожелают, и потом иметь их ввиду на случай могущей открыться ваканции и надобности"*(590).

Вакантная должность адъюнкта*(591) российского законоведения появилась на нравственно-политическом отделении Московского университета только в 1828 году. Однако занимал ее Васильев недолго. Уже в 1829 году он подал прошение об увольнении его от службы (причиной явилось, по-видимому, ухудшение его здоровья). Спустя три года - в 1832 году - Иларион Васильевич Васильев умер, будучи в молодых еще летах.

* * *

За короткий срок своей научной деятельности И.В. Васильев написал целый ряд книг и статей, посвященных российскому законодательству. Среди них были работы догматического характера. В 1826-1827 годах правовед опубликовал две части книги "Новейшее руководство к познанию российских законов" *(592) и намеревался подготовить третью часть ее, но не успел. В этом произведении он стремился рассмотреть с догматической точки зрения все отрасли русского права. Однако такой подход к российскому законодательству был для него скорее исключением, чем правилом.

Большинство своих работ Иларион Васильев посвятил истории российского законодательства. По содержанию это были скорее описательные, ознакомительные, нежели аналитические работы, - своего рода обзоры исторической эволюции российского законодательства в тех или иных его частях; например, в части, касающейся вотчин и поместий, правового положения инородцев, гражданского состояния женщин, института смертной казни, суда жребия и т.д. Оценивая творчество правоведа, Г.С. Фельдштейн писал: "В лице Ил. Васильева можно видеть, таким образом, историка-юриста, который при помощи исторических экскурсов старается уяснить свойственные праву данного народа черты. Раз эти последние найдены, он считает себя вправе провозгласить их особенностью процесса развития права данного народа и проектировать направление законодательства в духе этих начал, рассматривая их как основы устойчивые и неизменные"*(593).

И.В. Васильева можно с полным основанием назвать предтечей исторического направления в русском теоретическом правоведении, возобладавшего в 30-40-е годы XIX века. Своими трудами он усиливал интерес к истории русского законодательства среди современных ему правоведов и вместе с тем создавал базу для более глубоких историко-правовых исследований. Главное достижение Васильева заключалось в том, что во времена, когда в русской юриспруденции преобладал философский, умозрительный подход к праву, к юридической жизни общества, он делал основной упор на источники, старался идти в своих научных работах от конкретной правовой материи. Не случайно он уделял огромное внимание правовым документам. Свое "Историческое обозрение актов и судебных бумаг в России" Васильев опубликовал дважды: сначала во введении ко 2-й части книги "Новейшее руководство к познанию российских законов" (1827 г.), а затем в "Трудах и летописях Общества истории и древностей российских" (1830 г.).

Идеей, пронизывавшей все творчество Илариона Васильева, была идея законности. Вместе с тем он был сторонником самодержавного монархического правления. По его словам, "законы суть основа гражданских обществ, главный источник благоденствия народов. Они самые крепкие связи государственного тела, твердейший оплот сохранения прав и преимуществ граждан, щит семейственного спокойствия и общественной безопасности", "а покой и безопасность - первое благо государственное"*(594).

Рассматривая историю русского законодательства, И.В. Васильев старался найти в ней признаки, положительно характеризующие традиционную русскую государственность. Сравнивая русское право с иностранным, он делал вывод о том, что русские уголовные законы превосходят "своею кротостью, милосердием, человеколюбием уголовные кодексы всех государств"*(595). Свой обзор постановлений Российского государства относительно смертной казни ученый завершил следующим выводом: "Все сии постановления, начертанные бессмертными законодателями России, не показывают ли, что при спокойном царствовании законов, под благодетельным самодержавным монархическим правлением - в государстве, которое защищено от внешних неприятелей, которое наслаждается благословенным миром и тишиною и поддерживается внутри крепкими подпорами, что в таком государстве нет никакой нужды отнимать жизнь у гражданина, повергать перед народом растерзанные человеческие члены и уменьшать число подданных... Однако ж в чрезвычайных случаях, когда общее спокойствие и отвращение опасности от государства сего требуют; когда преступления чрезвычайно важны и опасны не только для одного человека, но и для целого государства; когда злодеяния не иначе могут истреблены, как разительным примером лютой казни; тогда закон повелевает производить естественную смертную казнь"*(596).

Будучи патриотом, Васильев ясно видел в истории своего Отечества и порочные явления, которые он связывал с татаро-монгольским игом. "Моголы, владычествовав около двух с половиною веков над Россиею, - отмечал он, - надолго оставили в ней грозные памятники жестокостей, свойственных народам грубым, необразованным. Они, наложив тяжкое иго на наше Отечество, во многом изменили нравы и обычаи России, ослабили силу и действие законов и, наконец, ввели в наше судопроизводство некоторые обряды и обыкновения стран азиатских"*(597). К числу таких "обрядов и обыкновений" русский правовед относил правеж.

Васильев являлся автором уникального для того времени сочинения "Фемида, или начертание прав, преимуществ и обязанностей женского пола в России, на основании существующих законов", вышедшего в свет в 1827 году. В этом "начертании" прав и обязанностей "прелестного пола" он последовательно изложил нормы русского законодательства, касающиеся политического и гражданского состояния женщин, власти родителей, наследственного права и т.п. Данный труд Васильева, изданный в виде красивой книжечки размером с ладонь, явно имел просветительское значение.

Подобное значение Иларион Васильев сознательно придавал большинству своих произведений. Этого, по-видимому, не понимал А. Беляев, весьма критически отзывавшийся о его творчестве. "Труды Васильева, - писал он, - обличают в нем поспешность молодого человека, еще несозревшего. Он только успевает группировать сведения, полученные им от наставников, Цветаева и Сандунова, или вычитанные из книг, и нисколько не заботится о том, чтобы усвоить приобретенные сведения, вдуматься в них и достигнуть своих результатов"*(598).

Иларион Васильевич Васильев жил в эпоху, когда русское общество только начинало по-настоящему знакомиться с собственной историей, только открывало страницы этой огромной увлекательной книги - грандиозного романа о жизни своих предков. Надо ли говорить, что история законодательства российского составляла еще большую тайну, нежели история русской общественной жизни. А всякая новая книга, прежде чем она будет прочитана и осмыслена, должна быть сначала открыта. И.В. Васильев и явился в русской юриспруденции таким открывателем - ученым, знакомившим общество с историей русского законодательства. Не случайно, большая часть его трудов печаталась в журнале, издававшемся для широких кругов образованных русских, а именно в "Вестнике Европы". "История законов, - говорил Иларион Васильев в одной из своих лекций, - есть история народного просвещения и образования, зеркало гражданских добродетелей и пороков; отпечаток характера граждан, физиономия целого народа".