Афиноген Яковлевич Антонович (1848-1915)

Афиноген Яковлевич Антонович родился в 1848 году в Волынской губернии в семье священника. Первоначальное образование он получил в Киевской духовной семинарии. По завершении в 1869 году обучения в ней поступил на юридический факультет университета Святого Владимира в Киеве. В 1873 году он окончил университет со степенью кандидата прав и поступил на работу в Ново-Александрийский институт сельского хозяйства и лесоводства в качестве доцента по кафедре политической экономии, статистики и законоведения.

В 1877 году Антонович защитил в Варшавском университете диссертацию на степень магистра политической экономии по теме: "Теория ценности. Критико-экономическое исследование". В том же году она вышла в свет в виде книги*(1552).

В течение 1878 года Антонович опубликовал целую серию статей по правовым проблемам сельского хозяйства*(1553). В 1879 году его назначили на должность экстраординарного профессора Ново-Александрийского института сельского хозяйства и лесоводства.

С 1882 года А.Я. Антонович преподавал полицейское право и политическую экономию на юридическом факультете Киевского университета Святого Владимира*(1554), сначала в качестве приват-доцента, а затем экстраординарного профессора. Одновременно он читал лекции по этим наукам на Высших женских курсах.

В 1883 году А.Я. Антонович успешно защитил в публичном заседании юридического факультета Киевского университета докторскую диссертацию на тему: "Теория бумажно-денежного обращения и государственные кредитные билеты". Ее текст был опубликован в киевских "Университетских известиях" и вышел в свет отдельной книгой*(1555).

В 1883-1886 годах А.Я. Антонович был редактором газеты "Киевлянин", которую издавал Д.И. Пихно. С 1887 года Афиноген Яковлевич начал издавать собственную литературно-политическую и экономическую газету под названием "Киевское слово".

Данная газета была основана 25 декабря 1886 года при содействии С.Ю. Витте, который был в то время управляющим Юго-Западными железными дорогами и жил в Киеве. В своих воспоминаниях об этой истории, надиктованных стенографистке в феврале 1911 года, Витте объяснял собственное участие в "Киевском слове" необходимостью иметь трибуну для полемики с финансистом Д.И. Пихно, издававшим газету "Киевлянин" и критиковавшим на ее страницах тарифную политику, которая проводилась Министерством путей сообщения и управляющим Юго-Западными железными дорогами. По словам Витте, "Пихно держался довольно либерального направления и часто нападал на железнодорожную политику в России вообще и на Юго-Западные дороги в частности. Мы не сходились с ним и в финансовых вопросах; он держался и в финансах направления более либерального, а я более консервативного. Все это, вместе взятое, вынудило меня принять участие в основании газеты (в Киеве) "Киевское слово". Случилось это таким образом. У Пихно его заместителем был профессор Антонович, который в университете читал полицейское право, а также был доктором финансового права. Этот Антонович представлял собою тип хитрого малоросса, который был угодлив в отношении своего коллеги и начальника по газете - Пихно, но не сочувствовал его направлению. Мне случилось с этим Антоновичем познакомиться. Он мечтал, как бы ему отделиться от Пихно, и так как я не хотел взять на себя открытие газеты в Киеве, потому что я считал, что это положение несовместимо с местом управляющего Юго-Западными дорогами, то в конце концов газета эта была открыта на имя Антоновича, и Антонович сделался как ее редактором, так и издателем"*(1556).

Летом 1892 года С.Ю. Витте был назначен управляющим Министерством финансов, а 1 января 1893 года его утвердили в должности министра. Когда спустя три месяца в Министерстве финансов освободилось место одного из товарищей (заместителей) министра*(1557), то Сергей Юльевич предложил эту должность Антоновичу*(1558). Афиноген Яковлевич переехал в Санкт-Петербург, оставив "Киевское слово" на попечение нового редактора*(1559).

Витте надеялся, что его новый заместитель будет во всем его поддерживать, но ему довольно быстро пришлось убедиться в обратном. В воспоминаниях, диктовавшихся в конце апреля 1911 года, Сергей Юльевич назвал назначение Антоновича заместителем министра финансов своей ошибкой, объяснив, что сделал ее потому, что Антонович написал о денежном обращении докторскую диссертацию. "Это была одна из тех книг, которую я читал ранее, нежели специально занялся этим предметом, будучи министром финансов, - рассказывал Витте. - Мне казалось - да так было и в действительности, - что Антонович весьма твердо высказывался за необходимость металлического обращения, но я не принял во внимание характера этого человека, характера, с одной стороны, грубого и некультурного. Он, по своей натуре, гораздо больше думал о своей мелкой пользе, нежели о том, будет ли совершена денежная реформа или нет. Когда Антонович увидел, что не только Петербург, но и вся Россия восстала против этой реформы, то он, конечно, начал вилять, а затем и сам стал высказываться против этой реформы. Антонович был недурной человек, порядочный русский профессор, но замечательно хитрый хохол; очень маленький по своему характеру и мировоззрению. В деталях, конечно, он меня сбивал. Так, например, он принял значительное участие в преобразовании Государственного банка, и если бы его не было, то новый устав Государственного банка был бы иной; он бы в большей степени отразил ту основную мысль, что Банк нужно преобразовать именно потому, что государство решило совершить денежную реформу, основанную на металле. Антонович ввел туда различные параграфы, которые я пропустил, расширяющие деятельность Государственного банка в смысле выдачи различных долгосрочных ссуд, основанных не на верных и краткосрочных обеспечениях. Действительно, эта часть нового устава Государственного банка не находилась в полной гармонии с идеей преобразования денежного обращения в России, и впоследствии мне иногда это ставили в вину, ибо, когда устав этот вошел в силу, мне же самому пришлось принимать меры, чтобы Банк не совершал тех или иных операций долгосрочных и недостаточно обеспеченных, которые тем не менее разрешались по его уставу, мною проведенному"*(1560).

К характеристике деятельности А.Я. Антоновича в Министерстве финансов С.Ю. Витте возвратился в своих воспоминаниях еще раз, когда рассказывал о людях, с которыми ему довелось работать в этом учреждении. Естественно, что он не мог при этом умолчать о своевольном товарище министра. "Я познакомился с Антоновичем, когда я был в Киеве управляющим Юго-Западными железными дорогами, - вспоминал Сергей Юльевич в декабре 1911 года. - Он на меня производил сравнительно благоприятное впечатление, и некоторые из его книг, в особенности книга "О денежном обращении", имели на меня некоторое влияние, так как книга эта несомненно имеет некоторое достоинство. В книге о денежном обращении Афиноген Яковлевич Антонович высказывался за твердость денежной валюты (впрочем, иначе и не может высказаться каждый правомерный и понимающий дело финансист), каковая твердость возможна лишь при базировании ее валюты на цене не колеблющегося в ценности металла; в прежнее время таким металлом было серебро, а в настоящее время только золото. Затем Антонович нравился мне своей простотой и хохлацкою хитростью. Но в скором времени я в нем разочаровался, так как, приехав в Петербург и попав в совершенно необычную для него обстановку, Антонович, будучи человеком совершенно невоспитанным, постоянно делал всевозможные выходки как в Государственном совете, так и в Министерстве финансов и, таким образом, в скором времени стал служить посмешищем. Но главная причина, заставившая меня отнестись к нему отрицательно и расстаться с ним, состояла в том, что Антонович был вовлечен в круг различных интриг, и главным образом известным публицистом Шараповым, человеком большого публицистического таланта, но очень слабой нравственности, умершим в нынешнем году. Вследствие этого Антонович, вопреки тем идеям, которые он проводил в своих ученых сочинениях, начал проповедовать теорию благополучия при бумажном денежном обращении, т.е. вечно колеблющейся цене рубля, подвергающегося всякой недобросовестной спекуляции. Такие аллюры Антоновича вынудили меня с ним расстаться. Конечно, он писал императору различные записки против меня, но император Николай в то время, да и вообще во все время своего царствования, вполне мне доверял во всех делах, касающихся чистых финансов"*(1561).

С.Ю. Витте был, конечно, в целом весьма пристрастен в мемуарной характеристике личных качеств бывшего своего заместителя (так же как, впрочем, и в оценке других людей, с которыми сталкивался на государственной службе*(1562)), но его рассказ об Антоновиче ценен прежде всего приводимыми в нем фактами из жизни этого человека.

В 1895 году Сергей Юльевич, не желая более терпеть при себе излишне самостоятельного в своих действиях Антоновича, отстранил его от должности товарища министра. В мемуарах, диктовавшихся в декабре 1911 года, он рассказывал о дальнейшей судьбе бывшего своего заместителя: "Я упросил государя, чтобы его сделать членом Совета министра народного просвещения, дать ему содержание в 8000 руб. и разрешить ему жить, где он хочет. Все это было исполнено. Антонович купил себе имение, поселился где-то в Волынской губернии и там живет. Иногда он приезжает в Киев; конечно, он сделался моим врагом, так что после 1905 г. Антонович и Пихно в известной мере сошлись, хотя одно время они были большими врагами. Сошлись они именно на том, что оба они, и Пихно, и Антонович, для карьерных целей сделались ярыми черносотенцами. Это привело Пихно в Государственный Совет, а что касается Антоновича, то он остался у себя в имении, а теперь живет в Киеве, кажется, на пенсии"*(1563).

Точную дату смерти А.Я. Антоновича мне установить не удалось. По наиболее достоверным данным, умер Афиноген Яковлевич в 1915 году, то есть в один год с Витте. Но в некоторых справках об Антоновиче в качестве даты его смерти указывается 1917 год.

* * *

В "Энциклопедическом словаре" Брокгауза и Ефрона А.Я. Антонович характеризовался как ученый, который "в своих трудах придерживается направления более практического, чем научного, избегая касаться наиболее важных и жгучих вопросов". При этом отмечалось, что "специальную литературу за последние 20-30 лет он совсем игнорирует, оставаясь верным старым учебникам"*(1564). Автором этих слов был публицист Л.З. Слонимский. Подобную характеристику Антоновича он дал и в статье о нем, опубликованной в "Критико-биографическом словаре русских писателей и ученых". По его словам, "придерживаясь направления более практического, чем научного, Антонович в своих работах довольствуется большею частью пересказом или разбором чужих мнений и избегает касаться наиболее важных и жгучих вопросов современной политической экономии"*(1565).

Такие оценки творчества Антоновича нельзя назвать справедливыми. Содержание его произведений показывает, что он обладал поистине энциклопедическими познаниями. Идеи, высказывавшиеся Антоновичем, были не результатом заимствований из трудов других ученых, но плодом многолетней самостоятельной мыслительной работы. Он не уходил от социальных проблем, как это утверждал Слонимский, да и не мог уйти от них. Ведь предметом его занятий были политическая экономия и полицейское право - науки социальные по своему характеру. "Политическая экономия, - отмечал Антонович, - есть наука о социальных законах борьбы с эфемерностью индивидуального существования, т.е. о законах восполнения личности социэтарностью, о законах социализации личности"*(1566). В более кратком определении он писал о политической экономии как о науке, изучающей "законы общественности в деятельности людей"*(1567).

Основная причина неприятия А.Я. Антоновича как ученого со стороны современных ему публицистов коренилась в его патриотических взглядах. "Патриотизм, - писал он, - издавна возмущал многих публицистов социалистического направления, и они с усердием стремятся упразднить его, объявив, что он представляет собою лишь историческое создание, не коренящееся в природе человека. Но возможно ли слепому от рождения социальными условиями создать зрение или внушить понятие о цветах? Если бы в человеке не было потенции к патриотизму, то не нашлось бы сил создать патриотические чувства, как невозможно дереву привить человеческие мысли"*(1568). Возражая тем, кто превозносил Петра I и видел в этом деспоте, насильственно насаждавшем в русском обществе западноевропейские порядки, спасителя России, Антонович заявлял: "Нет, и без Петра I Россия существовала бы. Думать иначе, значит забывать великий народ, создавший первое на земном шаре по своей величине государство и из-за государственных забот, из-за устроения государства забывшего даже свое частное домостроительство"*(1569).

Русский ученый видел, что с конца XIX века европейское общество начало все более отходить от идеала индивидуальной свободы, провозглашенного во второй половине XVIII века, и стало все более склоняться к тоталитаризму, который выступил в обличье социализма. "Индивидуальная свобода приносится в жертву на алтарь нового Молоха - Свободы Всех. И жертвоприношения по-прежнему совершаются, но только уже не во имя Бога, но во имя Кармана Всех"*(1570), - писал он в 1914 году.

В этих условиях главным социальным вопросом современной ему эпохи Антонович считал вопрос спасения человека, сохранения его личности. "Спасти человека, его достоинство, его развитие, его душу - вот задача и смысл социального вопроса, - заявлял он. - Поэтому социальный вопрос есть индивидуальный. Все сводится к условиям наилучшего развития души человека как личности. Это критерий всей политической экономии. И велика заслуга русских писателей, уяснивших сущность субъективного метода. Велика тем более, что им приходилось работать среди полнейшего подавления достоинства человеческой личности не только правительством и историей, но и теоретиками, уничтожавшими личность во имя всяческих механизмов идеалистической диалектики, экономического материализма, исторического детерминизма. Они одиноко светили во тьме, и тьма их не объяла, не потушила светильников"*(1571).

В своих трудах по политической экономии А.Я. Антонович большое внимание уделял проблеме сущности государства. Он стремился определить его истинное назначение, границы его деятельности. "Пора согласиться, - писал Антонович в своей докторской диссертации, - что личный интерес в организации народного благосостояния не имеет того значения, какое приписывалось ему классиками политической экономии. Личный интерес может противоречить общественному; выгода одного может быть в противоречии с благосостоянием другого; благосостояние данного поколения может быть учетом благосостояния будущих поколений и т.д. Государство как представитель общих интересов и как юридическая личность, не прекращающая своего существования со смертью отдельных лиц и поколений, имеет право и обязанность регулировать частные интересы согласно с требованиями общего благосостояния настоящих и будущих поколений. Такое регулирование, как видим, в большей или меньшей мере и существует в действительности, в виде непосредственного вмешательства государственной власти в те или иные хозяйственные отношения, по своему значению вызывающие необходимость особого покровительства"*(1572).

Главное общественное назначение государства Антонович видел в создании условий для "наилучшего развития свободной личности". По его мнению, действуя в этом направлении, государство обязано: "1) предоставлять полноту свободы личной энергии во всех сферах деятельности, 2) создавать и вызывать к жизни условия подъема личных сил путем ассоциации их, наблюдая в то же время, чтобы не происходило подавления личности как в ассоциациях внутри, так и в действиях союзов на других, и 3) созидая усилиями всех, т.е. податями, все общее, без чего не мыслима полнота личной свободной жизни, т.е. устрояя школы, пути сообщений, капитал и т.д."*(1573).

Именно интересы развития личности, считал ученый, требуют, чтобы точно были определены пределы государственной сферы, поскольку каждый выход государственной власти из нее равносилен прямому или косвенному аннулированию человеческой личности. "Деспотия, - писал он, - это государство вне государственной сферы. Когда оно насилует насильника, оно в своей сфере. Переходя к насилию в сфере совести, оно само становится насильником"*(1574).

Антонович полагал необходимым точно определить пределы государственной сферы. Каждое выступление носителей государственной власти из нее он уподоблял прямому или косвенному аннулированию человеческой личности. По его словам, государственная сфера "в сущности может быть сведена к приведенному нами положению, что задача государства состоит в создании наилучших условий роста и развития личности"*(1575).

Отрицательно относясь к насильственному вторжению государства в область духовной жизни общества, Афиноген Яковлевич считал вполне допустимым, а в условиях современной ему России даже необходимым, активное воздействие государства на экономику. "Старое суеверие о невмешательстве государства в экономическую жизнь произвело у нас так называемое мирное завоевание страны иностранными капиталистами. Естественные богатства, приобретенные трудом и кровью предков, мирно отдаются иностранцам потомками, полагающими, что в распродаже наследия отцов заключается даже заслуга - распространение культуры! Во имя этой культуры нам остается и свою свободу продать, поступив в рабство к иноземным капиталистам. И наступит время, когда наши потомки не будут даже понимать тех идей, которыми мы руководимся, распродавая иностранцам родину. Им мы будем казаться дикарями, отдавшими богатства за блестящие, желтенькие побрякушки"*(1576).

Признавая главным объектом заботы со стороны государства личность, Антонович вместе с тем высказывал мнение о том, что истинная его сила заключается в развитом гражданском обществе. "И теперь видим, - заявлял он, - что наиболее сильны лишь те государства, в коих начала общественности получили наибольшее развитие. Историческая эволюция только таким государствам даст право на будущность, ибо где нет миров, там слаба и подавлена личность, а где слаба и подавлена личность, там нет будущности для государства"*(1577).

В развитии же различных форм человеческой общности Антонович придавал большое значение духовному фактору. Так, одной из скреп нации он считал историческое сознание. "Без прошлого нет наций, нация - это мертвые, сплачивающие живых своим духом"*(1578), - утверждал он.

Под полицейским правом А.Я. Антонович понимал науку, изучающую "правооснования для хозяйственного содействия со стороны общества и государства сохранению и развитию народного блага"*(1579). К задаче этой науки он относил "изучение в разнообразии жизненных отношений хозяйственных норм для деятельности, направленной, с одной стороны, к охране существующего благосостояния, т.е. к предупреждению и пресечению действий, нарушающих существующее благосостояние; с другой же стороны - изучение хозяйственных норм для надлежащего содействия дальнейшему развитию народного блага"*(1580). Таким образом, полицейское право рассматривалось им в качестве необходимого дополнения политической экономии. По его словам, полицейское право "изучает правооснования, при посредстве которых законы политической экономии находят надлежащее применение и достигается водворение народного благосостояния"*(1581).