Politicheskiy_islam_v_stranakh_Severnoy_Afriki

Ганнибал вернулся! Сладкоголосые сирены и «тень чадры» в ясном небе 121

Да и сам «чародей» в этом вопросе не скромничает. Он раздает направо и налево свои советы и призывает глубже изучать тунисский опыт борьбы с угрозой терроризма комплексными, «как силовыми, так и политическими методами». Еще дальше идут некоторые его то ли чистосердечные, то ли платные трубадуры. «Таков этот бывший солдат, –– восклицал один из них, –– который бросился на помощь своей стране в минуту смертельной опасности! Наш античный герой, сумевший разрубить гордиев узел и остановить

падение в пропасть иррационального, ретроградного мусульманства!»185

В ином ракурсе видят «тунисское чудо» правозащитники, подчеркивающие оборотную сторону медали: подавление гражданских свобод, зажим гласности, ежовые рукавицы цензуры, сотни узников совести, а также сведения о пытках и издевательствах в тюрьмах при «опереточной демократии»186. Многие такие борцы за права человека, выступления которых получили широкий международный резонанс, встают на защиту исламистов.

Например, «Манифест» Монсефа Марзуки, распространенный в 2006 г. через сеть Интернет, шлет стрелы в тунисского «диктатора» за то, что он вновь хочет запретить ношение исламского платка и в школах, и в вузах, и в госучреждениях, даже на улице187.

Сам автор «Манифеста», он же основатель Конгресса за Республику188, был вынужден эмигрировать и работает врачом-психи- атром в одной из французских больниц. И таких, как он, изгоев насчитывается не один десяток. Им принадлежат такие публикации, увидевшие свет за границей, как «Тунисское молчание», «Тунис при Бен Али. Общество против режима», названия которых говорят сами за себя189. Но и режим не остался в долгу.

185Lombardo S. Le printepms tunisien. Destins croises´ d’un peuple et de son president´. Marseille, 1998. P. 18.

186Beau N., Tuquoi J.-P. Op. cit. P. 63.

187См. также его книгу, опубликованную во Франции и помещенную в Интернет: Marzouki M. Le mal arabe. Entre dictatures et integrismes:´ la Democratie´ interdite, L’Harmattan, 2004 (www.moncefmarzouki.net).

188Основанная в 2001 г., эта партия не получила легализации, а в 2002 г. заявила о своем полном разрыве с «нелегитимным режимом генерала Бен Али» и в 2004 г. выступала за бойкот парламентско-президентских выборов. Насчитывая (по оценкам) всего сотню человек в Тунисе и за границей, главным образом в Париже, она исключительно активна, что в первую очередь относится к ее лидеру, человеку с широкими международными связями. В рядах «Конгресса» сотрудничают, и в этом его оригинальность, деятели самой пестрой политической палитры: от крайне левых до «разочаровавшихся исламистов» и от бывших членов ДДС до сторонников арабского национализма.

189Garon L. Le Silence tunisien. Paris: L’Harmattan, 1998; Lamloum O., Ravined R. (ed.). La Tunisie de Ben Ali. La societ´e´ contre le regime´. Alger: L’Harmattan, 2002.

Осуждая правозащитников, в том числе зарубежных, за желание взять под свое покровительство «шовинизм в форме крайнего мусульманского фундаментализма»190, тунисские власти постарались перехватить инициативу, открыв в Тунисе представительство Amnesty International (1988 г.) и Арабский институт прав человека (1989 г.), а также учредили Высший комитет по правам человека и основополагающим свободам (1991 г.), дубликат Тунисской лиги в защиту прав человека, основанной еще в 1976 г. видными деятелями будущей ДДС. Звонкие рулады, которые поет этот официозный комитет на тему об идеальном положении в стране с правами человека, не слишком убедительны.

Достаточно, например, перелистать страницы независимой, равно как и оппозиционной печати, которая очень робко и крайне редко отваживается критиковать президента Бен Али и возглавляемое им ДКО, чтобы убедиться в том, что положение прессы в Тунисе незавидно, оно плачевнее, чем в современных АНДР или АРЕ.

Но можно ли с уверенностью сказать, что правда целиком на стороне тех, кто требует неукоснительно соблюдать право на свободное выражение мнения для каждого, следовательно, и для исламистов? На наш взгляд, это спорный вопрос. И тунисский пример это подтверждает. В самом деле, как полагают авторы научных работ, посвященных истории Движения исламской направленности, его «аппарат», унаследованный «ан-Нахдой», к середине 1990-х гг. был уничтожен полностью191, однако тунисские власти, опасаясь развития событий по «алжирскому сценарию», продолжали и продолжают на всю мощь использовать «государево око» и развернули слежку по всей стране с целью не допустить восстановления этого аппарата (чем объясняется наращивание сил правопорядка, численно превосходящих, как и при Бургибе, национальную армию). Такова плата за политическую стабильность и спокойствие, ценимое не только обывателями, но и иностранными туристами, вносящими свою, причем немалую, лепту в развитие тунисской экономики.

По этому подводу один из наших собеседников, преподаватель Тунисского университета сказал: «Нам нужен Бен Али. У нас не может быть демократии, пока существуют исламисты». Думается, это замечание сколь грустно, столь и справедливо.

Исламизм, даже самый умеренный, льет воду на мельницу авторитаризма. И то его возрождение, что наблюдалось на изломе веков

190Шаабан С. Указ. соч. С. 74.

191Таково, например, мнение Алайи Аллани, автора неопубликованной диссертации о становлении и развитии ДИН в 1970–1987 гг. (из нашей беседы с автором, тогдашним членом ДДС, в сентябре 1996 г.).

Ганнибал вернулся! Сладкоголосые сирены и «тень чадры» в ясном небе 123

в арабских странах, да и не только в них, было во многом связано с «исламским вызовом» и ответом на него –– международной «войной против терроризма». А это соревнование, быть может, становится формой основного «диалектического противоречия» новой эпохи, наступившей вслед за окончанием «холодной войны». Ведь время показало, что вывод Жиля Кепеля, сделанный им в 2000 г. (в год издания оригинала его книги «Джихад. Экспансия и закат исламизма»), о поражении исламизма, «развернувшего знамя джихада четверть века тому назад», не подтвердился192.

Это знамя развернулось в мире еще шире, и хотя оно не реет над Тунисом, правящие круги этой страны, которая отнюдь не находится на дальнем острове в безмятежном море, имеют все основания ожидать если не триумфального возвращения домой «эмира» с его старой гвардией, то атаки –– изнутри или извне –– авангарда продолжателей его дела (что и происходит), а вместе с тем используют угрозу исламизма как жупел, позволяющий им держать народ в узде и находить предлог для ограничения гражданских свобод.

Шахид у синагоги и стая «новых шакалов». В течение долгого времени Тунис был оазисом спокойствия в Африке. Почти пятнадцать лет, после 2 августа 1987 г., протекли без единого теракта в его рекреационных зонах, предлагающих мягкие песчаные пляжи в обрамлении цветущих мимоз, магнолий, акаций, жасмина или усыпанных сразу и цветами, и плодами цитрусовых садов, а также безопасное мелководье для одних и острые скалы для других, талассотерапию, дискотеки, кафе-шантаны, турецкие бани и тонкие вина из местных сортов винограда вкупе с увлекательными экскурсиями, включающими возможную прогулку либо в джипе по барханам на бывшей съемочной площадке «Звездных войн», либо в фаэтоне для созерцания античных руин или финиковых пальм над арыками Джерида, журчащими с незапамятных времен. И тут прогремел взрыв, устроенный 11 апреля 2002 г. юным шофером-камикадзе у древней синагоги на острове Джерба, якобы заложенной в эпоху первой диаспоры; итог –– 21 погибший, в том числе 16 немцев и англичан (этот теракт, конечно, поспешила взять на себя «альКа‘ида» Усамы бен Ладена). В декабре 2006 г. апелляционный суд Туниса подтвердил, невзирая на весомые контраргументы адвоката, причастность к этой акции одиночки его дяди-каретника.

Вскоре дважды, в ночь с 23 на 24 декабря 2006 г. и 3 января 2007 г., вспыхнули перестрелки между полицией и криминальными

192См.: Кепель Ж. Указ. соч. С. 350. На излишний оптимизм данного вывода обратил внимание А. В. Малашенко, автор статьи-послесловия «Исламисты хлопают дверью?» к переводу книги Кепеля (Об этом см. также: Ланда Р. Г. Политический ислам: вчера, сегодня, завтра // Диалог цивилизаций. М.: РУДН, 2007. С. 170).

элементами на северо-востоке Туниса, близ столицы. Сначала дело было представлено как стычка с давно объявленными в розыск наркоторговцами, но затем власти страны признали, что на ее территорию проникли шесть террористов (5 тунисцев и мавританец) из «Салафитской группы проповеди и борьбы», которая известна также под ее новым названием «Организация аль-Ка‘ида в странах исламского Магриба». Она возникла на фоне затухания гражданской войны в АНДР, на первых порах вела там арьергардные бои, потом обрела интернациональный состав и предположительно входит во «вселенское воинство» под началом Бен Ладена193.

После этого инцидента посольства США, Англии и Франции были взяты в Тунисе под усиленную охрану, так как они являлись вероятной целью сорванной атаки бандформирования, главарь которого, бывший «афганец», скончался в госпитале от ранений. Полиция произвела превентивные аресты подозрительных лиц

внаселенных пунктах вдоль границы с Алжиром. Летом 2007 г.

всопредельной с Тунисом области Тебесса алжирская армия провела операцию по нейтрализации вооруженной группы ислами-

стов из 70 человек, в которую входили трое тунисцев, два ливийца и один марокканец194. Ранее субрегиональный интернационал экстремистов произвел крупные теракты в Алжире. Ими же было сорвано ралли Париж –– Дакар, отмененное после нападения на лагерь туристов в Мавритании, а в марте 2008 г. похищены в Тунисе (опять же неподалеку от Тебессы) двое австрийцев, которых, видимо, доставили пустынными тропами через территорию Ливии и Алжира в Мали.

Таким образом, межгосударственный Союз Арабского Магриба, известный своей бездеятельностью, получил, как в кривом зеркале, активного двойника в лице североафриканской «аль-Ка‘иды», ратующей за единство стран «исламского Магриба», что дало дополни-

193В последнем нет полной уверенности. Когда в мае 1996 г. Бен Ладен вынужденно покинул Судан и вернулся в Афганистан, его организация, казалось бы, находилась на грани распада, но именно тогда она раскинула свою широкую международную сеть. Объявив 23 августа того же года войну властям Саудовской Аравии и обнародовав первый идеологический манифест своего лидера («Декларация джихада против американцев...»), она скоро добралась в этом глобальном предприятии и до США, и до Филиппин. Однако остается справедливым мнение, что уровень ежедневного контроля со стороны террориста № 1 над всеми подразделениями «аль-Ка‘иды» невысок (см., например: Reeve S. The New Jackals: Ramzi Yousef, Osama bin Laden and the Future of Terrorism. Boston: Northeastern University Press, 1999. P. 192). К тому же многие новообразованные группировки, которые с нею не связаны, просто присваивают себе ее устрашающее имя.

194Realit´es,´ № 1129, 16–22.8.2007. P. 8; Guiderem` Al-Qa¨ıda a` la conqueteˆ du Maghreb. Le terrorisme au portes de l’Europe. Monaco: Editions du Rocher, 2007. P. 207–224;

Надо сказать, что раньше в Тунисе хиджабом называли чадру (хотя для нее существовали и другие названия, в зависимости от видов)196, в настоящее время –– платок, плотно закрывающий шею и волосы, подобный тому, что был введен после Исламской революции в Иране, где он стал строго обязательным, за исключением некоторых сельских районов. Когда впервые в Тунисе, а это было в 1975 г., в сезон расцвета моды на мини-юбки, одна «интеллигентка из бомонда», из семейства Шелби (очевидных потомков турок Челеби), появилась на телеэкране в платье до пят и то ли в теплом платке, то ли в капюшоне, многие зрители изумились, решив, не вникая в ее недосказанную речь197, что эта молодая особа, на самом деле рьяный исламист в юбке, перешла в католичество и вступила в орден кармелитов. Несмотря на дальнейшую агиткампанию дружины сотоварищей «монашки» Шелби –– членов ДИН, –– за ношение мусульманского платка, он остался в глазах большинства тунисских граждан чем-то иностранным.

По мнению женщин, которые его не носят, и мужчин, которым он не по вкусу, в одних случаях такой платок стал «модой», даже формой кокетства, если он украшен кружевами, блестками, заколками и т. п., да еще и сочетается с густой косметикой, джинсами или пестрыми блузками, в других –– служит выражением определенных взглядов и настроений. Отчасти они навеяны телепередачами, в том числе религиозной программой «Икра’», транслируемой

196Так, в автобиографии Бургибы указано, что свою политическую деятельность он начал в 1929 г. со статьи «Хиджаб», которая на самом деле называлась «Le Voile», так как была опубликована во франкоязычной газете (Бургиба Х. Хайатуху, джихадуху [Его жизнь и борьба]. Тунис, 1966. С. 30). Кстати, в этой статье автор выступил за ношение тунисками чадры как символа национальной идентичности. «Не надо спешить с изменением наших обычаев», –– писал он, полемизируя с феминисткой Хабибой Меншари, а в 1930 г. отвернулся от публициста и общественного деятеля Тахара аль-Хаддада, который в книге «Наша женщина в шариате и обществе» доказывал необходимость установления равенства между полами. После же обретения Тунисом независимости Бургиба сразу назвал чадру «грязной тряпкой» и агитировал за отказ от нее.

197Речь Хинд Шелби, лицейской преподавательницы философии и истории мусульманской мысли, прозвучала на открытии праздника Разговенья. На этой церемонии присутствовали многие высокопоставленные лица, включая президента Бургибу, а речь ораторши посвящалась теме «Женщина в исламе». К двойному удивлению слушателей, странно одетая учительница не стала воспевать реформаторство Верховного борца и, напротив, ратовала за то, чтобы мусульманка вновь обрела в предписаниях своей религии те права, которых давно и «безуспешно» требует женщина. Праздник был омрачен, Бургиба –– разгневан, а текст речи, попавшей в эфир, изъят из обращения. Однако этот случай наделал много шума. Некоторые тунисские читательницы слали в газеты письма, одобрявшие возмутительницу спокойствия. Их авторы заявляли, в частности: «Мы не хотим быть похожими на туристок» (Цит. по: Ворончанина Н. И. Указ. соч. С. 120).

Ганнибал вернулся! Сладкоголосые сирены и «тень чадры» в ясном небе 127

из Саудовской Аравии, отчасти –– «импортированы» (или «реэкспортированы») из Франции, где работают отцы или братья, а порой

исестры девушек, надевающих хиджаб по совету или требованию

родственников, заразившихся религиозным рвением во франко-му- сульманской среде198. В некоторых случаях облаченные в мусульманское платье рассматривают это как «вызов Западу» или как ответ на агрессию США в Ираке, или как способ отстоять свои права человека. И наконец еще одна категория любительниц хиджаба,

идаже полного «восточного наряда», состоит из девиц легкого поведения, которым он подошел как весьма удобная мантия для их негласных занятий.

Как результат в Тунисе, особенно в столице, редкие «бабушки» носят традиционное для горожанок Восточного Магриба сефсари´ ––

белое покрывало, окутывающее всю фигуру (оно отсутствует в деревенских костюмах)199, женщины средних лет одеты, как правило, по-европейски, а молодые по-разному, о чем уже сказано.

Официальные тунисские власти молодежную моду, занесенную с Ближнего и Среднего Востока, не одобряют, в связи с чем в 2006 г. и был выпущен циркуляр министерства начального и сред-

него образования200, запрещающий ношение хиджаба в школах. Но на следующий год этот циркуляр был отменен вердиктом Административного суда201.

Между тем многие представители тунисской интеллигенции бьют тревогу по поводу новых веяний в женской одежде, правда, еще робко проникших в Тунис, тогда как в Египте они стали почти нормой (на улицах Каира платок носят примерно каждые девять женщин из десяти, включая юных школьниц, и нередко встречаются женщины под паранджой). Целая серия статей на эту тему появилась в тунисской прессе в связи с 51-й годовщиной принятия Закона

198Как известно, во Франции дважды, в 1989 и 2004 гг., возникали публичные «споры о платке»: министерство образования запрещало его ношение в государственных школах, а мусульманские ассоциации требовали обратного, а также введения раздельного обучения мальчиков и девочек в школах, посещаемых мусульманами.

199Сефс´ари могло дополняться чадрой, закрывающей лицо полностью или наполовину, как повязка. В первые годы независимости Туниса была популярна песенка «Н´ахи сефс´ари, йа самр´а’...» [«Сбрось покрывало, смуглянка...»] (Kefi R. La Maison Tunisie. Essai de geo´-politique. Tunis: Cer´es,` 1994. P. 206).

200После формирования в конце 1994 г. нового правительства Туниса министерство образования было разделено на два: одно –– начального и среднего образования, другое –– высшего образования и науки.

201В компетенцию этой судебной инстанции, которая была создана в Тунисе в начале 1970-х, входит разрешение споров между гражданами и государственной администрацией разных уровней.

Карикатура к заметке Тарека Нури. Фотография одноклассниц: «А это я!». Ту же карикатуру в виде плаката несли в апреле 2008 г. участники демонстрации сторонников светскости в Стамбуле, выступавшие под лозунгом «Мы дети Ататюрка!»

медиков-тунисцев, в молодости бесплатно лечил бедняков, обслуживал их в лазарете, когда в 1927 г. страну поразила эпидемия чумы, и до конца своих дней являлся образцом скромности204. Так вот, то ли он, Матри-младший, повлиял на свою жену, то ли она на него, но эта пара отличается повышенной религиозностью, и г-жа Матри, по просьбе которой (согласно одной из версий) и был создан –– в подарок от отца –– радиоканал «аз-Зейтуна», носит хиджаб, чего не делает Лейла Бен Али, вторая жена президента (с 1992 г.) и его фактический соправитель.

Последнее –– избитый сюжет здешних пересудов, о нем не говорит только ленивый, да и двойной портрет президента республики и первой леди страны слишком часто мелькает в местных газетах,

204М. Матри (1897–1972) –– бывший член ФКП, исключенный из нее за троцкистский уклон (1924), идеолог и первый председатель Нового Дустура, из которого он вышел в январе 1938 г., выразив тем самым недовольство жесткой политической линией, а также диктаторскими замашками Хабиба Бургибы –– тогдашнего генерального секретаря партии. Дважды, в начале 1943 г. и в 1950–1952 гг. д-р Матри входил в правительство беспартийного националиста Мухаммеда Шеника, которое добивалось внутренней автономии Туниса, в 1956 г. был избран в Национальное учредительное собрание как независимый кандидат по списку Нового Дустура, в 1956–1957 гг. являлся министром здравоохранения; в 1958 г. добровольно сложил с себя депутатские обязанности, затем вел частную врачебную практику. Его племянник (будущий свекор дочки Бен Али) был замешан в антиправительственном заговоре 1962 г. и приговорен к смертной казни, но помилован Бургибой, который заменил ему высшую меру наказания на тюремное заключение, учтя родство инсургента со своим былым соратником.