Politicheskiy_islam_v_stranakh_Severnoy_Afriki

Очередные выборы состоялись в Тунисе, как и положено, через пять лет после предыдущих, 24 октября 2004 г., а количество мест, зарезервированных для партий оппозиции, к этому моменту возросло до 37 (из 189). По своему характеру последняя избирательная кампания мало отличалась от прежних, хотя на сей раз имели место попытки (но неудачные) создания коалиционных блоков. Такую попытку сделали ДДС, ПНЕ и ДЮС; контакты их лидеров пресса поспешила назвать первым шагом к созданию устойчивых политических альянсов. Идею образования межпартийного левого блока «Демократическая инициатива» предложило Движение «ат-Тадждид», которое вело переговоры на этот предмет с руководством ДПП и ДФТС. Оба наметившихся было тройственных союза распались, и «Демократическая инициатива» сформировала свои списки, выдвинутые в семи избирательных округах, из членов «ат-Тадждид» и сочувствующих им беспартийных синдикалистов, представителей профессуры, творческой и академической интеллигенции.

Более или менее обильную пищу для прессы давала в предвыборный период внутрипартийная борьба вокруг определения списочного состава кандидатов. Однако эта пища была довольно «пресной». Поскольку априори было известно, сколько депутатских мест достанется оппозиции, то и вопрос вновь стоял лишь о том, кто возглавит список. Такого количества кандидатов-перебежчиков, как

в1999 г., не наблюдалось, зато было отмечено, что списки кандидатов от оппозиции порой составлялись из родственников главы списка, которым отводилась роль «статистов сцены», или домашней группы поддержки.

Входе короткой агитационной кампании почти все кандидаты от оппозиции дружно нахваливали политику ДКО и его председателя –– президента Бен Али, позволяя себе критику и «рациональные предложения» по мелким поводам, например по вопросу об уборке мусора в городке «N» и, следовательно, о совершенствовании работы по защите окружающей среды. Ни одной из малых партий не удалось преодолеть 5 %-ный барьер, и лишь выделенная им общая 20 %-ная квота вновь позволила занять депутатские кресла представителям «здоровой оппозиции», которые явно не смогут забаллотировать ни один законопроект, предложенный президентом или правительством.

Правда, на сей раз рейтинг партии ДКО слегка снизился. Если

в1994 г. она собрала 97,7 % поданных голосов и в 1999 г. –– 91,6 %, то в 2004 г. –– только 87,6 %. Следовательно, она потеряла 4 % голосов по сравнению с предыдущими выборами и все 10 % –– по сравнению с позапрошлыми, что не повлияло на конечный результат:

она заняла свои 4/5 мест (152) во Дворце Бардо; остальные места разделили между собой депутаты ДДС (14), ПНЕ (11), ДЮС (7), «ат-Тадждид» (3) и СЛП/ПСЛБ (2)171. Последняя собрала лишь 0,5 % поданных голосов. И того меньше «наскребли» кандидаты, выдвинутые ДПП (0,19 %), и независимые (0,12 %); тем и другим не удалось войти во дворец.

Состав тунисской Палаты депутатов трех созывов

Таким образом, на скамье оппозиции остались те же пять партий, что и в Палате депутатов прошлого созыва, но между ними произошло перераспределение мест, причем экс-коммунисты понесли существенную потерю. И главное не столько в том, что они утратили два мандата, сколько в поражении генерального секретаря «ат-Тадждид» Мухаммеда Хармеля (депутата в течение предыдущих десяти лет), баллотировавшегося в столичном избирательном

округе. Это подтолкнуло партию к реорганизации и смене руководства172.

Что касается президентских выборов, то они вновь проводились по альтернативной схеме. Единственное новшество процедурного характера заключалось в том, что на этих выборах было допущено участие –– в роли кандидатов –– не только первых лиц (председателя или генерального секретаря) той или иной парламентской партии,

171В апреле 2004 г. СЛП переименовалась в Партию за социалистическое либеральное будущее (ПСЛБ), она призывает, как и прежде, к форсированной либерализации экономики. Однако и эту партию не миновал раскол. Незадолго до выборов в ней развернулась борьба двух группировок, которые подавали друг на друга в суд, и поэтому с трудом было достигнуто решение о формировании ее единого партийного списка. Между тем местная и зарубежная пресса называет эту партию по-старому –– СЛП.

172Соответствующие решения были приняты на ее съезде, который состоялся 28–30 июля 2007 г. и избрал генеральным секретарем 60-летнего пенсионера Ахмеда Ибрагима, бывшего преподавателя университета. Мухаммед Хармель стал почетным председателем партии. В конце сентября ЦК «ат-Тадждид» утвердил его новый устав и программу («ат-Тарик аль-Джадид», октябрь 2007).

но и членов ее руководства. При этом один из вероятных участников состязания за президентское кресло, Абд ар-Рахман Тлили, сошел с дистанции еще в 2003 г., ибо против него было возбуждено уголовное дело в связи с некими старыми и вдруг обнаружившимися финансовыми махинациями в руководимой им нефтяной компании. Он оказался за решеткой, а избрать нового лидера партии ДЮС, которая, по оценкам на тот период, едва-едва начитывала 50 членов (в основном родных и друзей Тлили)173, удалось лишь через год.

На съезде ДЮС, состоявшемся 11–12 сентября 2004 г., генеральным секретарем этой партии был избран Ахмед Инубли. Выступая накануне парламентско-президентских выборов, он добавил щепотку критики к панегирику, сказав, что 1) «Перемены 7 ноября» спасли Тунис, установив «правовое государство с развитыми институтами», 2) надо изменить избирательный закон, ибо при нынешнем положении вещей ДКО не имеет реального демократического противовеса, 3) президенту Бен Али не нужна «декоративная оппозиция», так как в его социальной модели все граждане страны «могут совершенно свободно выбирать свою судьбу», и призвал электорат отдать свои голоса за «спасителя»174.

Примерно в том же духе высказывался председатель партии ДДС Исмаил Буляхья, который организовал ее агитационную кампанию под лозунгом всемерной поддержки и одобрения политики Бен Али, призывая граждан голосовать за действующего главу государства на президентских выборах и за демократов-социалистов –– на парламентских.

Тем временем три партии оппозиции назвали своих кандидатов в президенты. Это были два партийных лидера, Мунир Беджи (СЛП) и Мухаммед Бушиша (ПНЕ), и член политбюро «атТадждид» Мухаммед Али Халуани (преподаватель университета г. Сфакс), выдвинутый от имени предвыборного блока «Демократическая инициатива»175.

Естественно, что Бен Али был выдвинут правящей партией, его кандидатуру поддержал ВТСТ, который призвал своих рядовых членов и профактив отдать голоса за действующего президента. По сути к этому же призывали два его мнимых соперника, и только

173Camau M., Geisser V. Op. cit. P. 239.

174La Presse de Tunisie. 22.10.2004.

175Мухаммед Али Халуани был тогда в Тунисе малоизвестен. Он родился в 1947 г. в Сфаксе. Филологическое образование получил в Сорбонне и там же –– ученую степень, аналогичную степени кандидата наук по специальности. Политической деятельностью стал заниматься в 1970-е гг., будучи членом Всеобщего союза тунисских студентов и Тунисской лиги за права человека. В партию «атТадждид» вступил в 1993 г.

Мухаммед Али Халуани убеждал на митингах в ходе своей предвыборной кампании голосовать за него и против фаворита. Пресса отмечала, что на последнем таком митинге в здании Биржи труда собралось около 700 человек (против среднего показателя в 500 человек на митингах кандидатов в президенты от ПНЕ и СЛП). В итоге он собрал 0,95 % голосов, тогда как Бушиша –– 3,78 % и Беджи –– 0,71 %, а за Бен Али высказались 94,48 % избирателей. И это при несколько более активном участии электората в президентских выборах (91,52 %), чем в парламентских (91,45 %), что в обоих случаях демонстрирует, однако, образцовую дисциплину тунисского электората, которую нельзя объяснить только фальсификацией результатов выборов, даже если она имела место.

Одна из причин такого положения вещей –– привычка избирателей голосовать за существующую власть (впрочем, это почти всеобщее явление, если речь не идет о кризисных исторических моментах). Вторая –– особое отношение тунисцев к правящей партии, за которой сто´ит большое историческое прошлое. И хотя в свое время слово «дустуровец» означало фактически то же самое, что «патриот», а в независимом Тунисе стало означать нечто иное: «причастный к власти», даже ее «слуга» (чаще всего последнее относится не к рядовым членам, а к функционерам ДКО) –– старое еще не окончательно выветрилось под влиянием нового. Наконец, третья причина, возможно, заключается в сложившейся здесь практике совмещения парламентско-президентских выборов (в этой связи обратим внимание на то, что в АНДР явка на парламентские выборы 2007 г. была существенно ниже, чем на президентские 2004 г.).

Все это вместе взятое объясняет, на наш взгляд, высокий рейтинг ДКО и низкий –– партий оппозиции. К тому же унылое сходство их предвыборных платформ, отсутствие содержательной борьбы между ними в ходе предвыборного марафона, интриги вокруг «первых» в партийных списках и т. п. порождают ту политическую апатию населения, которая единогласно отмечаеся иностранными журналистами, но парадоксальным образом сочетается с отменной активностью избирателей.

В отличие от алжирского президента Бутефлики, который в том же 2004 г. был переизбран на второй срок и перед этим колесил по стране, выступая на массовых митингах и собирая толпы слушателей, Бен Али не вел собственной официальной предвыборной кампании. За него это делали тунисские СМИ, как государственные, так и частные, которые отводили львиную долю места в своих программах или репортажах текущей деятельности главы государства, его международным встречам, посещению им заводов

с участием представителей тунисских правозащитных организаций, телепередачи за 15–22 и радиопередачи за 18–22 октября 2004 г. (в обоих случаях по государственным каналам) отводили 77 % времени информации о деятельности ДКО, а специальные программы, посвященные грядущим выборам, сфокусировали свое внимание на фигуре президента. Что касается наиболее популярных в стране органов печати (из них 2 государственных и 5 частных, 3 на французском языке и 4 на арабском), то 92 % их основных газетных полос заполняли материалы, освещавшие личные свершения Бен Али и продуктивную деятельность его партии. Этот независимый мониторинг также выявил, что уже после официального прекращения агитационной кампании, долженствовавшего иметь место за 24 часа до открытия избирательных участков, почти все СМИ

втой или иной форме призывали электорат голосовать за Бен Али, а два ежедневника на арабском языке ухитрились сделать

это в день выборов, допустив тем самым грубое нарушение соответствующей статьи избирательного кодекса176 . Но вряд ли это ощутимо повлияло на саму избирательную процедуру, за которой следили официально приглашенные в Тунис наблюдатели, в том числе представители Африканского Союза.

Эти наблюдатели дружно отметили отсутствие каких-либо нарушений в ходе выборов, а местная официальная и официозная пресса поспешила заявить, что сознательный, политически зрелый тунисский народ, «как никогда, испытывает благодарность и привязанность к своему президенту», Человеку Перемен, «который

всердце у каждого»177.

Со своей стороны западные аналитики констатировали уже ставшую классической «монотонность» тунисских выборов 2004 г., накануне которых творец «Новой эры» пережевывал старые слова, делая особый упор на пересказе «легенды о среднем классе»,

176Данная группа наблюдателей, созданная под эгидой организации International Media Support, изучила содержание передач двух государственных телеканалов и одного радиоканала; из списка газет, ставших объектом ее внимания, были исключены органы печати ДКО, а тремя самыми многотиражными в этом списке являются государственная «La Presse de Tunisie», частные «Le Temps» и «Утро» («ас-Сабах»). Последняя –– одна из старейших тунисских газет, которая в 1950-е годы выражала «арабо-исламские» идеи юсефистской оппозиции, впоследствии делала то же самое, но в завуалированной форме; после «Перемен 7 ноября» стала де-факто официозным органом печати. (Подробнее об итогах этого мониторинга см.: Couverture des elections´ presidentielles´ et legislatives´ d’Octobre 2004 en Tunisie, http ://hem.bredband.net/b155908/25.htm).

177La Presse de Tunisie. 28.10.2004.

и 3) сделанное им предложение партиям оппозиции «поучаствовать

в консультациях по вопросам, имеющим важнейший национальный интерес»179.

В день 7 ноября, красный день календаря, пять оппозиционных партий –– ДДС, ПНЕ, ДЮС, СЛП и молодая Партия зеленых за прогресс (ПЗП)180 –– опубликовали свои «манифесты». Они похожи друг на друга как две капли воды, и все вместе –– на клятву верности любимому вождю: он и спас страну от всех форм упадка, и подарил стране «мир, стабильность и процветание», и неусыпно заботится о малоимущих, и прислушивается к «рекомендациям» оппозиции... он великий реформатор и, как сообщил манифест ДДС, «единственный гарант будущего», а поэтому, поддакнули «зеленые», он единственный, кто может повести страну дальше –– к новым рубежам прогресса –– и пользуется «подлинным международным кредитом доверия»181. Словом, процесс обновления продолжается.

Вектор же этого процесса представляет собой не что иное, как движение от однопартийной системы к системе доминирующей партии. Ведущей и направляющей, двухмиллионной партии Демократическое конституционное объединение (ДКО), полное название которой сияет ночью неоновым светом на крыше ее многоэтажной штаб-квартиры в столице и которую тунисцы по привычке называют коротко: «Дустур» («Конституция»).

179La Presse de Tunisie. 22.10.2007.

180Партия «зеленых прогрессистов» получила регистрацию 3 марта 2006 г. Ее основал Монжи Хамаси, бывший член партии СЛП/ПСЛБ и один из двух депутатов парламента, избранных в 2004 г. по ее списку.

181La Presse de Tunisie. 7.11.2007. В том же номере газеты было помещено и поздравление в адрес президента от имени ВТСТ, но несколько более сдержанное, чем «манифесты» оппозиции, по части восхваления деятельности Бен Али. В этом послании был сделан акцент на том, что «6 раундов переговоров последних лет» по вопросу о гарантированном минимальном уровне заработной платы привели к удовлетворительным результатам, и выражена надежда, что 7-й раунд тоже увенчается успехом и будет содействовать «процессу развития». Не столь гладко звучали заявления рядовых делегатов XXI съезда ВТСТ, состоявшегося в Монастире в декабре 2006 г. под девизом «Сопротивление, борьба и прогресс». Его участники, представлявшие 500 тыс. членов единого тунисского профцентра, начали с того, что резко осудили полицейскую «осаду» вокруг отеля, в котором они собрались, и несколько раз прерывали торжественную церемонию открытия съезда, скандируя лозунги, требовавшие «независимости» ВТСТ, т. е. его автономии, а потом освистали двух представителей частного бизнеса, приглашенных на съезд, которые в своих речах захлебывались от восторга по поводу социально-экономи- ческой политики правительства. Корреспонденты французского информагентства отметили присутствие на этом съезде представителей Тунисской лиги за права человека и Ассоциации женщин-демократок, а также многочисленных зарубежных гостей. (Из сообщений AFP за 14.12.2006).

Ганнибал вернулся!

Сладкоголосые сирены и «тень чадры» в ясном небе

«Нам нужен Бен Али...». При просмотре тунисской прессы конца 2007 г., в том числе выдержек из манифестов самых здоровых партий оппозиции, бросается в глаза тот факт, что в дифирамбах «Спасителю нации» ни разу не было сказано, от чего или от кого он ее, собственно, спас. Видимо, предполагается, что читатели в курсе дела: это состояние застоя 1980-х и развенчанный культ личности «Отца нации», и это –– исламисты.

В столице страны, да и в других крупных городах, много книжных магазинов, и больших, и маленьких; они обычно не пустуют и заставлены книгами как на арабском, так и на французском языках. Среди последних –– местные издания и привозные. Книги д´ороги, но доступны «среднему классу». Ведь еще при Бургибе, объяснил нам хозяин одной книжной лавки, их импорт был освобожден от таможенных пошлин, ибо основатель Тунисской Республики исходил из того, что «знание –– свет». Правда, на полках здешних магазинов теперь не сыскать трудов «Братьев-мусульман» или им подобных просветителей, равно как и аналитических работ, специально посвященных исламистам. Книги об исламе –– это другое дело, и можно среди них найти такие, где что-то сказано об исламистах вообще, но только не о тунисских. Вокруг них здесь уже давно создан заговор молчания, и с незнакомыми людьми, тем более –– с официальными лицами, лучше эту тему не затрагивать: собеседник от нее уклонится. Однако это не означает, что проблемы нет.

Тунисский случай принято рассматривать как пример авторитарного, но в общем удачного подавления мусульманской контрэлиты, означающий выбор меньшего из двух зол. Так ли это, покажет будущее. При этом многое зависит от международной обстановки вокруг страны и региона или даже от событий, происходящих за тысячи миль от него.

Ошеломительный теракт в Нью-Йорке, который, как многим тогда подумалось, прозвучал колоколом, оповестившим о подлинном вступлении мира в новый век и третье тысячелетие, в котором и настанет конец света, ожидавшийся еще в 1000 г., а также интервенция США в Ирак, предпринятая с благой целью –– свергнуть Саддама Хусейна и водворить демократию в древнем Двуречье, но увязшая в «месопотамском болоте», послужили ферментом цепной реакции оживления старых и развития новых очагов исламизма.

Не последнюю роль в повторном возрождении симпатий к исламистам сыграл провал многообещающего и, казалось, уже близкого

Ганнибал вернулся! Сладкоголосые сирены и «тень чадры» в ясном небе 119

к реализации плана мирного урегулирования арабо-израильского конфликта. Путешествие Шарона на Храмовую гору обернулось плачем не только в Иерусалиме. Оно возмутило и сплотило носителей идеологии воинствующего ислама, вызвав в них прилив новых сил. Соответствующие факты слишком хорошо известны, чтобы на них останавливаться, но следует сказать, что исламисты стали завоевывать очки и в Тунисе, где их деятельность вроде бы «не оставила следа».

Новая молодая поросль им сочувствующих проявляет свои настроения, как выразился известный тунисский правозащитник Монсеф Марзуки, «тихой перманентной демонстрацией протеста» в форме ношения некоторыми девушками головного платка «иранского типа», так называемого хиджаба, а мужчинами –– бороды в сочетании с элементами мусульманской одежды, совсем не характерными для местного национального костюма.

Разумеется, этот молчаливый «резерв» исламизма может и развиться в лес из травы, но пока в университете, а точнее, в нескольких университетах, ныне существующих в Тунисе, где столичный был разбит на восемь автономных и открыты новые в Сусе, Сфаксе, Кайруане и некоторых других городах, воцарилась почти полная тишина. Количество членов ДКО среди студенчества резко возросло, а его политическая активность замерла. Редкие забастовки обычно связаны с учебно-профессиональными вопросами182.

Рассосались здесь и кварталы нищеты, нет больше бидонвилей, облагородились жилые кварталы столичной медины, куда в первые годы независимости страны стекались потоки мигрантов из сельской провинции. Потомки старого городского патрициата, сдававшие тогда свои обветшалые дома в аренду беднякам, вернулись к родным пенатам, произвели «евроремонт», и жить в медине, хотя бы часть года, стало модным. Можно назвать и многие другие внешние признаки того, что потенциально широкая социальная база тунисских исламистов в основном исчезла.

Вместе с тем осторожный градуализм в проведении экономических реформ по схеме структурной адаптации (к рынку), программа которой была одобрена еще в 1986 г. недолговечным кабинетом Рашида Сфара, позволил не прервать рост среднего класса на базе развития мелкого частного бизнеса современного типа. Того плавного развития, начало которому было положено в «10-летие Хеди Нуиры», когда Тунис едва ли не первым в арабском регионе взял

182Всплески студенческих волнений на политической почве здесь наблюдались по неординарным поводам. Кое-где, например в Сфаксе, они имели место в апреле 2000 г., после кончины Бургибы, всколыхнувшей ностальгию по его эпохе, и весной 2005 г. –– в ожидании несостоявшегося визита Шарона в Тунис.

курс на отход от импортозамещающей индустриализации в пользу экспорт-ориентированной. Одним из результатов этого курса стала «урбанизация деревни» в плане структуры занятости населения, которое уже на 65 % состоит из городского.

Наконец, тенденция к сокращению рождаемости и, соответственно, темпов демографического роста (за 1966–2000 гг. он упал в Тунисе с 2,6 до 1,1 % в год), обозначившаяся здесь не без влияния –– на процессы воспроизводства народонаселения –– и Закона о личном статусе, запретившего ранние браки, и объявленной в 1966 г. программы планирования семьи, которые проявили свой кумулятивный эффект на пороге 1990-х183, тоже создала немаловажную предпосылку для положительной экономической динамики. А она в свою очередь стала залогом той политической стабильности, которой славится эта страна.

Недаром Жак Ширак заявил в свое время, тогда, когда гражданская война в Алжире была еще в самом разгаре, а в Египте и ряде других арабских стран (как, впрочем, и во Франции) наблюдался синхронный всплеск терроризма, что «наш друг Бен Али совер-

шил чудо», т. е. избавил свою страну от возможности подобных трагедий184.

183Кстати, «юное племя» восьмидесятых было в Тунисе второй половины XX в. самым многочисленным, поскольку в первые 10–15 лет независимости страны младенческая и детская смертность падала, тогда как рождаемость была еще высокой (в 1966 г. коэффициент фертильности составлял 7,2). Современная тенденция иная –– «демографическая пирамида» суживается в основании, что доказала перепись населения 2004 г., и тунисские власти уже озабочены перспективой старения населения, хотя и проблема занятости молодежи с высшим образованием (при бурном его развитии) остается на повестке дня. Ситуация здесь такова, что численность детей младшего школьного возраста идет на убыль, а реальная и потенциальная численность студенчества растет и, по расчетам, будет расти вплоть до 2010 г. При этом конкурс среди выпускников вузов на работу в системе школьного образования обостряется и по некоторым специальностям (история, география) превышает 300 человек на одну вакансию. Их становится все меньше, так как среднее количество детей на одну женщину в детородном возрасте снизилось до 2,1 в 2000 г., и уже несколько лет наблюдается недобор детей в первые классы начальной школы. Что касается ожидаемого изменения возрастной структуры населения, то по средневероятному прогнозу его контингент младше 15 лет сократится за 2004–2034 гг. с 36,8 до 17,9 % от общего населения, а доля жителей старше 60 лет, наоборот, возрастет с 9,5 до 19,8 % (Аль-искасат ас-сукканийа 2004–2034, Тунис: Национальный институт статистики, 2007. С. 24).

184«Тунисское чудо» –– слова Жака Ширака, которые он произнес в июле 1992 г., еще будучи мэром Парижа, во время свого частного визита в Тунис. Посетив эту страну с официальным визитом в октябре 1995 г. президент Франции развивал ту же тему, подчеркивая исключительные успехи президента Бен Али, который повел Тунис «по пути модернизации, демократии и социального мира» (Beau N., Tuquoi J.-P. Notre ami Ben Ali. L’envers du «miracle tunisien», Paris: La Decouverte´. 1999. 199–200).