Kuveyt_Mozaika_vremen

шем из утренней газеты. В то же самое время 20 высших офицеров вооруженных сил Кувейта проходили переподготовку в военных училищах Англии. В общем, как видим, никто никакой беды со стороны Ирака не ждал.

Следует сказать, что сразу после обретения независимости Кувейт обратился с просьбой о членстве в ООН. Вступление его в эту организацию блокировал Советский Союз, рассматривавший в то время Ирак в качестве одного из своих стратегических политических партнеров на Ближнем Востоке.

Во внешней политике Москвы, как справедливо отмечает в диссертации на соискание научной степени кандидата исторических наук Рашид ал-Адвани, «делался в то время акцент на продвижение в мире социалистической модели развития». Именно этим и объясняется тот факт, что Москва никак не отреагировала в 1961 г. на территориальные притязания Багдада в отношении Кувейта. По той же причине Советский Союз воспрепятствовал тогда вступлению Кувейта в ООН, воспользовавшись правом вето в Совете Безопасности (Кувейт стал членом ООН 14 мая 1963 г.) (26).

Первым актом генерала Касема после прихода к власти явилось обращение к Советскому Союзу о займе в 66 млн. фунтов стерлингов (сроком на 29 лет под 2% годовых). Деньги имелось в виду использовать на строительство морского порта в Умм-Касре,

вмиле от границы с Кувейтом. По мнению кувейтских историков, это свидетельствует о том, что в то время границы, установленные с Кувейтом, Багдад признавал. В противном случае строить порт вообще не имело смысла. Первый камень в фундамент нового порта генерал Касем заложил 26 марта 1961 г.; строительство предполагалось закончить к 6 января 1964 г.

Кместу, думается, упомянуть и том, что в 1958 г., когда шейх ‘Абд Аллах III посещал Багдад с официальным визитом, то при обсуждении всего комплекса двусторонних отношений никаких территориальных претензий к Кувейту премьер-министр Касем не предъявлял. На самом же деле, как показало время, помышлял об этом, подумывал о том, как прибрать Кувейт к своим рукам. Так,

вмае 1959 г. бедуины сообщили шейху Кувейта, что наткнулись в пустынной приграничной полосе с Ираком на военный лагерь с

200 иракцами, готовившимися, как выяснилось впоследствии, к проведению диверсионных акций на территории Кувейта, в том числе к силовому захвату нефтяных скважин и к физическому устранению эмира.

Позиция СССР в отношении Кувейта оставалась неизменной до 1963 г., когда в результате военного переворота (8 февраля 1963 г.) к власти в Ираке пришел новый режим. Касема и еще двух генералов рассреляли, прямо в телестудии, перед телекамерами. Окровавленный труп Касема на протяжении нескольких дней показывали по телевидению, чтобы народ Ирака убедился, что правитель мертв. Рядом с его трупом стоял солдат. Время от времени он брал казненного диктатора за голову, откидывал ее назад, бил по щекам и плевал в лицо (27).

В конце 1961 г. состоялось избрание Конституционной ассамблеи (в составе 20 чел.), которая занялась подготовкой конституции страны (была принята 11 ноября 1961 г.). В ней говорилось, что Кувейт – это наследственный эмират потомков шейха Мубарака Аль Сабаха. Статья 29 закрепляла равенство всех и каждого перед законом. Статья 36 гарантировала свободу мнений, а статья 37 – свободу слова, в том числе свободу прессы. Статья 43 предоставляла право на создание профессиональных союзов и сообществ.

Интересный факт: участники Конституционной ассамблеи сошлись во мнении, что личные расходы эмира Кувейта не должны были превышать 4,5 млн. фунтов стерлингов в год.

23 ноября прошли выборы в Национальную ассамблею (парламент).

В1969 г. Кувейт и Саудовская Аравия подписали соглашение

оразделе нейтральной зоны, получившей с того времени название разделенной зоны (доходы от экспорта добываемой в ней нефти делятся между сторонами поравну). Разработкой нефтяных залежей в этой зоне первой занялась компания американского миллиардера Пола Гетти.

Предоставляя концессии американцам, саудовцы, по словам арабских историков, ясно давали понять своим партнерам по бизнесу, что те – всего лишь концессионеры, и вести себя в их стране должны в соответствии с их статусом. Ставили их в известность о

том, что любые нарушения ими местных обычаев и законов будут преследоваться, непременно и строго.

В1958 г. саудовцы арестовали и депортировали из страны самого Гордона, сына Пола Гетти. Тот оказался виновником дорож- но-транспортного происшествия, во время которого двое служащих его компании из числа местных жителей получили тяжелые травмы.

Во времена правления шейха ‘Абд Аллаха III в Кувейте появились первые кинотеатры (1953). Еженедельно в них устраивали закрытые вечерние сеансы для женщин, или «специальные ночи», как их называли горожане. Богатые и знатные семейства снимали для своих женщин отдельные ложи.

Контрактов на аренду жилья, вспоминают работавшие в Кувейте иностранные специалисты, не существовало тогда и в помине. Все основывалось на слове, на устной договоренности владельца жилья с арендатором.

Что же касается повседневной жизни и быта, то в Кувейте в то время, рассказывают старожилы, все еще «дули ветра старых добрых времен», свято блюлись обычаи и традиции предков, и люди «крепко держали данное ими слово». Владелец лавки никогда не напоминал должнику об истечении срока оплаты взятых у него в долг товаров. Расчеты проходили вовремя, производились в срок

исполна.

Вотношениях друг с другом жители проявляли радушие и гостеприимство.

Всвященный месяц Рамадан, когда после захода солнца с минаретов мечетей города раздавались голоса муэдзинов, оповещавшие мусульман о наступившем «позволительном» для приема пищи времени, в гостевой дворец Сабахов мог пожаловать на ужин любой горожанин. Банкетный зал дворца Мишриф, где ежевечерне в Рамадан устраивали общественные трапезы, вмещал 450 человек. На кухонных печах дворца целиком зажаривали овец и баранов, и на огромных блюдах с рисом и зеленью подавали всем тем, кто «наведывался в гости к Сабахам».

Надо сказать, что традицию держать в месяц Рамадан двери домов открытыми для соседей и соплеменников соблюдают в Кувейте

ипоныне, притом не только люди богатые, члены Дома Сабахов и знатных семейно-родовых кланов, но простые горожане.

До начала 1950-х годов курящие люди в Кувейте встречались нечасто. Краеведы говорят, что дорогу в Кувейт тумбук (табак) пробивал с трудом. До середины 1940-х годов курящих среди шейхов племен можно было сосчитать на пальцах одной руки; на улицах не курил никто.

Паломничество в Мекку в 1950-е годы ежегодно совершали около 600 жителей Кувейта. Люди простые передвигались по старинке, на верблюдах; люди богатые и состоятельные – на автомобилях. На переход с верблюжьим паломническим караваном из Кувейта в Мекку уходило от 80 дней до трех месяцев. Возвращавшихся домой паломников встречали радостно, целыми семейными кланами. Зачастую – на границе, где разбивали в их честь празничные шатры.

Самыми желанными подарками, привозимыми пилигримами из Святых мест, считались емкости с водой из Священного источника Замзам, которая, по поверью, исцеляла все на свете болезни, а также плоды финиковой пальмы дум. Деревья ее, как гласит сказание аравийцев, росли только в садах дворца Марран, что лежал на паломническом пути из Ирака и Кувейта, в 150 милях к севе- ро-востоку от Мекки. Плоды этого пальмового дерева, темно-крас- ного цвета, размером в маленькую грушу, без косточек, твердые и безвкусные.

Легенда, связанная с этим деревом, восходит к временам раннего ислама. Двигался как-то Пророк Мухаммад со своими последователями по дороге в Мекку. Солнце палило нещадно. Наконец путники добрались до пальмовой тенистой рощи, раскинувшейся вокруг дворца Марран, где ласкал слух журчавший источник свежей воды, и радовали глаз ветви деревьев, прогибавшихся под тяжестью гроздей спелых вкусных плодов. Хозяин дворца наблюдал за тем, как садовники поливали деревья. Пророк подошел к нему

испросил, не мог бы он угостить их финиками и напоить водой. На что хозяин, вопреки, заметим, всем обычаям и правилам аравийской пустыни и бедуинского гостеприимства, вдруг назвал Пророка попрошайкой, и посоветовал Ему убираться из его сада, подобру-поздорову, и как можно скоро. Для вас фиников у меня

нет, бросил он вдогонку Пророку. И, усмехаясь, добавил: то, что на дереве, – это не финики, а камни. Неприветливость аравийца, его грубый ответ настолько поразили Пророка, что, указав пальцем на грозди фиников на пальме и подняв руки к небу, Он, обращаясь к Господу, сказал: «Аллах, Милостивый и Милосердный, преврати плоды эти в камни!». После слов Пророка вкуснейшие плоды на финиковых деревьях сразу же стали твердыми, как камень. С тех самых пор, пилигримы, возвращающиеся домой после хаджжа, собирают их в проклятом Пророком саду дворца Марран, и привозят с собой в качестве сувениров (28). Плоды эти должны напоминать правоверным, что бессердечность и невнимание к людям непременно навлекут на них кару Господа.

Рассказывя о флоре и фауне самого Кувейта 1950-х годов, Вайолет Диксон пишет, что в этом песчаном крае редко, но все же встречались деревья и кустарники, финиковая пальма и тамариск. Зимой, в сезон миграции птиц, прилетали дрофы (хубары) и куропатки (каты). Водились зайцы, волки и три вида газелей, змеи и кобры.

Миграция птиц отмечалась дважды в году: весной и осенью. Первую из них кочевники называли северной, так она проходила через северные земли Кувейта, а вторую соответственно – южной.

Смертельную опасность для бедуинов представляла в прошлом черная кобра (хам – в Кувейте, ‘ий’ах – в Эль-Хасе). По словам кочевников, охотится она только по ночам. При этом издает крик, напоминающий плач ребенка.

Каждый год в Кувейт наведывалась саранча. Численность «саранчовой рати», зависела, по наблюдениям кочевников, от того, насколько обильными были сезоны дождей. Но вот то, как саранча, двигавшаяся на Кувейт, узнавала об этом, оставалось и остается загадкой (29).

Харальд Диксон, хорошо знавший шейха ‘Абд Аллаха III, отзывается о нем, об 11 правителе Кувейта, внуке Мубарака Великого, как о человеке чести и достоинства, скромном и сдержанном, и как о политике умном, тонком и предусмотрительном. Он был тем правителем, говорит Х. Диксон, кто поставил нефтяные богатства страны на службу своему народу, кто сделал Кувейт независимым и благополучным современным государством.

Кувейтские историки сходятся во мнении, что шейх ‘Абд Аллаха III полностью отдал себя служению Аллаху, Родине и народу.

Будучи горячим сторонником сохранения обычаев и традиций предков, которые он считал фундаментом жизни, шейх ‘Абд Аллах III не чурался прогресса. Не вводил никаких ограничений в отношении иностранных специалистов-нефтяников в местах их отдельного проживания, в стоявших поодаль от столицы «городках инглизов» с кинотеатрами и транзисторными премниками, патефонами и другими «диковинками и необычностями», как выражались бедуины. Они – «люди других земель», говаривал он в кругу друзей, со своими обычаями, пристрастиями и правилами жизни. «У каждого дерева своя тень, – повторял он к месту поговорку предков, – а у каждого народа свои обычаи».

Сложенный крепко, как и его отец, он так же «крепко», по свидетельствам старожилов, держался своих взглядов. Повлиять на него, изменить его мнение было непросто. На шее он будто бы носил ожерелье из разных амулетов-оберегов. Европейские одежды считал неудобными, и никогда их не надевал. Отличался гостеприимством и «добросердием», как принято говорить в Аравии о людях хлебосольных и отзывчивых на горести соплеменников.

В 1961 г. Кувейт с официальным визитом посетил король Са’уд, сменивший на троне своего отца, легендарного короля ‘Абд ал-‘Азиза (скончался в 1953 г.). Прибыл в Кувейт на личном самолете, в сопровождении двух других воздушных судов, доставивших вместе с ним нескольких его сыновей, двух жен, 58 придворных и 5 дворцовых шутов. На всем пути королевского кортежа – от взлет- но-посадочной полосы до гостевого дворца – стояли убранные герляндами цветов триумфальные арки.

Еду во время пиршеств во дворце в честь высокого гостя подавали к столу только на золотой и серебряной посуде. На одном из банкетов, собравшем 1500 мужчин, съели, по словам хронистов, 25 молодых верблюдов, 185 баранов, множество куропаток, кур и всего другого. На стол напротив короля поставили огромный золотой поднос с целиком зажаренным молодым верблюдом, в брюхе которого разместился жареный барашек, нашпигованный жарены-

ми курами с жареными голубями внутри них, в выпотрошенных желудках которых лежали сваренные вкрутую яйца.

Шейх ‘Абд Аллах III, повествует его биограф ал-Наджди, был хорошо образован. Любил арабскую литературу и поэзию. Сам писал стихи. Пристрастие к поэзии, лучшему своему, по его же словам, времяпрепровождению, привил ему отец, шейх Салим. Рассказывают, что при нем постоянно находился широко известный в племенах Кувейта слагатель од и касид слепой поэт Сакр алШабиб.

Часто, по воспоминаниям современников, шейх ‘Абд Аллах III перечитывал доставленный ему из Бейрута, переведенный на арабский язык, трактат великого флорентийского мыслителя и государственного деятеля Никколо Макиавелли «Государь», в котором знаменитый автор описал методы правления и все те «умения», которые, на его взгляд, необходимы для идеального монарха.

Шейх ‘Абд Аллах III собрал одну из богатейших частных библиотек Кувейта. Первая публичная библиотека в стране открылась, к слову, в 1904 г., при финансовом содействии торговцев Кувейта. Первый журнал вышел в свет в 1928 г. (издатель – ‘Абд ал-‘Азиз ал-Рашид).

Букву и цифирь, как говорят кочевники Аравии, шейх ‘Абд Аллах III изучал под руководством Йусуфа ибн ‘Исы, известного кувейтского мыслителя-реформатора из клана ал-Джана’ат, близкого к семейству Сабахов. Часто присутствовал на маджлисах в его доме, где обсуждались вопросы ислама и произведения прославленных златоустов (поэтов) Аравии. Один из членов клана ал-Джана’ат, ‘Абд ал-‘Азиз ал-Бадр, в 1890-е годы представлял интересы шейха Мубарака в Басре.

Ввоспоминаниях хорошо знавших его людей шейх ‘Абд Аллах III предстает человеком интересующимся, тянувшимся к знаниям и познанию мира. Рассказывают, что на рабочем столе шейха лежала переведенная на арабский язык Британская энциклопедия 1911 года выпуска. И что ежедневно он непременно знакомился с одной из статей в этой энциклопедии.

Говорят также, что шейх обладал фотографической памятью, натренированной годами чтения книг. Прежде всего, – классиков

арабской литературы и поэзии, а также сочинений, посвященных истории арабской цивилизации.

Англичане, работавшие в годы его правления в Кувейте, называли шейха ‘Абд Аллаха III «человеком привычки». Вставал он рано, в одно и то же время. День его начинался ровно в 6.30 утра, ни минутой позже. Вначале он направлялся во дворец Сиф, где ежедневно, по утрам, встречался с членами правящего семейства, шейхами племен, знатными торговцами и горожанами. Оттуда перемещался во дворец Ша’аб, где проводил встречи (маджлисы) с населением. В полуденное время, в часы сиесты, возвращался во дворец, в котором проживала его семья. Ближе к вечеру обязательно объезжал на автомобиле кварталы города. Знакомился с ходом работ на строительных объектах, с ценами на продукты питания в лавках, с деятельностью таможни. Держал руку на пульсе жизни города твердо, был в курсе всех дел.

С принятием решений по тем или иным неординарным и непростым вопросам не спешил. Руководствовался правилом бедуинов Аравии, гласящим, что «все, что можно сделать сегодня, лучше отложить на завтра», все хорошенько взвесить и обдумать. «Время, – говорил он, – союзник человека»; его нужно не побеждать, как поступают европейцы, а ставить себе на службу. Когда разразился Суэцкий кризис, или когда произошла революция в Йемене, он укрылся на некоторое время в своем загородном доме на острове Файлака, дабы «выждать и посмотреть», как отреагируют на происшедшее другие народы, «большие и малые». И уж потом высказаться вслух и самому, если его, опять-таки, спросят об этом (30).

Интересовался политикой, текущими событиями в мире. Много путешествовал. Неоднократно посещал Индию и Саудовскую Аравию. Бывал в Ираке и Иордании, в Сирии и Ливане, в Англии и во Франции, в Египте, Италии и в Швейцарии.

Арабские историки сходятся во мнении, что шейх ‘Абд Аллах уважал и чтил короля Ибн Са’уда. Называют его «кувейтским барометром политической погоды в Доме Са’удов». Действительно, все, что происходило в этом правящем семействе, какие настроения царили среди его членов в отношении Кувейта, он, по словам английских дипломатов, чувствовал на расстоянии. Определял эти

настроения безошибочно, и потому обманут или введен в заблуждение теми или иными политическими шагами и заявлениями Са’удов никогда не был (31).

Рассказывают, что и Ибн Са’уд питал симпатии к «умному и обходительному» шейху ‘Абд Аллаху ал-Салиму Аль Сабаху. Будто бы подумывал даже о том (до того как ‘Абд Аллах стал эмиром), чтобы он представлял его интересы в Кувейте (32).

Шейх ‘Абд Аллах III, произведенный королевской семьей Англии в рыцари (по случаю восшествия на престол королевы Елизаветы) и ставший в их своде титулов и рангов сэром, родился в 1895 г. Отличался сильным, волевым характером. Выделялся осведомленностью о политической ситуации в мире, о текущих событиях в Европе и на Ближнем Востоке.

Арабские историки считают его ярким представителем своего народа. Действительно, он хорошо знал сказания и предания предков. Участвовал в народных гуляниях. Исполнял во время празднеств, вместе с другими мужчинами, военные танцы. Увлекался соколиной охотой.

Любимое место отдыха эмира ‘Абд Аллаха III – остров Файлака. Семейство Аль Сабах владело там огромным дворцовым комплексом. Место его расположения сами островитяне именовали даирой (местом проживания) шейхов. Хронисты Кувейта и биографы ‘Абд Аллаха III отзываются об этом острове как об «интеллектуальном убежище» 11-го эмира Кувейта. Здесь он частенько коротал вечера, ведя интеллектуальные беседы и обмениваясь мнениями с образованными людьми из своего ближайшего окружения, а также с поэтами и сказателями, собирателями старины и историками Кувейта.

На Файлаке, к слову, проживало тогда семей 200, не больше. Люди занимались рыбной ловлей и садоводством. Файлака – это единственное в то время место в Кувейте, где выращивали овощи и фрукты.

Первой женой шейха ‘Абд Аллаха III стала Марйам, дочь шейха Джабира, его дяди. Сестра шейха, «темпераментная Биби», как она фигурирует в записках англичан, работавших в Кувейте, вышла замуж за шейха Ахмада. Эмир ‘Абд Аллах III имел трех сыновей.

Старший из них, шейх Са’ид, 1930 г. рождения, руководил впоследствии Министерством внутренних дел. Шейх Халид, второй сын, 1931г. рождения, занимал пост министра почт и таможен, а младший, шейх ‘Али, возглавлял Министерство образования.

Второй раз шейх ‘Абд Аллаха III женился на сирийке. Говорят, что увидел ее в плавательном бассейне, в одном из ливанских отелей, и влюбился без памяти. Узнав, что прелестница, ко всему прочему, еще и родом из города Латакийа (Латакия), тут же взял ее в жены. Дело в том, что исстари у торговцев Аравии, часто посещавших Сирию с торговыми караванами, сложилось мнение о латакийках, как о женщинах не только красивых, но и «умеющих, как надо, держать себя с мужьями». Однако в 1961 г. семейный союз их распался. Шейх подарил оставленной им жене богатый особняк в живописном местечке в пригороде Бейрута, и назначил щедрое денежное содержание.

Шейх ‘Абд Аллах III дружил с Жаном Полом Гетти, американским бизнесменом, объявленным в 1957 г. самым богатым человеком в мире. Дружба их сложилась в одночасье. Беседуя как-то раз о нефтеконцессионных делах (компания американца занималась добычей нефти в нейтральной саудовско-кувейтской зоне), шейх в конце разговора просил передать от него добрые пожелания всем родным и близким Гетти. И тут, неожиданно для себя, узнал о нем кое-что интересное. Оказалось, что «неараб» этот, по духу – самый, что ни на есть, араб. Женат был пять раз, и у него – пять сыновей. Тамам (браво), воскликнул шейх! Поднялся с кресла, пожал Полу Гетти руку, и они стали друзьями (33).

Умер шейх ‘Абд Аллах ал-Салим Аль Сабах 24 ноября 1964 г., во дворце Дасман. Правил с 25 февраля 1950 г.