Шапталов Б.Н. - Деградация и деграданты. История социальной деградации и механизмы её преодоления - 2014

вспомнить рывок Петра I. Однако в 1970-е годы началось угасание насту­ пательного духа. Как продолжение начавшегося процесса, в 1990-е годы стало доминировать «поколение побежденных». Представители этой пси­ хологии свято уверены, что России уже не по плечу задачи мирового уровня, и она заведомо слабее таких великих наций, как тайваньцы или южнокорейцы. И они правы: личности с психологией побежденных побе­ ждать не могут по определению. Отсюда внешне парадоксальная ситуа­ ция: число лиц с высшим образованием в России стремительно растет, а отдача от науки и экономики падает. То, что удалось сделать немного­ численному слою инженерно-технической интеллигенции в СССР в 20-60-е годы не по плечу нынешней. Большая часть строек ныне проекти­ руется при содействии иностранных фирм. Построить современный завод на собственной проектной базе — практически невыполнимая задача.

В период первого срока президентства В. Путина были проведено выдавливание «побежденных» из вооруженных сил и разведки. В итоге удалось разбить сепаратистов в Чечне, что для прежней армии и руково­ дства было делом неподъемным. Но в экономике этого не произошло, так как не было наступательных целей под которые шел бы отбор кадров. Для роста ВВП хватало и нефтедолларов. Правда, в 2007-2008 годах стали ставиться амбициозные задачи, вроде сосредоточения торговли ценными бумагами российских компаний на площадках Москвы и Петербурга, при­ дания рублю статуса региональной резервной валюты, прорыв в нанотех­ нологиях, но выдавливание «пораженцев» не произошло. «Герои» 90-х продолжали рулить государственными финансами, важнейшими мини­ стерствами, занимать видные посты в директоратах госкомпаний. Резуль­ таты получились соответствующими.

Как следствие ухудшение качества правящего класса страны в СМИ стали популярны предложения по геополитическому обслуживанию дру­ гих государств. Стране предлагается стать транспортным мостом между государствами Восточной Азии и Европой, а также поставлять сырье рас­ тущим экономикам мира. Это называется «использовать выгоды геогра­ фического положения и наличия больших природных богатств».

Остается констатировать, Россия попала в «византийскую ловушку». Для нее характерны те же черты, что для позднего византизма — самоослабление, проедание накопленного, пассивное потребление вместо циви­ лизационного созидания, рост значения иностранцев в экономике. Россия из субъекта исторического процесса постепенно превращается в его объ­ ект. То есть, из силы, активно влияющий на ход истории, становится ре­ гионом, на который влияют другие игроки. Мы начинаем уподобляться римлянам III века, что ходили по улицам столицы, созерцая триумфальные арки и статуи великих императоров, вспоминали, что они потомки Цезаря, не будучи способными быть наследниками на деле. Ныне мы лилипуты в

Гуштаверии, и многое нам уже не по размеру, но, сознавая себя потомками великого народа, уверяем, что тоже можем достичь неких высот, если не к 2020, то к 2030 году... Правда, при условии, что заграница нам поможет своими учеными (проект «Сколково»), капиталами, если, конечно, цены на нефть не упадут.

Западное общество разрушает себя по древнеримскому сценарию, а российское по римскому и по византийскому одновременно. В этом осо­ бенность («самобытность», если хотите) российских процессов.

Итак, на основе мирового опыта можно сделать следующий обоб­ щающий вывод: классическая модель деградационной ловушки включает в себя демографическую катастрофу (сокращение и старение население), атрофию трудовых навыков и трудовой морали, доминирование гедонизма и превалирующее влияние в общественной жизни деградантов, бессозна­ тельно выбирающих наихудшие управленческие решения из веера воз­ можных.

Деградация — не кризис. Она, подобно старости, состояние организ­ ма, в данном случае социального, с убывающим воспроизводством энер­ гии. Такое общество уже не творит историю, а становится полем прило­ жения других сил, спешащих на смену выдохшимся лидерам. Закономер­ но возникает вопрос: можно ли защититься от социальной ржавчины? А также: есть ли шансы повернуть негативные процессы вспять, сделать жизнедеятельность общества вновь энергетически сильным?

3.5.МЕХАНИЗМЫ, ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ ДЛЯ ЗАЩИТЫ ОТ ДЕГРАДАЦИИ

Философы (светские и религиозные) еще в древности предупреждали об угрозе деградации в человеке человеческого. Но как предотвратить этот процесс, осталось неясным.

Деградация обладает большой инерционной силой. Скользить вниз легче, чем подниматься. Если же здоровые силы общества оказывают со­ противление деградантам, тормозят распад социальных связей, деграда­ ция растягивается порой на века, как это было в древнем Риме. Но про­ цесс все равно завершается гибелью общества. Иногда гибель режима яв­ ляется условием и толчком к преображению государства, после чего об­ щество обретает второе дыхание. Так произошло с Францией в конце XVIII века, с Турцией в начале XX века, с Японией, Китаем... Сложность борьбы с деградацией состоит в том, что без хирургического вмешатель­ ства и больших потрясений болезнь не лечится. «Социальная фармаколо­ гия» лишь тормозит процесс, но не ликвидирует его. Перечисленным го­ сударствам повезло в том смысле, что колоссальные потрясения выжгли

ржавчину, но издержки на этом пути были колоссальны, хотя взлет госу­ дарств, вроде бы, «окупал» их.

«Хирургической» мерой против деградации является «переформати­ рование» общества. Это финальная стадия лечения, когда все остальные «щадящие» меры потерпели неудачу.

Социальное переформатирование означает смену идеологии и поли­ тических целей. Затем, исходя из новых установок, происходит карди­ нальное обновление культуры, образа жизни, ценностных установок. Наи­ более яркие примеры такого рода — распространение христианства и ис­ лама. Ослабевшие народы получали свежий импульс.

История знает большое число способов «переформатирований» — кардинальных и компромиссных, постепенных и радикально-быстрых. Переформатирование в Англии XVII и североамериканских колониях (США) носило консервативных характер. Во Франции XVIII века и Рос­ сии XX века — радикальный. Нынешний Китай движется по пути пере­ форматирования постепенно, без рывков и потрясений, сохраняя антураж «социалистического» государства.

Разным получается эффект от таких преобразований. В КНР процесс идет успешно, в России же переформатирование явно не достигло декла­ рируемых целей. Решили проблему дефицита потребительских товаров да свободного выезда за границу, но для будущего страны этого мало.

«Переформатирование», в сущности, означает возвращение к ценно­ стям традиционного общества. Даже марксизм, если он использовался как средство регенерации социальных тканей, быстро становился «традици­ онным». «Левые» лозунги отказа от семьи и старого уклада отбрасыва­ лись, и в СССР, и в КНР возвращалась патриархальная мораль пусть и в новой упаковке. То же происходило во Франции после революции 1789— 1793 годов и в других государствах.

К переформатированию близок другой самый простой и старый спо­ соб избавления от деградации и деградантов — варваризация общества. Варваризация несет в себе не обновление, а редукцию социальных струк­ тур и связей, что позволяет отбросить излишнюю «постмодернистскую» сложность больного социума. Общество вновь возвращается к простым правилам существования, без «экзистенциальных» самоистязаний, без преувеличенной сложности бытия, которую конструирует рефлексирую­ щая культура, без чрезмерного разброса мнений в вопросах этики. Мир становится хотя и более одномерным и монохромным, но и более четким в определении добра и зла, понимания, что такое хорошо и что плохо. А главное, вновь жестко определяются социальные роли. Главной задачей женщины вновь становится материнство (продолжение рода) и забота о семье. Главной функцией мужчины — добывание средств существования и охрана семьи. Праздность и холостяцкая жизнь из общества изгоняется.

Моральные регуляторы опять становятся однозначными и обязательными для всех. Свобода как возможность делать все, что заблагорассудится, лишь бы соседи не жаловались, заменяется строгими нормами того, что делать можно и чего делать нельзя. Пример тому — победа христианства над язычеством в империи древнего Рима. Вместо «разболтанной» морали старых богов (греческие боги могли заниматься сексом с земными жен­ щинами!) пришел новый Бог — строгий, накладывающий недвусмыслен­ ные обязательства на людей (посты, ежедневные молитвы, запрет на раз­ воды и свободную любовь, призыв к покаянию и т. д.). Принятие ригористской религии было средством спасения от морального разложения об­ щества.

Уже отмечалось, что нормы, включая запреты, это средства социаль­ ной дисциплины. Еще в древности сложилось понимание, что без соци­ альной дисциплины и самодисциплины (внешних и внутренне усвоенных норм) сохранить этнос невозможно, поэтому она стала сердцевиной «тра­ диционной морали» и традиционалистского социума.

Еще одна мера — ужесточение режима власти. Падение пассионар­ ности в некогда сильном государстве стимулирует спрос на цезарей. Под­ спудная мысль: «Если коллективный разум не помогает, то, может, дикта­ тор сконцентрирует общую волю?» создает в обществе благоприятную атмосферу для прихода к власти «сильной личности». Вообще-то, это один из самых распространенных способов преодоления слабости госу­ дарства — мобилизация национальной энергии и объединения правящего класса вокруг одной цели и одного правителя-вождя. Поэтому установле­ ние диктатуры еще не означает, что общество находится в состоянии де­ градации. Это может свидетельствовать о не способности общества ре­ шить проблемы «демократическим» (что бы под этим ни подразумева­ лось) путем. Таковым было фюрерство (вождизм) Гитлера. Германия ис­ пытывала нужду в объединяющей идее и сильной власти, чтобы развер­ нуть свой потенциал. После некоторых колебаний между марксизмом и фашизмом выбор был сделан в пользу нацизма. А вот возвышение инсти­ тута императоров в древнем Риме, начало которому положил Юлий Це­ зарь, было реакцией и ответом на обозначившийся деградационный про­ цесс. Так что следует различать виды диктатур: когда она устанавливается для полного раскрытия возможностей нации, а когда для ее спасения от самоуничтожения.

Наиболее жесткой мерой по оздоровлению является «чистка» обще­ ства от «шлаков» путем истребления деградантов. В годы английской и французской революций XVII и XVIII вв. «антисистемная» аристократия частично была уничтожена, часть изгнана в эмиграцию. Как и бывает в период великих переломов, пострадало множество невинных людей, кото­ рые никак не подходили под определение «деграданты». Но что делать,

если в спокойное время правящему классу не удалось совладать со своими антипассионарными собратьями по социальному сословию? Сорвавшаяся снежная лавина сносит все на своем пути. Значит, надо вовремя реагиро­ вать на образование «навеса», то есть своевременно и целенаправленно реагировать на декаданс, как зримое проявление деятельности деградан­ тов и упадка этноэнергетики. Конечно, это сложно, потому что декаданс начинается с культуры и обычно связан с талантливыми людьми и появ­ лением талантливых, хотя и «спорных» произведений искусства. И что собственно надо делать: запрещать, уничтожать? А «судьи кто?» Запреты в Советском Союзе вызвали лишь напряжение в культурной среде и не остановили .рост влияния деградантов, хотя бы потому, что деградация охватила саму властвующую номенклатуру. Это подобно инфекции: если процесс начался в культуре, это означает, что он уже полным ходом идет в обществе, а власть не отделима от него. Обычно декаданс «переварива­ ется» здоровым социальным организмом, и он становится фактом («ар­ тефактом») культуры, этакой изюминкой, пряностью, и ничем более. Иначе складывается ситуация, когда падает энерговоспроизводство на­ ции. Декаданс становится дополнительным источником эрозии социаль­ ных связей.

Ответ на ослабление энергетических возможностей общества правя­ щий класс дает по-разному. Например, в США на ключевые посты во все большем числе стали рекрутироваться «варяги» — иностранцы, получив­ шие американское гражданство. Первым в этом ряду стал родившийся в Германии Генри Киссинджер. В 1974 г. он стал государственным секрета­ рем (министром иностранных дел) в администрации президента Картера. Помощником по национальной безопасности президента Рейгана назна­ чили поляка Збигнева Бжезинского. При президенте Буше госсекретарем стала эмигрантка из Чехии М. Олдбрайт. Но наиболее крупные кадровые пертурбации произошли в ходе президентских выборов 2008 года. Впер­ вые в «новой Римской империи» президентом стал чернокожий, причем даже не коренной афроамериканец. Отец родился и жил в Кении, где и встретил будущую мать 48-го президента США. Показательно, что как на первых, так и вторых выборах Обама выиграл у представителей англосак­ сонской элиты страны.

Помимо «кенийца» Обамы, в его команду вошел все тот же Бжезинский, а министром энергетики (по сути, это главное государственное ин­ новационное ведомство страны) назначили Нобелевского лауреата по физике китайца Стивена Чу. С. Чу был главой физфака Стэнфорского университета и лаборатории в Беркли. Ему и поручили реализовывать энергосберегающую и экологическую политику новой администрации.

Такая политика обновления кадров со стороны не нова: в древнем Риме и Византии в период спада ее использовали очень широко. Так,

244 Часть 3. Социальная деградация на примерах мировой истории

с III века римские императоры были исключительно из других этносов, что помогло продлить существование империи на двести лет.

Строки О. Шпенглера в «Закате Европы»: «Умирая, античный мир не знал, что умирает.... Но наш дар — дар предвидения своей неизбежной судьбы. Мы будем умирать сознательно, сопровождая каждую стадию своего разложения острым взором опытного врача», — могут быть эпи­ графом к состоянию Европы как XX века, так и нынешнего. Своеобраз­ ным ответом на энергетическое охлаждение европейской цивилизации после Первой мировой войны стали «пассионарные» течения авторитар­ ного образца — большевизм, итальянский фашизм, германский нацизм. Они и впрямь стряхнули с Европы сонливость и способствовали обновле­ нию западных демократий. После разгрома фашизма, в Италии, ФРГ и Японии нашли другие способы пассионарной (энергетически-активной) мобилизации нации. Научно-техническая революция и экономическая экспансия оказались более эффективным и бескровным средством созда­ ния силы, чем «национальные» и классовые революции. Но эти факторы начинают выдыхаться и деградационные процессы возобновили свою раз­ рушительную работу.

Диктатура и репрессии не подходят современному западному обще­ ству. Но если в обществе проступила ржавчина деградации, то, что можно сделать для ее блокирования? Это открытая научная и политико­ психологическая проблема. Ее сложность определяется не только возмож­ ностью оспорить любые предлагаемые меры (в гуманитарной сфере, в от­ личие от естественных наук, нет четких критериев «плохого-хорошего», действенного и малоэффективного), но и нежеланием зависимой от дегра­ дантов части общества признать наличие самого процесса деградации. Но если даже общественность согласится, что такие процессы идут, то как выработать программу по их лечению? Ведь единого мнения по таким «смутным» вопросам достичь никогда не удастся.

Необходимо особо отметить, что борьба с деградацией может стать предлогом для неблаговидных целей. Так, в XX веке первыми в Европе провозгласили борьбу с деградацией германские нацисты. Заявив о суще­ ствовании проблемы качества народа и производных от этого качества общественных и государственных институтов, включая мораль, семью, искусство, национальную психологию, нацисты стали решать проблему за пределами гуманизма, путем создания расы «сверхчеловека» и истребле­ ния «неполноценных». И ведь практика поначалу, вроде бы, свидетельст­ вовала об их правоте. С Германией случилось форменное чудо. Всего за шесть лет своего правления Гитлер восстановил экономику и воссоздал сильные вооруженные силы, захватил без единого выстрела Австрию и Чехию, с легкостью разгромил Францию и поставил на грань поражения Великобританию и СССР. Деяния из цикла «этого не может быть, но слу­

чилось». Возник нацистский соблазн, которому поддались такие деятели культуры, как Нобелевский лауреат норвежский писатель Кнут Гамсун или талантливый кинодокументалист Лена Рифеншталь. Но, возрождая нацию, гитлеровцы запустили другой процесс деградации — деградации человече­ ского в человеке. Такое общество, укрепись оно, также стало бы тупиковой цивилизационной ветвью, подобно империям ацтеков или инков.

О возможности столкнуться с деградацией и неадекватными мерами по их решению в западном социуме говорится давно. В литературе и кино обсуждение имеет почтенную традицию, чаще всего выражаемую в жанре антиутопии. Суть произведений данного жанра — доведение некоей не­ благоприятной тенденции до логического конца, «до упора». Обычно опи­ сывается тоталитарное государство, где диктатор или кучка олигархов, маскируют свою деспотическую власть изощренной демагогией, управляя бесправным народом, науськивая его на мнимых врагов (Д. Оруэлл «1984», А. и Б. Стругацкие «Обитаемый остров» и т. д.).

Фантасты выявили многообразие угроз человеческой цивилизации, но не пути их решения. Казалось бы, альтернативой являются социальные утопии, и они появлялись (например, «Туманность Андромеды» Б. Ефре­ мова и много других книг из советской фантастики). Но в отличие от ан­ тиутопий, такие утопии быстро стареют и переходят в разряд «детских» мечтаний. Реальная жизнь упорно не хочет приходить в состояние благо­ стного равновесия.

Утопии приходят в противоречие с динамическим типом обществ, ко­ торые не способны пребывать в равновесии. Иное дело статичные, «тра­ диционные», социумы. Для них характерно равновесие: с природой, с об­ ществом, оттого там столь редки самоубийства. Потому утопии, создан­ ные для таких обществ, оказались более интересными. К ним относятся книги Ж.-Ж. Руссо, Г. Торо («Уолден, Жизнь в лесу»). Одна из известных утопий последнего времени — фильм Д. Кэмерона «Аватар». Хотя в фильме и не показана истощенная Земля, но это подразумевается. Поэто­ му земляне послали на обитаемую с нетронутой природой планету Пан­ дора экспедицию по добыче важных для нее ископаемых. Столкновение с аборигенами, живущих в полной гармонии с окружающим их миром, рас­ калывает пришельцев на тех, кто поддерживает экспансионистскую поли­ тику родины и тех, кто берет сторону туземцев и готов остаться на благо­ датной планете. Вот только возврат в «золотой век» есть откат к цивили­ зации лука и пещерного огня. И это уже было, когда иссякла энергия ан­ тичности и европейцы вернулись к сельской идиллии и неразвращенной культуре. Однако этот период историки почему-то называют «темным средневековьем». Да и критики технической цивилизации сами не спешат переселяться в хижины с удобствами во дворе, в жизнь без электричества, с медициной знахарей, поэтому любование антимашинной цивилизацией

не много стоит. Можно пожить в согласии с природой где-нибудь на ост­ ровах Полинезии или отрогах Алтая, понимая, что всегда можно вернуть­ ся в мир комфорта, пенсионного обеспечения и демократии, но это не ре­ шает проблемы цивилизации в целом.

Прежде всего надо понимать, к какому типу общества прикладывают­ ся утопии. Да, традиционный социум — общество социально сбалансиро­ ванное. Причина сбалансированности — необходимость выживания в по­ тенциально враждебной природной и межэтнической среде. Но согласие с природой достигается за счет укрощения потребностей, что восхищает любителей гармонии с природой. Однако жестко контролируются не толь­ ко потребности, но дозируется творчество. Творчество ведь категория энергетическая., импульсная, «неэкономная», и потому строго регламенти­ руется. В экономике и искусстве важнее стабильность, а не мобильность, поэтому незыблемость традиции стоит на первом месте.

Современное («западное») общество относится к динамическому ти­ пу, для которого творчество не прихоть, а условие развития. Как динами­ ческая система, оно может нормально функционировать только в ситуации постоянного обновления — производства, транспорта, средств связи, идей. Это предполагает высокую социальную мобильность, а также по­ стоянную экспансию, включая эксплуатацию максимального числа эле­ ментов природы. Возврат к «золотому веку» означает не только прекраще­ ние прогресса, глушение творчества, но и переформатирование цивилиза­ ционной матрицы. Произвести такую операцию можно только в случае разгрома западной цивилизации. Либо она сама должна деградировать до уровня традиционного общества. Но что означает откат динамической системы к стабильной можно увидеть на примере античной цивилизации. Поэтому возвращение в «золотой век», как средство борьбы с деградаци­ ей, есть реакционная утопия. Динамическая система может существовать только двигаясь вперед, решая в пути свои проблемы совершенствуя одни механизмы, отказываясь от безнадежно устарелых, и конструируя новые.

Любую систему, тем более социальную, лечить можно лишь средст­ вами адекватными ей, то есть, не разрушая ее генотип. Другое дело, что найти такие средства очень трудно хотя бы по той причине, что до сих пор нет ни общепризнанной цивилизационной теории, ни теории деградации, то есть, нет научного знания, достоверно описывающего имманентные (присущие только ей) механизмы функционирования системы, возможно­ сти сбоев и средства их исправления. Исключением является экономика. В этой сфере проделана огромная исследовательская работа, однако даже рыночная экономика, как динамическая система во многих своих аспектах еще мало контролируема, следствием чего являются экономические кри­ зисы. Регулирование западной экономики до сих пор продолжается мето­ дом проб и ошибок.

Эмпирически, исходя из исторического опыта, можно сделать некото­ рые умозаключения.

Если в течение длительного времени у правящего класса мало что по­ лучается даже после его кардинального обновления, то кроме подозрений в исчерпанности его потенциала, можно предположить, что произошло ослабление энергетики этноса. Если правящий класс, а тем более прави­ тельство, можно сменить, то нацию заменить нельзя (если, конечно, ее не завоюет и не ассимилирует энергетически более сильный народ). Поэтому если слабость правительства — основание для ухода в отставку, а сниже­ ние энергетики правящего класса — пролог к революции, то снижение этноэнергетики до критически низкого уровня, наиболее опасная ситуа­ ция, ибо непонятно, какие силы должны исправлять ситуацию. Непонятно также, что конкретно надо делать. Интуитивно пути искались и даже, по­ рой, находились. Но потребность в теории, внятно описывающей данные процессы и определяющей пути решения проблемы, осознавалась некото­ рыми интеллектуалами. Другое дело, каковы результаты их усилий? JI. Гумилев считал, что пассионарные толчки, определявшие рождение этносов и их энергетический подъем, есть следствие внешних, космиче­ ских (солнечных) причин. Самообновление и мощный энергетический подъем древних народов Восточной Азии в XX веке данный тезис не под­ тверждают. Оказывается, «пассионарные толчки» может организовать правящий класс. Если, конечно, он не заражен вирусом деградации.

Давно замечено: чтобы мобилизовать силы человека у него должна появиться жизненно важная цель. Такое же правило действует для народов и государств. Самый известный и относительно простой способ мобили­ зации энергии народа — война. Успешные войны приумножали силы эт­ носа, иногда до такой степени, что появлялись державы мирового уровня. Но это затратный способ мобилизации, куца эффективнее путь научнотехнического творчества и экономического экспансионизма.

Чтобы развиваться, перед народом должны ставиться наступательные задачи. И чтобы затем не деградировать в условиях «сытого общества» мобилизующие задачи становятся важными вдвойне.

Важным средством защиты от деградации является культура и наука. Поэтому необходима экология культуры, которая защищала бы механизмы воспроизводства силы общества. Социум, где происходит отмирание мо­ ральных регуляторов, долго не продержится. Такой народ исторически обречен. У политики экологии культуры и общества в деградирующем социуме будет много противников. Однако правы и те, кто утверждают, что запреты не спасут. В тоже время, устранение табу и запретов потакает и ускоряет деградацию. Решение проблемы — в создании условий вос­ производства пассионариев, и здесь «больная» культура с чередой угас­ ших и психически неадекватных личностей помеха.

Долгое время войны, культура и наука одинаково хорошо служили как авторитарно-патриархальным, так и демократическим обществам. Лишь во второй половине XX века обозначилось превосходство демократиче­ ского социума. В нем мобилизация энергетических сил нации происходи­ ла без кровавых издержек, что было характерно для сталинского СССР

или фашизма. Но полное превосходство выявилось лишь, когда экспан­ сионистский капитализм достиг уровня глобального развития; когда эко­ номическая экспансия стала планетарной. Тоталитарные режимы в этом пункте полностью проиграли демократическому капитализму. Хотя иные политические силы и мечтали о мировом господстве, но эти мечтания ока­ зались неосуществимы по чисто техническим причинам — ни одна армия не в силах контролировать обширные пространства планеты, и ни одна политическая система не способна навязать свою волю остальным наро­ дам. А фирмы, как оказалось, могут, потому что их доминирование выгод­ но большинству народов и государств. Недаром так усиленно просятся в Европейский Союз страны Восточной Европы. Экономическая экспансия, в отличие от военно-политической, это «насилие без насилия», средство ускорения цивилизационного развития без уничтожения людей и гибели государств. Интернациональный капитал способствует развитию тех на­ родов, которые не способны самостоятельно наладить производство сложных товаров. Такие государства, как Малайзия, Сингапур, Индонезия, Арабские Эмираты, Бразилия, Китай, Вьетнам и многие другие не преус­ пели бы без массированного вливания капиталов извне. Эти капиталы по­ служили питательной почвой для раскрутки этноэнергетики.

Сохранение западного общества и его демократии требует охлажде­ ния потребительского психоза, но при этом возможные меры должны не­ пременно отвечать одному критерию — поддерживать высокий экспан­ сионистский потенциал науки и экономики. Как добиться двух взаимоис­ ключающих целей? Одним из способов понижения уровня паразитарного потребления стали расходы на вооружение и войны, а также на общест­ венные нужды. Римский император Диоклетиан (284-305 гг.) не только вел успешные войны, но и развернул масштабное строительство муници­ пальных зданий, для чего обложил население высокими налогами. Он ис­ ходил из постулата: «Лишние деньги у народа — зло для народа». Впро­ чем, такой практики придерживались практически все правители тради­ ционного социума, поэтому им не грозила «цивилизационная сытость». Вот уж где бедность — не порок, а средство этнического выживания. Од­ нако более продуктивным средством регулирования потребления сегодня служат расходы на науку, экологию, инфраструктуру, культуру. Суть таких расходов заключается в том, чтобы тратить средства не на непосредствен­ ное потребление вполне обеспеченных граждан, которые начинают жить по принципу «быстрее потребил — быстрее выбросил», а на повышение