Шапталов Б.Н. - Деградация и деграданты. История социальной деградации и механизмы её преодоления - 2014

1.2.2.Экономический уровень проявления деградации

Экономика многообразна, поэтому многоаспектна сама экономиче­ ская наука. В поле ее зрения находится развитие национального хозяйства в целом, а также множество отдельных отраслей. Спускаясь на нижние этажи экономической деятельности — экономисты анализируют функ­ ционирование предприятий и фирм, и так вплоть до эффективности рабо­ ты отдельного работника, как высшего, так и низшего звена. А есть ли проблема, которая венчает всю эту пирамиду, от которой зависит жизне­ деятельность общества в целом? Да, есть.

Обычно люди смотрят на экономику потребительски, ведь основная ее задача — удовлетворение растущих материальных запросов населения. Правда, такой утилитарный подход давно (и по большей части безуспеш­ но) подвергается критике. С позиции изучения феномена деградации ос­ новная проблема экономики будет заключаться в том, при каких условиях она способствует цивилизационному развитию, а, значит, поддержанию высокого уровня энергетики общества, и при каких начинает работать против цивилизации. История знает примеры, когда общество достигало высокого уровня материального благополучия, после чего «сытость» ста­ новилась причиной угасания жизненных сил этноса. Самый изученный в этом плане социум погубивший себя — античность. Это позволяет иссле­ дователям обращаться к его негативному опыту, сопоставляя его с совре­ менностью.

«Сытость» возникает при условии, когда материальное производство значительно опережает духовное. К. Маркс считал, что качественное ду­ ховное производство должно соответствовать растущему уровню произ­ водства материальных благ. Общество, где гармонично сочетается одно с другим, он назвал коммунизмом. На практике этого не получилось, и мы видим, как в развитых странах материальное производство опережает ду­ ховность, культура коммерциализируется, то есть становится прикладным инструментом для заполнения досуга. Общество «пассивного потребле­ ния», указывают ее критики, не способно справиться с экологическим пе­ ренапряжением, свободным временем, которое многим людям нечем за­ нять, кроме как «убивая» его. Культура оказывается не способной проти­ востоять процессу понижения общественного совокупного интеллекта. Общество, несмотря на рост лиц с высшим образованием, «глупеет».

Взаимосвязь материального производства с духовным (культурным) не столь очевидна, особенно пока люди борются с бедностью и угрозой голода. Когда стоит задача выживания, вроде бы, не до культуры, хотя, если присмотреться к истории народов, вырвавшихся вперед, культура у них даже в периоды бедности развивалась вполне успешно. Но когда на­

ступает относительное изобилие материальных благ, необходимость куль­ туры выходит на первый план. Причем в самых разных аспектах социаль­ но-экономической жизнедеятельности общества — экологической, качест­ ве досуга, образования, научной этики (наука становится способной унич­ тожить цивилизацию), выработке ценностных установок. От состояния культуры зависит, куда дальше пойдет «сытое» общество, как и во имя чего, будет развиваться материальное производство. Проще всего свернуть на путь «голого» потребительства, но тогда общество на всех парах уст­ ремляется к обрыву.

1.2.3. Социальный и этнический уровень

Еще по античности известно: когда обществу становится лень напря­ гаться, и оно начинает искать легкие пути существования, то зачастую делает это за счет снижения качества этноэнергетики. Тем самым такой этнос вступает в стадию деградации.

Что такое социальная деградация, и какое место она занимает в жиз­ ни народов?

Деградация — понятие, прежде всего, энергетическое, потому что де­ градация процесс энтропийный. В физике понятие энтропии и сам его процесс в целом ясен, но в обществоведении проблема социальной энтро­ пии мало изучена и малопонятна. Под энтропией в физике понимается безвозвратные потери энергии, превышающие ее производство, что при­ водит к ослаблению объекта вплоть до гибели (например, звезды). Сходен процесс и в социальных организмах. Но если в физике потерю энергии можно измерить, как и энергетический потенциал объекта, то для соци­ альных систем таких измерителей нет. О состоянии общества и отдельных ее слоев можно судить лишь по косвенным признакам, что дает огромный простор для интерпретаций и оценок от «все нормально, не паникуйте» до «все плохо и скоро нам конец». Кто прав становится ясно лишь после за­ вершения процесса, да и то причины гибели государства или этноса ясны далеко не всегда. Чаще всего, поиск и объяснение причин становится по­ лем нескончаемых дискуссий.

Чтобы понять смысл и значение энтропийных процессов в социаль­ ных системах, необходимо ввести понятие «этноэнергетика».

Напомним, что понятие энергии является мерой перехода движения материи из одной формы в другую. Когда мы читаем или говорим о по­ беде в войне, строительстве завода, посевах, речь идет о затратах энер­ гии народа и степени эффективного использования усилий людей. Но расходование энергии без ее воспроизводства не бывает. Так и с дея­ тельностью народа: его существование есть одновременно процесс рас­ ходования и восполнения энергии. Государство придает этому процессу

определенное направление (цель), выражаемое в виде внутренней и внешней политике.

Энергетика этноса (племени, народа, нации) определяет уровень его жизнедеятельности и способность противостоять внешним неблагопри­ ятным факторам. Сильная этноэнергетика вызывает экспансию — напор, позволяющий расширять доминирование над окружающем миром. Средняя по мощи энергетика позволяет успешно противостоять внеш­ ним неблагоприятным условиям, в том числе агрессии со стороны дру­ гих этносов. Низкая этноэнергетика способна лишь на консервацию жизнедеятельности на относительно небольшой территории с невысо­ ким уровнем экономики и культуры. На большее не хватает сил. Такой этнос часто без борьбы подчиняется сильным, что тоже помогает ему уцелеть. В недавнем прошлом наличие большего числа таких этносов позволяло европейцам создавать огромные колониальные конгломераты. Просто удивительно, как небольшие группы европейцев покоряли ог­ ромные территории, населенные миллионами человек. Однако низкий уровень этноэнергетики не позволял организовать там серьезное сопро­ тивление пришельцам.

Но уровень этноэнергетики с течением времени меняется. Иногда, подобно распаду урана, происходит взрыв этнической энергии, и в корот­ кие исторические сроки рождаются могучие империи персов, македонян, гуннов, арабов, монголов, тюрков и т. д. Но они же — прекрасный пример победы энтропийных процессов, приведших к быстрому затуханию (рас­ сеиванию) сил еще недавно успешных этносов и крушению созданных ими государств.

Практически любое развитие со временем сталкивается с проблемой энтропии. Затраты на обеспечение роста начинают постепенно уравни­ ваться с отдачей. Если не происходит качественного скачка на новый уро­ вень жизнедеятельности с иным типом энергозатрат, то начинается угаса­ ние темпов развития и постепенно система переходит в режим гомеостаза (равновесия), который по сравнению с прежними успехами является деградационным и, в то же время, спасительным, явлением.

Гомеостаз — это модель выживания, только пассивная. Ее энерговос­ производство «заточено» под окружающую среду. Данная система учиты­ вает все факторы, благоприятствующие выживанию этносов, так и враж­ дебные им. У такой системе нет потребности в обязательном развитии. Нет развития, нет и деградации, а есть бесконечное круговое застойное существование. В этом ее сила (большая устойчивость) и слабость (отсут­ ствие предпосылок к прогрессу). В то же время, если появляются новые внешние факторы давления, то система может разрушиться, ибо ее энер­ говоспроизводство, в отличие от экспансионистов, не рассчитано на до­ полнительные нагрузки.

Иначе выстраиваются механизмы этноэнергетики у экспансионистов. В отличие от гомеостаза, находиться в состоянии равновесия этнос с разо­ гретой этноэнергетикой не может. Внутренние силы распирают, подобно процессам в скорлупе яйца. Внешнее проявление этого процесса — агрес­ сивные войны или революция.

Революция — это не «бессмысленный бунт», а выплеск энергии на­ ции, силы которой слишком долго придавливалась, консервировались, пока внутреннее давление в социальном «котле» не превысило силу внешнего давления.

Народ со слабой энергетикой к революциям не способен. Револю­ ции — удел сильных. Поэтому часто после революции следует экономи­ ческий и культурный подъем страны. Или начинается экспансия в форме войн. Нередко одно сочетается с другим. Другое дело, что правящему классу не следует доводить дело до революции, а искать рациональные пути использования накопленной силы. Сильный правящий класс так и поступает, старясь начать серьезные преобразования, нацеленные на вы­ ведение страны на более высокую орбиту политического и экономическо­ го влияния, которое полноценно задействует имеющиеся силы нации. Слабая элита пытается совладать с растущей пассионарностью достаточно примитивным способом — развязывает войну, которая должна «утилизи­ ровать» скопившуюся и тревожную для правящего класса энергию народа. Но так как слабая элита не в состоянии наладить эффективное управление боевыми действиями и работой тыла, то вооруженные силы терпят пора­ жение. Это дает возможность оппозиционным элементам призвать к вос­ станию против власти. По этой схеме развивались события в царской Рос­ сии и Австро-Венгрии.

Такому социальному феномену как прогресс посвящена обширная литература, однако при этом мало осознается, что на прогресс способны только этносы с разогретой («пассионарной») этноэнергетикой. Тогда на авансцену выходят сильные лидеры, увлекающие за собой активную часть общества и заставляющие следовать за ними остальных. Эти лидеры ста­ вят и добиваются крупных целей, меняя нередко ход истории. Остальные народы могут лишь заимствовать (чаще всего механически, не творчески) чужие достижения.

Но сколь бы ни велики были успехи экспансионистских народов, со временем «топливо» у них кончается, и начинается откат с занятых пози­ ций. Причем, чем большие успехи, тем значителен откат. Таким образом, можно констатировать: деградация завязана на прогресс, являясь ее обо­ ротной стороной, и тесно связана с этнической энергией.

Изучая историю, исследователи убедились в наличии печального цикла: тот или иной этнос способен на большие свершения, однако, дос­ тигнув зрелости, в обществе начинают развиваться деградационные про­

цессы, завершающиеся переходом на более низкое качество. Непрерывно­ го развития не удалось достигнуть ни одному народу. История — это сплошная цепь перерывов развития и откатов. На основе исторического опыта можно сделать вывод о наличии двух магистральных путях процес­ са деградации.

Первый связан с деградацией в среде правящей элиты, и если правя­ щий класс не найдет способа свергнуть ее, то деградация охватывает пра­ вящий класс целиком. После чего остается ждать, пока государство не станет жертвой внешнего врага или внутреннего восстания.

Второй путь — это процесс разложения самого общества через гедо­ низм, постепенно понижающий этноэнергетику государства до после­ дующего крушения.

Исследовавший культ наслаждений в древнем Риме Ж.-Н. Робер пи­ сал: «...во все века и все эпохи одно желание бьшо для всех людей общим: желание счастья... Однако очень скоро стало понятно, что путей много, но все они не ведут в никуда и... счастье по-прежнему остается химерой...

Самое большое, что допускали мудрые философы, — это возможность достижения интеллектуальной радости, душевного мира. К сожалению, познать эту интеллектуальную радость способны были лишь немногие...

Другие, коих было большинство, пытались маскировать осознание собст­ венной ущербности с помощью ощущения счастья. Поскольку человеку никогда не хватало рассудительности, чтобы не следовать собственным инстинктам, он полагал, что найдет счастье в непосредственном удовле­ творен™ своих естественных потребностей... Скрывая отсутствие сча­ стья, наслаждение отвлекает от его поисков с помощью обманчивой иллю­ зии его присутствия... Наслаждение, следовательно, является язвой, при­ сущей всякой цивилизации, злом, принимаемым человеком за спаситель­ ное средство, но постепенно ведущим к вырождению» {Роббер Ж.-Н. По­ вседневная жизнь древнего Рима через призму наслаждений. — М., 2006. С. 9, 10).

Гедонизм набирает силу в разбогатевшем государстве. В основе гедо­ низма лежит простая формула: жизнь коротка — надо воспользоваться имеющимися возможностями. Когда отпадает надобность в ограничениях, возникает сектор экономики ориентированный на создание удовольствий. Культ удовольствий становится чрезвычайно выгодным видом предпри­ нимательства. А против денег, как известно, защиты нет. Это тот таран, ломающий любые заграждения. Спрос рождает не только предложение на индустрию развлечений, но и «философию», оправдывающую гедонизм. Обращение к свободе является в ее арсенале одним из важнейших (о чем подробно пойдет речь ниже).

Оба эти пути сводятся к формуле: деградация — есть энтропия, со­ провождающаяся разрушением этноэнергетики.

Деградация системы означает снижение ее способности к воспроиз­ водству силы. Чтобы уравновесить ее расход и приход, системе приходит­ ся прибегать к редукции — уменьшению числа входящих в нее элементов и, соответственно, упрощению своих управленческих связей, снижению управленческой нагрузки. Именно этому подспудному желанию следовала московская делегация в Беловежской пуще, предложив ликвидировать Советский Союз. Но это дало лишь временное облегчение. Процесс сни­ жения энерговоспроизводства толкает к дальнейшей редукции, которая переходит в новую антикачественную стадию — перманентную дряблость социального организма. Это как у стариков: с возрастом растет стремле­ ние к покою, снижаются требования к наполненности своей жизни, и так пока не наступает окончательное успокоение.

Социальная деградация иногда носит объективный характер. Извест­ ны случаи, когда оттесненные врагом племена, попадали в тяжелые при­ родные условия и теряли часть накопленного культурного наследия. Но деградация может быть добровольной. Самое распространенное явление добровольной деградации среди людей — алкоголизм и наркомания.

Деградация может проявляться как побочный продукт социальной деятельности, не затрагивающий ядра общества, а может сложиться в сис­ тему. Самоорганизация — непременное свойство развившейся системы. Когда деградация набирает силу, она становится системной и тоже обрета­ ет свойства самоорганизации, и стремится к обретению устойчивости. Деградация начинает жить по своим энергетическим принципам — жить энергией распада. И тогда остановить процесс саморазрушения становит­ ся невозможным.

И последнее соображение. Социальная деградация не может идти «вообще». Как болезнь она имеет своих распространителей, она порожда­ ет своих носителей. Энергия распада толкает их верх, блокируя при этом созидательные элементы.

1.3. НОСИТЕЛИ ДЕГРАДАЦИИ

1.3.1. Попутные замечания

В свое время нашумел фильм-трилогия «Матрица». Дискуссия вы­ глядела весьма надуманной. По сюжету некий внешний разум придумал систему тотального контроля над людьми, поместив их в виртуальную реальность, где они чувствовали себя если ни счастливыми, то существо­ вали вполне комфортно. Надуманность споров состояла в том, что в фильме ясно показано, что как раз «реальный мир» хакеров во главе с их

предводителем Нео и есть фикция. Именно они сотворили компьютерный мир-игру, в котором персонажи могли перемещаться по телефонным про­ водам, драться, попирая закон гравитации (зависать в воздухе, бегать по стене) и легко уклоняться от пуль. В фильме продемонстрировано, как это делается: прежде чем уйти в «реальный мир», хакеры подключали свой мозг к компьютеру. Получается, не фантастический Архитектор, а предво­ дитель хакеров Нео контролировал сознание своих подопечных! Для этого он и объявил подлинный мир иллюзорным, предложив вместо него сете­ вой (и игровой) мир под названием «Матрица». Но фильм выстроен так, что логика зрителей выворачивается: очевидное становится не очевидным, а обманка воспринимается как реальность. Задача такой логики — видеть то, чего нет, и не видеть (игнорировать) то, что очевидно. Эту ситуацию ныне называют постмодернизмом.

Один из отцов перевернутой логики французский философ Ж. Бодрийяр объявил реальную жизнь «утерянной», вместо нее выдумы­ вается новая реальность, для чего необходимо снять своеобразную копию с утерянного оригинала. Такую копию он назвал симулякром. Название прижилось.

(Стоит отметить, что Франция весь XX век являлась родиной многих весьма специфических философско-культурных теорий, становившихся модным — дадаизма, кубизма, экзистенциализма... Правда, все они быст­ ро сходили на нет.)

Итак, для мира симулякров реальность — фикция Людям только ка­ жется, что они живут, а на деле живут, укутанные в информационные ко­ коны, ими манипулируют сильные мира сего. Само по себе такой посыл верен и он давно разрабатывается социальными критиками самых поли­ тических направлений. Традиция такой критики восходит к теориям отчу­ ждения Гегеля и Маркса. И вывод Бодрийяра и его последователей тоже не нов: надобно взорвать эту псевдореальность. И взрывают и убивают «по идейным» соображениям, а почему бы и нет, раз реальность фикция, и надо звать живых вырваться из коконов? Объявим войну лейтенантам Смитам!

Конечно, Бодрийяр к преступлениям не звал, наоборот, сознавая та­ кую опасность, доказывал тщету террористических усилий. Однако Маркс тоже предостерегал против казарменного коммунизма, но именно под знаменем марксизма Сталин, Мао, Пол Пот и Ким Ир Сен построили в своих странах казарменный «коммунизм». Логика учения в обществе «пролетарской диктатуры» вела к антилогике, как реальности, в которой марксизм становился симулякром.

Прежде чем объявлять мир «фикцией», который надобно заменить Нео-новой реальностью, стоит подумать, кто воспользуется такой фило­ софией? (В частности, стоило бы подумать, кем бы стал вожак хакеров

Нео в случае его победы? Не новым ли диктатором?). Известно, что доро­ га в ад вымощена благими намерениями. И «благие теоретики», а равно практики, имеют непосредственное отношение к теме деградации: воюя с «неправильной» реальностью, творится новая, которая часто оказывается тупиковой. И эта реальность оказывается питательной средой для лично­ стей, играющих на понижение этноэнергетики народа и общества. Таких людей будем называть деградантами.

У JI. Гумилева пассионарии — носители энергетической мощи этно­ са, а субпассионарии, как слабые индивиды, ее растрачивают. На деле деграданты обладают немалой силой, иначе они не смогли бы сокрушать государства изнутри. Пусть их сила деструктивна, но все равно это Сила! Что она собой представляет?

1.3.2.Личность и психология деграданта в сопоставлении с пассионарием

Отом, что в обществе могут набрать силу элементы его разлагающие, было замечено еще в древности. Гумилев саркастически назвал таких лю­ дей "жизнелюбами", «...поскольку они являются особями нового склада, (то) создают свой императив: "Будь таким, как мы", т. е. не стремись ни к чему такому, чего нельзя было бы съесть или выпить. ...жизнелюбы уме­ ют только паразитировать на жирном теле объевшегося за время "цивили­ зации" народа. Сами они не могут ни создать, ни сохранить. Они разъеда­ ют тело народа, как клетки раковой опухоли организм человека, но, побе­ див, т. е. умертвив соперника, они гибнут сами» (Гумилев Л. Н. Этногенез

ибиосфера Земли. М., 1989. С. 419).

Собственно обществом (в отличие от населения) следует называть ту часть народа, которая хранит и цивилизиционно-культурный код и разви­ вает на его основе материальную и духовную культуру. Если общество разрушается, деградирует, то социум превращается в народонаселение, и в этом качестве может существовать длительное историческое время, но без способности к прогрессу. Срок такой жизни, похоже, зависит от накоплен­ ного во время взлета культурного багажа. Чем «толще» слой, тем дольше проедание. Хотя, надо признать, что скорость течения деградационных процессов — открытая проблема. Это как в химии: в разных веществах — разная скорость тления. Одно ясно: деградация в обществе идет через лю­ дей, а в природе нет ничего сложнее, чем Человек. Поэтому проблема де­ градации одновременно сочетает в себе политический, экономический, культурный и психологический аспекты — все то, что можно объять поня­ тием «социология».

Во времена, когда социологии как науки не было, зеркалом социаль­ ных процессов являлась литература. Онегин и Печорин — это пассионар­

ный (энергетически заряженный) тип личности, но не имеющий значимой, мобилизующей цели в жизни. Андрей Болконский — пассионарий, имев­ ший ложную мобилизующую цель. А вот Обломов и обитатели чеховских дворянских усадеб — личности, не способные делать дело, даже если бы перед ними стояла значимая цель (а она стояла, хотя бы цель не разорить­ ся и спасти источник своего существования). Эволюция дворянских лите­ ратурных типов от начала XIX и к веку XX вполне показательна для ил­ люстрации хода энтропийных процессов в правящем классе России. Свержение дворянской монархии в марте 1917 году стало закономерным завершением этого процесса.

Но чеховские персонажи — это пассивные деграданты, личности с угасшей энергетикой, живущие скорее по инерции. Если б дело ограничи­ валось таким типом индивидов, то проблема деградации намного упро­ стилась бы. Процесс описывался бы понятным природным циклом: моло- дость-зрелость-старость-дряхлость. И такого рода описаний жизнедея­ тельности государства и общества создано немало. Однако схемы получи­ лись чересчур прямолинейными по сравнению с жизнью. К тому же не удавалось объяснить механизм социального старения. С чего это вдруг еще недавно пышущее здоровьем и силой государство вдруг начинало хиреть и разваливаться? Потому что «старость» наступила? Но почему сейчас, а не позже? Непонятно. Недаром с античности был популярен жанр биографий исторических деятелей. Слишком многое зависело от индивидуальных качеств правителей, военачальников, политиков. С ними связывался расцвет государств и упадок. Они, в сущности, были индика­ торами состояния общества и этноса. По Наполеону, Цезарю и Александ­ ру Македонскому можно судить о самом народе.

Одно время казалось, что, раз дело в правителях, то демократия — лучшее средство против слабой власти, ибо позволяет избавляться от не­ умелых управленцев, не дожидаясь их смерти, как при монархическом режиме. Но та же античность продемонстрировала иное: деградации под­ вержена и демократия. И этот политический строй на каком-то этапе так­ же становится беззащитен перед деградантами.

Так кто они — деграданты? Что ими движет?

Можно различить две основные группы: 1) ориентированные на рас­ ширение рамок личной «свободы» до бесконечности, в следствии чего возникает угроза социальной катастрофы, и 2) деграданты, использующие традиционные институты для своей деятельности.

У деградантных «борцов за свободу» вполне привлекательные лозун­ ги. На деле же за ними кроется стремление к освобождению и, главное, узакониванию в глазах общества своего подполья — того уровня сознания, которое психиатры отнесли к «подсознательному», «бессознательному», «первобытному», «животному» в человеческой личности. О снятии запре­

тов как способе борьбы с неврозами толковали многие известные ученые и интеллектуалы, в том числе ссылаясь на Ф. Ницше и 3. Фрейда.

По существу, истинное желание таких личностей — возвести скотст­ во в норму, как природное «негреховное» естество («что естественно, то не безобразно»). Пример тому деятельность маркиза де Сада и его по­ клонников, видящих в его писаниях особый вклад в культуру. Но развитие цивилизации шло не через «естество», а, наоборот, через формирование морали, а мораль не может существовать без запретов и ограничений. В животном мире нет понятия инцеста, гомосексуализма, убийства и во­ обще понятия преступления. Если крокодил убивает своих детенышей, а лев — выводок своего брата в борьбе за лидерство в прайде — то это не есть преступление, а подчинение инстинктам. Но человек стал человеком, когда преодолел животные инстинкты и сформулировал иные правила поведения. Отказ от них есть скатывания на доцивилизованный уровень. Поэтому индивиды, подрывающие основы культуры — деграданты.

Деградантом пропагандируется вседозволенность: «всё можно, что хочется, и нельзя осуждать тех, кто дозволяет себе то, что им хочется». Это принципы разрушения, хотя они объявляются принципами свободы.

Глубинная задача деграданта — растление общества. Поэтому он не остановится на каком-то одном рубеже, а будет ратовать за все новые и новые послабления от норм морали вплоть до полного снятия моральных запретов.

Но почему нельзя выстроить цивилизацию на основе «природных ин­ стинктов»? Зачем нужны запреты и моральные регуляторы?

Да, можно жить в норах и пещерах, питаться в сыром виде тем, что дает природа. Но цивилизация преодолевает природную среду и создает искусственную среду обитания. В итоге искусственная среда формирует нового — цивилизованного — человека как социальный, а не только био­ логический тип. Безусловно, это отчуждение от природы наряду с огром­ ными преимуществами породило свои проблемы, над решением которых люди бьются со времен формирования первых цивилизаций. Но попытка решить их самым простым и «очевидным» способом — снятием запретов, ведет к разрушению основ жизнедеятельности общества. Потому запреты в древних обществах табуировались, объявлялись священными, и все главные религиозные книги — Веды, Библия. Коран — содержат в себе запретительные предписания.

Сохранение равновесия между биологическим и социальным в чело­ веке, смягчение существующего антагонизма — задача, не имеющая легко­ го и однозначного решения. И попытка упростить ее — путь к деградации.

В химии есть понятие автокатализа, когда в веществе накапливаются катализаторы, ускоряющие реакцию разложения. Этот описание приме­ нимо и к деградантам.