Шапталов Б.Н. - Деградация и деграданты. История социальной деградации и механизмы её преодоления - 2014

Коренева приняла православие, о чем пишет в книге, поэтому должна знать выражение: «кредо дьявола: разнуздать, чтобы взнуздать». Вывод же из опыта чужой жизни может быть следующим: жить в условиях свободы надо уметь, и отдельному человеку, и обществу. Отсылка к данной книге дается еще и затем, чтобы была понятнее мысль — носители деградации могут быть умными и талантливыми людьми, чья практическая деятель­ ность определяется выбранной идеологией — идеологией декаданса.

Для деградантов характерен повышенный интерес к темным сторо­ нам жизни. Причем не во имя их преодоления. Тут интерес ради интереса. Любимая отговорка таких художников: «Наше дело поставить пробле­ му...». Но эти проблемы известны всем, и они давно поставлены. На деле получается, что истинная задача любителей «темненького» — смакование, упивание темнотой. И незаметно такие художники, выражаясь понятиями фильмов «Звездных войн», переходят на «темную сторону Силы». Как это происходит? Приведем выдержки из статьи В. Ерофеева «Русские цветы зла». Его умозаключения тем более ценны, что написаны либералом и ав­ тором сомнительных по эстетике произведений, одним из организаторов, бросившим цензуре вызов, альманаха «Метрополь». Тем интереснее саморефлексия человека, знающего проблему изнутри.

Сначала о русской классической литературе XIX века:

«...ее общее мировоззренческое кредо в основном сводилось к фило­ софии надежды, выражению оптимистической веры в возможность пере­ мен, призванных обеспечить человеку достойное существование.

....в начале XX века в русской культуре произошел серьезный разрыв с традицией. ..."серебряный век", с точки зрения традиционной менталь­ ности, представлял собой декаданс, однако его значение во многом опре­ делилось отказом от предшествующей антропологии. ...Пожалуй, наибо­ лее скандальным произведением той поры оказался небольшой роман Фе­ дора Сологуба "Мелкий бес". Его постулат: зло имеет не социальный смысл, а широко и привольно разлито в человеческой душе. Философии надежды здесь нечего делать.

.. .Новая русская литература засомневалась во всем без исключения: в любви, детях, вере, церкви, культуре, красоте, благородстве, материнстве, народной мудрости...

Последняя четверть XX века в русской литературе определилась вла­ стью зла. .. .В литературе, некогда пахнувшей полевыми цветами и сеном, возникают новые запахи — это вонь. Все смердит: смерть, секс, старость, плохая пища, быт. Начинается особый драйв: быстро растет количество убийств, изнасилований, совращений, абортов, пыток. Отменяется вера в разум, увеличивается роль несчастных случаев, случая вообще. ...На ме­ сто психологической прозы приходит психопатологическая. ...Есть по­ пытки его локализовать, объяснить деградацию внешними причинами,

230 Часть 3. Социальная деградация на примерах мировой истории

списать на большевиков, евреев. ...злобные ноты бессилия, звучащие у Астафьева, свидетельствуют в целом о поражении моралистической про­ паганды.

Вина в равной степени ложится как на предмет, так и на субъект изо­ бражения.

...Деградация мира уже не знает гуманистических пределов... В са­ мом писательстве обнаруживается род болезни, опасной для окружающих, что еще более подрывает верования в созидательные способности челове­ ка. ... Смерть становится единственной реальной связью между бытием и сознанием. ...хотят спастись от навязчивой мысли о неминуемой смерти в грязной пивной, сектах, сексе, галлюцинациях, убийствах, — ничего не помогает. Может помочь только тупость.

Идет заигрывание со злом, многие ведущие писатели заглядываются на зло, завороженные его силой и художественностью, либо становятся его заложниками. Красота сменяется выразительными картинами безобра­ зия. Развивается эстетика эпатажа и шока, усиливается интерес к "грязно­ му" слову, мату как детонатору текста. Новая литература колеблется меж­ ду "черным" отчаянием и вполне циничным равнодушием. В литературе, некогда пахнувшей полевыми цветами и сеном, возникают новые запа­ хи — это вонь. Все смердит: смерть, секс, старость, плохая пища, быт...

Отменяется вера в разум... Писатели теряют интерес к профессиональной жизни героев, которые остаются без определенных занятий и связной био­ графии... На место психологической прозы приходит психопатологиче­ ская». «...на смену "Я знаю, что делать" приходит "ничего не поделаешь". «Война со злом давно закончилась его окончательной победой, но жить-то надо». «В результате вместо спасения — спасительный цинизм», «...читатель получает долгожданную индульгенцию; его больше не при­ глашают к подвигам».

И как вывод: «Мое поколение стало рупором зла, приняло его в себя, предоставило ему огромные возможности самовыражения... Итак, зло самовыразилось. Литература зла сделала свое дело. Онтологический ры­ нок зла затоваривается, бокал до краев наполнился черной жидкостью. Что дальше?»

А дальше, как показывает общемировая историческая практика, отве­ том на деградацию становится появление авторитарных и тоталитарных вероучений — религиозных или светских — не важно. Главное, на вопль запутавшихся дается четкий ответ: «Мы знаем, куда вести вас — заблуд­ шее человеческое стадо». И чем усерднее работают деграданты, тем обильнее они унавоживают почву для прихода новых лжемессий-спаси- телей.

Режиссер Г. Козинцев написал в книге «Пространство трагедии» о та­ ком «авангардизме»: «В дни чумы нет запретов те, кто еще в живых,

наряжаются в дикие костюмы, напяливают маски; свобода всему, что по­ давила цивилизация...».

«Дни чумы» — это когда в период остывания пассионарности этноса тот оскальзывает в этап деградации. И как удержать планку высокого ис­ кусства, когда на место аристократов духа приходит плебеи масскультуры?

Интеллигенция 1960-х любила рассказывать о недостойном поведе­ нии Н. С. Хрущева на выставке в Манеже; его криках и угрозах на встрече с интеллигенцией. Но время показало, что своя правда была и на противо­ положной стороне. Например, на встрече с представителями советской интеллигенции в 1962 году Хрущев говорил: «Ваше искусство похоже вот на что: если бы человек забрался в уборную, залез бы внутрь стульчака и оттуда, из стульчака, взирал бы на то, что над ним, ежели кто на стульчак сядет... Вот что такое ваше искусство». И разве он не оказался хотя бы отчасти прав, когда грянула долгожданная свобода? Разве не такую пози­ цию заняли «особо прогрессивные» деятели искусства?

Что показательно: в СССР шахматы как интеллектуальный вид спор­ та, имели огромную популярность, а в постсоветской России интерес к ним упал почти до нуля. Не тот вид развлечения! На смену шахматам пришли более понятные виды спорта, а на телевидении — зрелища для низменных вкусов, чего в СССР не было по принципиальным соображе­ ниям. Особо нашумел проект «Дом-2», реализовавший извечную тягу лю­ дей подсматривать и обсуждать чужую жизнь. Роль замочной скважины теперь играет «реалити-шоу». Но этого создателям проекта показалось мало и ставка была сделана на «изнанку». Секс, мат, скандалы, смена по­ ловых партнеров, полная раскрепощенность — все, что надо для смакова­ ния. Естественно, что, с одной стороны, это привлекло большое внимание совокупно с большими доходами организаторов, с другой — возмущение «пуритан», не понявших прелести такой свободы. В качестве примеров реакции приведем суждения двух человек — крупного чиновника и по­ взрослевшего шоумена, в молодости создавшего карьеру на эпатаже.

«2 апреля 2009 — РИА Новости. Министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев в четверг призвал общественность и тех, кто принимает реше­ ния, серьезно задуматься над сомнительным воздействием на подрастаю­ щее поколение телепроекта "Дом-2", не исключив при этом закрытия в будущем скандального реалити-шоу. На первом в этом году заседании правительственной комиссии по профилактике правонарушений в РФ Нургалиев согласился с мнениями, которые в отношении проекта выска­ зали авторитетные отечественные эксперты, ученые, психологи.

"Каковы эти экспертные оценки? Первое мнение — то, что показыва­ ется в роликах и фрагментах программы "Дом-2", — это уголовщина, и передачу нужно закрыть. Второе: поскольку в проекте показываются не­ допустимые вещи, необходимо ввести существенные штрафы — настоль­

232 Часть 3. Социальная деградация на примерах мировой истории

ко существенные, чтобы, заплатив их несколько раз, компания оказалась на грани разорения. Третье мнение: говорить надо не столько о нравствен­ ности, сколько о психиатрии", — сказал Нургалиев.

По словам министра, потеря естественного внутреннего стыда, кото­ рая происходит в сознании участников и многочисленных зрителей теле­ проекта, чрезвычайно опасна с медицинской точки зрения. Поскольку не­ гативные оценки "Дому-2" высказывают люди сведущие, компетентные, то, "по крайней мере, это заслуживает внимания", отметил Нургалиев. Дети в силу своего возраста объективных оценок сделать не могут — они просто смотрят и потребляют, что им дают, и это взрослым тоже необхо­ димо учитывать, считает министр.

По его словам, МВД направило в Госдуму законопроект "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", а также проект закона, вносящий в связи с этим изменения в ряд законода­ тельных актов РФ».

Либералы организовали достойное сопротивление покушению на свободу СМИ и отстояли «Дом-2».

Но не выдерживают не только министры, но и стяжавший себе «сла­ ву» на эпатаже шоумен Отар Кушанашвили. Он написал следующее:

«Кто омерзительнее, тошнотнее, отвратнее, гаже — ребята из "Дома" или которым повезло с каникулами в Мексике? (Имеется в виду передача "Каникулы в Мексике" — прим. Б. Ш.). И там, и там полюса добра и зла разведены с почти догматической показательностью, добро при этом все время в пятой точке, все время побеждает какая-нибудь скотина. Но все же: кто из них более заслуживает принудительной отправки в ад? Кто из означенных имбецилов олигофренистее? У кого печальнее диаграммы душевного состояния? Кто, наконец (ужесточим лексику), тупее и уродли­ вее из этих далеко уже не сосунков, все время помнящих про включенные камеры; кто более нуждается в карательной медицине и определении в лепрозорий? .. .Выбирать, таким образом, какое из означенных шоу лучше, это все равно что лечиться героином от алкоголизма или выбирать способ самоубийства. Однако же — смотрят. Более того, один паренек, предста­ вившийся "работягой", рассказал, что на почве раздрая в отношении к "Дому" распалась официальная семья его друзей. Вот уж действитель­ но — умом такое не понять...» («Собеседник». 2013. № 19).

Умом как раз понять можно, если видеть в этом «нормальное» прояв­ ление деградации.

Новое время выбросило за борт за ненадобностью художниковморалистов, таких писателей, как В. Белов, В. Распутин, В. Шукшин. На первый план выдвинулись развлекатели (прежде всего авторы детективов и юмористы), а из серьезных «амбивалентные» литераторы, вроде В. Сорокина. Оно и понятно: попытка жить по совести советских времен с

треском провалилась. На смену пришла суррогатная мораль с централь­ ной заповедью — обогащайтесь!, чаще понимаемое как «обогащайтесь любой ценой». Созидать уже не обязательно, главное — ухватить. Персо­ нажи «Золотого теленка» Ильфа и Петрова из отрицательных преврати­ лись в положительных. Корейко, Берлага и Полыхаев в 90-е годы стали центральными фигурами российского бизнеса. В ответ люди обратились к религии, как новой надежде на справедливость, реализуемой, хотя бы на том свете. Но и персонажи «12 стульев» и «Золотого теленка» не отстали от времени, и ныне они «глубоковерующие». Но когда люди, подобные Корейко и «отцу русской демократии» Кисе Воробьянинову, объявляют себя христианами, то это насмешка над делом проповедника из Назарета. Однако деньги в очередной раз доказали свою сокрушающую силу. Прав­ да, фарисейство является спутником любой религии, тем более господ­ ствующей, но это слабо утешает.

Воскрешение царства Мамоны, естественно, вызвало критику, кото­ рая разбилась подобно волнам о камни. Не в последнюю очередь потому, что критика была «реакционной». В противовес развившемуся фарисейст­ ву, взывают к увядшим идеям монархии или сталинизма, т. е. либеральной свободе противопоставляется разная степень несвободы, запутывая до­ нельзя проблему «свободы-несвободы». Раньше хотя бы искусство как-то решало такие вопросы. Недаром советское киноискусство 1956—1968 го­ дов справедливо считается непревзойденной вершиной российского кино и достойной преемницей русской классической литературы XIX века. Со­ ветский кинематограф ныне укор кинематографу капиталистической Рос­ сии. Ныне духовность в кино, литературе, на телевидении для «гурманов». Духовность, как и совесть, оказались коммерчески невыгодными «продук­ тами».

Российские либералы не поняли, что, пуская в страну Свободу, они в тоже время даруют свободу Хаму и Жулику. Им думалось, что законы ре­ шат эту коллизию. Оказалось, что проблема намного сложнее. Демократы Запада начинали с другого конца — с постепенного расширения поля сво­ боды, а в России эту планку взяли сходу, сразу же при переходе к капита­ лизму в конце 1980-х гг., и получили деградацию с перспективой склады­ вания мощной антисистемы.

3.4.9. «Антисистемные» проблемы России

Перестав быть пассионарным социумом, России повезло, что рядом не оказалось сильных экспансионистов, способных претендовать на ее наследство. Это дало возможность власти справиться сначала с исламским экстремизмом и с наплывом китайских иммигрантов на Дальнем Востоке. Взлет цен на нефть и другое сырье в 2000-е годы вообще перевел государ­

ственную жизнь в режим комфортности, а значит, подспудные угрозы можно было игнорировать, списывая их на локальные трудности. Но так как они неизбежно вернутся, то придется изобретать меры по их нейтра­ лизации. Можно в полной уверенности ожидать, что по мере остывания пассионарности в российском обществе, будут усиливаться голоса в поль­ зу приглашения китайского капитала и иностранной рабочей силы, а в последующем и иностранных поселенцев для освоения пустующих рос­ сийских земель. Эта закономерность впервые была зафиксирована и опи­ сана в древнеримском и византийском обществах. Побудительной причи­ ной возникновения такой тенденции является желание с меньшими уси­ лиями «решить» текущие проблемы, в частности проблему пополнения казны налогами. Появление хороших работников и денег со стороны в пассивном, погрязшем в потребительстве обществе начинает встречать большое сочувствие. Ведь не надо напрягаться самим!

С конца 1990-х годов обозначалась принципиально новая тенденция. Массовый приток мигрантов из южных республик ведет к исламизации России. Это видно хотя бы по той скорости, с какой появляются мечети в районах, где их никогда не было. Либералы, естественно, в этом процессе не видят ничего показательного. Они мыслят категориями сегодняшнего дня, и заглянуть вперед лет на 30, а тем более 50 не в состоянии. Это про­ тиворечит их идеологии. А появление двух разных культурно­ идеологических укладов, двух разных сил — одной экспансионистской, пассионарной, другой — пассивной, выдохшейся, способно привести к положению, которую Э. Хантингтон обозначил как «столкновение циви­ лизаций».

Можно ли изменить ситуацию складывания антисистемы? Теорети­ чески — да, практически — весьма затруднительно. Люди становятся все менее способными к напряженному труду, без чего индустриальный и научно-технический рывок невозможен. А главное, растет число дегра­ дантов во власти и обслуживающей ее интеллектуально-идеологической среде (СМИ, ВУЗах, культуре). При таком положении плыть против тече­ ния с каждым годом становится все труднее, а в недалеком будущем сде­ лает любые попытки, даже «сталинские», повернуть «реку» вспять без­ успешными.

Россия впервые за несколько веков столкнулась не только с пробле­ мой здоровья элиты, но и самого народа. И если деградация правящей элиты не раз приводила к поражению государства, к потере отдельных территорий, то ныне стоит вопрос об историческом существовании стра­ ны как таковой.

Деструкция в среде правящего класса в 1605-1612 гг. чуть не разва­ лила государство, но здоровая основа народа проявила себя в ополчении Минина и Пожарского. Возможно ли что-нибудь подобное в современных

условиях? Народ выходит на улицу, когда его лишают льгот или ограничи­ вают импорт автомашин. Гибель же целых отраслей, исчезновение науч­ ных школ мирового уровня оставляет большинство людей безучастными.

После введения свобод в России произошло падение качества: госу­ дарственного управления, экономического развития, культуры, воспро­ изводства населения и т. д. Не было ни одной сферы социальной жиз­ ни, где бы ни снизился имеющийся уровень. В первое время падение (экономики, культуры, нравственности, боеспособности и пр.) можно было списать на переходный период от старого режима к новому. Од­ нако годы шли, а проблема некачества продолжала сохраняться, «...более стремительной деградации всего я не припомню», — сокру­ шался в интервью лояльный к реформаторам Б. Окуджава (1997 г.) {БыковД. И все-все-все. М.: ПРОЗАиК, 2009, с. 182).

Теория этногенеза JI. Гумилева хорошо описывает данный процесс как закономерность. Если в годы брежневского «застоя» произошел над­ лом, то следующим этапом эволюции общества была редукция.

«Надлом этногенеза — это период, когда после энергетического (пассионарного) "перегрева" система идет к упрощению. Для поддер­ жания ее не хватает искренних патриотов, а эгоисты и себялюбцы по­ кидают дело, которому служили их отцы и деды. Они стремятся жить для себя за счет накопленного предками достояния и, в конце концов, теряют его, ровно как свои жизни и свое потомство, которому они ос­ тавляют в наследство только безысходность исторической судьбы

{Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. М.: Прогресс, 1993. С. 97).

Эти мысли были сформулированы Гумилевым в 1970-е годы, тем бо­ лее удивительно, как точно описано состояние советского и российского общества, начиная с 1980-х годов. Точно также соответствует положению вещей следующий абзац:

«Но это отнюдь не конец этноса, если в нем сохранились люди не пассионарные, но трудолюбивые и честные. Они не в силах возобно­ вить утраченную творческую силу, творящую традиции и культуру, но могут сберечь то, что не сгорело в пламени надлома, и даже умножить доставшееся им наследство» {Гумилев Ритмы Евразии. С. 97).

Что ж, будем надеяться на лучшее. А пока что продолжим разбор де­ градационных процессов.

Сами либералы называют экономический строй неэффективным, хотя создавали систему в 1990-е годы по своим лекалам. А в качестве спаси­ тельной меры предлагают продолжить приватизацию, прежде всего в сырьевом секторе, хотя нефтяная и газовые отрасли были созданы «неэф­ фективным» социалистическим государством и ничего нового добавить

236 Часть 3. Социальная деградация на примерах мировой истории

частные компании за прошедшие десятилетия не смогли. Теперь раздают­ ся призывы пригласить иностранный капитал, особенно китайский... По­ лучается, неэффективное государство 1990-х годов рождения, соседствует с малоэффективным по мировым меркам частным бизнесом. То есть спа­ сительного рычага пока нет. Остается уповать на бесконечные реформы в надежде, что кривая вывезет.

Отсутствие «колбасы» в советских магазинах преисполнило критиче­ ски мыслящую часть общества презрением к существовавшему режиму. А наполнение за один год прилавков товарами, с чем не могли справиться коммунисты, наполнило реформаторов гордостью и укрепило их презре­ ние к умершему строю. Однако проходит время и наступает очередной «диалектический» этап «отрицания отрицания». Выясняется, что рефор­ маторы не умеют создавать производительные ресурсы, особенно в сфере тяжелой индустрии и науки, как раз то, что хорошо удавалось предшест­ венникам по власти. Политолог С. Кургинян справедливо констатировал: «В стране был запущен регресс». Что в таком случае делать? И позади, и впереди темно.

Можно долго разбирать политэкономические причины краха СССР и неудач «реформаторов» 1980-90-х годов, а можно просто констатировать: власть в СССР, а затем в постсоветской России захватили антипассиона­ рии, для которых главным стало потребление, а не созидание, откуда и возникла готовность войти в западный мир на предлагаемых там услови­ ях. Предложено же было войти на правах сырьевой провинции глобализированого мирового рынка. Предложение было с благодарностью принято. Дети брежневского застоя — семидесятники, впитали в себя атмосферу апатии, самовосхваления, страсть к потреблению, а также враждебные чувства к государству, лишавшего их свободы, свободы потреблять даже ценой будущего страны. Для либералов, ставших в 90-е гг. законодателями интеллектуальной моды, Россия — это кентавр, историческое недоразуме­ ние, а отнюдь не пассионарное чудо, выросшее из лесной глухомани часто вопреки неуклюжим действиям властвующих верхов. Но это в прошлом. Ныне этноэнергетика русского народа находится на спаде. Доказательство тому — демографическая ситуация. Это объективный показатель состоя­ ния нации. Можно также указать на то обстоятельство, что производство промышленности и сельского хозяйства на протяжении многих лет никак не может достигнуть уровня 1989 г., и это в мирное время! Ныне в России идет борьба «не на жизнь, а на смерть» между тенденцией к самоупразднению страны и тенденцией к ее сохранению. Кто победит, пока не ясно. Когда ликвидировали СССР — это проходило в обстановке бурного обще­ ственного подъема, вскоре сменившегося отрезвлением. Многие (но дале­ ко не все) почувствовали, что случилось нечто большее, чем «распад им­ перии» и «освобождение угнетенных народов». Произошел же слом этно-

энергетики. А это уже чревато самыми тяжелыми историческими послед­ ствиями. Если этноэнергетика останется на низком уровне, то не помогут никакие реформы и государство закономерно разделит судьбу Византии и Речи Посполитой.

Наивны представления тех обществоведов, которые считают, что дос­ таточно разработать «правильную» теорию и убедить принять ее в качест­ ве руководства к действию, и общество начнет плодотворно развиваться. Общество может развиваться только при наличии определенного уровня этноэнергетики. При ее низком уровне не помогут самые «прогрессив­ ные» и «передовые» теории и политические институты. Пример: в 2008 году правительство решило ограничить поток импортных машин, что способствовало бы переносу производств иностранных компаний в Рос­ сию, а также помогло выживанию находящегося перманентно на голодном финансовом пайке отечественному автопрому. Для этого были повышены таможенные пошлины, прежде всего на подержанные иномарки. Наи­ большие протесты эта меры вызвала на Дальнем Востоке. Помимо много­ людных демонстраций, со специальным обращением к правительству вы­ ступила Дума Приморского края. В заявлении упиралось на тот факт, что сокращение импорта ударит по доходам десятков тысяч человек Примо­ рья. Если рассматривать этот демарш под углом обычной оценки, то к не­ му, пожалуй, можно было бы прислушаться и хотя бы частично пойти на­ встречу. По иному выглядит ситуация с точки зрения проблемы деграда­ ции. То, что в некогда «экспансионистском» крае, чьи города, само насе­ ление появилось в результате целеустремленной экспансии, немалая доля населения переквалифицировалась на торговлю импортом и связывает с ним свое будущее — признак несомненной деградации этноэнергетики. Дальний Восток может нормально развиваться, если его население само будет производить товары, в том числе конкурируя с производителями других государств. Это возможно лишь при опоре на мощь остальной Рос­ сии. В ином случае поневоле возникнут настроения, что Москва вредит жизни Приморья, а истинные интересы связаны с другими странами. Так создаются предпосылки для развала «империй».

Африканские страны переживут западноевропейские государства по­ тому, что ответом на неэффективную политику властей население отвеча­ ет ростом рождаемости, как условие их выживания. Точно так же отвеча­ ла советская деревня на все сталинские перегибы, на способы ведения войны в 1941—45 гг. Это позволило Советскому Союзу выстоять и долго выигрывать политические и военные битвы. У современной России давно нет биологического ресурса гашения последствий проведения неэффек­ тивной политики властей. И это — в отличие от африканских и латино­ американских собратьев по несчастью — ведет к ее закату. Получается: цена неэффективной политики в Латинской Америке. Африке и в России

сильно различается. Для одних она досадная помеха, для других — ката­ строфа.

Богатейшие природные богатства в сочетании со стареющим и убы­ вающим населением, с обществом повышенной энтропией, делает Россию лакомым куском. Ситуацию спасает только то обстоятельство, что новые экспансионистские центры еще формируются, а старые пребывают либо в стадии угасания (Англия, Франция), либо ослабления (США, Япония). Это успокаивает, рождает надежду, что авось дела в будущем наладятся. Напрасные то надежды. Поздний Рим и Византия также долгое время пре­ бывали в межеумочном состоянии, пользуясь тем, что новые экспансиони­ стские силы никак не могли набрать достаточной мощи...

Чем слабее бывшие экспансионисты, накопившие за время своего расцвета богатств, тем притягательнее как объект «освоения» они стано­ вятся. Собственно, своей «старостью» они стимулируют появление новых экспансионистов, так как есть чем поживиться в логове старого беззубого льва. Тут и заяц осмелеть может. В такой ситуации дальнейшая перспек­ тива государства зависит от правящего класса.

3.4.10. Проблемы российского правящего класса

Российское государство оказалось либерализованным, но не демокра­ тическим. Отсюда проистекают многие социально-экономические про­ блемы.

Руководство СССР, а затем ельцинской России словно бы заявило За­ паду: «Роль сверхдержавы оказалась не по нашему уму и силам, поэтому просим взять нас на поруки и указать, как жить дальше». Поступок удиви­ тельный, учитывая, что всего два десятилетия до этого Советский Союз уверенно боролся с США за первенство в мире. Столь быстрый откат есть свидетельство либо большого государственного ума (посчитали, взвесили, поняли, что ошибались), либо его отсутствия. Мнения, естественно, раз­ делились, ибо единого критерия для оценки нет. Несколько успокоить мо­ жет лишь тот факт, что, завидуя государствам Прибалтики, просит Запад (а то и требует!) взять их на поруки большая часть «интеллектуального» класса Украины, Молдавии, Грузии. Так сказать, мы независимы, но что делать с ней толком не знаем — подсобите, желательно деньгами.

Исторической заслугой большевиков было формирование поколения победителей. С 1920-30-х годов они упорной пропагандой формировали людей е психологической установкой «мы это сможем». И они сделали то, что было не под силу царизму — разгромить Германию и догнать по эко­ номическому и научному развитию ведущие державы мира. В этом плане 1920-60-е годы оказались феноменально продуктивным временем (всего 40 лет!) Такого ускорения Россия никогда не знала, разве что можно