20120921

указаны как равноценные обе разновидности группы лиц. Кроме того, введяновуюст. 1851, законотворецнеприбегнулвнейквыделению квалифицированного вида преступления102.

Вшестом Законе № 50-ФЗ, 2002 г. назывались ч. 2 и 3 ст. 189

сквалифицирующими признаками неоднократности и группы лиц по предварительному сговору (ч. 2), организованной группы или в отношении предметов, могущих быть использованными при создании оружия массового поражения, средств его доставки, и в отношении которых установлен экспортный контроль (ч. 3)103. В данном случае, как видим, законодатель относительно группы лиц возвратился к практике соблюдения правил построения квалифицирующих признаков «по вертикали».

Следующий, седьмой, Закон № 72-ФЗ, 2002 г. (равно как и восьмой – № 30-ФЗ, 2003 г., десятый – № 169-ФЗ, 2003 г. и двенадцатый – № 161-ФЗ, 2005 г.) был посвящен уточнению редакции частей первых (соответственно ст. 169 и 171; ст. 171 и 172; ст. 171; 195, 196, 197 УК). В этих актах вовсе не затронут вопрос о дифференциации ответственности посредством квалифицирующих обстоятельств104, т. е. законодатель не воспользовался благоприятной ситуацией для попутного решения проблем дифференциации.

Колоссальные изменения, как известно, были внесены в действующий УК Законом № 162-ФЗ, 2003 г.105. Они затронули многие статьи и гл. 22: были, в частности, исключены в качестве квалифицирующих признаки неоднократности и судимости; дана новая редакция ряда диспозиций, в том числе касающихся отдельных квалифицирующих признаков, и т. д. В ряде статей появились новые квалифицирующие обстоятельства: в крупном и особо крупном размере, лицом с использованием своего служебного положения, группой лиц по предварительному сговору илиорганизованнойгруппой; измененоместорасположение(скажем, вместо ч. 3 – ч. 2) отдельных усиливающих наказуемость

102Собрание законодательства. 2002. № 10, ст. 966.

103Там же. № 19, ст. 1795.

104Там же. № 26, ст. 2518; 2003. № 11, ст. 954; 2003. № 50, ст. 4855; 2005. № 52 (1 часть), ст. 5574.

105Там же. 2003. № 50, ст. 4848.

51

обстоятельств; введены дополнительно ст. 199¹ и 199², причем с выделением квалифицирующего признака только в первом из них. Можно, следовательно, констатировать – наряду с решением законодателем других задач – определенное углубление процесса дифференциации ответственности в нормах гл. 22.

Ещё два Закона – одиннадцатый № 73-ФЗ, 2004 г. и четырнадцатый– №42-ФЗ, 2007 г. – касалисьсанкцийст. 174, 174¹, 196 и 180 и устранения примечания к ст. 171 УК106. Вопрос о дифференциации ответственности в этих законах не поднимался.

Тринадцатый Закон № 283-ФЗ, 2007 г. ввёл новую редакцию п. «б» ч. 2 ст. 175, расширив содержание квалифицирующего обстоятельства: «в отношении нефти и продуктов её переработки, автомобиля или иного имущества в крупном размере»107. Та же операция осуществлена с помощью пятнадцатого Закона № 335ФЗ, 2007 г., всилукоторогоч. 2 ст. 188 УКбыладополненауказанием на аналоги наркотических средств, психотропных веществ, инструменты и оборудование 108.

Следующие три Федеральных закона – № 66, 2008 г., № 66 и

№216, 2009 г. – предусматривали изменение и дополнение диспозиций ст. 170, 186 и 178 и не касались положений о квалифицирующих обстоятельствах109. Вновь законодатель не использовал предоставившуюся ему возможность осуществить попутно дифференциацию ответственности в рамках ст. 170 и усовершенствовать процесс дифференциации в двух других статьях. В частности, в ст. 186 остались признаки «в крупном размере» (ч. 2) и организованной группой (ч. 3) в качестве квалифицирующих и особо квалифицирующих, без законодательной попытки использования блока признаков «по вертикали» («в особо крупном размере», «группой лиц по предварительному сговору»).

Серьезные подвижки осуществлены Федеральным законом

№241, 2009 г., которым не только даны уточненные редакции

106Собрание законодательства. 2004. № 30, ст. 3091; 2007. № 16,

ст. 1822..

107Там же. 2007. № 1 (1 часть), ст. 46.

108Там же. № 50, ст. 6248.

109Там же. 2008. № 20, ст. 2251; 2009. № 18 (1 ч. ), ст. 2146; 2009.

№31, ст. 3922..

52

ст. 169, 185 и 1851, но и введены новые нормы (ст. 1852-1854) с указанием на квалифицирующие признаки110.

Законом № 92, 2010 г. внесены коррективы в текст ст. 195, однако составы преступлений в этой статье оказались вновь вне процесса дифференциации111.

Федеральнымзаконом№60, 2010 г. серьезноскорректированы примечания к отдельным статьям, в силу которых резко увеличены стоимостные показатели крупных и особо крупных размеров, а отсюда сужены основания уголовной ответственности и ее усиления. Осуществлен также перевод признака крупных размеров в разряд криминализирующих (ст. 1741), соответственно уточнены отдельные квалифицирующие признаки. Декриминализировано деяние, описанное в ст. 173 УК112.

Очередным Законом № 92-ФЗ, 2010 г. в ст. 195 скорректирован третий вид криминального поведения, который так же, как и два других, не подвергся дифференциации ответственности113. Федеральным законом № 120-ФЗ, 2010 г., ст. 184 пополнилась примечанием о специальном виде освобождения от уголовной ответственности при подкупе, подобным указанному в ст. 291 УК114.

Основное предназначение закона № 147-ФЗ, 2010 г. – дополнение Кодекса новыми статьями, частями статей (ст. 1701, 1855, 1852)115. При этом обращают на себя внимание и негативные моменты, а именно отступление от правил законодательной техники (в ст. 1701 помещены два самостоятельных состава, а ст. 1852 дополнена еще одним составом), и позитивные: осуществлена дифференциация в обеих новых статьях применительно к введенным составам (исключая состав ч. 1 ст. 1701). В то же время

110Собрание законодательства. 2009. № 44, ст. 5170.

111Там же. 2010. № 15, ст. 1756.

112Там же. № 15, ст. 1756. В юридической литературе это решение вызвало неоднозначную оценку. См., например: Грибов А. С. Дифференциация ответственности за экономические преступления в России, ФРГ и США: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. С. 14.

113Собрание законодательства. 2010. № 21, ст. 2530.

114Там же. № 25, ст. 3071.

115Там же. № 27, ст. 3431.

53

дополнительный (ч. 3 ст. 1852) состав преступления дифференциации не подвергся.

Федеральныйзакон№224-ФЗ, 2010 г., помимоосуществленных (более технического характера) изменений в примечаниях и текстах ст. 169, 185, 1853, дополнил Кодекс ст. 1856, включившей два состава, но без попытки конструирования квалифицированных их видов116. Следовательно, можно ожидать принятия со временем новых законов, которые будут посвящены вопросам дифференциации применительно к данной статье.

Законом № 250-ФЗ, 2011 г. в УК введена ст. 1712 «Незаконные организация и проведение азартных игр», включающая наряду с основным и квалифицированный вид преступления; законом № 419-ФЗ Кодекс дополнен двумя новыми статьями: ст. 1731 «Незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица» содержит и квалифицированный вид преступления; ст. 1732 дает описание двух самостоятельных составов уголовнонаказуемых деяний без попытки дифференциации ответственности за них с помощью квалифицирующих признаков117.

Наконец, законом № 420-ФЗ, 2011г.118, помимо изменения диспозиции ст. 171 и устранения минимума наказаний во многих статьяхгл. 22, предусмотрены: применительнокст. 191 – перевод признака «в крупном размере» из числа квалифицирующих (ч. 2)

вкриминообразующие (ч. 1), а следовательно, сужение основания уголовной ответственности, а также оставление в качестве квалифицирующего обстоятельства альтернативных признаков «организованной группой или группой лиц по предварительному сговору»119; применительно к ст. 194 – введение ч. 3 и 4, т. е. осуществление более дробной дифференциации, а также повышение

впримечании к статье нижнего порога крупного и особо крупного размеров, что также означает частичную декриминализацию уклонения от уплаты таможенных платежей.

116Собрание законодательства. 2010. № 31, ст. 4193.

117Там же. 2011. № 30 (ч. 1), ст. 4598.

118Там же. № 50, ст. 7362.

119Непоследовательность в изложении квалифицирующих признаков (присущая и прежней редакции ст. 191) – свидетельство сохраняющегося в УК несовершенства законодательной техники.

54

Как видим, процесс осуществления дифференциации ответственностизаэкономическиепреступленияначалсяужечерездва с половиной года после введения УК РФ в действие и характеризовался проявлением различной интенсивности в последующие годы(«всплески» приходятсяна2001–2003, 2007, 2009–2010 гг.).

При этом не наблюдалось должной энергичности в этом вопросе. Отсюда и отставание норм гл. 22 от норм иных глав в вопросах дифференциации, и несовершенство законодательных формулировок, и непоследовательность в принятии решений в части конструирования квалифицированных составов.

55

Законодательная техника Глава2 как инструмент совершенствования

норм об экономических преступлениях

§ 1. Общая характеристика законодательной техники

Российские нормы об экономических преступлениях, сосредоточенные преимущественно в гл. 22 УК РФ, с точки зрения их качества вызывают обоснованные замечания у специалистов, в т. ч. практических работников1. Исправление сложившейся ситуации немыслимо, думается, без обращения к учению о законодательной технике. Но прежде чем рассмотреть конкретные технические средства и приемы и их возможности по оптимизации регламентации экономических преступлений, необходимо решить ряд общих вопросов, касающихся законодательной техники.

Нанашвзгляд, недопустимыдвекрайности, которые, ксожалению, наблюдаются в правовой науке. С одной стороны, неправильно, как представляется, сводить роль законодательной техники лишь к внешнему оформлению права. Предвестником этого подхода явилось учение Иеремии Бентама, который исследовал проблемы внешнего оформления права (языка и структуризации закона)2. Исключительно к форме права привязывает законодательную технику и современный исследователь Я.И. Семенов: «Законодательная техника – это система исторически сложившихся, основанных на достижениях теории права и проверенных практикой нормотворчества правил, приемов и средств, применяемых государственными органами в процессе построения ко-

1См., напр.: Кузнецов А. П., Маршакова Н. Н., Папеева К. О. Законодательные дефекты норм, предусматривающих ответственность за преступления в сфере экономической деятельности (глава 22 УК РФ)

//Преступлениявсфереэкономики: российскийиевропейскийопыт: материалы росс.-герман. круглого стола, 9 окт. 2009 г. М., 2009. С. 199–217.

2См.: Бентам И. Принцип законодательства: О влиянии условий и места на законодательство; пер. М. О. Гершензона. М., 1896. Вып. 5; Бентам И. Тактика законодательных собраний. СПб., 1907.

56

дексов, отдельных законов, статей и их элементов, в целях дальнейшего совершенствования их формы»3 (курсив наш. – А. И.).

С другой стороны, недопустимо, по нашему мнению, к законодательной технике причислять едва ли не все мыслимые компоненты правотворчества. Такой подход также весьма популярен в теории права. Например, коллективный труд о законодательной технике, редактором которого является авторитетный специалист-»техник» Ю.А. Тихомиров, ровным счетом ничего не оставил на долю теории правотворчества (в этой работе проанализированы и организационно-процедурные вопросы правотворчества, и сущностные аспекты правообразования, и проблемы логического согласования и оформления нормативных предписаний и т. д.). Однако, как поясняет редактор, «авторы считают такое «расширенное наполнение» оправданным, поскольку оно способствует более строгой связи содержательных и формально-юридических средств подготовки законов»4. Данный (широкий) подход имеет сторонников и среди «отраслевиков». Так, А. И. Ситникова понимает под законодательной техникой «организационно-процедурные правила и операции технического порядка по структурированию, внешнему оформлению законопроекта, проведению экспертизы, обсуждению, опубликованию и вступлению в силу законов»5.

Согласимся, что для правотворчества характерна тесная взаимосвязь познавательных, содержательных, формальных и организационно-процедурных процессов. В то же время это обстоятельство отнюдь не влечет утрату ими автономности. Так, надлежащая организация работы по подготовке проектов нормативных актов, процедура их принятия и подписания играют, безусловно, важную роль, но непосредственного отношения к

3Семенов Я. И. Законодательная техника в уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2007. С. 14.

4Законодательная техника: науч.-практ. пособие / отв. ред. Ю. А. Тихомиров. М., 2000. С. 7.

5Ситникова А. И. Законодательная техника и законодательная технология конструирования института неоконченного преступления

//Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы Пятой Межд. науч.-практ. конф. 24–25 янв. 2008 г. М., 2008. С. 74.

57

выработке нормативных предписаний не имеют. Процедурноорганизационные правила лишь регулируют специфические социальные связи, которые возникают при решении собственно технических вопросов – определении стиля, языка, логики и структурынормативныхактов6. Л. Л. Кругликовверноподметил, чтопристольширокойтрактовкезаконодательнаятехника«смыкается с понятием правотворчества, нормообразования, с технологией подготовки, обсуждения, принятия и опубликования правовых актов...»7. Е. В. Ильюк полагает даже, что законодательная техника, рассматриваемая в широком смысле слова, тождественна теории правотворчества8.

Указав на крайние позиции в трактовке техники, отметим, что отдельные ученые решили не ограничивать законодательную техникурамкамивнешнегооформленияправаидобавиликназванным также вопросы выработки структуры права (например, А. А. Ушаков9, Д. А. Ковачев10, С. С. Алексеев11). Этотвзглядпредставляется правильным, но и он, на наш взгляд, нуждается в развитии и дополнении. Так, ряд ученых указывает, что искомое понятие не относится к содержанию права. Еще Рудольф Иеринг подчеркивал,

6Одним из первых выступил с критикой включения в понятие законодательной техники организационно-процедурных правил В. М. Горшенев (см.: Горшенев В. М. Способы и организационные формы правовогорегулированиявсоциалистическомобществе. М., 1972. С. 246–250).

7Кругликов Л. Л. О средствах законодательной техники в уголовном праве // Проблемы юридической техники в уголовном и уголовнопроцессуальном законодательстве. Ярославль, 1996. С. 4. См. также: Кругликов Л. Л., Спиридонова О. Е. Юридические конструкции и символы в уголовном праве. СПб., 2005. С. 12–14.

8См.: Ильюк Е. В. Законодательная техника построения диспозиции статьи уголовного закона: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Сверд-

ловск, 1989. С. 6.

9См.: УшаковА. А. Опонятииюридическойтехникииееосновных проблемах // Учен. зап. ПГУ им. А. М. Горького. Т. 19, вып. 5 (юрид.

науки). Пермь, 1961. С. 82–83.

10См.: Ковачев Д.А. О понятии законодательной техники // Учен.

зап. ВНИИ СЗ. Вып. 18. М., 1969. С. 31–35.

11См.: Алексеев С. С. Общая теория права: в 2 т. М., 1982. Т. 2.

С. 273.

58

что вопрос о материальной пригодности права не принадлежит к технике права12. А. В. Наумов полагает даже, что исключение содержательно-правовогоаспектавообщеявляетсяглавнымвпод- ходе к определению законодательной техники13. Нам эти высказыванияпредставляютсявернымивтомсмысле, чтозаконодательная техника не участвует в выработке существа правовой нормы. А что касается содержания права, то к нему упомянутая техника, как представляется, имеет самое прямое отношение.

Деловтом, чтовструктуремеханизмаправотворчестваусловно можно выделить три базовых компонента: формирование законодательной воли; перевод законодательной воли в содержание и структуруправа; переводзаконодательнойволивовнешнююформу права. Законодательная воля определяет существо правового решения, представляет собой замысел творца права, который он хочет воплотить в содержании права. И воплощение этого замысла так же не лишено технического субстрата, как и процесс внешнего оформления права. Так, при формировании идеи запретить под страхом наказания какое-либо деяние учитывается множество факторов, в т. ч. идеологические, политические, экономические, социальные, исторические. Важное значение на данном этапе имеет учет криминологических показателей: описываемое в уголовном законе деяние должно быть общественно опасным, достаточно типичным и т. д. В дальнейшем проект уголовно-правового запрета, подкрепленный данными криминологии, следует четко проработать с позиции содержания и формы. Вот эта проработка и является технической стадией воплощения воли законодателя в праве. На этом этапе создаваемый запрет обретает форму состава преступления, законодатель использует определенный вид его конструкции, типизируетегоэлементы, согласуетихмеждусобой, логически корректно определяет границы основного и квалифицированного состава и т. д. Эти технические приемы значительно корректируют содержание уголовно-правового запрета, но его

12См. Иеринг Р. Юридическая техника / пер. с нем. Ф. С. Шендор-

фа. СПб., 1905. С. 22.

13См.: Наумов А. В. Форма уголовного закона и ее социальная обусловленность // Проблемы совершенствования уголовного закона. М., 1984. С. 19.

59

сущность они не видоизменяют. Однако технические операции по переводу законодательной воли в правовое содержание традиционно упускаются из виду сторонниками «формального» подхода к законодательной технике.

Сущностные же аспекты правотворчества, к которым законодательная техника, действительно, не имеет никакого отношения, присущи процессу формирования законодательной воли. К ним относятся, например, решения о необходимости криминализации и декриминализации деяний, пенализации и депенализации (решения на этой стадии носят абстрактный характер – это еще неоформленные идеи). Эффективность применения правовой нормы, конечно же, зависит от законодательной техники, от того, насколько искусно выработаны содержание и форма данной нормы. Однако во многом ее эффективность определяется сущностью правовой нормы, тем, насколько соответствует реалиям законодательная воля. Уголовно-правовые предписания, не обусловленныесоциально, являются«мертворожденными» (прав был Герберт Спенсер, рекомендуя законодателю «прежде чем вмешиваться в социальные процессы, тщательно их изучить»14).

Следовательно, вполне мыслимосозданиесовершенного с точки зрения законодательной техники права, но не работающего на практике. Так, некоторые нормы об экономических преступлениях можно до бесконечности «шлифовать», повышая уровень технического совершенства их содержания и формы, однако от этого эффективноработатьониненачнут. Вравноймеремыслимосоздание технически совершенного законодательства, но не соответствующего понятиям о добре и справедливости, например дозволяющего убийства и грабежи, работорговлю. К этим сущностным аспектам законодательная техника безразлична. Сее позиции важно, чтобы содержание даже такого аморального законодательства было, среди прочего, логичным, системным, внутренне непротиворечивым, атакжехарактеризовалосьоптимальнымидефинициями, классификациями, законодательнымиконструкциямиит. д.

14 Спенсер Г. Грехи законодателей // Социологические исследова-

ния. 1992. № 2. С. 134.

60