20120921

можно квалифицировать как приготовление к разглашению государственной тайны. Но последнее относится к категории преступлений средней тяжести, в связи с чем приготовление к нему ненаказуемо. Использование же государственной тайны вообще не подпадает под действие уголовного закона21. В целях устранения возникших противоречий представляется необходимым изменить конструкцию диспозиции ст. 283 аналогично ст. 183.

Заметной несоразмерностью отличаются и санкции в ст. 183 и 283. В частности, законодатель устанавливает максимальное наказание за посягательство на коммерческую, налоговую и банковскую тайну до десяти лет лишения свободы, тогда как за разглашение государственной тайны максимальное наказание предусматривается лишь до семи лет.

Вуказанном случае законодатель совершенно необъяснимо отдает приоритет охране коммерческой, налоговой и банковской тайны, что представляется в корне неверным, поскольку при таком подходе не учитывается уровень ущерба, который может нанестиразглашениегосударственнойтайны, затрагивающейинтересы РФ в целом22.

Вцелях устранения возникших диспропорций в системе наказаний за указанные выше преступления предлагается отнести посягательства, предусмотренные ст. 183, к категориям преступлений небольшой или средней тяжести, то есть смягчить уголовную ответственность за собирание, использование или разглашение коммерческой, налоговой или банковской тайны.

Нетединствамненийсредиученыхиповопросамсистематизациипреступленийвсфереэкономическойдеятельностипосоответствующим группам внутри гл. 22. Так, методологически неверной, на наш взгляд, является позиция некоторых авторов, считающих, что состав преступления, предусмотренный ст. 190 («НевозвращениенатерриториюРоссийскойФедерациипредметовхудожествен-

21См.: Паршин С. М. Указ. соч. С. 117.

22См., напр.: Кузнецов А. П., Папеева К. О. Проблемы уголовноправовой охраны института тайны // Черные дыры в российском законодательстве. 2004. № 3. С. 71–72; Папеева К. О. Проблемы соотношения уголовной ответственности за разглашение государственной и коммерческой тайны // Юрист. 2004. № 7. С. 39; и др.

122

ного, исторического и археологического достояния народов РоссийскойФедерацииизарубежныхстран»), следуетотнестикгруппе таможенныхпреступлений. Вчастности, М. А. Кочубей, являющаяся сторонницей данного подхода, основывает свое мнение на том, чтовданномслучаеусловиемразрешениянавывозэтихпредметов является обязательство по их возвращению на территорию России, котороевпоследствиинарушается23.

Между тем, согласно Закону РФ от 15 апреля 1993 г. № 4804-1 «Овывозеиввозекультурныхценностей»24, временныйвывозкультурных ценностей может быть разрешен при условии заключения между ходатайствующей стороной и федеральной службой по сохранениюкультурныхценностейдоговораовозвратевременновывозимых культурных ценностей, содержащееся в данном договоре требованиевозвратакультурныхценностейобеспечиваетсязалогом временно вывозимых культурных ценностей с оставлением предмета залога у залогодателя, осуществляемым в соответствии с Законом РФ от 29 мая 1992 г. № 2872-1 «О залоге»25. Таким образом, в результате невозвращения культурных ценностей не происходит нарушениятаможенногозаконодательствакактакового.

Кольскоромызатронуливопросонорме, предусматривающей ответственность за невозвращение на территорию РФ предметов художественного, исторического и археологического достояния народов РФ и зарубежных стран, представляется целесообразным высказать свое мнение в отношении этого состава преступления. Полагаем, что данное деяние следует декриминализировать. К такомувыводумыпришли, исходяизследующихобстоятельств. Вопервых, степеньегораспространенностикрайненизка. Так, анализ данных статистики показал, что за четырнадцатилетний период действия кодекса было зарегистрировано всего семь таких преступлений; ниодногослучаяосуждениязанегонезафиксировано. Во-вторых, преступление, предусмотренное ст. 190, не достигает, на наш взгляд, такой общественной опасности, которая необходи-

23См.: Кочубей М. А. Уголовная ответственность за преступления

всфере таможенной деятельности: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-

н/Д., 1998. С. 46.

24См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 20, ст. 718.

25См.: Там же. 1992. № 23, ст. 1239.

123

ма для его криминализации. В-третьих, отношения, являющиеся в данном случае объектом охраны, более эффективно могли бы бытьурегулированымеждународнымисоглашениямиопредметах художественного, исторического и археологического достояния (Конвенция по похищенным или незаконно вывезенным культурным ценностям 1995 г26, Конвенция о сотрудничестве в области культуры, образования, науки и информации в Черноморском регионе1993 г., Конвенцияозащитекультурныхценностейвслучае вооруженного конфликта 1956 г.27 и ряд других), гражданским и административным законодательством.

К числу норм, нуждающихся в декриминализации, следует отнести и состав преступления, предусмотренный ст. 193 («Невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте»). В качестве основного криминообразующего признака, который в свое времябылвзят«навооружение» законодателем, явилсязначительный масштаб соответствующей незаконной деятельности. Реальные же уголовно-правовые признаки в данном составе преступления, на наш взгляд, отсутствуют, поэтому отсутствует и достаточная для криминализации степень общественной опасности. Также необходимо учитывать и изменения базового законодательства28. Поскольку ранее действовавшая обязательная продажа валютной выручки отменена, это обстоятельство еще раз подчеркивает необоснованнуюрепрессивностьданнойнормы. Полагаем, чтосостав невозвращения из-за границы средств в иностранной валюте относится к деяниям, ответственность за которые более эффективно могла бы регулироваться нормами административного права. Кроме того, такие деяния не наносят столь значительного ущерба, чтобы относиться к разряду преступных29.

26См.: Международное частное право: сборник документов. М., 1997. С. 499–06.

27См: Международные нормативные акты ЮНЕСКО. М., 1993.

С. 258–281.

28См.: Федеральный закон РФ. 2003. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50, ст. 4859.

29Аналогичное решение предложено в Концепции модернизации уголовного законодательства в экономической сфере (См.: Концепция

124

Определенные сомнения вызывает включение в гл. 22 нормы об ответственности за подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (ст. 184). С точки зрения общей структуры построения норм об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, а также криминообразующих признаков, сформулированных в диспозиции указанной нормы, данное противоправное деяние следовало бы разместить в главе 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях», а не в гл. 22, как это сделал законодатель.

Трудно согласиться и с размещением в гл. 22 преступления, предусматривающего ответственность за изготовление, хранение, перевозку или сбыт поддельных денег и ценных бумаг (ст. 186). Так, в соответствии с п. «ж» ст. 71 Конституции денежная эмиссия отнесена к ведению РФ, то есть к монополии государства. Посягательства на монополию государства на изготовление денежных знаков есть вмешательство в управленческую, а не в экономическую деятельность. С помощью денег осуществляется регулирование жизнедеятельности общества вообще и экономической деятельности в частности. В этой связи было бы логичнее отнести соответствующий состав преступления к деяниям, посягающим на порядок управления (гл. 32).

Сюда же следовало бы поместить и нормы о налоговых преступлениях. Такой вывод вытекает из сущности данных общественно опасных деяний, а также из традиций, которых долгие годы придерживался законодатель. В частности, именно в главах, предусматривающих ответственность за преступления против порядкауправления, былиразмещенысоответствующиенормывУК РСФСР192230 и1926 гг.31. ОднаковУКРФ1996 г. анализируемые преступления были отнесены к преступлениям в сфере экономической деятельности, что не нашло поддержки у ученых. Так, по мнению А. И. Сотова, «основные отличительные признаки дан- ных отношений в том, что они, во-первых, складываются по по-

модернизации уголовного законодательства в экономической сфере.

М., 2010. С. 196).

30См.: Собрание узаконений РСФСР. 1922. № 15, ст. 153.

31См.: Там же. 1926. № 3, ст. 600.

125

водуосуществлениягосударственнойвласти, во-вторых, однимиз их участников является государственный орган. Принудительное изъятие части собственности граждан в пользу государства есть одна из сфер общественной жизни, где как раз осуществляется публичная власть, а в качестве государственного органа выступает аппарат налоговых инспекций»32. Солидаризуется с высказанной позицией и Г. П. Новоселов, полагающий, что «понимание налога как публично-правовой обязанности, возникающей из закона, позволяет утверждать, что ее неисполнение должно рассматриваться как деяние, совершенное против государства»33.

Характеризуя налоговые правоотношения, Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 17 декабря 1996 г. по делу о проверке конституционности п. 2 и 3 ч. 1 ст. 11 Закона РФ от 24 июня 1993 года «О федеральных органах налоговой полиции» указал, что они основаны на властном подчинении одной стороны другой и предполагают субординацию сторон, одной из которых – налоговому органу, действующему от имени государства – принадлежитвластноеполномочие, адругой– налогоплательщику – обязанность повиновения. Требования налогового органа и налоговые обязательства налогоплательщика следуют не из договора, а из закона. С публично-правовым характером налога и государственной казны и с фискальным интересом государства связаны законодательная форма учреждения налога, обязательность и принудительность его изъятия, односторонний характер налоговых обязательств.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что, во-первых, действияналоговыхоргановивозникающиевсвязисэтимналоговые обязательства налогоплательщика регламентированы не договором, а законом. Во-вторых, налог как публично-правовая категория, возникающаяиззакона, позволяетрассматриватьдеяниепо его неуплате как преступление, совершенное в сфере управления.

32Сотов А. И. Уголовная ответственность за нарушения налогового законодательства // Ваш налоговый адвокат. Советы юристов: М., 1997.

Вып. 1. С. 270–271.

33Новоселов Г. . История развития уголовного законодательства о преступлениях в сфере экономической деятельности // Уголовное право. Особенная часть: учебник для вузов. М., 1998. С. 266.

126

В-третьих, налоговые отношения – это не частно-(гражданско-) правовые, а публично-правовые отношения, основанные на властном подчинении одной стороны другой. Кроме того, в ст. 2 ГК сформулировано важное положение, согласно которому «к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданскоезаконодательствонеприменяется, еслииноене предусмотрено законом». Таким образом, признание налогового преступления как посягательства на отношения, складывающиеся

всфере экономической деятельности, выглядит несостоятельным.

§2. Проблемы определения объекта преступлений, совершаемыхвсфереэкономическойдеятельности,

ииных деяний, связанных с причинением вреда экономическим отношениям

Как известно, уголовно-правовые нормы сгруппированы в структуре Особенной части УК по признаку объекта преступления. Критерием систематизации разделов, глав, статей уголовноправовых норм выступают правоохраняемые объекты. Система единых родственных, сходных по содержанию правоотношений, охраняемых уголовным законом от однородных по характеру общественнойопасностипреступлений, вуголовно-правовойтеории получиланазваниеродовогообъекта. Видовымназываетсяобъект, являющийся единым для групп преступлений одного вида.

Определение родового и видового объекта преступления – важный шаг на пути установления признаков состава. Как отмечает Б. А. Куринов, учет при квалификации места нормы в системе УК, наименования главы, в которой помещена эта норма, помогает установить и раскрыть отдельные признаки состава преступления34. Указанное исходное положение построения Особенной части позволяет правильно определить сущность того или иного преступления, и на этой основе выработать комплекс методов противодействия соответствующим деяниям, осознать

34 См.: Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений: учеб. пособие для вузов. М., 1984. С. 46.

127

степеньихобщественнойопасности, характерииндивидуальные особенности ущерба, причиняемого тем или иным преступлением (группой преступлений).

Для общей характеристики преступлений в сфере экономической деятельности следует обратиться к вопросу о систематизации уголовного законодательства в целом, с тем чтобы определить их место в структуре Особенной части УК РФ35.

По замыслу разработчиков УК, структурировавших гл. 22 в раздел VIII Кодекса («Преступления в сфере экономики»), объектом рассматриваемой нами группы преступлений является совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальное функционирование экономики России как целостного организма36. Данная точка зрения в настоящее время является устоявшейся и не вызывает серьезных противоречий.

Что касается объекта гл. 22, то по поводу его определения средиученыхнетединствавомнениях. Авторскиепозициичасто носят противоречивый характер, вызывают разногласия и споры.

Так, Н. А. Лопашенко определяет в качестве объекта преступлений, описанныхвгл. 22, экономическиеотношения, строящиеся на принципах осуществления экономической деятельности. К числу таких принципов она относит: свободу экономической деятельности; осуществление экономической деятельности на законных основаниях; добросовестную конкуренцию; добропорядочность субъектов экономической деятельности; запрет криминальных форм поведения в экономической деятельности37.

35См.: Бойцов А. И. Преступления против собственности. СПб., 2002. С. 10.

36См., напр.: Уголовное право: Особенная часть: учебник / под ред. А. И. Рарога. М., 1996. С. 206; Уголовное право: Особенная часть: учебник / под ред. В. Н. Петрашева. М., 1999. С. 289; Уголовное право. Особенная часть: учебник / под ред. Н. И. Ветрова и Ю. И. Ляпунова. М., 1999. С. 371; Ярыгин В. Г. Экономическаяпреступностьвсовременных условиях: теоретико-прикладные аспекты: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006. С. 22; и др.

37См.: Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону (раздел VII УК РФ). М., 2006. С. 213–216.

128

На наш взгляд, в приведенном выше определении не совсем верно расставлены акценты. Следует согласиться с Л. Д. Ермаковой, отмечающей, что объектом отношений является сама экономическая деятельность (то, по поводу чего складываются отношения), а не ее принципы. Принципы – это те основные начала, на которых базируется экономическая деятельность38.

Отметим, что принципы, являясь научной абстракцией высокой степени, отражают закономерности общественного развития, потребности общества в правовом регулировании. Они представляют собой общетеоретические ориентиры реализации права как нормативно закрепленную абстракцию. Вряд ли абстракция может выступать в качестве объекта преступления. Предлагаемая трактовка объекта противоречит российской уголовно-правовой доктрине, в соответствии с которой под объектом преступления традиционно понимаются охраняемые уголовным законом общественные отношения. Таким образом, позиция Н. А. Лопашенко вступает в противоречие с уголовноправовой доктриной и позицией законодателя, так как преступление не может посягать на абстракцию39.

Л. Д. Гаухман и С. В. Максимов под объектом преступлений, предусмотренных гл. 22, понимают «общественные отношения, обеспечивающие экономическую деятельность, под которой понимается совокупность всех звеньев общественного производства, распределения, обмена, а также потребления материальных и иных благ»40. Однако Б. В. Волженкин совершенно справедливо, на наш взгляд, критикует это определение, указывая, что «общественные отношения, на которые посягают экономические

38См.: Уголовное право российской Федерации: Особенная часть: учебник / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева.

М., 2004. С. 210.

39См.: Кузнецов А. П. Государственная политика противодействия налоговым преступлениям в Российской Федерации (проблемы формирования, законодательной регламентации и практического осуществления): Дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2001. С. 44–45.

40См. Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Преступления в сфере экономической деятельности. М., 1998. С. 16–17.

129

преступления, не обеспечивают экономическую деятельность, а составляют само ее содержание»41.

Еще менее удачной представляется трактовка объекта рассматриваемых нами преступлений, предложенная В. Е. Мельниковой, по мнению которой это «…группа однородных взаимосвязанных общественных отношений, которые складываются в сфере экономической деятельности»42. Как видим, в данной формулировке автору не удалось раскрыть сущность объекта посягательства, поскольку в сфере экономической деятельности могут существовать самые различные общественные отношения.

Аналогичным образом определяет объект указанных преступлений и И. В. Шишко43. Думается, что такое определение объекта вряд ли можно считать приемлемым, поскольку оно не учитывает разнообразия всех общественных отношений, которые складываются в сфере экономической деятельности.

В то же время не совсем успешными, на наш взгляд, являются и попытки некоторых исследователей отразить многообразие указанныхвышеобщественныхотношений. Так, Т. В. Пинкевичв своемопределенииобъектапреступленийвсфереэкономической деятельности указывает, что его составляют «общественные отношения, регулирующие экономическую деятельность государства в сфере предпринимательской и банковской деятельности, антимонопольного законодательства, валютного регулирования, кредитно-денежного, таможенного и налогового обращения»44. Между тем, в силу изменчивости экономической деятельности, перечень тех отношений, которые могут выступать в качестве

41Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 76.

42Уголовное право Российской Федерации: Особенная часть: учебник для юридических вузов / под ред. Б. В. Здравомыслова. М., 1999.

С. 180.

43См.: Горелик А. С., Шишко И. В., Хлупина Г. Н. Преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Красноярск, 1998. С. 5.

44Пинкевич Т. В. Преступления в сфере экономической деятельности: Уголовно-правовая характеристика, система, особенности квалификации. Ставрополь, 2000. С. 31.

130