Суброгация

В некоторых случаях, однако, надлежащее исполнение денежного обязательства не прекращает такового, но влечет переход требования, составляющего содержание обязательства, к лицу, которое произвело платеж. Переход денежного требования уплатой чужого денежного долга за его должника третьим лицом от кредитора к уплатившему третьему лицу называется суброгацией; платеж денежного долга, влекущий суброгацию, называется платежом с суброгацией.

В силу императивного характера общего правила п. 1 ст. 408 ГК, о том, что надлежащее исполнение прекращает обязательство, не допускающего каких-либо договорных исключений, следует признать, что в современном российском гражданском праве суброгация может иметь место только в случаях, прямо предусмотренных законом *(35).

Однако п. 1 ст. 965 ГК установлено, что в договоре имущественного страхования стороны вправе ограничить и даже отменить действие суброгации, за исключением возникновения страхового случая вследствие умысла причинителя. Таким образом, суброгация в российском законодательстве характеризуется небезынтересным юридическим режимом: ее действие может наступить только в случаях, прямо предусмотренных законом, если иное не предусмотрено договором. По договору невозможно установить суброгацию, но договорное исключение ее действия, несмотря на указание закона, вполне допустимо.

Во всех случаях суброгация может иметь место только в отношении денежных требований, а ее основанием может быть только платеж (передача денег) во исполнение чужого денежного обязательства.

Назначение института суброгации состоит в том же, что и назначение института регрессного обязательства - в покрытии плательщику уплаченных сумм за счет должника. Но сферы применения этих институтов различны. В тех случаях, когда возникновение обязательства какого-либо лица (плательщика) было вызвано действиями третьего лица (должника), плательщик, исполнивший возникшее вследствие этих действий собственное обязательство, приобретает самостоятельное право требования (регрессное требование) к должнику в уплаченной сумме. Так, например, удовлетворение магазином требований покупателя по замене некачественного товара влечет возникновение у магазина самостоятельного регрессного требования к производителю (поставщику) такого товара. Обязанность магазина удовлетворить требования покупателя вытекает из нарушения им собственного обязательства перед покупателем (обязательства передать качественный товар), в силу чего магазин будет весьма заинтересован исполнить это обязательство в кратчайшие сроки (иначе ему грозят санкции).

Но в тех случаях, когда платеж третьего лица погашает чужое обязательство, говорить о возникновении у плательщика нового самостоятельного требования было бы несправедливым по отношению к должнику. Имея в виду, что плательщик сам согласился исполнить обязательство другого лица, логично не предоставлять ему нового требования, а вручить в его руки требование ранее существовавшее - со всеми его дефектами и связанными с ним возражениями, включая уже частично истекший срок давности. Кроме того, обязанность плательщика уплатить в данной ситуации имеет регулятивный, но не охранительный характер, вследствие чего необходим какой-нибудь стимул к его скорейшему исполнению. Наилучшим стимулом является "награда" плательщику в виде перешедшего к нему требования; перешедшего в том виде, в котором это требование было плательщиком удовлетворено. Чем скорее плательщик исполнит собственную обязанность, тем более "чистое" требование он получит.

Действующее гражданское законодательство знает всего несколько случаев, когда денежный платеж порождает суброгацию. Это:

- исполнение обязательства должника третьим лицом, подвергающимся опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество (п. 2 ст. 313 ГК);

- исполнение обязательства должника его залогодателем, не являющимся должником по этому обязательству (ст. 387 ГК);

- исполнение обязательства поручителем (п. 1 ст. 365; ст. 387 ГК) *(36);

- исполнение обязательства страховщиком по договору имущественного страхования, при наличии лица, ответственного за наступление страхового случая (ст. 387 ГК).

Объяснение феномена суброгации в известной мере просто, но в известной же мере и сложно.

Объяснение это просто с экономической точки зрения, т.е. потому что должник, не исполнивший денежного обязательства, не вправе рассчитывать на прекращение этого обязательства. То, что кредитор по каким-то соображениям, хотя бы и по причине получения им исполнения от третьего лица (интерцедента, поручителя, залогодателя, страховщика), не требует от должника исполнения, вовсе не означает, что денежное обязательство прекратилось: оно чисто экономически не может прекратиться до тех пор, пока должник не уменьшит своего имущества на сумму денежного платежа.

С юридической же позиции объяснение весьма сложно, ибо действия плательщика никак не связаны с волеизъявлением должника; они должны рассматриваться как действия плательщика в интересе должника без поручения последнего и, следовательно, как действия, влекущие правовые последствия только при условии оповещения о них должника и одобрения с его стороны (п. 1 ст. 980, ст. 981-983 ГК). Было бы, однако, несправедливым предоставлять должникам возможность злоупотреблять своим правом на одобрение совершенных в их интересах действий. Именно поэтому законодатель установил как непреложное правило нормы п. 1 ст. 984 ГК о том, что необходимые расходы, понесенные лицом, действовавшим в чужом интересе без поручения, подлежат возмещению во всяком случае. Отсюда одно из непреложных правил суброгации: вступивший в права кредитора плательщик (суброгатор) не может приобрести прав в объеме большем, чем произведенный им платеж. Лишь отказ должника от возмещения затраченной суброгатором суммы в разумный срок влечет возникновение у суброгатора права применить к должнику ответственность за нарушение денежного обязательства.

Французские ученые - а специалистами, наиболее подробно изучившими институт суброгации были именно они - выделяют также несколько других характеристик, отличающих переход требования в порядке суброгации от перехода требования в рамках договора об уступке (цессии):

1) суброгация приобретает силу в отношении всех третьих лиц с момента ее совершения, в т.ч. и в отношении должника (суброгата), безотносительно к его уведомлению о суброгации *(37);

2) основанием уступки требования является внесение третьим лицом (цессионарием) цеденту согласованного ими эквивалента (цены) данного требования, в то время как основанием перехода требования в порядке суброгации является уплата суброгатором долга, размер которого не зависит от его договоренности с суброгантом *(38);

3) суброгация не может причинять вреда ни кредитору (суброганту), ни должнику (суброгату) *(39);

4) цедент отвечает перед цессионарием за существование уступленного требования, а суброгант перед суброгатором нет, т.е. суброгатор платит на свой страх и риск *(40).

С точки зрения российского права переход требования как последствие суброгации отличается от уступки требования только: 1) основанием совершения; 2) объемом перешедшего требования; 3) принципом недопустимости ухудшения положения не только должника, но и кредитора *(41). В остальном суброгация подчиняется нормам § 1 гл. 24 ГК, т.е. по своим последствиям тождественна цессии.