3. Вина в гражданском праве

ГК РФ выделяет следующие формы вины: умысел и неосторожность. Неосторожность, в свою очередь, разделяется на простую и грубую.

При этом ГК РФ не содержит определение понятия вины, но абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ позволяет его сформулировать через определение понятия невиновности: вина состоит в непроявлении должником той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота [11].

Такое определение вины как условия гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательства позволяет для соответствующих случаев отграничить ее от уголовно-правовых взглядов. Последние, как известно, определяют вину как предполагаемое психическое отношение лица к своим действиям и их последствиям.

Таким образом, вина переводится из области труднодоказуемых субъективных психических ощущений конкретного человека в область объективно возможного поведения участников имущественных отношений, где их реальное поведение сопоставляется с определенным масштабом должного поведения [12].

Некоторые коллеги, кстати, небезосновательно отмечают (Репин Р.Р.), что «психологический» и «объективный подход» – это все об одном и том же, но разными словами. Полагаю, что в отношении неосторожности это действительно весьма близко к истине (развеять сомнения поможет текст ст. 26 УК РФ). Относительно же умысла вопрос чуть тоньше.

4. Различие форм вины

Исходя из текста абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ, поведение лица сопоставляется с определенным масштабом должного поведения как применительно к неосторожности, так и к умыслу.

Это подтверждает и Верховный Суд РФ: в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства [13].

Однако ГК РФ не раскрывает сами понятия умысла и неосторожности, не определяет границу между простой и грубой неосторожностью.

С одной стороны, это, по сути, не является проблемой, так как в гражданском праве различие форм вины редко имеет юридическое значение – для наступления ответственности в подавляющем большинстве случаев достаточно наличия любой формы вины.

То есть в гражданских правоотношениях, по сути, значение имеет не вина как условие ответственности, а доказываемое делинквентом отсутствие вины как основание его освобождения от ответственности.

С другой стороны, ГК РФ содержит немало положений, которые указывают именно на определенные формы вины: п. 3 ст. 401 ГК РФ, п. 1 ст. 693 ГК РФ, п. 4 ст. 720 ГК РФ, etc.

И даже Конституционный Суд РФ не смог сформулировать некие (хотя бы совсем уж ориентировочные) критерии, для отграничения простой неосторожности от грубой. Ограничился следующим: «[в]опрос же о том, является ли неосторожность потерпевшего грубой небрежностью или простой неосмотрительностью, не влияющей на размер возмещения вреда, разрешается в каждом случае судом с учетом конкретных обстоятельств. При этом, применяя общее правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, что также не может рассматриваться как нарушение каких-либо конституционных прав и свобод гражданина» [14].

Чего уж говорить о разграничении умысла и грубой неосторожности.

На мой взгляд, если рассматривать вину как условие ответственности за нарушение обязательств, вполне разумна позиция, озвученная на одном из НКС М-Логос Ширвиндтом А.М.: когда мы боимся разрушить границу между умыслом и грубой неосторожностью, мы исходим из ложной посылки, что она есть.

Отделение же простой неосторожности от грубой/умысла – это вопрос конкретных обстоятельств конкретного дела и применение судом критерия «существенность».