Заключение

Выше мы рассмотрели отдельные восприятия, обусловливающие пространственную ориентировку слепых, основанные на отдельных видах чувствительности, на отдельных видах ощущений. Но в то же время везде, где только было возможно сделать это, мы подчёркивали, что ощущения одного какого-либо вида, хотя бы и очень сложные ощущения, никогда не выступают обособленно, изолированно от ощущений другого вида. В каком бы пространстве слепой ни ориентировался в пространстве одного очень малого предмета или в обширном пространстве открытой местности, он всегда пользуется сразу несколькими органами чувств, сразу целым комплексом ощущений, способных в той или иной мере компенсировать отсутствующее зрение. Следует, однако, заметить, что и зрячий, обладающий полноценным зрением, в подобных же случаях ориентировки пользуется им также не изолированно от других ощущений. Но он использует эти ощущения, часто совершенно того не замечая, так как доминантой в его восприятиях пространства всегда остаются весьма обильные, весьма разнообразные зрительные ощущения, формирующиеся в сложные зрительные восприятия, в силу своей яркости занимающие центр сознания и подавляющие все другие более слабые. Слепой отличается от зрячего тем, что доминирующее в данном случае восприятие (слуховое при ориентировке в большом пространстве и осязательно-двигательное при ориентировке в предмете) часто не может служить критерием для суждения о предмете или ситуации с необходимой полнотой. Это и вынуждает слепого обращаться к другим, менее ярким восприятиям или более слабым ощущениям, способным доставить дополнительные сведения о пространстве, в котором происходит ориентировка, сделать её более полной и точной.

Слепой проходит мимо стоящего у панели грузовика. Он испытывает скрыто слуховое ощущение препятствия. На основании его слепой чувственно воспринимает только присутствие на небольшом расстоянии от себя некоторого предмета и способен лишь с весьма относительной точностью определить его размеры, а иногда и общие очертания. Однако на основании знаний, приобретённых им в процессе предшествовавшего жизненного опыта, он догадывается, что это автомобиль, хотя и не может без дополнительных сведений определить, что это за автомобиль: легковой, грузовой или автобус и, более того, он не может с полной уверенностью сказать, что это именно автомобиль, а не предмет, имеющий с этим последним сходные размеры и форму. Но вслед за ощущением препятствия или одновременно с ним слепой чувствует тепло, распространяемое только что переставшим работать двигателем, и весьма характерный для автомобиля запах, от грузовика исходящий всегда с большей интенсивностью, чем от пассажирской машины. На основании этого комплекса ощущений, образующих комплексное же восприятие предмета, у слепого формируется представление грузового автомобиля. Теперь это уже не догадка, а конкретное представление, имеющее определенно чувственную основу. Если же слепой обладает некоторой суммой специальных знаний, то из сложного комплекса обонятельных ощущений он выделит преобладающий запах бензина, тяжёлого топлива или угарного газа и на основе этого точно определит не только то, что перед ним грузовой автомобиль, но и то, что это, скажем, газогенераторный грузовик или грузовик с дизельной установкой. Представление его в этом случае будет совершенно конкретным и очень точным в зависимости, конечно, от степени конкретности, «наглядности» его знаний о данных машинах.

Во введении был приведён пример сложного маршрута через село, поле и лес, по которому проходит слепой, используя для ориентировки разнообразные виды чувствительности. В заключение опишем ещё один конкретный пример ориентировки слепого в закрытом помещении, взяв для этого случай посещения слепым продуктового магазина.

Зная примерно или очень хорошо, где находится продовольственный магазин, слепой находит вход в него без особого труда, пользуясь знакомыми неровностями пути, звуками, издаваемыми открываемой и закрываемой дверью, архитектурными особенностями стены, мимо которой он проходит, воспринимая их посредством ощущения препятствия, явных слуховых восприятий или слегка задевая о них тростью, а также по многим иным признакам. Если подход к магазину мало знаком ему, он может сомневаться, правильно ли выбрал дверь, в которую входит. Но едва он вошёл в магазин, сомнения его рассеиваются. Сложное восприятие помещения безошибочно определяет характер последнего. Если дело происходит в холодное время года, слепой чувствует теплоту воздуха и разнообразные наполняющие его запахи, среди которых преобладает запах свежего хлеба и булок. В тот же момент слепой слышит многочисленные звуки общий шум, присущий магазину данного типа. В состав этого шума входят звуки человеческих голосов, шум шагов беспорядочно движущейся толпы, сложные звуки, производимые при взвешивании отпускаемых продуктов на весах, треск и звонки автоматических касс и ряд других. В то же самое время слепой ощущает многократные прикосновения входящих в магазин и выходящих из него людей. Прикосновения эти чаще всего выражаются в форме трения платья слепого о платье проходящих или толпящихся вокруг него людей; реже это более или менее сильные толчки. И все эти простые и сложные ощущения и восприятия хотя и нагромождаются как бы в хаотическом беспорядке, в первый же момент объединяются в общее комплексное восприятие, с достаточной полнотой определяющее характер помещения, в которое вошёл слепой. В следующий момент это общее комплексное восприятие магазина быстро распадается, дифференцируется на отдельные группы восприятий, из которых в центре сознания оказываются не столько те из них, которые вызваны раздражителем наиболее интенсивным, сколько и главным образом те, которые в каждый данный момент оказываются наиболее полезными. По интенсивности запаха хлебобулочных продуктов слепой устанавливает, что ближе всего к входу располагается именно этот отдел, в данный момент его не интересующий. Какую-то долю секунды слепой фиксирует внимание на звуках, доносящихся из наиболее удалённого отдела, например, звуках разрубания топором мяса. По этим звукам он устанавливает, в каком направлении вытянут магазин, чем и определяется дальнейшее его поведение. Он начинает осторожно, но уверенно продвигаться вглубь магазина. Теперь в центре его сознания некоторое время остаются ощущения, вызываемые прикосновениями трости и платья. По этим прикосновениям он находит направление, по которому легче всего продвигаться в толпе, в этих условиях обычно не соблюдающей общепринятых правил движения. Однако в то самое время, когда слепой продвигается в толпе, ориентируясь по осязательным и проприоцептивным ощущениям, он не перестаёт следить за сменой и других ощущений. Едва в воздухе появляется запах, например, колбасных изделий, послуживших целью посещения магазина, и концентрация его повышается настолько, что становится возможным определить положение очага, его распространяющего, как слепой направляется к этому месту. Пользуясь звуками, производимыми взвешиванием, и репликами продавца, он уточняет положение последнего и обращается к нему.

Из этого примера, как и из всего сказанного ранее, видно, что в пространственной ориентировке слепых принимают участие все виды чувствительности: дистантной (остаточное зрение, слух, отчасти температурные ощущения и обоняние, поскольку последние можно отнести к дистантной рецепции), когда слепой ориентируется в пространстве, выходящем за пределы досягаемости непосредственно тела, и относительно ориентиров, недоступных непосредственному контакту с ним; контактной (осязательные, отчасти температурные и отчасти проприоцептивные ощущения), когда границы пространства находятся в пределах досягаемости органов тела или ориентиры воспринимаются путём непосредственного контакта; наконец, проприоцептивной в той её части, которую нельзя отнести ни к дистантной, ни к контактной, когда раздражителем является положение человеческого тела в пространстве или его движение. В некоторых случаях в ориентировке явно преобладает то или иное сложное ощущение или однородное восприятие, например, звуковое при ориентировке в однородном открытом пространстве; иногда же разные виды чувствительности настолько тесно переплетены и так взаимодействуют, что почти невозможно выделить отдельные компоненты из общего комплекса, например, в процессе осязания в случае предметопознавательной ориентировки.

Всё исследование построено главным образом на анализе различных случаев ориентировки слепых в пространстве. Для большей понятности и выделения отдельных элементов ориентировки примеры эти нередко приходилось упрощать, схематизировать, выбирая иногда наиболее простые, типичные для данного случая, Не нужно думать, что и в жизни при практической ориентировке слепых процесс этот совершается тоже гладко и просто. Чтобы в максимальной мере использовать тот или иной ориентир в общем комплексе ориентиров или выделить его как ведущий, необходимо уметь это сделать. Слепой должен выработать в себе острую наблюдательность и воспитать своё внимание, сделать его подвижным, гибким и распределённым. Путём систематической тренировки он должен выработать автоматизм многих сложных регуляции психо-сенсомоторных, переключив их целиком в область подсознательного. При этом он должен не только уметь приспосабливаться к окружающей его среде, но в той же мере уметь активно воздействовать на эту среду, приспосабливать ее к себе, максимально сберегая свои силы и время, которых так много требует от человека ориентировка без зрительного контроля. Ориентировка это искусство, которому нужно учиться. Чтобы овладеть этим искусством в совершенстве, необходимо освоить большое количество знаний, умений и навыков. А для того, чтобы обучение это шло успешно и в кратчайшие сроки, начинать его следует с самых ранних стадий наступления слепоты, как только позволят сделать это возраст или состояние здоровья. Своевременное овладение навыками ориентировки будет способствовать более полному вовлечению слепых в трудовую жизнь.