khrolenko_a_t_bondaletov_v_d_teoriya_yazyka

Цыхун Г.А. Типологические проблемы балканославянского языкового ареала. — Минск, 1981.

5.7. Этнолингвистика

Три страны (Германия, Россия и США) были колыбелью направления, называемого ныне термином этнолингвисти! ка. Эта область познания языка, появись она в одной стране, видимо, оказалась бы более единой. Впрочем, и в одном цент ре с течением времени она вряд бы могла остаться стабильной

всодержательно предметном плане. Стать разной в каждой из указанных стран и нетождественной в разные исторические периоды даже в пределах страны своего рождения (в Германии,

вРоссии) ей было, что называется, «написано на роду». Концеп туальное разнообразие и разнонаправленность этнолингвисти ки обусловлена ее значительной зависимостью от внеязыковых (социальных, этнографических, этнопсихологических и куль турно исторических) факторов. Играли свою роль и объектив но субъективные факторы — господствующее в данное вре мя мировоззрение, доминирующее направление, наконец, научный интерес и склонность исследователя.

ВГермании этнолингвистика зародилась в широчайшем по охвату научном творчестве В. фон Гумбольдта, в его уче нии о языке как средоточии и выразителе духа народа. В Рос сии, где к середине XIX в. господствовало романтическое ув лечение фольклором, народной культурой и мифологией, за рождавшаяся этнолингвистика приняла этнографическую окраску с ярко выраженным интересом к духовной и мате риальной культуре народа (В.И. Даль, А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, И.И. Срезневский, А.А. Потебня). В Америке, где у многочисленных племен индейцев отсутствовала пись менность и не было традиции изучения местных языков, обы чаев и мифов, усилия ученых — лингвистов и этнографов — были сосредоточены на выработке своей, не схожей с евро пейской, методики описания языка, мышления, туземной культуры и всех форм ее проявления (языковой, музыкаль ной, изобразительной). Возникшая там этнолингвистика, опи равшаяся на лингво этнографические труды Фр. Боаса (1858—1942), Э. Сепира (1984—1939), Б. Уорфа (1897—1941),

121

вособенности на теорию лингвистической относительности Сепира и Уорфа, исследовала соотношение форм мышления и категорий языка, познание мира и отражение этого познания (картины мира) в тематических группах лексики, в денотатив но ограниченных (закрытых) понятийно семантических полях (названия частей тела, лексика цветообозначений) с последую щим выявлением своеобразия (идиоэтничности) восприятия народом вещного мира (например, разного членения звездного мира на «фигуры» — созвездия). С этих же позиций исследуют ся и грамматические категории (в частности, количественные и порядковые числительные, в различном объеме представ ленные в языках аборигенов Америки по сравнению с язы ками пришельцев из Европы). Разные направления в амери канской лингвистике отразились в соответствующих терми нах. «Ориентация исследования на выявление семантических оснований языковой модели мира отразилась в термине «эт! носемантика» — одном из обозначений этнолингвистики, понимаемой в более узком смысле, в противоположность бо лее широкому понятию — «антропологическая лингвистика»

(оба термина имеют хождение главным образом в США) [ЭРЯ: 1997: 648]. Следует отметить, что второй термин у нас стал употребляться довольно часто, причем в значении более ши роком, чем в американской этнолингвистике.

ВРоссии этнолингвистика в ее современном содержании существенно отличается от того, чем она занималась во време на Ф.И. Буслаева и А.А. Потебни и их последователей (А.Н. Ве селовский, Д.К. Зеленин, П.Г. Богатырев), а также от направ ления, исследовавшего славянские древности (П.Й. Шафарик, Л. Нидерле, А.А. Шахматов, М.Н. Покровский). На современ ном этапе этнолингвистика определяется как «направление

вязыкознании, изучающее язык в его отношении к культу ре, взаимодействие языковых, этнокультурных, этнопсихо логических факторов в функционировании и эволюции язы ка [Виноградов: 1997: 647]. Столь широкое представление об этой науке связано с ее комплексным характером: она обра зовалась на стыке ряда наук — лингвистики, этнологии, фоль клористики, мифологии, культурологии. Но это не механичес кое соединение. Вполне самостоятельной областью ее делает следующий комплекс задач: изучение отражения и выраже

122

ния в языке этнического миросозерцания, выявление роли языка в формировании и сохранении традиционной культуры, речевого поведения «этнической личности» и отражение через нее и в ней языковой картины мира всего народа (этноса).

Глава российской и славянской этнолингвистики акад. Н.И. Толстой, опираясь на успехи ареальной лингвистики и диалектологии, обновленного в последние десятилетия куль турно лингвистического направления «Слова и вещи» и науки о духовных ценностях, расширил понятие диалекта, включив в его содержание изоглоссы трех видов — языковые (изолек сы), материально предметные (изопрагмы) и духовно мен тальные (изодоксы). Он же предложил концепцию изомор физма культур (и субкультур) и разных форм существования языка (литературный язык, обиходно разговорный и т.д.). Оснащенная новым фактическим материалом 1) современ ных диалектов, собранных экспедициями в Полесье, 2) прас лавянского фонда слов, исследованного под руководством О.Н. Трубачева, 3) славянской и индоевропейской мифоло гии и текстологии (Вяч.В. Иванова и В.Н. Топорова) и 4) мето дами типологических и сравнительно исторических исследо ваний, отечественная этнолингвистика добилась внушитель ных успехов, отраженных в таких изданиях, как «Славянские древности», «Логический анализ языка. Культурные концеп ты» (1991), Никитина С.Е. Устная народная культура и языко вое сознание (1993), Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской культуре и этнолингвистике. — М., 1995, Герд А.С. Введение в этнолингвистику. — СПб., 1995.

О разнообразии и вариативности проблематики и мето дологии этнолингвистики еще красноречивее свидетельству ет ее история во Франции. Здесь этнолингвистика появилась позднее, лишь к концу 60 х гг. XX в.: ее первое официальное упоминание находим в справочнике «Лингвистика» 1969 г. (под ред. А. Мартине), и за прошедшие три десятилетия она несколько раз меняла свою предметную область, оставаясь дисциплиной вспомогательной и «промежуточной» между «лингвистикой этнологов» и «этнографией лингвистов». В настоящее время ее внимание сосредоточено на изучении картины мира, фольклорного текста как такового, ритуаль ных языков, билингвизма, «языковых употреблений», семан

123

тических полей (терминологии родства, названий частей тела, цветообозначения и др.), составлении словарей энциклопе дий. Специалисты по французской этнолингвистике отмеча ют, что здесь она не поднялась до сколько либо высокого уров ня, потому как «появление нового термина не было отраже нием новой проблематики, а лишь дало обозначение тем областям научных интересов, которые уже утвердились на практике» [ВЯ: 1993: № 6: 112]. В США интерес к этнолингви стике оказался нестойким и пошел на спад к исходу XX в.

Центром этнолингвистических исследований стала Россия. Здесь разрабатываются и ее теоретические проблемы, и еще более разнообразные практические темы. Так, идет осмысление 1) истории этого направления в странах, бывших ее колыбеля ми (см. работы: Вильгельм фон Гумбольдт и этнолингвистика в Северной Америке. От Боаса до Хаймса // ВЯ. 1992. № 1); 2) вза имоотношений этнолингвистики с другими направлениями и отраслями знаний («Концептуальная картина мира и интерпре тативное поле текста с позиций лингвистики, журналистики

икоммуникативности». Барнаул, 2000; «Языковое сознание

иобраз мира». Сб. статей, Ин т языкознания. — РАН, 2000). Иногда сборники такого рода преследуют цель выявить на циональную специфику образного восприятия мира (напр., сб. «Язык и национальные образы мира». — Майкоп, 2000).

Весьма показательны названия некоторых конференций

исимпозиумов: «Мир на Северном Кавказе через языки, об разование, культуру» (международная конференция), «Мно гоязычие Северного Кавказа и проблемы этнолингводидак тики» (симпозиум), Пятигорск, 2001.

Почувствовав самостоятельность своего направления и ответственность за ясность понятийно терминологического аппарата этой науки, этнолингвисты занялись его лексикогра! фическим оформлением, предложив «Словарь этнолингвисти ческих понятий и терминов»; его автор М.И. Исаев (М., 2001).

Особое место в этнолингвистической проблематике зани мают работы по лингвострановедению Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова и их многочисленных учеников. Формиро ванию их школы способствовали совместные книги этих ав торов «Лингвострановедческая концепция слова» (1980), в особенности же книга «Язык и культура», выдержавшая че

124

тыре издания (4 е изд. — М., 1990); см. также их новую книгу «В поисках новых путей развития лингвострановедения: кон цепция лингвоповеденческих тактик» (1999).

Дополнительная литература

Бабурина К.Б. Этнолингвистический аспект в исторической лексикографии // Вопросы языкознания. 1997. № 3. С. 48—52.

Балакай А.Г. Русский речевой этикет и принципы его лексикографического описания. — Новокузнецк, 2002.

Вежбицкая А. Язык, культура, познание. — М., 1996.

Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. — М. изд. 4-е, 1990. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция лингвоповеденческих тактик. — М., 1999. Виноградов В.А. Этнолингвистика // Русский язык. Энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия, Издательский дом «Дрофа»,

1997. С. 647—649.

Герд А.С. Введениев этнолингвистику. — СПб., 1995.

Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. — М.: Индрик, 1977.

Детерминизм языка и культуры: в поисках лингвокультурных соответствий. Материалы научно-практической конференции. В 2 частях. Ч. 1. — М.: Уникум-Центр, 2001.

Исаев М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов. — М.: Изд-во Флинта, Наука, 2001.

Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. — Л., 1986. Маслова В.А. Лингвокультурология. Учебное пособие. — М., 2001. Никитина С.Е. Устная народная культура и народное сознание. —

М., 1993.

Русский язык в современной социокультурной ситуации / Тезисы докладов и сообщений 3-й Всероссийской научно-практической конференции РОПРЯЛ. — Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2001.

Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. — М., 1995.

Язык и национальные образы мира. Материалы международной конференции. — Майкоп, 2001.

Языковое сознание и образ мира. Сб. статей. — М.: РАН, 2000.

5.8. Антропологическая лингвистика

Термин «антропологическая лингвистика» возник в США для обозначения этнолингвистической проблематики в ее расширенном представлении. В России он приобрел иной смысл — рассмотрение языка с позиции человека, человечес кого коллектива и нахождение в языке материала для харак

125

теристики интеллектуальной деятельности человека. Поэто му типичными стали исследования на темы «язык человека» и «человек в языке» (Э. Бенвенист).

Показательны названия статей и книг: Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси (1986); Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // ВЯ. 1995. № 1; Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая лич ность (1987); коллективный сборник «Язык. Человек. Карти на мира: Лингвоантропологические и философские очерки». Ч. 1. — Омск, 2000.

Между тем антропологическое направление в изучении языка, вероятно, присутствовало и в самых древних учениях о языке. Что касается XIX в., то уже В. фон Гумбольдт видел в языке «орган внутреннего бытия человека», выразителя «духа народа». Еще определеннее о месте человека по отношению к языку сказал Бодуэн де Куртенэ: «Человеческий язык, че ловеческая речь существует только в мозгу, только в «душе». Не случайно, младограмматики сосредоточились на изучении не языка вообще, а языка отдельного индивидума. Напомним слова акад. А.А. Шахматова о том, что «реальное бытие имеет язык каждого индивидуума», а язык села, города, области, народа — «научная фикция». Кстати, популярный в наше вре мя термин «языковая личность» впервые был употреблен В.В. Вингорадовым в 1930 г. Теперь он понимается как любой носитель языка — авторитетный (например, крупный писа тель) и вполне рядовой (носитель любой формы существова ния языка — литературного, просторечия, территориального или социального диалекта). В языковой личности ученого ин тересует язык в самых разных аспектах — и как система, и как текст, и как способность, и как конкретная разновидность языка (идиолект), или «языковой (речевой) портрет» и даже его дискурс. Так, написано немало работ о языково речевом портрете литературных персонажей, имеется диалектный словарь одной личности (с включением в него слов диалек тизмов и фразеологизмов). Описан как «языковая личность» известный русский языковед А.А. Реформатский (в книге «Язык и личность», вышедшей под ред. акад. Д.Н. Шмелева).

Стала подчеркиваться общетеоретическая ценность это го подхода к языку. Так, В.М. Алпатов, сравнивая два подхода

126

к анализу языка — системоцентричный (наиболее последо вательно проводившийся Бодуэном де Куртенэ и Ф. де Сос сюром) и антропоцентричный («интуитивный», приближа ющий науку о языке к психологии), отмечает правомерность обоих из них, но в то же время подчеркивает, что антропо центричный более характерен для работ, посвященных иссле дованию семантики, а системоцентричный — там, где языко вым чутьем можно пренебречь, доверившись логике проце дурного анализа. Указанные два подхода — не что иное, как отражение взгляда на язык с двух позиций: 1) с точки зрения рядового носителя языка (для него «в первую очередь суще ствуют слова, а не операции над ними») и 2) с позиции иссле дователя языка [ВЯ. 1993. № 3: 24]. Кому то покажется, что для науки позиция ученого исследователя, обычно опираю щегося на логичную и непротиворечивую теорию, предпоч тительнее. А если иначе, то зачем наука и предлагаемые ею методы описания языка (звуков, слов, частей речи и т.п.)?

Казалось бы, всё ясно. Однако начиная с самых давних из известных нам описаний языка (традиций индийской, антич ной и др.), в громадном числе случаев вполне адекватными или очень близкими оказываются описания, отталкивавшие ся и от рядового человека (по интуиции), и от ученого («сис темоцентричный», или системоцентрический подход). Не меньше и таких случаев, когда для практических целей нуж нее и, следовательно, предпочтительнее традиционные харак теристики фактов языка. Так бывает, в частности, при разъяс нении семантики слов в толковых (объяснительных) слова рях через приведение синонимов и взаимных, «круговых» отсылок и в словарях толково комбинаторного типа, в кото рых удается избежать недостатков традиционных словарей. Для массового читателя — носителя родного языка и изучае мого неродного языка — нужнее не вполне научный, а впол не понятный и полезный словарь первого типа. Для других целей — лучше менее понятный, хотя и «очень научный» сло варь второго типа. Как правильно замечено, «исследователю в этом случае приходится проходить между Сциллой логически безупречного, но интуитивно неприемлемого решения и Хариб дой более соответствующей интуиции, но значительно услож няющей описание, а то и противоречивой трактовки» [ВЯ.1993.

127

№ 3: 25]. Ученые склоняются к мнению, что оба подхода нуж ны, они не мешают друг другу, а дополняют, находясь, как говорят теоретики, в отношениях дополнительности. В ант рополингвистике первенствует, конечно, языковая интуи ция, но она присутствует и в структуралистских построени ях, где ее меньше и она выполняет иную роль.

Дополнительная литература

Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 15—26.

Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // ВЯ. 1995. № 1.

Богданов В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения. Межвузовский сборник научных трудов. — Калинин, 1989. С. 25—37.

Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М., 1987. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. — Л., 1986.

Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. — М., 1988.

Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения. Межвузовский сборник научных трудов. — Калинин, 1989. С. 9—16.

Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. Материалы к словарю. «Языки славянской культуры». — М., 2002.

Языковая личность // Энциклопедия. Русский язык. — М., 1997. С. 671—672.

Язык. Человек. Картина мира: Лингвоантропологические и философские очерки. Ч. 1. — Омск, 2000.

5.9.Психолингвистика

В1995 г. один из ведущих психолингвистов России А.А. Ле онтьев на международной конференции «Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы» выступил с докладом «Надгробное слово чистой лингвистике». Основная идея про ста: общая лингвистика отходит на задний план, умерла, насту пило время либо явно междисциплинарных, либо профессио нально ориентированных направлений, к числу которых отно сится психолингвистика. Не станем оспаривать тезис о кончине «чистой лингвистики» (хотя бы по причине неясности, что от

128

носит автор к «чистой» и что к «нечистой» лингвистике), а с мыслью о наличии многих направлений в современном языкоз нании и что некоторые из них в силу своего предмета и методов исследования удаляются от классического представления о со держании и задачах науки о языке вполне согласны.

Известно, что многие из названий новых направлений в изучении языка (социолингвистика, этнолингвистика, психо лингвистика и ряд других), вошедшие в употребление в середи не XX в., даны американскими учеными с целью организацион ного оформления уже существовавших областей исследования. Так было и с психологическим направлением, возникшим в Ев ропе за сотню лет до термина «психолингвистика». Например, идея учета мышления и психики человека при изучении языка уже присутствовала у В. фон Гумбольдта: «Язык образуется ре чью, а речь — выражение мысли или чувства. Образ мысли и мироощущение народа, придающие... окраску и характер его языку, с самого начала воздействуют на этот последний» [Гум больдт 1984: 162—163]. «Я намереваюсь исследовать функцио нирование языка в его широчайшем объеме — не просто в его отношении к речи и к ее непосредственному продукту, набо ру лексических элементов, но и в его отношении к деятельнос ти мышления и чувственного восприятия. Рассмотрению будет подвергнут весь путь, по которому движется язык — порожде ниедуха,—чтобыприйтикобратномувоздействиюнадух»[Там же: 75]. Еще конкретнее о «чувственном восприятии», отражен ном в «лексических элементах», говорил А.А. Потебня — созда тель учения о «внутренней форме» слова.

Напомним, что эта мысль послужила основой «ономато поэтической теории языка» Потебни, успешно разрабатывав шейся многочисленными представителями Харьковской лин гвистической школы.

Возрождение исследований о взаимосвязи языка и пси хики человека началось в Америке и в СССР. Они иницииро ваны работами психологов (в США — Ч. Осгуд, Т. Сибеок, в

СССР — А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, А.А. Леонтьев, Н.И. Жин кин), а затем и лингвистов. Определенное влияние на пере ключение внимания с языка на речь оказали работы Карла Бюлера, представителя немецкой школы психологии мышле

129

ния, в особенности труд «Теория языка» (1934), в котором подытожены его собственные взгляды, а также взгляды дру гих немецких ученых — А. Марти, Э. Гуссерля, Э. Кассирера — по логике и психологии. Принципиально важно утверждение К. Бюлера о различии между речью и языком: «Надо учесть, что речевая деятельность и язык — неравнозначные явления,

иструктурный анализ обоих никогда не может дать полного совпадения» (цит. по [Звегинцев 1960: Ч. II: 27]). О психолинг вистике во второй трети XX столетия в США, Франции, Анг лии, Италии, Румынии и других странах, включая и СССР,

можно узнать из книги «Психолингвистика за рубежом» (отв. редакторы А.А. Леонтьев и Л.В. Сахарный, 1972).

Внастоящее время эта наука определяется как комплексная, стыковая — и лингвистическая, и психологическая. Право на ее существование обусловлено подходом к языку как феномену психики. Основным предметом психолингвистики является ре чевая деятельность. Не случайно теория речевой деятельнос! ти — не только сердцевина этой науки, но и ее синоним.

Современная проблематика психолингвистики включает в себя разработку таких тем, как а) язык и сознание (индиви дуальное и общественное), б) речь и мышление, в) роль язы ка в процессах познания, г) овладение речью ребенком, д) истолкование единиц языка (фонем, слов, синтаксических конструкций, диалогических единств и др.) с позиции обще ния, участниками которого являются говорящий (отправитель речи, или кодирующий) и ее получатель (слушающий, деко дирующий), е) закономерности порождения речи и ее выра жения, ж) взаимоотношения (связи и синтез) психолингвис тики с языкознанием, теорией информации, прагматикой, нейролингвистикой, когнитивной лингвистикой (изучающей оперирование человека со знаниями — см. сборники «Язык

икогнитивная деятельность», «Язык и структура знания» и раздел в нашей книге) и другими науками.

Основной метод психолингвистики — ассоциативный эк сперимент; используются и точные методы. В последнее время наблюдается ориентация на идеи генеративной грамматики. Содержателную сторону и понимание предметной области психолингвистики в России определяют труды А.А. Леонтье ва и его последователей. См. сборники: «Основы теории ре

130